***
- Я люблю детей. У меня их двое, они замечательные, сыну почти 12, дочери - почти 15.
- Ты хочешь еще детей?
- Да, хоть еще сотню, я с этим легко справлюсь.
- Дети Пола Беттани называли тебя "Дядя Весельчак". Почему?
- Не знаю, просто называли, и все. А еще они купили мне этот жакет.
- Наверно, стоит подумать о том, чтобы окружить себя детьми помладше.
- Я только что вернулся из Китая, там я видел очаровательных, прекрасных, милых китайских детей. Когда такие вещи происходят... ты поневоле задумываешься.

Киммел: Ты много путешествовал на этой неделе. Где ты был.
ДД: Не знаю. И где я сейчас, не знаю.
Киммел: Сейчас ты в Калифорнии.
ДД: Круто. Ну, значит, я был в Нью-Йорке, потом минут 20 в Лас-Вегасе, потом опять в Нью-Йорке, потом... в Китае, не знаю, сколько я там пробыл. Потом снова в Нью-Йорк, и вот я снова в Лос-Анджелесе. 
Киммел: Пожалуй, тебе надо серьезно поговорить со тем, кто отвечает за твои перемещения. По-моему, можно получше продумывать маршруты, чтобы они были покороче...
ДД: Да, думаю, есть более прямые линии…
Киммел: Как ты путешествуешь? У тебя много багажа...
ДД: У меня отвращение к процессу сбора вещей.
Киммел: О, понимаю, да у кого его нет!
ДД: Знаешь, когда я был ребенком, мы часто переезжали. Я ненавидел это все...
Киммел: Что ты ненавидишь больше - собирать сумки или распаковывать их?
ДД: И то, и другое. У меня есть чемоданы, которые не разобраны со времен съемок "Эдварда Руки-ножницы" и "Плаксы".
Киммел: Они так и стоят у твоей входной двери?
ДД: Нет, некоторые лежат в кладовке. Это как... вещи из машины времени.
Киммел: Тебе надо устраивать вечеринки и распаковывать эти чемоданы. Вдруг где-то окажутся твои... туалетные принадлежности! Это же кошмар!
ДД: Да, знаю. Но мне надолго хватает своего "Олд Спайса".

ЧАСТЬ 2

Киммел: Сколько лет твои детям?
ДД: Мальчику через несколько дней 12, девочке скоро 15.
Киммел: Они похожи на тебя в более юном возрасте?
ДД: Ну, относительно… Они не бегали в немецких ботинках на высоком каблуке… Они не знают, каково пользоваться телефонами, у которых трубка на шнуре в четверть метра…
Киммел: У них сейчас айфоны, они это все не знают.
ДД: Но вообще они порядочные озорники.
Киммел: Ты любил делать всякие шалости в детстве?
ДД: Да, пожалуй.
Киммел: И что ты делал?
ДД: Я любил имитировать других людей. Я прятал кассетный диктофон и записывал чужие разговоры.
Киммел: И я тоже любил так делать со своим дядей.
ДД: Я тоже часто проделывал это со своим дядей. Мой дядя был баптистским священником. Говорил про адский огонь и прочие мерзости.
Киммел: Ты наверно многое запоминал… По крайней мере, я до сих пор помню наизусть один из разговоров моего дяди Френка. Что ты почерпнул из его рассказов?
ДД: Ну, послушав его, я стал вообще иначе смотреть на религию.
Киммел: Это, можно сказать, твои первые шаги к актерской карьере!
ДД: Да, наверно… А еще у меня был туннель, который вел из моей спальни в задний двор. Я втайне планировал побег из дома.
Киммел: Как в «Шоушенке»?
ДД: Да, и Морган Фриман там тоже был.

ЧАСТЬ 3

(после отрывка из фильма)
Киммел: Ты не любишь на себя смотреть, я знаю.
ДД: Да, это некомфортно.
Киммел: Это намного круче, чем слушать записанные голоса людей… Это все равно что твой дядя послушал бы те кассеты, что ты записывал. Когда слышишь свой голос, всегда кажется, что он ужасен. Итак, расскажи, о чем кино?
ДД: Вау.
Киммел: Я-то фильм уже видел, но сейчас хочу послушать тебя.
ДД: Это кино про… про одного парня и его девушку. Они создают суперкомпьютер, искусственный интеллект. Потом в моего персонажа стреляет… один, ну…
Киммел: Парень.
ДД: Точно, парень. В общем, пуля оказывается отравленной, мой герой умирает. Девушка моего персонажа решает загрузить его сознание в компьютер. Ей нужно ответить на сложный вопрос: как поступить с умирающим человеком, которого она любит. На самом деле, технологии уже не так далеки от этого.
Киммел: Да, однажды все то начнет происходить… Я вижу это так: у каждого человека будет такая машина, куда…
(ДД красит губы, зал в восторге)
Киммел: Знаешь, у меня такое чувство, как будто я попал в тюрьму.
ДД: Ты так боишься этой маленькой штуки? (ставит помаду на стол)
Киммел: Нет, я даже попользуюсь ей. Она со вкусом жвачки!
(Джонни разрисовывает Джимми лицо)
Киммел: Я не знал, что ты художник! Так мы… нам придется сделать это? Это должно случиться?
ДД: Да, это должно было случиться еще с тех пор, как я вышел отсюда в прошлый раз.

ЭД: Да, «Джонни и Элен»… Зачем ты его носишь?.. Я видела этот браслет на тебе, ты надевал его на какие-то мероприятия. Ты спрашиваешь, где мой…
ДД: О, да, очень хотелось бы знать.
ЭД: И что же мне теперь тебе ответить?!
ДД: Не знаю, мое дело – спросить.
ЭД: Знаешь, а я ведь собиралась надеть его сегодня. Я искала его везде, но…
ДД: Как это печально…
ЭД: Ты носишь его каждый день?
ДД: Каждый. Иногда на запястье. На других местах… (зал смеется)
ЭД: Не надо продолжать.
ДД: Я имею в виду, на щиколотках.
ЭД: У тебя очень тонкие щиколотки! Я готова поспорить, что ты все-таки не носишь его постоянно – ведь ты помолвлен. Я думаю, твоя девушка ревновала бы… если бы ты все время носил браслет с моим именем.
ДД: Нет, знаешь, она твоя большая поклонница, ты ей очень нравишься. Она совсем не против.
ЭД: Да? Ну, Порти тоже твоя поклонница, но вот она не хочет, чтобы я носила свой браслет. (смех в зале)

ЭД: У тебя много татуировок. Сколько их всего?
ДД: Не знаю.
ЭД: Правда, ты не знаешь? А что побуждает тебя сделать новую татуировку? Или ты просто идешь к татуировщику с мыслью «Да, пора бы наколоть себе очередную штуку на теле»?
ДД: Я… в общем, я не могу это контролировать. Они разрастаются сами по себе.
ЭД: Нет, думаю, можешь.
ДД: Ну, наверно, когда-нибудь…
ЭД: Когда-нибудь они начнут разрастаться в неправильном направлении.
ДД: На самом деле, это просто мой жизненный опыт: я считаю, мое тело – что-то вроде дневника.
ЭД: Так… А что насчет обычного дневника?
ДД: Он у меня тоже есть. Я очень многое всегда хочу рассказать.
ЭД: Надеюсь, ты не возражаешь, если я напомню: тебе уже 50.
ДД: Да, 50. Вау!
ЭД: Ты чувствуешь это? Когда мы молоды, нам кажется, что 50 лет – это уже практически старость. Что насчет тебя – ты ощущаешь, что становишься лучше с годами?
ДД: Ну, по крайней мере, становлюсь спокойнее, рассудительнее. Во мне уже определенно меньше гнева, пожалуй… Я больше не делаю из всего драму… С возрастом ты становишься мудрее. Не обращаешь внимания на некоторые вещи.
ЭД: Вот мне кажется, что чем старше мы становимся, тем лучше понимаем, как глупы были в молодости.
ДД: Да, точно.
ЭД: Возможно, кто-то был и глупее, но… Дети, обращаемся к вам: вы все глупцы!
ДД: Но не такие глупцы, каким был я.
ЭД: Сколько лет твоим детям?
ДД: Моему сыну Джеку вчера исполнилось 12 лет.
ЭД: С днем рождения, Джек! (аплодисменты) А как твоя дочь?
ДД: Ей почти 15.
ЭД: Она умнее тебя в юности?
ДД: Да, она невероятно умна. Иногда я прихожу домой, а моя дочка делает домашнее задание. И я спрашиваю: «Детка, что ты читаешь?» - «Гомера, «Одиссею». И ты понимаешь: она сейчас может задать тебе вопрос про «Одиссею», а тебе нечего будет сказать! Куда подевался Доктор Сьюз..?
ЭД: Она была тут несколько раз. Действительно очень умная девочка.
ДД: Именно. Ей 15, и сейчас у нее начинается все вот это… все эти женские штучки, ну…(изображает макияж). Она скоро станет лакомым кусочком, понимаешь? У меня будут неприятности.
ЭД: Ты строгий отец?
ДД: Да, в отношении определенных вещей. Конечно, важно предоставлять своим детям свободу выбора, но иногда лучше перестраховаться. В разумных пределах, но все же. В целом – не скажу, что я очень строгий.
ЭД: А у нее есть татуировки?
ДД: Несколько. Я их ей сделал. Практиковался, когда она была еще маленькой.
ЭД: Вернемся к моему бойфренду Джонни Деппу… и поговорим о новом фильме «Превосходство». Постараюсь объяснить, о чем он, хотя это сложно… Мы видели трейлер, ты там говоришь с экрана, но при этом уже не находишься с нами, в этом мире.
ДД: Верно. Мой герой и его жена, которую играет Ребекка Холл – ученые, которые создали удивительный компьютер, обладающий искусственным интеллектом. В моего героя стреляют, он постепенно умирает, и в какой-то момент его жена должна принять решение: дать ему умереть или загрузить все его существо в тот самый компьютер. Это звучит, как научная фантастика, но на самом деле мы не так уж далеки от подобных вещей – еще каких то 30-40 лет…
ЭД: Правда? Мы сможем загружать людей в компьютеры и потом общаться с ними?
ДД: Да. Везде и повсюду.
ЭД: Вау! Это хорошо для одних людей… и не очень хорошо для других. Кто-то умирает, а потом: «Эй, привет, я здесь!». Скажи, ты привязан к телефону и прочим гаджетам?
ДД: В какой-то степени мы все – рабы технологий.
ЭД: На мой взгляд, это, конечно, здорово – мы теперь можем легко связаться с кем угодно за считанные секунды, но людям очень важно продолжать общаться лично, видеть счастье или боль на лице другого человека.
ДД: Согласен. Технологии идут в гору. Сейчас существуют 3Д-принтеры, с помощью которых можно напечатать механическую руку-протез для больного ребенка…

ЭД: Перейдем к рубрике «Правда или ложь». У меня тут есть несколько вопросов, итак… Ты любишь играть с куклами Барби?
ДД: Ну... не то что люблю сейчас, но любил. С моей дочерью. Когда она была маленькая. Но пришло время...
ЭД: Перестать играть?
ДД: Хотя я был очень увлечен Барби.
ЭД: Это нелегально кое-где.
ДД: Ну, мы-то в Калифорнии. Тут можно даже курить траву с Барби.
ЭД: Нет, ты путаешь с Колорадо.

ЭД: Ты спишь голый?
ДД: Ну... я порой сплю прямо на аллеях... поэтому я не всегда сплю голым, но время от времени это случается.

ЭД: Ты хотел быть №1 в баскетбольной команде Harlem Globetrotters?
ДД: Да, это была мечта моего детства.
ЭД: Ты хорошо играешь в баскетбол?
ДД: Нет.

ЭД: Ты любишь рисовать слонов?
ДД: Да.
ЭД: Ты хороший художник?
ДД: Нет.
ЭД: А почему именно слоны?
ДД: Ну, мне нравятся слоны... форма слона. Она меня привлекает. Много разных текстур...
ЭД: Сколько у тебя всего картин со слонами?
ДД: Одиннадцать.
ЭД: Я хочу одну.
ДД: ОК, значит, у меня осталось 10 картин. Картина уже в пути, она прибудет к тебе завтра.

Присоединяются коллеги ДД по «Превосходству».

ДД: Привет, Пол и Ребекка! Давно тебя не видела, Пол. Здесь была твоя жена, Дженнифер, но ты гостил у меня последний раз лет 8 назад. Итак, ты снялся в трех фильмах с Джонни Деппом…
ПБ: Я предпочитаю говорить, что это Джонни Депп снялся в трех фильмах со мной. Сейчас, пожалуй, пришло время дать ему шанс побыть главной звездой. Мне, конечно, сложно было принять это решение... Сейчас, видите, ему комфортно в моем обществе – раньше все было иначе.
РХ (к ДД): Успокойся.
ДД: Я побаивался Пола вначале. Он ростом 6.9 футов!
ЭД: Ты поэтому его боялся?
ДД: Да ладно, все уже позади… Сейчас все великолепно!
ЭД: Ребекка, я знаю, что ты некоторым образом близка к королевской семье… Это так?
ПБ: Ее папа – Уильям Шекспир.
ЭД: Я читала, что твой отец служил на королевскую династию.
(Далее Ребекка объясняет, что все не так просто, Эллен говорит, что для американцев все равно, они плохо разбираются в королевских семействах и вообще – у них вообще есть только Ким Кардашьян и ее семья. Все смеются, Джонни особенно мило)
ЭД: Твоя мама – оперная певица?
РХ: Да. Моя мама, кстати, из Мичигана.
(в аудитории аплодируют, когда РХ произносит слово «Мичиган», Эллен стебется над этим: люди услышали название своего штата и радуются, как дети)
ЭД: Ребекка, расскажи, как вы снимали те сцены, в которых Джонни разговаривал с тобой через монитор? Он сидел в другой комнате?
РХ: Ну, наверно, большинство зрителей предполагают, что это компьютерная графика, что Джонни все время был на своем острове, а разговор со мной записал уже потом, отдельно…
ДД: Да, я об этом просил.
РХ: На самом деле, он сидел в соседней комнате. У нас было что-то наподобие огромного Скайпа, и я разговаривала с монитором, да. Это довольно сюрреалистично – ведь большинство людей видят Джонни только на экране. Правда, он им не отвечает, если они с ним начинают говорить.
ДД: Почему же, иногда я отвечаю.
(Далее Эллен шутит о том, что Пол и Ребекка, наверно, сейчас соперничают – кто отхватит себе больше кассовых сборов)

‘Is this a roast? What is this? What’s happening? I have…there’s so many lyrics to choose from, when you think about the person that I’m about to bring up to the stage for a, certainly a well-deserved salute. But to go through all those lyrics is hard, so here’s what I chose: ‘I’m bored. I’m the chairman of the board. I’m a lengthy monologue, I’m like a dog, I’m bored.’ I mean if you could … F**k it, if you wrote that, you’d just be done, right? I’d close the F**kin’ book and walk away. Just, it’s over. ‘Great, I wrote that, F**k you.’ Just sayin.’ I have written some words about this guy cos I’ve known him for many years so uh, I had to, it had to, you know, well anyway, this is the organic, uh, this is it:

Feral, serene, wild, vile, serpentine, beautiful, violent, pure. Just a few adjectives to describe the man who invented punk rock. To the man who trusted his body to filthy throngs before him, sacrificing his heart, his well-being and his mind for his art. Lashing himself, rolling in glass and spewing his guts to create art, like we have never seen or heard before or since. Predatory, kind, vicious, loving, savage, sweet, ferocious, solicitous, menacingly intelligent. Just a few more, some kind of contradictory in nature, to describe a man who tapped into the early divine, who tapped into the primal yearning, screaming howl of youth. Prowling the dark, dirty streets hunting. Perhaps then, it is not so surprising this is the same man who once managed, with his band of Stooges, to scare the absolute shit out of Jim Morrison and impress him to no end - he was the leader of a band called The Doors … They were very good - Anyway, that was way back once a time. The thing about this man is that to this very day he’s as close as ever to the iguana that inspired his stage name. Still projecting that urgent electricity and inescapable sense of danger, mellowed, forever fanged, l’enfant terrible, one of the last great bastions of an unruly age, which we’re missing. Unfortunately, for all of us, we can never be him, though many of us have tried to arrive there in specific ways but we will never be close to reaching the decadent lows and the stellar heights that this man has experienced. So I would like you to please stand up, please, for my dear friend and tonight, British GQ’s Icon of the Year, Mr. Iggy Pop.’