C O R P S E B R I D E, моё прочтение истории Опции

[NATALIE]

Раз уж пошла мода на фанфики, я решила открыть для своего новую тему. Сам фик тут уже читался, теперь, после долгого отдыха, выкладываю сразу два куска из концовки.

Номер раз.
- Этой рукой развею все твои горести! – Виктор произнёс слова на одном дыхании. Он мог бы произносить их раз за разом. Теперь мог. - Твоя чаша не опустеет, ибо я буду вином.
Он взял высокий золотой кубок, предназначавшийся для вина.
- Теперь ты, - обратился Гуткнехт к Эмили.
- Этой рукой развею твои горести, - девушка взяла бутылку с ядом, - и чаша не опустеет, ибо я буду…
Внезапно она увидела. Увидела девушку, стоявшую за колонной. Белое платье, скромное, безо всяких излишеств; длинная кружевная фата, маленькая золотая диадема… Виктория взирала на гостей робко, даже удивлённо. Оно и понятно, она-то здесь более к месту.
Эмили вдруг почувствовала укол совести. Горький и обидный. Ведь её соперница действительно здесь к месту!!!
- … я буду…
- Дальше, детка, - кивнул Старейшина, предлагая продолжать.
Но Эмили не могла продолжать. Теперь она как завороженная смотрела на Викторию, словно позабыв о том, что делит с ней жениха. Та, в свою очередь, тоже взирала на конкурентку, следя за каждым её движением. В глазах обеих девушек читался один немой вопрос.
- Чаша… не опустеет, ибо я буду…
Виктор принял наполненный кубок из её рук.
- Я буду твоим вином.
Он поднял кубок, намереваясь сделать глоток, но ещё прежде, чем яд коснулся его губ, Эмили остановила смертоносное подношение.
- Не надо, - она перехватила его руку покрепче.
Среди гостей пошли перешёптывания. Они думают, она сомневается. Эмили действительно сомневалась. Но не в верности своих действий, а в верности всего, что успело произойти.
Всё с самого начала было ошибкой. Смертельной ошибкой. Её клятва…, её попытки «привязать» Виктора к себе и миру Мёртвых… Как она могла так поступить?! Отнимать у кого-то жизнь, у кого-то – мечты… А почему? Потому что кто-то подарил ей смерть? Несправедливо.
- Не надо, - прошептала она, с трудом выговаривая каждое слово.
- В чём дело? – Виктор внимательно посмотрел ей в глаза, пытаясь угадать в них сомнение. Но его там уже не было.
- Так нельзя, - она поставила кубок обратно, радуясь, что его содержимое так и не было использовано по назначению, - я была невестой, но у меня отняли мечты. А сейчас… я краду мечты у другой…
Прозрачная капля тоски и безысходной горечи скатилась по изъеденной червями щеке Эмили. На какой-то миг за маской сильной женщины вновь открылась хрупкая искалеченная душа…
- Я люблю тебя, Виктор. Только ты не мой.
Взяв себя в руки, она улыбнулась, и протянула ладонь куда-то в сторону. Виктор посмотрел в том направлении. Виктория! Сердце подпрыгнуло в груди и с трудом возвратилось на место. Значит, она знала, если пришла сюда. Она всё-таки ждала его!
Виктория тихо шагнула на встречу Эмили. Всё шло как-то не так, как было задумано, она видела это. И не могла сдержать чувство изумления. Она что, уступает?
Эмили взяла её руку, соединяя с рукой Виктора. Она старалась не думать о той всепоглощающей боли, что терзала её внутри. Нет, надо не думать. Когда-то так уже было – сначала боль, а потом приходит облегчение. Ведь она всё делает правильно. Теперь правильно.

И мой любимый, самый конец.
Гуткнехт заткнул бутылку с ядом. Вот и у него оказалось своё предназначение в этой истории. Теперь, кажется, всё…
- Ах, Виктор, я уже не надеялась, - Виктория обняла своего (теперь уже своего) жениха. Виктор только усмехнулся. Сам он уже на многое не надеялся в эту ночь.
Эмили улыбнулась какой-то весёлой грустью, глядя на этот союз. Союз, который сама создала. Что ж, у каждого своё предназначение. Она сделала доброе дело вопреки собственным амбициям и мыслям некоторых других. Теперь, кажется, всё… Она пошла к дверям.
- Постой, - Виктор окликнул её, как раз вовремя, чтобы попрощаться. - Я ведь дал клятву…
На самом деле он хотел сказать что-то другое, но что? Слова сами начали путаться, как это обычно с ним происходило. Что-то он точно должен сказать.
Эмили обернулась, её широко распахнутые глаза отражали его самого – любимого и… влюблённого.
- Ты исполнил свою клятву, освободил меня, - она сняла обручальное кольцо. То самое, что должно было венчать их навек. Но так и не венчало… - А я могу освободить тебя.
Вложив кольцо в ладонь Виктора, она отвернулась и ускорила шаг.
Юноша смотрел ей вслед, сжимая отчего-то ставшее горячим кольцо. Словно оно было на пальце живого человека. Внезапно Виктор понял кое-что. Та, что уходила прочь, подарив их друг другу, та, что забрала его в мир Мёртвых, та, что пыталась женить его на себе, та что в конце концов отступила в угоду чужому счастью – его мечта. Его любимая.
А Виктория… Ну конечно, она хорошая, она замечательная! Надёжная. Его друг. Но…
Молодой человек вдруг осознал всю несправедливость ситуации, на которую он не обратил внимания прежде. Ведь вот они: та, что так похожа на него, и мыслями, и характером, та в которой он нашёл для себя большую редкость – друга. И вот та, в которую он действительно, впервые в жизни влюбился! Да, влюбился! Как радовались бы родители, будь она… неважно.
Почему-то всё поменялось местами. Всё не так. Не так, как всегда хочется, чтобы было. А он… Он, не смотря на сделанный выбор, пришёл туда, откуда всё начиналось. К родительской воле. Ничего не изменилось.
А вообще-то… изменилось очень многое. Виктор почувствовал, что эта ночь изменила его самого, где-то внутри. Но он словно стал старше, на целую жизнь. Изменилось всё то, что не менялось в течение двадцать лет.
Эмили покидала церковь с гордо поднятой головой. Они будут счастливы вместе. Откуда она это знает? Ну, мёртвым доступно многое, чего лишены живые люди. Да и потом, её интуиция говорит, что из мисс Эверглот получится отличная миссис Ван Дорт.
Она была права – боль всегда уходит, уступая место облегчению.
Забавно, сколько всего успело произойти всего-то за одну ночь! Жизнь тихого городка перевернулась с ног на голову, зато какое разнообразие! Похоже на сказку. А может… это и была сказка? История из тех, что никогда не могут произойти, которым никогда не веришь, а потом они врываются в твою жизнь, и захватывают тебя, и уносят в неведомое…
Эмили оглянулась, бросив наугад букет. Цветы угодили в руки одной из многочисленных родственниц Эверглотов. Маггот хихикнул. Пожилая леди испуганно метнула посиневшие розы назад. Засохшие цветы успела подхватить Виктория.
Эмили кивнула. Всё правильно. Теперь действительно правильно. Эти люди, что смотрят ей вслед, Виктория, Виктор… Девушка прекрасно знала, о чём он думает, что хочет ей сказать и чего так и не сказал. Пусть так, однажды они ещё встретятся.
Внезапно душу охватило какое-то новое ощущение. Что-то, чего она никогда раньше не знала. Покой. То, чего ей не хватало с самого начала. То, к чему она стремилась, и что наконец обрела.
Эмили вздохнула, чувствуя, как Небеса принимают её в свои объятия.
Виктор и Виктория выбежали на ступени. Как раз вовремя, чтобы увидеть стайку прекрасных голубых бабочек, возносившихся в звёздное небо. Оба вдруг разом почувствовали покой, ту благодать, что заполняет сердца, когда история заканчивается хорошо, и остаётся лишь поставить в ней точку. Теперь Эмили свободна.
Виктор обнял свою будущую жену, чувствуя, что всё теперь будет по-другому. Но что бы ни приключилось в дальнейшем, ни он, ни Виктория никогда не забудут ту, что побывала в их городке в эту ночь.

[NATALIE]

А вот и продолжение!

Также в доме обитали Хильдегарда, сухонькая старушка, горничная, жившая в этой семье уже более двадцати лет. История того, как она попала в дом Лорда Эверглота, довольно занятна, но останавливаться на ней сейчас нет необходимости; и дворецкий Эмиль, оказавшийся тут всего полгода назад, да и то после того, как пять предыдущих дворецких вылетели вон. Свои обязанности последний выполнял добросовестно, хотя и с некоторыми отклонениями в сторону вольностей. Он знал, что лорд не уволит его, и иногда пользовался этим фактом. Конечно, не уволит, ведь больше нет на свете простаков, готовых работать за такое маленькое жалованье. Выходит, что он, Эмиль, спас Лорда в некотором смысле.
Такая вот картина вырисовывалась в поместье Эверглота на момент, который нам интересен.
… Миссис Ван Дорт поняла, что зря надела своё самое лучшее платье только тогда, когда пришла пора садиться в карету. У её любимого платья было множество изысков, в том числе и шёлковая юбка, украшенная кружевом и большими воланами, а вот у кареты был один маленький, но серьёзный недостаток – узкая дверца. И сейчас, когда одно навалилось на другое, Нелл Ван Дорт оказалась застрявшей, наполовину в карете, наполовину вне оной.
Призвав на помощь Небеса, кучера Мэхью и собственные руки, Уилл Ван Дорт начал процесс заталкивания жены в карету.
- Ещё чуть-чуть, дорогая!
- Это не я, а платье виновато! – нашлась Хелен. Разумеется, ей бы и в голову не пришло обвинить саму себя в создавшейся ситуации. - Ну где же Виктор?!
Церемония заталкивания в карету грозила обернуться опозданием к сделке всей их жизни. Мистер Ван Дорт уже начал жалеть, что не сел в карету первым. Во-первых, сэкономил бы время, а во-вторых, изнутри, возможно, ситуация разрешилась бы легче. Он бы тянул жену на себя, вот и всё.
Так они и трясли карету из стороны в сторону, пытаясь понять, как к ней лучше подобраться, и вовсе не догадываясь о том, что за ними наблюдают.
Из огромного окна серого особняка, что стоял на противоположной стороне площади, открывался чудесный вид на все улицы городка. Маделайн Эверглот, с презрением созерцавшая приготовления противоположной стороны к прибытию, процедила сквозь зубы:
- Торговцы рыбой!
Леди, как и Лорд, придерживалась совсем иного взгляда на свадьбу, которую им предстояло сыграть. Конечно, будь у них выбор, они бы с удовольствием подыскали кандидата для брака поудачнее, но выбирать не приходилось. Дело грозило обернуться продажей поместья, а тогда уже точно будет всё равно, за кого отдавать дочь.
Ван Дортов Эверглоты относили к классу нуворишей, неотёсанных, грубых, выбившихся в люди по чистой случайности. Поэтому о женихе, да и о всём браке в целом не могли думать без чувства брезгливости. Представьте только, их дочь будет жить с этим хамом и варваром! Это просто беда!
Но один брошенный взгляд в сторону пустого сейфа несколько охлаждал их пыл.
Конечно, это ужасный день, конечно, им приходиться прогибаться в силу обстоятельств, но ведь это не надолго. Зато скоро изобилие и роскошь займёт положенное место в этом доме, а всё благодаря… их дочери! Вот уж кто бы мог предвидеть, что их несчастье станет их пропуском за облака!

* * *

Виктория, сидевшая возле зеркала, терпеливо ждала, когда корсет будет зашнурован. Хильдегарда старалась изо всех сил, хотя её усилия можно было назвать напрасными. Виктория с детства отличалась какой-то чрезмерной изящностью. С возрастом это стало всерьёз беспокоить родителей, ибо корсет практически болтался на девушке. Вот почему каждое утро Хильдегарда лишь плечами пожимала, помогая госпоже с утренним туалетом, - когда дело доходило до зашнуровывания, без него вполне можно было обойтись. И это нередко злило Леди Эверглот, полагавшую, что девушкам (хотя бы и таким) не пристало ходить без корсета.
- О, Хильдегарда, - заметила Виктория, - а если мы не полюбим друг друга?
Она ещё не видела своего будущего мужа, и даже понятия не имела, кто он и как выглядит. А потому вопрос о взаимности можно было счесть справедливым. Но у Маделайн Эверглот на этот счёт было другое мнение.
- Можно подумать, это важно для брака, - фыркнула она, появляясь на пороге комнаты вместе с Лордом. - Думаешь, мы с твоим отцом любим друг друга?
У Виктории, которой никогда не разрешали совать нос в дела родительских взаимоотношений, не могло быть двух мнений по этому поводу.
- Не иначе, как да?
- Не иначе, как нет! – в один голос отрезали родители, смерив друг друга взглядом. Словно пробуя слова дочери на вкус.
- И затяни, как положено корсет, - бросила Маделайн через плечо, возвращаясь к дверям и к многолетней проблеме, - что-то я не слышу, чтобы ты задыхалась.

* * *

Пожелав самому себе удачи, Виктор быстро спустился со второго этажа, и отворил двери. Какое счастье, что маман уже засунули в карету и не придётся дольше задерживаться! Хотя, если подумать, какое несчастье!
Юноша прижался лбом к дверце кареты. Такое чувство, что его везут на казнь. Одно неверное слово или движение, - и родители тотчас приведут приговор в исполнение.
Виктор пожалел, что успел вырасти, что не может просто закапризничать и отказаться от предлагаемой перспективы. Как славно было бы сейчас выскочить из кареты и кинуться обратно, в свою комнату, забиться в самый дальний уголок в обнимку со Скрэпсом и просто сидеть, тихо-тихо, наслаждаясь этой тишиной, ласковой и мягкой.
Но увы!.. Из кареты он не выскочит, так как месяц назад справил своё двадцатилетие, Скрэпс давно состарился и отправился в мир иной, а тишина с возрастом вообще перестала казаться чем-то реальным. Особенно в обществе родителей.
Если бы кто-нибудь спросил его мнения, то он, Виктор, сказал бы, что ни за что не собирается жениться. И на то были свои причины. В силу юности Виктор смутно представлял себе само понятие брака. Если семейная жизнь – это так же, как у его родителей, то лучше уж навсегда остаться холостяком. А если невеста ему не понравится? Что тогда? Воскликнуть «О Господи!» или, пересиливая себя, галантно целовать протянутую ручку?
От всех этих мыслей в ногах ощущалась какая-то нехорошая слабость. Мистер Ван Дорт заметил состояние сына.
- А знатная рыбка попалась на крючок, Виктор! – сказал он, улыбаясь.
- Осталось потянуть и – вытащить! – добавила Нелл, активно изображая жестами то, как она «выловила» сыновнее (то есть своё) будущее.
- Да я тяну, как могу, маменька, - пытался оправдаться Виктор. Хотя сам бы с удовольствием потянул в обратную сторону, поскольку не знал наверняка, чем эта свадьба должна стать для него самого. - но для Виктории Эверглот нужен… какой-нибудь лорд.