Гавань проклятых, Вариация на тему "жизнь, после смерти" Опции

[Белл Уоркис]

Ну так вот, моя проба пера. Одним словом, фанфик... Возникла как-то идея, проанализировав сюжеты 2-х певых частей ПКМ, логически вывести 3-ю. Как ни странно, кое-что получилось. Приведу начало, ежели будет интересно, продолжу

Условно, назову это
Гавань Проклятых
АВТОР: Белла Уоркис
ЗАДЕЙСТВОВАНЫ:
Капитаны: Джек Воробей, Дейви Джонс, Барбосса, Норрингтон
Гражданские: Элизабет Свон, Уилл Тернер, Тиа Далма, лорд Беккет.
Новые: Сяо Фенг, Чунмин, Гарри Тиггс.
Массовка: пираты, солдаты и утопленники.
ПАРЫ: будут
РЕЙТИНГ: R
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: подробная сцена утопления, монстры и скелеты.
СТАТУС: в работе
ОТ АВТОРА: Все герои (кроме Чунмин) принадлежат не мне. Все, здесь написанное, создано исключительно в развлекательных целях и никакого коммерческого дохода не несет.

ВМЕСТО КРАТКОГО СОДЕРЖАНИЯ (представьте трейлер):
Голос Тиа Далмы: «Вы готовы отправиться на край света, чтобы спасти красавчика Джека?»
Перед взглядом летит поверхность старинной карты. На ней нанесены корабли, острова, прорисованы монстры. Постепенно поверхность карты переходит в морские волны и среди простора океана виден корабль с перепончатыми парусами. Корабль дрейфует на темных волнах под багровым небом. Команда с ужасом смотрит в черную глубину.
Голос Сяо Фенга: «Она показывает все опасные места в океане»
Руки в перстнях с длинными неухоженными ногтями вытаскивают потрепанный свернутый пергамент из тайника. Китайский пират приподнимает за подбородок голову Элизабет и смотрит ей в глаза. Она отвечает гневным взглядом. «Хороша, а?» - спрашивает довольный Барбосса.
На палубе джонки возмущенный Уилл смотрит на Барбоссу: «Ты все время лгал нам!» «У всех свои интересы в этом деле, мистер Тернер», - усмехается Барбосса и уходит прочь.
Голос Джека: «Далма, знает о наших слабостях все, цыпа»
Пушечные залпы, дым, китайцы рубятся с Гиббсом и Тернером, один корабль тонет. Уилл распахивает дверь в каюту джонки и видит перепуганную китайскую девушку.
Голос Далмы: «В мире, где встречаются живые и мертвые, ничто не остается прежним. Многое измениться в вас самих. Поверь желаниям, и сможешь найти путь назад»
Сцены:
На фоне белой пустыни Элизабет кричит вслед Джеку: «Мы должны выбраться отсюда!» На палубе «Летучего Голландца» Дейви Джонс Джеку Воробью: «Мне нужен залог», - и Джек оборачивается к Элизабет. Джек на фоне белой пустыни поднимается с земли и резко открывает компас. «Пожалуй, мы найдем курс, цыпа». В темной гавани один за другим всплывают сгнившие корабли. «Скоро они будут здесь, губернатор», - говорит Норрингтон. «Отлично», - отвечает напудренный Беккет, с довольным видом поглаживая сундучок.
Голос Джека, увещевательным тоном: «Нас ждет заварушка, в которую не стоит ввязываться в одиночку»
Джек, Барбосса и Уилл сидят в таверне рядом с грязным и страшным одноногим пиратом (Кит Ричардс) «Какую долю добычи вы хотите?» - спрашивает этот пират.
Далее наплыв сцен.
Элизабет на расстоянии нескольких миллиметров смотрит влюбленными глазами на Джека и говорит: «Вы мне мешаете, капитан Воробей». Джек кричит: «Залп!» «Черная Жемчужина» стреляет по джонке стоящей среди скал. Уилла выбрасывает за борт взрывной волной. Кракен обвивает джонку щупальцами. Щупальца разносит шлюпку в щепки. Уилл приставляет к горлу Джека саблю: «Где Элизабет?» Девушка китаянка, хватается за лезвие сабли Уилла. Солдаты выбивают дверь. Морское сражение множества кораблей. Норрингтон дерется с Джеком. В роскошном интерьере Элизабет швыряет в Беккета мушкетом. На корме «Жемчужины» Уилл дерется с четырьмя пиратами Дейви Джонса. Девушка китаянка перерубает саблей трос и, держась за него, бросается с марса на палубу. На городской улице Джека и Элизабет берут в окружение пираты. Элизабет обнимает Уилла. Барбосса и Джонс ударяют по рукам. Элизабет обнимает Джека. Темный фон. Музыка стихает.
Голос Тиа Далмы: «Только один смог найти выход из Гавани проклятых»

Элизабет стоит на фальшборте корабля и держится за вант. Уилл твердо: «Элизабет, не делай этого!» Она оборачивается: «Извини, Уильям. Я должна» и прыгает за борт.
На темном фоне появляется надпись: «Пираты Карибского моря. Гавань проклятых». Скоро на экранах…

Гавань проклятых
Часть 1. Выгодная сделка
- Хороша, а? – довольный Барбосса откинул покрывало, скрывавшее лицо пленницы. Её внешность должна была поразить капитана Фенга. И взглянув на стоящего перед ней пирата, Элизабет поняла, что нужное впечатление достигнуто. Сказать, что после восьми месяцев морских скитаний она прекрасно выглядела, значило сильно польстить. Однако, светловолосые европейки были редкостью в Сингапуре. И голодно-жаждущие взгляды команды «Ин Цзяо» подтверждали её привлекательность. Такие пленницы попадались редко, а уж пленницы-аристократки тем более. Конечно, Барбосса не утаил её происхождение, расхвалил, перед тем как привести на показ. За диковинку не жаль денег. И сейчас такой диковинкой была мисс Элизабет Свон. Со связанными руками и в платье Тиа Далмы она вступила на борт джонки «Ин Цзяо», принадлежавшей сингапурскому пирату Сяо Фенгу. И сейчас капитан Фенг контрабандист, пират, убийца и большой любитель женского пола с внимательно рассматривал все, что не прикрывало платье.

Было совсем не холодно, но Элизабет пробирала дрожь. Платье едва держалось, сжимая ребра корсетом. На наряд знатной дамы, что носила раньше мисс Свон, оно походило мало. Тиа Далме нравилось надставлять прорехи в своих платьях разноцветными лоскутами, в результате юбка напоминала хвост павлина, отдаленно сохранив изначальный крой. Но в любом случае, платье выглядело «по-европейски», экзотично. И это было главное.

«Европейскую» прическу мисс Свон также делала Далма. Ведьма имела весьма далекие представление о моде рококо вообще, и прическах аристократок в частности. Элизабет категорически запретила делать себе начес, с которым обычно щеголяла сама Далма, разрешив только подобрать несколько прядей на затылке.

- Взгляните, капитан Фенг. Истинно товар первый сорт! - нахваливал Барбосса, отдергивая один из лоскутов юбки, обнажая Элизабет ноги. Элизабет вздрогнула. Барбосса издевался, прекрасно зная, что возразить ему она не сможет. Он, конечно, нарочно унижал её в и без того унизительной ситуации. Сжав зубы, Элизабет думала: «Ох, и устрою я вам капитана Барбосса, если только вернусь на «Шень». Фенг подошел ближе. Он согласно кивнул, требуя опустить платье. Афишировать свою наложницу перед командой он не хотел, по крайней мере, сейчас. Он приподнял голову Элизабет за подбородок и заглянул ей в глаза. Элизабет взглянула на него без страха. Две щелочки темных глаз. Жесткие черты загорелого, немного желтоватого лица. Длинные тонкие прядки усов и такая же жидкая бородка. Властный взгляд, темные брови почти сошлись на переносице, но тонкий рот улыбался. По крайней мере, это выражение можно было так назвать. Сяо Фенг славился как один из самых опасных морских разбойников Южно-Китайского моря и Малаккского пролива, и именно у него хранилась вещица, что была нужна им больше всего на свете.

В это время Пинтел и Рагетти выкатывали бочонки рома на палубу «Ин Цзяо». Поводом явиться на джонку Фенга явились именно они – груз ямайского рома, захваченный удалым капитаном Барбоссой по пути в азиатские страны. Капитан Барбосса остро нуждался в деньгах, потому предпочитал перепродать награбленное, и зажить трезвой, но богатой жизнью. По легенде, придуманной не без участия мисс Свон, в нагрузку к рому Барбоссе досталась светловолосая европейка, и он не преминул так же предложить её Фенгу.

Пока боцман сингапурцев проверял целостность бочонков, Пинтел и Рагетти мялись рядом с Барбоссой.
– Что же, – протянул Барбосса. - Раз сделка состоялась, капитан Фенг, один из бочонков дарю вашей команде. В знак дружеского расположения.
– Прекрасно, капитан Барбосса, – отвечал Фенг на неплохом английском, чем ни мало удивил Элизабет. – Прошу вас и мисс пройти в мою каюту, чтобы отметить приобретение.

Элизабет подтолкнули в спину, и она последовала за пиратами. Каюта похожая на ту, что занимала сама Элизабет, отличалась захламленностью. Нельзя было ступить, не споткнувшись о какой-нибудь сундук, сундучок или ящик. Судя по многочисленным вещицам, Фенг не бедствовал. Все сундуки были непустые, и где-то хранилась увесистая связка ключей, открывающая доступ к их богатствам. Зацепившись подолом за очередной ящик, Элизабет упала на гору подушек, вызвав дружный смех Фенга и Барбоссы. Пинтел, расположившийся за дверьми, явственно произнес: «Не переломай ножки, пупсик!» Рагетти тоненько захихикал.

– Предлагаю вам капитан, оценить мое приобретение вместе со мной. Раскупорьте бочонок, - приказал Фенг своим людям. Ром разлили и Барбоса по просьбе китайца начал рассказывать историю своего путешествия. Элизабет тоже плеснули рома, но она предпочла только делать вид, что пьет, неотрывно следя за Фенгом. Время от времени Сяо Фенг бросал на неё учтивые взгляды. И вполне приветливо улыбался, выслушивая Барбосу, пока тот пересчитывал свой барыш. Сумма, которую за неё заплатили, Элизабет не интересовала. Все её внимание было сосредоточенно на кружке капитана Фенга. Наконец, осушив до дна последнюю чарку, Барбосса крякнул и, громыхнув кружкой об стол, собрался уходить. Он уже порядком захмелел и, покачиваясь на манер Джека Воробья, двинулся к дверям. Фенг провожал его.

– Да! Капитан Фенг! – обратился к пирату Барбосса, застыв в проходе и загораживая своей мощной фигурой обзор для пиратов Фенга. – Надеюсь, что девчонка… Дальше он понизил голос, заставив Сяо прислушиваться к его сальной шуточке. В это время Элизабет мгновенно извлекла из-за корсажа крохотный флакон и, выдернув пробку, быстро опрокинула содержимое в кружку китайца. Хохот, раздавшийся от дверей, доказывал, что удалась не только шутка Барбоссы, но и её тоже.

[Белл Уоркис]

KateDeMarco спасибо! Буду стараться

Глава 3. Чёртова Прорва

Иссохшая Кисть Руки выползла из-под обломка доски, поблескивая золотым перстнем. Она была здесь уже очень давно и являлась единственной частью тела, что осталась от её прежнего владельца. Был ли он славным пиратом, финикийским морским разбойником или матросом королевского флота сейчас уже никто бы не вспомнил. Его плоть и кости давно превратились в прах, и перемешалась с солью, покрывавшей все вокруг. Рано или поздно такая участь ждала всех обитателей Чертовой Прорвы. Их проклятые души, навечно были привязаны к своим погибшим телам. И пока от тел оставалось хоть что-то, это что-то могло сохранять подвижность и даже примитивные чувства.
Кисть Руки улеглась проветриться, но неожиданно её покой был нарушен топотом бегущих ног. Чьи-то сапоги, промчавшись мимо, невежливо втоптали Кисть в деревянную труху корабля её прежнего хозяина. Следующие полсотни пар сапог, что преследовали первую пару, окончательно похоронили надежды Кисти на спокойный отдых, и, она поползла следом за пробежавшей толпой, мучимая любопытством.

Капитан Джек Воробей очень торопился, держа на плече бочонок только что «реквизированного» рома. Судя по угрозам преследовавших его утопленников, бежать нужно было очень быстро. Спотыкаясь через обломки, и поднимая сапогами тучи соляной пыли, Джек все же не выпускал увесистого бочонка из рук. Время от времени с выражением детского ужаса и брезгливости на лице, он оборачивался на своих преследователей и старался бежать еще быстрее.

- Хватай его, ребята! – хрипел грузный пират, размахивая здоровенным палашом .
- Держи вора! Он украл наш ром! – поддерживали предводителя остальные. Расстройство этой разношерстной толпы можно было понять. Ни золотые монеты всех стран, рассыпанные под ногами, ни драгоценные камни, не ценились в Чертовой Прорве так как ром. Однако у некоторых была и другая цель преследования:
- К черту ром, мне нужна новая рука!
- А мне глаз! Эй, кто-нибудь видит, за кем мы бежим?
- Только, чур, глотку перережу я! Мы все равно все сдохли… так хоть повеселимся!

Равнина неожиданно закончилась обрывом, и Джек едва успел удержаться, чтобы на бегу не упасть в гигантскую воронку.

- Зараза! – пробормотал капитан, взмахнув свободной рукой, стараясь сохранить равновесие, и отпрянул от обрыва. Соль осыпалась в зияющую пропасть, по краям которой торчали тупые желтые зубы, а вполне громкое урчание из глубин говорило, что «воронка» была еще и голодна.
- Ага, попался, гад! – раздались торжествующие крики, - Лучше не рыпайся, а то узнаешь каково оказаться в утробе у Харри!

Харри – так уменьшительно ласкательно утопленники Прорвы называли зверюгу, похожую на Харибду. Это было недвижное чудовище, которое ждало, раскрыв гигантскую пасть, пока добыча свалиться туда сама. Но устрашать капитана Джека Воробья какой-то Харри после трехдневного умирания в брюхе Кракена было бесполезно. Не выпуская бочонка, Джек развернулся к преследователям. Они приближались.

Помятые физиономии, некоторые уже тронутые тленом, другие уже давно истлевшие, отрепья едва прикрывали тела, кое у кого торчали кости. Подобная картина эта для капитана Воробья была не в новинку. Головорезы, когда-то угнавшие вместе с Барбоссой «Черную Жемчужину», щеголяли ребрами, пока не вернули разграбленный клад на место. Джеку в ту пору тоже довелось побывать полуразложившимся трупом. Вспомнив это, капитан улыбнулся, и подумал, что, по крайней мере, он знает, как будет выглядеть через пару лет проведенных здесь.

- Забавно, - пробормотал Джек.
- Что, уже поймали? – спросил безглазый утопленник, вертя головой направо и налево.
- Заткнись, - последовал чей-то неприветливый ответ.
- Чего зубоскалишь? – кровожадно осклабился толстяк с палашом, обращаясь к Джеку. Они, конечно, не видели того, что за их спинами двигалось по направлению к Харри. Капитану Воробью нужно было только немножко потянуть время.
- Джентльмены! – воскликнул он жизнерадостно, ставя бочонок на то, что здесь было уместно называть землёй.
- Я понимаю ваш гнев, однако не лучше ли было вступить в переговоры?
- Чего?! - не понял толстяк, он явно утонул задолго до принятия Кодекса берегового братства.
- Это значит, он хочет поговорить с главарем один на один, - пояснил кто-то более образованный.
- А-а, - протянул, говоривший с Джеком, направляя палаш в сторону Воробья. Главарём он видимо считал себя.
- Я перерублю тебя пополам, - пообещал толстяк и действительно попытался сделать это.

Джек едва успел отскочить и балансировал на краю зубастой пропасти, размахивая руками. Разрубить Воробья не получилось, но лезвие палаша прошло так близко, что пересекло ремешок висевшего на поясе капитана волшебного компаса и, он упал в соль. Джеку удалось поднырнуть под палаш, и броситься к своей единственной ценной вещи, убравшись подальше от пасти зверюги. Хорошая реакция спасла ему голову от второго удара. От третьего удара он увернулся, перекатившись на спине. Вскочив на ноги, Джек, наконец, выхватил саблю. Предпочитая больше увертываться, чем наносить удары, капитан прыгал по узкой полоске земли над пастью гигантского чудовища. Утопленники окружили дерущихся, наблюдая за сражением не вмешиваясь. Все, кто имел глаза, жадно следили за бочонком рома, опасно стоящим на краю пасти Харри. Джек же старался вертеться все время рядом с ним, и оттащить предмет спора не было возможности. Никто не догадался обернуться, пока гигантская тень не нависла над ними, послышались натужные скрипы дерева и скрежет металла. Над соляной пустыней на высоте десятка саженей парил корабль, вернее то, что от него осталось.

Когда-то это был военный бриг. Теперь же корпус представлял собой скопление обломков разной величины, которые летели в одном направлении, подчиняясь неведомой силе. Сломленная фок-мачта лежала на палубе, высовываясь далеко за борт, словно дополнительный бушприт . С неё свешивался оборванный перепутанный такелаж , а лохмотья парусов шлепали на ветру. Стеньга грот-мачты свешивалась почти до земли на вантах и раскачивалась как маятник. Единственный целый гафельный парус жалобно скрипел, поворачиваясь вместе со своим рангоутом . Больше всего у судна было повреждено брюхо, оно полностью состояло обугленных обломков, только бак и ют оставались целыми. Не иначе корабль был когда-то взорван. Кто-то очень расстарался, чтобы судно «взлетело на воздух», и ему это вполне удалось.

Утопленники слишком поздно заметили корабль. Некоторые успели броситься врассыпную, другие упали на землю, спасаясь от качающейся стеньги и её растопыренных рей. Джек Воробей, увернувшись от очередного удара палаша, сунул компас за пазуху, подхватил потерянную в драке треуголку и отчаянно прыгнул с обрыва следом за кораблем-призраком. Ему удалось уцепиться за один из оборванных вантов, что свисал почти до земли. Рискуя сорваться, Джек, словно по веревочной лестнице, карабкался на ют. За спиной слышалась бессильная брань его преследователей, ведь корабль уже летел над пастью Харри и никто не мог последовать за ним.

Вскарабкавшись на палубу, капитан Воробей, тяжело дыша, взглянул вниз. Бочонок с ромом остался у пиратов. Их главарь бессильно грозил Джеку вслед кулаком, перечисляя все, что думает о его близких и дальних родственниках. В это время соль на краю пасти монстра оползла вниз вместе с бочонком, из-за которого случилась вся заварушка.

- Не повезло, - прокомментировал Джек Воробей, видя унылые физиономии утопленников.

Вдруг поверхность земли дрогнула. Монстр, чувствуя добычу, заворочался, и гигантский кратер пришел в движение, стараясь расшириться как можно больше. Утопленники, включая предводителя, слишком близко стоявшие в краю, с воплями разом осели в увеличивающуюся «воронку». Остальные в ужасе бросились прочь, но Харри слишком долго ждала. Кратер разрастался с бешеной скоростью, пока не поглотил всех. Затем пасть захлопнулась, и только довольное урчание напоминало, какое ужасное существо скрыто под этой идеальной соляной равниной. Содрогнувшись, Джек поспешил отвернуться.

- Хм… что же, - капитан Воробей обвел взглядом царящий вокруг него хаос, - А ты, старушка, еще вполне приличная посудина.

Корабль ответил согласным кряхтением, теряя в полете куски обшивки. Штурвал брига уцелел, и оставалось только проверить слушается ли корабль руля. Однако чтобы стоять у штурвала, нужно было проявить не дюжую ловкость. Палуба состояла из разрозненных обломков, и сквозь щели между ними было видно, как некоторые из составляющих частей палубы падали вниз.

Чёртова Прорва простиралась, на сколько мог охватить взгляд. Иссушенная, соляная пустыня, полностью соответствовала душе Дейви Джонса – того, кто её создал. Землю заменяла потрескавшаяся соляная корка. Соль перемешивалась с костными останками погибших людей и животных, обломками погибших кораблей. Над соляной пустыней шумело небо, точнее море… одним словом, там, где в человеческом мире сияет солнце или бегут облака, здесь волновался бескрайний, вечно хмурый океан. От него исходило фосфоресцирующее белое сияние, давящее и безрадостное как в облачный земной день. В этом свете тускло поблескивали золотые и серебряные монетки, рассыпанные везде, где только можно. Сокровища валялись прямо под ногами, особенно много их было вблизи крупных торговых кораблей и испанских галеонов. Джек никогда не видел такого количества ценностей, которые при этом никого не интересовали.

Сколько кораблей было здесь «похоронено», пожалуй, не сказал бы и сам Дейви Джонс. Иногда попадались целые кладбища, где останки современных парусников, древних галер, китайских джонок и арабских шебек громоздились друг на друга, образуя нечто похожее на городища. Погибшие команды обитали тут же, среди обломков, все так же руководимые своими жестокими капитанами. Утопленники не копили никому не нужные сокровища, потому что все в этом мире, в том числе и их бренные останки, принадлежало Дейви Джонсу. Однако погибшие ревностно охраняли ценности своих кораблей друг от друга, временами затевая масштабные сражения.

Зато к рому здесь было совершенно иное отношение. Вот что считалось настоящим сокровищем. Причина такого почитания была одна – ром все время кончался, и его запасы пополнялись только с очередным кораблекрушением. На ром играли в кости, за него выменивались части тела, и он был единственным, что помогало обитателям Чёртовой Прорвы на мгновение забыть о своем полумертвом существовании. Помимо рома своеобразной отрадой для утопленников была охота за новенькими. Те, кто оказался в Чёртовой Прорве не давно, сохраняли свое тело целым. Теряя со временем конечности, обитатели Прорвы считали, что две руки, две ноги – это неслыханная роскошь, а потому новичок должен поделиться с теми, у кого недостача. Не удивительно, что Джек старался держаться от корабельных кладбищ подальше.

Не смотря на все это, капитан Воробей считал, что в Прорве было гораздо приятнее, чем в утробе Кракена. Конечно, вернувшись на гибнущую «Жемчужину» капитан Воробей не планировал оказаться в брюхе монстра. Он предпочел бы просто отправиться на дно вместе со своим кораблем, как и положено капитану. Однако случилась почти невероятная вещь. Джек Воробей не смог совладать с чувствами, он растаял от поцелуя юной авантюристки, и выбор сделали за него.

Потеряв надежду выторговать у Джонса свободу, Джек понимал, смерть в тот момент была жестоким, но единственным способом стать свободным от долга морскому дьяволу. И если обмануть Джонса не удалось, возможно, удастся обмануть саму смерть? Бросаясь в пасть Кракена, капитан Джек Воробей не собирался умирать. По крайней мере, не собирался умирать насовсем.

Это была очень давняя легенда. На своем не особо долгом веку Джеку довелось побывать в разных концах земли. В Сингапуре он услышал историю о штурмане, который утонул в море и как положено всем мореплавателям-грешникам угодил в Чёртову Прорву. Однако у того штурмана был особенный компас. Он указывал путь не по сторонам света, а по человеческим желаниям. Благодаря этому компасу мореплаватель смог найти то, за что все отрепье Прорвы отдало бы души второй раз, будь у них такая возможность. Это место называлось Гавань проклятых – выход наверх, в мир людей. По легенде, отыскав Гавань, штурман вернулся в мир живых. Он еще долго бесстрашно бороздил моря, зная, что если снова окажется в Прорве, то выберется из неё. В результате многих невероятных путешествий штурман составил карту, на которой отметил все опасные места в океане. Куда делся сам штурман, не было известно. Карта долго переходила по наследству, пока её не захватили пираты, а волшебный компас капитан Джек Воробей сейчас держал на своей ладони.

Когда мучения в Кракене подошли к своему логическому завершению, Джек с облегчением обнаружил себя в Чертовой Прорве. Первое, что он сделал – взглянул на компас. Но капитана ждало разочарование. Стрелка не показывала направление. Так же, как и несколько месяцев назад она вращалась, не останавливаясь ни на чем. Причин этому могло быть несколько. Самая неприятная из них – Гавани проклятых не существовало. Другая – капитан Воробей не мог сосредоточиться на цели или неправильно представлял её. Однако Джек прекрасно помнил, когда последний раз видел компас работающим. Пока он недостойно покидал «Жемчужину», гибнущую в щупальцах Кракена, компас, наконец, указал ему самую желанную цель – остров Креста.

Тогда Джек еще не осознал, что на острове находилось сердце Дейви Джонса – то, за чем он гонялся целый год. Все это время его мучил настоящий ужас. Понимая, что морской дьявол направил Кракена охотиться за ним, Джек хотел держаться от морских глубин как можно дальше. Его душа разрывалась между желанием оказаться на суше и целью найти Сундук Джонса. Страх отступил, когда Джек увидел свою любимицу, свою «Жемчужину», разрушаемую Кракеном. Тогда стрелка указывала на сушу, и капитан Воробей решил, что она повинуется его страху. Джек вернулся на свой корабль. Компас работал, и капитан надеялся с его помощью вернуться из Чертовой Прорвы. Но компас подвел своего хозяина и Джеку оставалось только бродить по Прорве, спасаясь от утопленников и временами с риском для целостности своего тела реквизировать у них ром.

Так было вплоть до той погони с участием команды пиратского галеона и летучего брига. Увертываясь от палаша в драке, Джек обратил внимание, что компас снова указывает направление. Сейчас, стоя на мостике спасшего его корабля, Джек убедился в этом. Стрелка больше не крутилась, по непонятной причине она твердо показывала вперед. А значит, впереди была Гавань проклятых и свобода.

В Прорве не существовало понятий времен года, времен суток и сторон света, и Джек не знал, как долго он здесь пробыл. Тем не менее, капитан Воробей искренне надеялся, что свадьба мисс Элизабет и Уильяма Тернера еще не состоялась. Улыбнувшись в усы, Джек положил руку на штурвал и представил, как заявиться на торжество отдать один романтический должок невесте и какой наделает там переполох. Предаваясь этим приятным мыслям, Джек уверенно держал корабль заданным курсом.