Гавань проклятых, Вариация на тему "жизнь, после смерти" Опции

[Белл Уоркис]

Ну так вот, моя проба пера. Одним словом, фанфик... Возникла как-то идея, проанализировав сюжеты 2-х певых частей ПКМ, логически вывести 3-ю. Как ни странно, кое-что получилось. Приведу начало, ежели будет интересно, продолжу

Условно, назову это
Гавань Проклятых
АВТОР: Белла Уоркис
ЗАДЕЙСТВОВАНЫ:
Капитаны: Джек Воробей, Дейви Джонс, Барбосса, Норрингтон
Гражданские: Элизабет Свон, Уилл Тернер, Тиа Далма, лорд Беккет.
Новые: Сяо Фенг, Чунмин, Гарри Тиггс.
Массовка: пираты, солдаты и утопленники.
ПАРЫ: будут
РЕЙТИНГ: R
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: подробная сцена утопления, монстры и скелеты.
СТАТУС: в работе
ОТ АВТОРА: Все герои (кроме Чунмин) принадлежат не мне. Все, здесь написанное, создано исключительно в развлекательных целях и никакого коммерческого дохода не несет.

ВМЕСТО КРАТКОГО СОДЕРЖАНИЯ (представьте трейлер):
Голос Тиа Далмы: «Вы готовы отправиться на край света, чтобы спасти красавчика Джека?»
Перед взглядом летит поверхность старинной карты. На ней нанесены корабли, острова, прорисованы монстры. Постепенно поверхность карты переходит в морские волны и среди простора океана виден корабль с перепончатыми парусами. Корабль дрейфует на темных волнах под багровым небом. Команда с ужасом смотрит в черную глубину.
Голос Сяо Фенга: «Она показывает все опасные места в океане»
Руки в перстнях с длинными неухоженными ногтями вытаскивают потрепанный свернутый пергамент из тайника. Китайский пират приподнимает за подбородок голову Элизабет и смотрит ей в глаза. Она отвечает гневным взглядом. «Хороша, а?» - спрашивает довольный Барбосса.
На палубе джонки возмущенный Уилл смотрит на Барбоссу: «Ты все время лгал нам!» «У всех свои интересы в этом деле, мистер Тернер», - усмехается Барбосса и уходит прочь.
Голос Джека: «Далма, знает о наших слабостях все, цыпа»
Пушечные залпы, дым, китайцы рубятся с Гиббсом и Тернером, один корабль тонет. Уилл распахивает дверь в каюту джонки и видит перепуганную китайскую девушку.
Голос Далмы: «В мире, где встречаются живые и мертвые, ничто не остается прежним. Многое измениться в вас самих. Поверь желаниям, и сможешь найти путь назад»
Сцены:
На фоне белой пустыни Элизабет кричит вслед Джеку: «Мы должны выбраться отсюда!» На палубе «Летучего Голландца» Дейви Джонс Джеку Воробью: «Мне нужен залог», - и Джек оборачивается к Элизабет. Джек на фоне белой пустыни поднимается с земли и резко открывает компас. «Пожалуй, мы найдем курс, цыпа». В темной гавани один за другим всплывают сгнившие корабли. «Скоро они будут здесь, губернатор», - говорит Норрингтон. «Отлично», - отвечает напудренный Беккет, с довольным видом поглаживая сундучок.
Голос Джека, увещевательным тоном: «Нас ждет заварушка, в которую не стоит ввязываться в одиночку»
Джек, Барбосса и Уилл сидят в таверне рядом с грязным и страшным одноногим пиратом (Кит Ричардс) «Какую долю добычи вы хотите?» - спрашивает этот пират.
Далее наплыв сцен.
Элизабет на расстоянии нескольких миллиметров смотрит влюбленными глазами на Джека и говорит: «Вы мне мешаете, капитан Воробей». Джек кричит: «Залп!» «Черная Жемчужина» стреляет по джонке стоящей среди скал. Уилла выбрасывает за борт взрывной волной. Кракен обвивает джонку щупальцами. Щупальца разносит шлюпку в щепки. Уилл приставляет к горлу Джека саблю: «Где Элизабет?» Девушка китаянка, хватается за лезвие сабли Уилла. Солдаты выбивают дверь. Морское сражение множества кораблей. Норрингтон дерется с Джеком. В роскошном интерьере Элизабет швыряет в Беккета мушкетом. На корме «Жемчужины» Уилл дерется с четырьмя пиратами Дейви Джонса. Девушка китаянка перерубает саблей трос и, держась за него, бросается с марса на палубу. На городской улице Джека и Элизабет берут в окружение пираты. Элизабет обнимает Уилла. Барбосса и Джонс ударяют по рукам. Элизабет обнимает Джека. Темный фон. Музыка стихает.
Голос Тиа Далмы: «Только один смог найти выход из Гавани проклятых»

Элизабет стоит на фальшборте корабля и держится за вант. Уилл твердо: «Элизабет, не делай этого!» Она оборачивается: «Извини, Уильям. Я должна» и прыгает за борт.
На темном фоне появляется надпись: «Пираты Карибского моря. Гавань проклятых». Скоро на экранах…

Гавань проклятых
Часть 1. Выгодная сделка
- Хороша, а? – довольный Барбосса откинул покрывало, скрывавшее лицо пленницы. Её внешность должна была поразить капитана Фенга. И взглянув на стоящего перед ней пирата, Элизабет поняла, что нужное впечатление достигнуто. Сказать, что после восьми месяцев морских скитаний она прекрасно выглядела, значило сильно польстить. Однако, светловолосые европейки были редкостью в Сингапуре. И голодно-жаждущие взгляды команды «Ин Цзяо» подтверждали её привлекательность. Такие пленницы попадались редко, а уж пленницы-аристократки тем более. Конечно, Барбосса не утаил её происхождение, расхвалил, перед тем как привести на показ. За диковинку не жаль денег. И сейчас такой диковинкой была мисс Элизабет Свон. Со связанными руками и в платье Тиа Далмы она вступила на борт джонки «Ин Цзяо», принадлежавшей сингапурскому пирату Сяо Фенгу. И сейчас капитан Фенг контрабандист, пират, убийца и большой любитель женского пола с внимательно рассматривал все, что не прикрывало платье.

Было совсем не холодно, но Элизабет пробирала дрожь. Платье едва держалось, сжимая ребра корсетом. На наряд знатной дамы, что носила раньше мисс Свон, оно походило мало. Тиа Далме нравилось надставлять прорехи в своих платьях разноцветными лоскутами, в результате юбка напоминала хвост павлина, отдаленно сохранив изначальный крой. Но в любом случае, платье выглядело «по-европейски», экзотично. И это было главное.

«Европейскую» прическу мисс Свон также делала Далма. Ведьма имела весьма далекие представление о моде рококо вообще, и прическах аристократок в частности. Элизабет категорически запретила делать себе начес, с которым обычно щеголяла сама Далма, разрешив только подобрать несколько прядей на затылке.

- Взгляните, капитан Фенг. Истинно товар первый сорт! - нахваливал Барбосса, отдергивая один из лоскутов юбки, обнажая Элизабет ноги. Элизабет вздрогнула. Барбосса издевался, прекрасно зная, что возразить ему она не сможет. Он, конечно, нарочно унижал её в и без того унизительной ситуации. Сжав зубы, Элизабет думала: «Ох, и устрою я вам капитана Барбосса, если только вернусь на «Шень». Фенг подошел ближе. Он согласно кивнул, требуя опустить платье. Афишировать свою наложницу перед командой он не хотел, по крайней мере, сейчас. Он приподнял голову Элизабет за подбородок и заглянул ей в глаза. Элизабет взглянула на него без страха. Две щелочки темных глаз. Жесткие черты загорелого, немного желтоватого лица. Длинные тонкие прядки усов и такая же жидкая бородка. Властный взгляд, темные брови почти сошлись на переносице, но тонкий рот улыбался. По крайней мере, это выражение можно было так назвать. Сяо Фенг славился как один из самых опасных морских разбойников Южно-Китайского моря и Малаккского пролива, и именно у него хранилась вещица, что была нужна им больше всего на свете.

В это время Пинтел и Рагетти выкатывали бочонки рома на палубу «Ин Цзяо». Поводом явиться на джонку Фенга явились именно они – груз ямайского рома, захваченный удалым капитаном Барбоссой по пути в азиатские страны. Капитан Барбосса остро нуждался в деньгах, потому предпочитал перепродать награбленное, и зажить трезвой, но богатой жизнью. По легенде, придуманной не без участия мисс Свон, в нагрузку к рому Барбоссе досталась светловолосая европейка, и он не преминул так же предложить её Фенгу.

Пока боцман сингапурцев проверял целостность бочонков, Пинтел и Рагетти мялись рядом с Барбоссой.
– Что же, – протянул Барбосса. - Раз сделка состоялась, капитан Фенг, один из бочонков дарю вашей команде. В знак дружеского расположения.
– Прекрасно, капитан Барбосса, – отвечал Фенг на неплохом английском, чем ни мало удивил Элизабет. – Прошу вас и мисс пройти в мою каюту, чтобы отметить приобретение.

Элизабет подтолкнули в спину, и она последовала за пиратами. Каюта похожая на ту, что занимала сама Элизабет, отличалась захламленностью. Нельзя было ступить, не споткнувшись о какой-нибудь сундук, сундучок или ящик. Судя по многочисленным вещицам, Фенг не бедствовал. Все сундуки были непустые, и где-то хранилась увесистая связка ключей, открывающая доступ к их богатствам. Зацепившись подолом за очередной ящик, Элизабет упала на гору подушек, вызвав дружный смех Фенга и Барбоссы. Пинтел, расположившийся за дверьми, явственно произнес: «Не переломай ножки, пупсик!» Рагетти тоненько захихикал.

– Предлагаю вам капитан, оценить мое приобретение вместе со мной. Раскупорьте бочонок, - приказал Фенг своим людям. Ром разлили и Барбоса по просьбе китайца начал рассказывать историю своего путешествия. Элизабет тоже плеснули рома, но она предпочла только делать вид, что пьет, неотрывно следя за Фенгом. Время от времени Сяо Фенг бросал на неё учтивые взгляды. И вполне приветливо улыбался, выслушивая Барбосу, пока тот пересчитывал свой барыш. Сумма, которую за неё заплатили, Элизабет не интересовала. Все её внимание было сосредоточенно на кружке капитана Фенга. Наконец, осушив до дна последнюю чарку, Барбосса крякнул и, громыхнув кружкой об стол, собрался уходить. Он уже порядком захмелел и, покачиваясь на манер Джека Воробья, двинулся к дверям. Фенг провожал его.

– Да! Капитан Фенг! – обратился к пирату Барбосса, застыв в проходе и загораживая своей мощной фигурой обзор для пиратов Фенга. – Надеюсь, что девчонка… Дальше он понизил голос, заставив Сяо прислушиваться к его сальной шуточке. В это время Элизабет мгновенно извлекла из-за корсажа крохотный флакон и, выдернув пробку, быстро опрокинула содержимое в кружку китайца. Хохот, раздавшийся от дверей, доказывал, что удалась не только шутка Барбоссы, но и её тоже.

[Белл Уоркис]

Глава 8. Счастливая птаха (продолжение 2)

***
- Давай, давай заходи справа! Справа я сказал! Гони его на меня, - командовал Пинтел, направляя Рагетти мечущегося по пляжу вокруг большой черноголовой птицы. Они безуспешно пытались поймать её уже четверть часа, птица же безразлично смотрела на прыгающих вокруг людей, явно не собираясь становиться чьим-то обедом.
- Цыпа, цыпа, цыпа! - Рагетти приближался к альбатросу, согнувшись в три погибели и широко расставив руки. Коттон с рыболовной сетью подкрадывался слева. Альбатрос лениво переступил с ноги на ногу, захлопал громадными крыльями и с видом глубокого презрения взмыл над головами незадачливых охотников.
- Улетел... - Рагетти проводил удаляющуюся добычу взглядом, приставив ладонь к единственному глазу.
- Конечно, улетел! - взорвался Пинтел, - Он же с крыльями, тупица!
- Это ты виноват! Твои вопли, наверно, слышны были даже в Катманду! - обиженно ответил его приятель. Пинтел вскипел:
- Будешь выражаться - сам пойдешь на бульон! Набрался непонятных слов, то же мне... ф... фи... фулософ! - Пинтел шагал вдоль пляжа, Рагетти понуро последовал за ним, неожиданно крикнув Коттону:
- А ты вообще молчи!

Немой пират недоуменно почесал в затылке и последовал за ними, перекинув сеть через плечо.
- Иду за цыпочками! За цыпочками! - весело комментировал его попугай, отправляясь следом за процессией. В поисках провизии троица рыскала по небольшому острову, к которому, «Калипсо» причалила спустя три дня после её захвата и переименования.

Уильям Тернер лежал в горячке. Рана оказалась тяжелее, чем представилось сначала, и Тиа Далма не отходила от молодого человека ни на шаг и, практически не появляясь из его каюты. Барбосса приказал направить корабль к ближайшему острову. Так или иначе, им нужно было приставать к суше – пополнить запасы пресной воды, провизии, проверить состояние «Калипсо» на пригодность к дальним походам, в общем, Барбосса прекрасно знал, чем занять команду, пока Тиа Далма будет ставить на ноги Тёрнера младшего.

Капитан ходил мрачнее тучи, огрызаясь на всех кто попадался на глаза. Впрочем, его недовольство было вполне предсказуемо. Их и без того малочисленная команда лишился в лице Уилла Тернера едва ли не последнего, крепкого и работоспособного человека. А потому, приходилось на некоторое время отказаться от осуществления своих планов и ждать пока мальчишка будет в состоянии хотя бы встать с постели.

Пока Коттон, Рагетти и Пинтел разыскивали провизию и воду, Гиббс и Чунмин под командованием Барбоссы занялись корабельными работами. Как выяснилось на практике, китаянка приписала себе знание морского дела, исключительно во спасение, а Сяо Фенг вообще не давал ей участвовать в корабельных работах. Конечно, Чунмин знала названия корабельных снастей, точно так же, как мисс Свон знала, что камин называется камином, но при этом не имела понятия, как его разжигают и чистят. Кроме того, Сяо Фенг хотя и знал английский язык, но приказы своим пиратам отдавал на родном китайском, потому даже от того немногого, что Чунмин запомнила, не было никакого толка.

На язвительный вопрос разгневанного Барбоссы: «И для чего же он тебя так берёг?», девушка, смиренно склонив голову, дала странный ответ: «Я была талисманом». Барбосса скрежетал зубами: «Отлично! У нас есть: боцман, немой, попугай, два придурка, больной, свихнувшаяся ведьма, а теперь еще и ТАЛИСМАН!». Малыш Джек запрыгал у него на плече, напоминая и о себе. Однако решение выгнать Чунмин означало потерять еще одного человека. И поскольку выбирать было не из чего, капитан Барбосса утешился тем, что круглые сутки гонял «лживую девчонку» по палубе «в целях воспитания и обучения». Впрочем, Чунмин не сопротивлялась, и беспрекословно бралась даже за непонятные ей команды. К счастью, не в море можно было учиться методом проб и ошибок. В самых критических случаях, мистер Гиббс, если был поблизости, переводил с корабельного языка на человеческий, в стиле: «Бери это и тащи туда!»

Так продолжалось несколько дней. У Чунмин оказалась хорошая память, и она быстро запоминала все, что нужно. Дело уже шло на лад, когда Барбосса решил, что от китаянки будет больше толку, если она станет помогать Тиа Далме. Сама ведьма, конечно, была другого мнения. Она не нуждалась в свидетеле своих, как она говорила «тайн врачевания». Круглосуточное пребывание наедине с раненым Уиллом, который теперь лежал в бреду без сознания, её вполне устраивало. Однако Барбосса объяснив все заботой о дорогой Тиа и беспокойством за здоровье самой врачевательницы, капитанской властью велел Чунмин сидеть с Тёрнером в ночное время. Далме же было вполне сурово приказано тратить ночи не на заклинания, а на сон. Потому каждый вечер под надзором Барбоссы Тиа Далма отправлялась спать в каюту Чунмин, а китаянка уходила к Далме – поить больного каждый час какой-то настойкой и делать очередную перевязку.

Наличие ведьмы в каюте Барбосса проверял лично. Каждый вечер грохоча сапогами он подходил к её двери и, потратив пару минут на пререкания и угрозы выбить дверь и выкинуть Далму за борт, он в конце концов удалялся в капитанскую каюту, так и не получив доступ в апартаменты злопамятной колдуньи.

Ночные бдения действительно изматывали, но Чунмин это совсем не беспокоило. Судьба молодого человека спасшего её от смерти не могла её не занимать. Всякий раз, когда в каюту, где лежал Уилл, заходил Барбосса или кто-нибудь из команды, девушка не сводила глаз с закрытой двери, стараясь унять, бешено стучащее сердце. Она прекрасно помнила, как поступал Сяо Фенг с теми, кто был ранен в бою и не успевал встать на ноги за неделю. Суровый Сяо никогда не возился с такой обузой, и всех кто не успевал выздоравливать, просто добивали. Поступить в команду удачливого капитана Фенга всегда было полно желающих, а потому он позволял себе «не экономить». Такой подход можно было считать даже полезным. Зная, что на лечение рассчитывать нечего, пираты Фенга сражались в бою как звери, предпочитая ранению смерть. Команда Сяо значительно сокращалась после каждого боя, а потому всем уцелевшим оставались весьма щедрые доли добычи, слух о которых неизменно привлекал в команду пирата новых авантюристов.

Чунмин успела заметить, что капитан Барбосса так же не отличался особой снисходительностью. От мысли что, с Уильямом может произойти то же самое, ей становилось невыносимо страшно. Получив возможность находиться возле постели раненого, девушка сидела возле него не только ночью, но и денём, если позволяли обстоятельства. Она засыпала лишь тогда, когда в каюту возвращалась Тиа Далма. Чунмин рассудила, что человек, пытающийся вылечить молодого человека, не причинит ему вреда, а потому ей можно было доверять. Конечно, если бы капитан Барбосса приказал убить Уильяма, Чунмин не смогла бы ничем помешать этому. Однако девушка верила, что сможет помочь, но иначе. Каждую ночь, выполнив все необходимые процедуры по перевязке и инструкции по приготовлению лекарств, она присаживалась рядом с постелью больного и, взяв его за руку, начинала шептать свои непонятные заветные слова: «Помоги ему! Помоги, помоги!» И так до самого утра.