Гавань проклятых, Вариация на тему "жизнь, после смерти" Опции

[Белл Уоркис]

Ну так вот, моя проба пера. Одним словом, фанфик... Возникла как-то идея, проанализировав сюжеты 2-х певых частей ПКМ, логически вывести 3-ю. Как ни странно, кое-что получилось. Приведу начало, ежели будет интересно, продолжу

Условно, назову это
Гавань Проклятых
АВТОР: Белла Уоркис
ЗАДЕЙСТВОВАНЫ:
Капитаны: Джек Воробей, Дейви Джонс, Барбосса, Норрингтон
Гражданские: Элизабет Свон, Уилл Тернер, Тиа Далма, лорд Беккет.
Новые: Сяо Фенг, Чунмин, Гарри Тиггс.
Массовка: пираты, солдаты и утопленники.
ПАРЫ: будут
РЕЙТИНГ: R
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: подробная сцена утопления, монстры и скелеты.
СТАТУС: в работе
ОТ АВТОРА: Все герои (кроме Чунмин) принадлежат не мне. Все, здесь написанное, создано исключительно в развлекательных целях и никакого коммерческого дохода не несет.

ВМЕСТО КРАТКОГО СОДЕРЖАНИЯ (представьте трейлер):
Голос Тиа Далмы: «Вы готовы отправиться на край света, чтобы спасти красавчика Джека?»
Перед взглядом летит поверхность старинной карты. На ней нанесены корабли, острова, прорисованы монстры. Постепенно поверхность карты переходит в морские волны и среди простора океана виден корабль с перепончатыми парусами. Корабль дрейфует на темных волнах под багровым небом. Команда с ужасом смотрит в черную глубину.
Голос Сяо Фенга: «Она показывает все опасные места в океане»
Руки в перстнях с длинными неухоженными ногтями вытаскивают потрепанный свернутый пергамент из тайника. Китайский пират приподнимает за подбородок голову Элизабет и смотрит ей в глаза. Она отвечает гневным взглядом. «Хороша, а?» - спрашивает довольный Барбосса.
На палубе джонки возмущенный Уилл смотрит на Барбоссу: «Ты все время лгал нам!» «У всех свои интересы в этом деле, мистер Тернер», - усмехается Барбосса и уходит прочь.
Голос Джека: «Далма, знает о наших слабостях все, цыпа»
Пушечные залпы, дым, китайцы рубятся с Гиббсом и Тернером, один корабль тонет. Уилл распахивает дверь в каюту джонки и видит перепуганную китайскую девушку.
Голос Далмы: «В мире, где встречаются живые и мертвые, ничто не остается прежним. Многое измениться в вас самих. Поверь желаниям, и сможешь найти путь назад»
Сцены:
На фоне белой пустыни Элизабет кричит вслед Джеку: «Мы должны выбраться отсюда!» На палубе «Летучего Голландца» Дейви Джонс Джеку Воробью: «Мне нужен залог», - и Джек оборачивается к Элизабет. Джек на фоне белой пустыни поднимается с земли и резко открывает компас. «Пожалуй, мы найдем курс, цыпа». В темной гавани один за другим всплывают сгнившие корабли. «Скоро они будут здесь, губернатор», - говорит Норрингтон. «Отлично», - отвечает напудренный Беккет, с довольным видом поглаживая сундучок.
Голос Джека, увещевательным тоном: «Нас ждет заварушка, в которую не стоит ввязываться в одиночку»
Джек, Барбосса и Уилл сидят в таверне рядом с грязным и страшным одноногим пиратом (Кит Ричардс) «Какую долю добычи вы хотите?» - спрашивает этот пират.
Далее наплыв сцен.
Элизабет на расстоянии нескольких миллиметров смотрит влюбленными глазами на Джека и говорит: «Вы мне мешаете, капитан Воробей». Джек кричит: «Залп!» «Черная Жемчужина» стреляет по джонке стоящей среди скал. Уилла выбрасывает за борт взрывной волной. Кракен обвивает джонку щупальцами. Щупальца разносит шлюпку в щепки. Уилл приставляет к горлу Джека саблю: «Где Элизабет?» Девушка китаянка, хватается за лезвие сабли Уилла. Солдаты выбивают дверь. Морское сражение множества кораблей. Норрингтон дерется с Джеком. В роскошном интерьере Элизабет швыряет в Беккета мушкетом. На корме «Жемчужины» Уилл дерется с четырьмя пиратами Дейви Джонса. Девушка китаянка перерубает саблей трос и, держась за него, бросается с марса на палубу. На городской улице Джека и Элизабет берут в окружение пираты. Элизабет обнимает Уилла. Барбосса и Джонс ударяют по рукам. Элизабет обнимает Джека. Темный фон. Музыка стихает.
Голос Тиа Далмы: «Только один смог найти выход из Гавани проклятых»

Элизабет стоит на фальшборте корабля и держится за вант. Уилл твердо: «Элизабет, не делай этого!» Она оборачивается: «Извини, Уильям. Я должна» и прыгает за борт.
На темном фоне появляется надпись: «Пираты Карибского моря. Гавань проклятых». Скоро на экранах…

Гавань проклятых
Часть 1. Выгодная сделка
- Хороша, а? – довольный Барбосса откинул покрывало, скрывавшее лицо пленницы. Её внешность должна была поразить капитана Фенга. И взглянув на стоящего перед ней пирата, Элизабет поняла, что нужное впечатление достигнуто. Сказать, что после восьми месяцев морских скитаний она прекрасно выглядела, значило сильно польстить. Однако, светловолосые европейки были редкостью в Сингапуре. И голодно-жаждущие взгляды команды «Ин Цзяо» подтверждали её привлекательность. Такие пленницы попадались редко, а уж пленницы-аристократки тем более. Конечно, Барбосса не утаил её происхождение, расхвалил, перед тем как привести на показ. За диковинку не жаль денег. И сейчас такой диковинкой была мисс Элизабет Свон. Со связанными руками и в платье Тиа Далмы она вступила на борт джонки «Ин Цзяо», принадлежавшей сингапурскому пирату Сяо Фенгу. И сейчас капитан Фенг контрабандист, пират, убийца и большой любитель женского пола с внимательно рассматривал все, что не прикрывало платье.

Было совсем не холодно, но Элизабет пробирала дрожь. Платье едва держалось, сжимая ребра корсетом. На наряд знатной дамы, что носила раньше мисс Свон, оно походило мало. Тиа Далме нравилось надставлять прорехи в своих платьях разноцветными лоскутами, в результате юбка напоминала хвост павлина, отдаленно сохранив изначальный крой. Но в любом случае, платье выглядело «по-европейски», экзотично. И это было главное.

«Европейскую» прическу мисс Свон также делала Далма. Ведьма имела весьма далекие представление о моде рококо вообще, и прическах аристократок в частности. Элизабет категорически запретила делать себе начес, с которым обычно щеголяла сама Далма, разрешив только подобрать несколько прядей на затылке.

- Взгляните, капитан Фенг. Истинно товар первый сорт! - нахваливал Барбосса, отдергивая один из лоскутов юбки, обнажая Элизабет ноги. Элизабет вздрогнула. Барбосса издевался, прекрасно зная, что возразить ему она не сможет. Он, конечно, нарочно унижал её в и без того унизительной ситуации. Сжав зубы, Элизабет думала: «Ох, и устрою я вам капитана Барбосса, если только вернусь на «Шень». Фенг подошел ближе. Он согласно кивнул, требуя опустить платье. Афишировать свою наложницу перед командой он не хотел, по крайней мере, сейчас. Он приподнял голову Элизабет за подбородок и заглянул ей в глаза. Элизабет взглянула на него без страха. Две щелочки темных глаз. Жесткие черты загорелого, немного желтоватого лица. Длинные тонкие прядки усов и такая же жидкая бородка. Властный взгляд, темные брови почти сошлись на переносице, но тонкий рот улыбался. По крайней мере, это выражение можно было так назвать. Сяо Фенг славился как один из самых опасных морских разбойников Южно-Китайского моря и Малаккского пролива, и именно у него хранилась вещица, что была нужна им больше всего на свете.

В это время Пинтел и Рагетти выкатывали бочонки рома на палубу «Ин Цзяо». Поводом явиться на джонку Фенга явились именно они – груз ямайского рома, захваченный удалым капитаном Барбоссой по пути в азиатские страны. Капитан Барбосса остро нуждался в деньгах, потому предпочитал перепродать награбленное, и зажить трезвой, но богатой жизнью. По легенде, придуманной не без участия мисс Свон, в нагрузку к рому Барбоссе досталась светловолосая европейка, и он не преминул так же предложить её Фенгу.

Пока боцман сингапурцев проверял целостность бочонков, Пинтел и Рагетти мялись рядом с Барбоссой.
– Что же, – протянул Барбосса. - Раз сделка состоялась, капитан Фенг, один из бочонков дарю вашей команде. В знак дружеского расположения.
– Прекрасно, капитан Барбосса, – отвечал Фенг на неплохом английском, чем ни мало удивил Элизабет. – Прошу вас и мисс пройти в мою каюту, чтобы отметить приобретение.

Элизабет подтолкнули в спину, и она последовала за пиратами. Каюта похожая на ту, что занимала сама Элизабет, отличалась захламленностью. Нельзя было ступить, не споткнувшись о какой-нибудь сундук, сундучок или ящик. Судя по многочисленным вещицам, Фенг не бедствовал. Все сундуки были непустые, и где-то хранилась увесистая связка ключей, открывающая доступ к их богатствам. Зацепившись подолом за очередной ящик, Элизабет упала на гору подушек, вызвав дружный смех Фенга и Барбоссы. Пинтел, расположившийся за дверьми, явственно произнес: «Не переломай ножки, пупсик!» Рагетти тоненько захихикал.

– Предлагаю вам капитан, оценить мое приобретение вместе со мной. Раскупорьте бочонок, - приказал Фенг своим людям. Ром разлили и Барбоса по просьбе китайца начал рассказывать историю своего путешествия. Элизабет тоже плеснули рома, но она предпочла только делать вид, что пьет, неотрывно следя за Фенгом. Время от времени Сяо Фенг бросал на неё учтивые взгляды. И вполне приветливо улыбался, выслушивая Барбосу, пока тот пересчитывал свой барыш. Сумма, которую за неё заплатили, Элизабет не интересовала. Все её внимание было сосредоточенно на кружке капитана Фенга. Наконец, осушив до дна последнюю чарку, Барбосса крякнул и, громыхнув кружкой об стол, собрался уходить. Он уже порядком захмелел и, покачиваясь на манер Джека Воробья, двинулся к дверям. Фенг провожал его.

– Да! Капитан Фенг! – обратился к пирату Барбосса, застыв в проходе и загораживая своей мощной фигурой обзор для пиратов Фенга. – Надеюсь, что девчонка… Дальше он понизил голос, заставив Сяо прислушиваться к его сальной шуточке. В это время Элизабет мгновенно извлекла из-за корсажа крохотный флакон и, выдернув пробку, быстро опрокинула содержимое в кружку китайца. Хохот, раздавшийся от дверей, доказывал, что удалась не только шутка Барбоссы, но и её тоже.

[Белл Уоркис]

Глава 8. Счастливая птаха (заключение)

Чунмин рассказала, что много лет назад капитан Фенг отправился в очень далекое плавание. Целью этого плавания была страна лежащая далеко на западе, которую называют Фузан*. В то время Сяо Фенг занимался контрабандой. Отправляясь в это очень опасное и рискованное путешествие, он ожидал получить большую прибыль от продажи в Сингапуре жгучего напитка, привозимого из Фузан, того самого которым Уильяму недавно обрабатывали рану. Сяо Фенг считал Чунмин своим талисманом, а потому она была вынуждена отправиться в это плавание вместе с ним. Услышав это, Уилл был ни мало удивлен, но еще больше его поразило обстоятельство, что Чунмин в то время было всего шесть лет. На мгновение, забыв о Ши Суэй, Уилл спросил девушку:
- Капитан Фенг был твоим отцом?
- Нет, - ответила Чунмин, - Мой отец продал меня капитану Фенгу не задолго до отплытия в Фузан. Мы жили в маленьком рыбацком селении. Иногда, у наших берегов появлялись пиратские джонки. Люди очень боялись их и прятались. Пираты приходили в селение и требовали выкуп с каждого жителя. Им платили рыбой, рисом или деньгами, ведь они угрожали сжечь лодки, и тогда не на чем было бы выходить в море. В ту ночь, когда джонка капитана Фенга встала у нашего берега, умерла моя мама, отец не выходил в море, у него не было денег, чтобы дать их пиратам. Он решил вернуться в свою родную страну на севере, но перед тем как уйти из деревни, отвел меня к Сяо Фенгу. Рассказав капитану, что мое имя Чунмин, и что я приношу удачу, тому с кем нахожусь рядом, отец предложил капитану Фенгу купить меня.

Выслушав этот рассказ, Уильям выглядел совершенно потрясенным, Чунмин же, решив, что он не понимает смысла имени, пояснила:
- Слово Чунмин означает «двойная радость». И еще, так называют чудесную птицу, которая защищает от злых духов и приносит удачу. Мама знала много сказок, она говорила, что назвала меня Чунмин, чтобы я была счастливой.

- Сяо Фенг поверил твоему отцу? – спросил Уилл.
- Нет. Он посчитал, что это выдумки…
- Но он забрал тебя с собой...
Чунмин вспомнила, как стояла перед грозным капитаном и, с высоты своего роста, одетый в ужасные металлические доспехи, он казался ей огромным великаном. Маленькая, худенькая, босоногая Чунмин дрожала всем телом, стараясь не расплакаться в голос. Отец стоял у неё за спиной и молчал. Капитан Фенг не поверил рассказу рыбака, но когда пират взял напуганного ребенка в руки и с брезгливым выражением посмотрел в заплаканное личико... О нет, он не проникся симпатией...

- В наше селение ворвались стражники Малаккского султана, - продолжила Чунмин, и голос её стал глухим, - Сейчас я знаю, султану давно не нравилось, что пираты опустошают его земли. Его стража и по сей день сражается с пиратами, смеющими нарушить покой побережья Малаккского пролива. Тех же, кто вопреки закону платит пиратам дань, уничтожают так же безжалостно, как и самих разбойников. Тогда вокруг меня был ужас, хаос. Конные воины пронеслись по нашему селению, стреляя без разбора в тех, кто попался на пути. Стрелы падали градом. Они убили всех. Моего отца тоже. В живых остались только я и Сяо Фенг.

Чунмин не знала, пожалели ли стражники её, или Фенгу действительно повезло, и стрелы пролетели мимо, но с тех пор капитан Сяо уверился, что Чунмин действительно приносит удачу. Капитан Фенг был доволен, что «талисман» достался ему даром, он забрал девочку на свой корабль и не расставался с ней даже когда уходил в море.

Уильям, не отрываясь, смотрел девушку, пытаясь осмыслить все то, что он услышал. Чунмин же, выросшая на пиратском корабле, уже не могла понять, что поразило его в этой истории. Мир, в котором её поселил Сяо Фенг, был груб и циничен. И единственное, что еще могло её удивить это искренность и доброта.

- Когда мы добрались до Фузан, прошел год, - продолжила Чунмин, возвращаясь к рассказу о Ши Суэй.
- Фузан показалось мне очень красивой. Больше всего я запомнила море. Широкое, спокойное, с маленькими островками земли и скал, оно было совсем не такое как наш узкий Малаккский пролив. Капитан Фенг называл местных жителей карибцами, а море, на островах которого они жили - Карибским. Наша джонка вставала у разных островов. Меня на берег не выпускали, и людей, живших в Фузан, я могла видеть только издалека. Но однажды мы причалили к необитаемому острову…
- Там находился тайник, с ромом, тем самым жгучим напитком, который капитан Фенг выкупил у торговцев в городе с названием… Тортуга…

Уильям внимательно слушал девушку, уже приготовившись внимать истинной версии легенды «О спасении с необитаемого острова верхом на двух черепахах».

- Высадившись на острове, - продолжила она, - Сяо Фенг и его люди обнаружили, что тайник с ромом потревожен местным карибцем. Этот человек был первым жителем Фузан, которого я видела вблизи. Фенг выпустил меня из трюма, не опасаясь, что я смогу сбежать, ведь на острове не должно было быть людей. Чужестранец показался мне очень необычным. В нём все было невероятно - походка, голос, весь его облик. Никогда в жизни я не встречала такого… яркого человека! Он был молодой, приблизительно того же возраста, что и вы сейчас.

Не переставая удивляться, Уильям наблюдал, как изменялась сама Чунмин, рассказывая эту историю. Хорошие воспоминания (а воспоминания явно были хорошими), шли ей на пользу как чудодейственное лекарство. Несомненно, Фузан, как она назвала острова Карибского моря, ей очень понравилась.
По ходу рассказа Чунмин упомянула, что решила тогда вернуться в страну, в которой живут такие странные и красивые люди.

- Я была совсем мала, и отчего-то вообразила, будто в Фузан все люди так же необычны и привлекательны как этот карибец, - пояснила Чунмин, улыбнувшись, и лукаво взглянула на Уилла.
- С тех пор Фузан стала страной моих мечтаний, в которую хотелось убежать. Неизвестно как попал на остров контрабандистов этот человек. Сяо Фенг был очень не доволен, тем, что посторонний нашел тайник с ромом. Капитан приказал схватить его и повесить. Но неожиданно чужестранец заговорил с Фенгом на своем языке. Я тогда не понимала английских слов, но помню, что он говорил совсем без страха, даже уверенно, и смог убедить капитана Фенга отпустить его. Хотя уже стоял с петлёй на шее. Англичанин показал Сяо Фенгу маленькую коробочку, что висела у него на поясе и, как выяснилось позже, капитан Фенг решил, что этот незнакомец поведет нашу джонку в Сингапур вместо почтенного Лу Госина, погибшего во время урагана. Увидев меня, наш новый штурман очень удивился. Он что-то спросил у Фенга. В ответ капитан ткнул в меня пальцем и, назвав меня по имени, велел подойти к ним. Фенг ответил незнакомцу что-то на его языке, а мне велел обращаться к англичанину Ши Суэй, и держаться от него подальше…

Далее Уильям узнал, что за год, проведенный на корабле Фенга, Чунмин усвоила, что лучший (он же единственный) способ избежать неприятностей – это не попадаться на глаза капитану. Девочка исследовала все укромные уголки корабля и научилась так виртуозно прятаться, что порой, ее приходилось очень долго искать. Когда на корабле появился Ши Суэй, совершенно противоположно запрету Фенга Чунмин стала чаще выбираться из своего закутка на нижней палубе. Как правило, она усаживалась неподалеку от штурвала, и просто наблюдала, слушала, как новый штурман болтает что-то себе под нос или напевает какие-то песенки, время от времени, сверяясь с морским компасом, подвешенным на поясе.

Ши Суэй, иначе говоря «господин Воробей», оказался не только симпатичным, но и вполне добрым молодым человеком. По крайней мере, никто еще не относился к Чунмин так хорошо. Дико скучая от круглосуточного стояния за штурвалом, Ши Суэй развлекался тем, что учил Чунмин английским словам.
- Эй, птаха! – обращался он к ней, даже не пытаясь выговаривать её неудобнее для европейца имя, - Слетай-ка за бутылкой. Новой. Другой. Полной. Такой вот. Вот она. Эта штука называется бу-тыл-ка…
- Бу-тыл-ка, - повторяла Чунмин, наблюдая за пустой емкостью, которой выразительно размахивал штурман, не отходя от штурвала.
- Правильно! – одобрял Ши Суэй и продолжал гримасничать, - Бутылку. Полную. Мне. Принесешь?
Каждое слово пояснялось оригинальной пантомимой. Сначала с трудом, потом все легче Чунмин начинала понимать английские слова. Девочка охотно училась, потешаясь над представлениями, которые устраивал Ши Суэй, пытаясь объяснить ей, смысл того или иного английского слова. Особенно ей понравилось, как мастерски он передразнивал хмурый вид Сяо Фенга, изображая слово «капитан». Запоминая новые фразы, слова и слушая пространные байки своего старшего товарища, Чунмин мечтала, что когда-нибудь снова окажется в стране Фузан, и тогда сможет говорить с живущими там людьми на их родном языке. Ши Суэй же благодаря своим стараниям получил еще одного собеседника, слишком молодого, но зато более приятного в сравнении с Сяо Фенгом. Несмотря на недовольство Фенга, пленный молодой пират и девочка-талисман подружились. К концу путешествия Чунмин уже могла говорить с англичанином на его родном языке и понимать его.

С каждым словом рассказа Чунмин о знакомстве с пиратом Ши Суэй, становилось очевиднее, что Сяо Фенг был весьма коварным человеком. Он никого и ничего не любил, кроме оружия, сражений и страха своих врагов. Однако с теми, кто был ему нужен, капитан Фенг мог вести себя вполне достойно и изображать гостеприимство, но доверять этой маске было очень опасно.

Не обладая таким «пороком», как снисходительность, Фенг, конечно, не терпел, когда под ногами путался ребенок. Однако в присутствии Ши Суэй, он изображал цивилизованного человека и по отношению к Чунмин вел себя намного приличнее. Она же, давно привыкшая к осторожности, забиралась на мачту как кошка, каждый раз, когда видела капитана. Раздраженный Фенг был скор на расправу, как правило, он предпочитал наказывать не того, кто виноват, а первого кто попался под руку. С Ши Суэй обращались вполне сносно, хотя он и оставался на положении пленного. У него отняли оружие – пистолет и саблю, оставив только компас, необходимый в штурманском деле. Однажды отношение Сяо Фенга в корне изменилось.

В тот день Чунмин, забралась на мачту, спасаясь от матросов. Капитан был уже с утра не в духе, и приказал изловить девчонку и высечь, за очередную выдуманную им провинность. Со своего места Ши Суэй наблюдал, усмехаясь, за своеобразной «гонкой по вертикали», которую устроили матросы и Чунмин. Пираты, бранясь, ползли по мачте, цепляясь за снасти паруса, а Чунмин забиралась все выше. Когда она достигла рея самого верхнего паруса, девочка бесстрашно перелезла на шаткий рангоут и отползала по нему до тех пор, пока не очутилась на самом краю. Матросы, боясь гнева капитана, расхаживавшего тут же по палубе, последовали на ней. Рей шатнуло от нависшей на нем тяжести, и Чунмин не удержавшись, с визгом соскользнула вниз, успев уцепиться за снасти. Пираты явно не торопились помочь ей, надеясь, раз и навсегда избавиться от «сопливой проблемы». Дело принимало нешуточный оборот. Ши Суэй резко крутанул штурвал, предупредив её падение на палубу. Ветер резко развернул парус и, Чунмин оказалась над водой до того как разжала ослабевшие руки.

Чунмин упала за борт, а пираты Фенга теперь свисали с рея, ругая проклятого рулевого и девчонку последними китайскими словами. Они явно требовали вернуть парус на прежнее место, но сделать это было некому, поскольку штурман уже прыгнул в воду, чтобы вытащить Чунмин. Когда они выбрались на палубу, Ши Суэй склонился над промокшей насквозь девочкой, кашляющей от попавшей в горло воды. Утешительно погладив её по щеке, Ши Суэй подмигнул Чунмин.

Пираты Фенга схватили штурмана за шиворот и, грубо поставив его на ноги, подтащили к капитану. Фенг молча взирал на пленного, Ши Суэй же сказал единственную фразу: «Я просто подумал, что не стоит топить нашу удачу, а капитан?» Молодой человек пожал плечами и, несколько съежившись, с беспокойством глянул на тяжелые бичи в руках матросов, только что висевших над водой. Однако вопреки худшим ожиданиям Фенг приказал отпустить спасителя его «счастливого зверька».
Фенг не церемонился с Чунмин и не делал никаких скидок на её возраст, однако он совсем не хотел замучить её до смерти. Никто не имел права обижать «счастливого зверька» капитана, кроме его самого, конечно. Так проявлялась его своеобразная забота. С тех пор как Ши Суэй спас Чунмин, Сяо Фенг, никогда ни с кем не друживший, проникся к англичанину почти дружескими чувствами. Молодому человеку вернули все его вещи и позволяли свободно перемещаться по кораблю не только во время вахты.

Хитрец Ши Суэй пользовался этим правом в полной мере. С Чунмин они теперь были неразлучны как воры, скованные одной цепью. Понимая друг друга с полуслова, Ши Суэй и Чунмин легко претворяли в жизнь мелкие, но рискованные мероприятия. Например, игру в «освобождение принцессы». «Освобождение» заключалось в следующем: пока Ши Суэй странной белой косточкой вскрывал «дверь тюрьмы», которую изображала решетка на винном погребе, Чунмин «стояла на стрёме», то есть на трапе, ведущем на верхнюю палубу. Пока Ши Суэй «освобождал принцессу» - бутылку рома, Чунмин следила, не идут ли пираты в трюм.

- Запомни, птаха, правильнее говорить: «горизонт измеряется в румбах», а не «в градусах», - рассказывал Ши Суэй с видом знатока, пока Чунмин рассматривала его морской компас.
- В градусах измеряется крепость, - добавлял молодой человек, украдкой отпивая из горлышка только что освобожденной «принцессы».

Сейчас, вспоминая о своих проделках под предводительством молодого авантюриста, Чунмин улыбалась. Никто и никогда на её памяти, не умел вертеть людьми так, как этот обаятельный паренёк в алой пиратской косынке. Впрочем, нельзя не отметить, что Ши Суэй не вмешивал её в то, что, по его мнению, было опасно. Он был единственным другом Чунмин, а она – единственным его другом. Будучи старше её на шестнадцать лет, Ши Суэй относился к девочке как к сестренке. Во многом благодаря этому, обратный путь из Фузан остался одним из лучших воспоминаний Чунмин.

По прибытии в Сингапур молодой штурман покинул их джонку. Благодаря протекции капитана Фенга, англичанин приобрел себе корабль, набрал команду и стал одним из пиратских капитанов, бороздящих Малаккский пролив. Ши Суэй и Сяо Фенг создали что-то вроде союза. Иногда они вместе выходили в море охотиться на богатые китайские и японские джонки. Чунмин же, никогда не покидавшая корабль Фенга, всегда сопровождала их. Девочка росла и уже могла понять, что её друг далеко не ангел и может быть весьма опасен. Он грабил как все и убивал, если приходилось. Но все же Чунмин не теряла ощущения, что Ши Суэй хороший человек. Как правило, после очередного захвата капитаны и их помощники собирались в каюте капитана Фенга. Они пили рисовую водку, договаривались о долях добычи, планировали очередной абордаж и обсуждали свои «темные дела». В особо отвратительных местах этого обсуждения Ши Суэй не забывал оборачиваться к Чунмин сидящей возле него и, изобразив серьезное лицо, грозить ей пальцем: «Это очень плохо, птаха. Никогда не поступай так!» Такой «метод воспитания» вызывал громкий хохот у окружавших их мужланов, но Чунмин мотала на ус. Она росла среди жестокости и убийств, и никто не учил её отличать добро и зло. Поэтому её выводы относительно жизни часто оказывались весьма оригинальными.
Уильям слушал её рассказ, отмечая про себя, что Чунмин воспринимала пиратство не как преступление, а как обычный род занятия. Она лишь выделяла среди людей с этим родом занятия хороших и плохих. И делала это своим оригинальным способом. Он заключался в следующем: того, кому причинялся вред, можно было считать хорошим и жалеть, того, кто сам причинял вред, следовало избегать и по возможности от него защищаться.

Чунмин часто видела, как рубят, бьют и калечат, а так же последствия всего этого. Кое-что она испытала на собственном опыте. Попытка сотворить что-то подобное своими руками, даже ради собственной защиты, являлась для неё практически невозможной задачей. Чунмин опасалась Сяо Фенга, он был плохим, потому что причинял боль ей и другим людям. Ши Суэй не творил ужасов на её глазах. И, пожалуй, только благодаря ему, девочка видела хоть что-то хорошее и умудрилась остаться нормальным человеком. Чунмин привыкла, что слову изменяют чаще, чем женщинам, она видела жизнь без прикрас, и не ждала от людей многого.

Уильям вспомнил, что тоже когда-то считал капитана Джека Воробья, то есть капитана Ши Суэй, своим другом и хорошим человеком. Даже терзаемый ревностью и обидой, Уилл не мог закрыть глаза на факт, что Джек помог вырвать Элизабет из лап Барбоссы два года назад. И что именно его самопожертвованию Уилл, Элизабет и остальные остались жить. Однако воспоминание о причине этого благородного поступка подавило в нем добрые чувства.

- Прошло семь лет, - сказала Чунмин, - По истечении седьмого года Фенг и Ши Суэй поссорились. Фенг утверждал, что англичанин подлый вор и похитил у него ценную вещь. Ши Суэй больше не приходил на наш корабль. Более того, Фенг гонялся за ним по всему Южно-Китайскому морю, от Сингапура до Хошимина. Он очень злился на меня, за то, что Ши Суэй всегда ускользал от него. Капитан Фенг считал, что удача отвернулась от него, потому что я не желаю больше помогать ему, подружившись с его врагом. Но, к сожалению, я не могла влиять на удачливость Ши Суэй.

Чунмин вздохнула, она задумалась и машинально потерла запястья.
- Фенг бил тебя? – спросил Уильям, догадавшись о том, что сейчас ей вспомнилось. Девушка не ответила, опустив голову. Все было понятно и без ответа.

- В тайне я радовалась, что мой друг оставался неуловимым, - продолжила Чунмин, - Однажды я узнала, что стало причиной раздора. Как-то Сяо Фенг и Ши Суэй захватили богатый корабль. Владелец корабля предложил им выкуп за свою жизнь – необычную карту. Он рассказал, что на ней отмечены опасности ожидающие мореплавателей в океане. Но главное, что следовало из этой легенды – компас Ши Суэй когда-то принадлежали тому же мастеру что и карта. Фенг оставил её себе, убив владельца. После он стал утверждать, что и компас Ши Суэй принадлежит ему. Я помнила, что компас всегда был при Ши Суэй. Ведь именно с его помощью, англичанин семь лет назад привел наш корабль в Сингапур. Сяо Фенг забыл о благодарности. Узнав, что капитан подготовил хитрую ловушку для моего друга, я решила предупредить его. Обманув матросов, которые следили за мной, я первый раз покинула корабль Фенга, без его ведома. Наша джонка была тайно пришвартована неподалеку от джонки Ши Суэй, в соседней бухте. Это дало мне возможность быстро добраться до корабля Ши Суэй и… вернуться назад. Сяо Фенг собирался напасть утром. Я пришла к Ши Суэй ночью. Рассказав ему все, я поняла, что теперь он уйдет навсегда и вернется в свою страну. Бой состоялся в туже ночь, едва я успела вернуться на джонку Сяо Фенга. Напав неожиданно, Ши Суэй разгромил «Ин Цзяо». Он забрал всю добычу Фенга и ушел из Сингапура навсегда. Старый «Ин Цзяо» был потоплен, чтобы предотвратить погоню, а всех кто уцелел – часть команды, капитана и меня - Ши Суэй отправил в сторону берега на шлюпке…

Чунмин снова замолчала, и Уильям заметил, что по её щеке скатилась слезинка. - Ты храбрая девушка, - сказал он, пытаясь подбодрить её.

- Смотрите, мы проговорили всю ночь, - девушка, обернувшись к окну. Она старалась незаметно утереть глаза. Утро заглядывало в окно каюты и рассеивало темноту еще робкими лучами солнца.
- Сейчас придет Тиа Далма, и она будет не довольна, что я не давала вам спать всю ночь, - Чунмин улыбнулась и поднялась на ноги. Уилл не хотел её отпускать, но Чунмин требовался отдых, а ему время, чтобы осмыслить все, что он узнал из её рассказа. Молодой человек был уверен, что Чунмин что-то не договорила, и из-за этого сейчас уходит, пряча глаза.

- Ты еще вернешься? – спросил он вдруг.
- Конечно, если вам это нужно, - ответила Чунмин, грустно улыбнувшись, и вышла, прихватив с собой погашенный фонарь.

***
Шло время. Уилл удивительно быстро выздоравливал, и вскоре «Калипсо» снова вышла в море. Рана зарастала, и нитки были сняты. Как только Уилл смог ходить, он пожелал принимать участи в корабельных работах наравне со всеми. Не смотря на то, что повязка еще перетягивала его грудь, да и ранение временами отзывалась ноющей болью, он вернулся на палубу.

Чунмин продолжала изучение морского дела, и неожиданно у неё даже обнаружился своеобразный талант. Привыкшая с детства лазить по мачтам, она бесстрашно забиралась на любую высоту и вскоре справлялась с парусами не хуже любого бывалого моряка. Кроме того, китаянка относилась к кораблю, словно к живому существу. Выполняя работу, она тихо разговаривала с ним на своем языке и никогда не обижалась «на корабль», если ей не удавалось что-нибудь выполнить правильно. Иногда казалось, что она сама ощущает себя частью такелажа. Барбосса глядя на неё крутил у виска, а команда тихо посмеивалась. Впрочем, смешки умолкали, стоило Уиллу выразительно взглянуть на шутников.

Теперь постигать корабельную науку Чунмин помогал Тернер-младший, который всегда оказывался рядом в трудную минуту. Девушка воспринимала его внимание и помощь с благодарностью, а мистер Гиббс вздохнул спокойно, расставшись, наконец, с должностью воспитателя. Старик с улыбкой наблюдал за тем, как Уилл, не умевший когда-то отличить форштевень от фальшборта, рассказывал симпатичной девушке то, чему научился сам. Пожалуй, только слепой мог не заметить взаимную привязанность этих двоих. Барбосса это обстоятельство игнорировал, а Тиа Далма наблюдала издалека. Она не вмешивалась, но вид у неё в последнее время становился довольно хмурым.

В свободное время, Уильям и Чунмин рассказывали друг другу истории из своей жизни. Уильям поведал ей о себе, совершенно не беспокоясь за обстоятельство, что его отец был пиратом. Чунмин догадалась, что «та храбрая госпожа, что похитила карту Фенга» его невеста и известие о том, что Элизабет была убита Барбоссой, её искренне расстроило. Уильям не стал рассказывать подробно о причине их путешествия и капитане Воробье. Молодой человек упомянул только, что, выкрав карту Фенга, они хотели спасти давнего друга, но безуспешно. Барбоса обманул их и заманил в ловушку.
Все чаще с удивлением Уильям замечал, что образ Элизабет словно расплывается в его памяти. Обида, отравлявшая ему жизнь, отступала, поскольку обижаться на судьбу рядом с Чунмин, было просто глупо. Казалось, девушка совершенно не считала ужасным то, что происходило в её жизни, никого не винила и даже находила то, чему можно порадоваться. Несомненно, тому, кто был с ней добр, она была преданна до самоотверженности. Это подкупало. Очень. Рядом с ней Уильям чувствовал себя удивительно спокойно и уверенно. Он ощущал ответственность, но совершенно другого рода. Чунмин стала ему настоящим другом, и эта дружба потеснила живым душевным теплом уже привычное чувство одиночества. Более того, иногда ему казалось, и он почти верил, что Чунмин испытывает к нему более сильные чувства, чем к другу. Однажды те же чувства он обнаружил и у себя. Совесть, конечно, напомнила ему о Элизабет, но разум ответил на эти напоминания мыслью, за которую Уилл не мог себя не презирать: «Она же умерла».

Впрочем, при всем своем расположении и даже какой-то доверчивости Чунмин держалась на расстоянии от Уилла. Она была близко и далеко одновременно. Она словно прятала истинные чувства за привычной покорностью и трудолюбием. И однажды Уильям узнал, что за буря таилась в её душе.

***
Выполнив очередную перевязку, Чунмин стояла в его каюте, собирая мазь и грязную корпию. Теперь Уильям занимал закуток, что прежде принадлежал Чунмин, а сама она переселилась к Далме. Ведьма, которая была чем-то занята в этот момент, доверила перевязку своей компаньонке. Натягивая рубашку, Уильям смотрел на Чунмин.

- Теперь вы почти здоровы, Вилиам, - сказала Чунмин, в зеркальном отражении Уильям увидел ее, как прежде, милую улыбку.

Да, эта девушка не была аристократкой, но у неё была своя грациозность. И какая-то спокойная хрупкая красота. Девочка с длинными темными волосам заплетенными в косу, она так трогательно была ему предана. Совесть попыталась, что-то напомнить, но её уже никто не услышал.

Уильям подошел к Чунмин почти вплотную и положил ей руки на плечи. Девушка вздрогнула и напряженно замерла. Медленно она подняла голову, в тусклом металлическом зеркале размыто отражалось её побледневшее лицо. Уильям прикоснулся к её шее, провел рукой по плечу, задевая воротник изумрудного кимоно, отстраняя ткань, вскользь касаясь губами обнаженной кожи. Уильям не узнавал сам себя, ему и в голову не приходило позволить что-то подобное с Элизабет. Впервые в жизни Уильям осознавал, что его любят, осознание этого делало его намного смелее и давало ощущение права поступать так, как сейчас. В этой полутемной каюте не было ни леди, ни преданного ей рыцаря, были только мужчина и женщина. Чунмин была привлекательна своей хрупкостью и беззащитностью. Элизабет тоже казалась ему такой. Давно. Теперь Уильям был почти уверен, что во многом не знал свою невесту. Медленно он развернул Чунмин к себе лицом, она не поднимала глаз.

- Взгляни на меня, - попросил он, приподняв её голову за подбородок. Она выполнила его просьбу. Уильям пришел в замешательство. Нет, влюбленные девушки так не смотрят. Она никогда не говорила ему о своих чувствах, но, привыкнув к её расположению, Уилл почти уверился в её заинтересованности. Сейчас же в её глазах была только пустота и разочарование. Руки протестующе упирались ему в плечи. Уильям отпустил её, на него словно вылили ведро холодной воды. Внезапно она схватила пистолет, что был оставлен Уильямом на сундуке, и приставила дуло к его груди.
- Не трогайте меня! – сказала она угрожающе, рука дрожала.

Уильям смотрел на неё непонимающе, но девушка явно была настроена серьезно, хотя и колебалась. Чунмин не задумываясь, нажала бы на курок, будь на месте Уилла капитан Сяо Фенг. Выстрелить в Уильяма оказалось гораздо труднее. Воспользовавшись этим, Уилл резко вырвал оружие у неё из рук. Чунмин опустила руки, и горько усмехнувшись, отступила к стене.
- Пожалуйста, не делайте этого, - попросила Чунмин, глядя в сторону, - Вы ведь не такой как он…
- Прости, - Уилл попробовал загладить еще неосознанную вину, - Я не хотел испугать тебя.

И тут Уилл осознал, почему она так испугалась. Конечно, как он мог не подумать. Вряд ли Чунмин оставалась рядом с Сяо Фенгом по доброй воле и кто знает, что он с ней сделал. А сделал он видимо многое.

- Сяо Фенг принуждал тебя?.. – спросил он у неё.
Чунмин закрыла лицо руками.
- Да, - выдохнула она, - С тех пор как Ши Суэй покинул наши моря. Тогда капитан понял, кто предупредил его врага. Он пришел в ярость…

Когда Чунмин предупредила Ши Суэй о планах Сяо Фенга, ей стало очевидно, что друг её навсегда покинет Сингапур. Это был её шанс. Ши Суэй был родом из Фузан, той страны, о которой Чунмин мечтала с детства. Упустить этот шанс она не могла, набравшись храбрости, она впервые в жизни осмелилась попросить:
- Ши, возьми меня с собой!
Её друг ответил не сразу, смерив её задумчивым взглядом.
- Я не буду в тягость, ведь я уже была в таком долгом плавании, - убеждала Чунмин.
- Тебе ведь уже не семь лет, птаха, - ответил он, наконец, - пожалуй, моя команда не вытерпит такого соседства целый год, смекаешь? Знаешь, я не думаю, что Сяо узнает, кто меня предупредил. Он ведь верит, что ты его талисман, верно?
Чунмин понуро кивнула…
- А значит, он не причинит тебе вреда, - закончил Ши Суэй, попытавшись улыбнуться, - Спасибо за предупреждение. Я спас когда-то тебя, а сегодня ты спасла меня.

Провожая её, Ши Суэй чувствовал себя скверно. Совесть его была не спокойна. И все же он надеялся, что Фенг не причинит вреда, девочке, от которой зависела его суеверная удача. Ведь столько лет пират не трогал её. Ши Суэй лишь надеялся и конечно не мог знать, что Фенг догадается обо всем без чьих либо рассказов. Что, догадавшись о предательстве Чунмин он изобьет её, цинично расспрашивая сколько раз она переспала со смазливым англичанином и каковы были отзывы о её талантах в постели. Когда Фенг вышвырнул её из шлюпки, причалившей к берегу, она попытается сопротивляться. Попытается убежать, но будет поймана, и пока Фенг будет срывать с неё одежду, его команда обыденно разожжет на пляже костер, не обращая никакого внимания на то, что с ней сделает их капитан. И никто за неё не заступится. И что утром Чунмин сбежит в неизвестном направлении, прикрывая избитое, поруганное тело обрывками одежды… Ши Суэй не мог всего этого знать. Не мог и не хотел. В тот момент он не был готов взять на себя ответственность за кого-то кроме себя и предпочел надежду риску.

Люди Фенга нашли Чунмин на третий день, в какой-то рыбацкой деревушке из нескольких домишек. Никто из крестьян не захотел ей помогать. Все сторонились от девушки в изорванной одежде. Сяо Фенг жестоко отомстил им «за то, что они сделали с моим счастливым зверьком». Деревню сожгли. И Фенг сказал Чунмин, что так будет с каждым, кто попытается помочь ей сбежать.

Этот рассказ поверг Уильяма в шок, он стоял не в силах сдвинуться с места, а девушка рассказывала дальше. То, что угнетало её столько лет, требовало выхода на свободу.

Взрослея, Чунмин поняла, что, взяв её с собой, Ши Суэй все равно не смог бы её спасти. Он был пиратом, и не мог заботиться о ней. Фузан была лишь мечтой. Чунмин видела испанцев, англичан и понимала, что реальный мир был одинаково жесток на всех берегах океана. Она запретила себе винить Ши Суэй в том, что с ней произошло.

Те семь лет, что он провел в Сингапуре, были единственным воспоминанием, которое поддерживало в ней веру в людей. Как ни странно, после произошедшего с ней, Чунмин перестала бояться своего Сяо Фенга. В ней словно бы сломалась какая-то пружина, которая держала её в постоянном страхе и напряжении. Девушка поняла, что Фенг не всемогущ, и что она нужна ему, а потому имеет над ним власть. Капитан Фенг все так же верил, что девушка приносит ему удачу. И она пользовалась этим, чтобы советовать ему пускаться в самые рискованны предприятия. Самое удивительное, что это Фенгу действительно везло и он выбирался из всех передряг.

Но если Чунмин и приносила удачу, то только не себе. Люди, которые находились рядом с ней действительно оставались в живых, даже тучи развеивались над горизонтом, если девушка была на корабле. Но самой Чунмин от этой удачи доставалось очень мало.

Фенг прекратил унижать её, по крайней мере, он перестал делать это постоянно. По местным меркам Чунмин становилась красивой девушкой, и Сяо Фенг не отказывал себе в удовольствии время от времени притаскивать её к себе по ночам, правда теперь без побоев и угроз. Он даже проявлял щедрость, отдавая ей одежду или побрякушки с ограбленных кораблей. Чунмин приходилось счищать с дорогих тканей кровь и чинить прорехи оставленные оружием, но другого все равно ничего не было, и она носила эти вещи, понимая, что матросы сняли их с такой же девчонки как она. Затаившись она ждала.

- Почему ты не ушла тогда с Элизабет?
- Я осталась, чтобы убить капитана Фенга. Он не оставил бы меня в покое, догнал бы ваш корабль, и уничтожил бы всех. Он говорил: «Так будет со всеми, кто захочет помочь тебе»… Он лежал без сознания, и я хотела воткнуть ему в шею шпильку… и не смогла… так же как сейчас…

- Сяо Фенг мертв, - глухо сказал Уильям, до конца осознав, что ей пришлось пережить за все эти годы, - Он больше тебя не тронет.

Уилл не представлял, как утешать женщин в такой ситуации. Он уже не решился обнять Чунмин, но вдруг она сама проявила доверие. Склонившись ему на грудь, она вцепилась в его рубашку, спрятав лицо.

- Хочешь, я научу тебя сражаться на саблях? – спросил он, вздохнув, и усмехнувшись над самим собой, добавил, - У меня в этом деле большой опыт…
- Да, - ответила Чунмин, взглянув на него, - Я очень хочу! Я должна уметь защищать себя.

--------------------------------------------------------------------
*Фузан - до наших дней дошли довольно достоверные сведения о плавании китайцев в заморскую страну Фузан, которая по описанию очень напоминает Мексику. Здесь же имеются в виду острова Карибского моря.