Легенда о Джеке Воробье, рассказанная им самим, Фанфик по ПКМ-2 Опции

[Леди Жаворонок]

Автор: Elen & Jack Sparrow
Название: "Легенда о Джеке Воробье, рассказанная им самим"
Оригинальное произведение: "Пираты Карибского моря-2. Сундук мертвеца"
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма
Дисклеймер: герои никому не принадлежат, потому что они живые люди и принадлежат сами себе
Краткое содержание: ПКМ-2 в изложении Джека Воробья. Предпреждение: не все эпизоды совпадают с тем, что показано в фильме, но в фильме много ляпов, верно?


Забавно... Еще год назад я был уверен, что точно знаю, чего хочу от жизни. Я хотел вернуть свою свободу и свой корабль, который сам по себе и был свободой... Я был уверен, что это именно то, что мне нужно. Что это то, что сделает меня счастливым. Что после этого все пойдет так, как представлялось в мечтах...
Я ошибался.

Глава 1.

Вам когда-нибудь приходилось убегать из тюрьмы? Мне вот приходилось, и неоднократно. И не всегда удачно... но сейчас думать об этом как-то не хотелось.
Пожалуй, это местечко и впрямь самое мерзкое из всех, где мне доводилось бывать, а опыт у меня по этому делу богатый. Говорят, заключенные часто умоляли казнить их, но не бросать сюда. Теперь я верю, что это правда.
Один мой приятель как-то поделился забавной идеей – бежать надо в гробу. Мол, никто не полезет проверять, как там дела у разложившегося покойничка. Чудная идея, но имеется один нюанс – местных покойничков гробами как-то не удостаивают...
Я огляделся... Каменная коробка, больше похожая на колодец, где едва можно сделать шаг в любую сторону. Высоко под потолком маленькое вентиляционное окошко – туда все равно не дотянуться. На полу – охапка сгнившей соломы.
И решетка. Раз в день ее открывали, чтобы сунуть кружку воды и миску какого-то невнятного варева, а в остальное время оставалось только сидеть на каменном полу и слушать стоны и безумный смех других заключенных – большинство из них давно лишились рассудка.
Правда, иногда решетку открывали и для другой цели... Я невольно отодвинулся подальше от стены, чтобы не коснуться ее спиной.
Вот интересно, другой конец света, а методы здешних допросчиков ну решительно ничем не отличаются от методов надсмотрщиков на ямайских плантациях. С той только разницей, что там хоть был свет и воздух, а тут - только камень. Камень, боль и одиночество...
Иногда мне начинало казаться, что я буду рад даже допросчикам – хоть кто-нибудь, чтобы только не сидеть здесь одному. Интересно, сколько времени нужно провести в одиночной камере, чтобы сойти с ума?
Эй, Джек, что-то у тебя мысли не туда заносит... Я тряхнул головой.
Радовало одно: я нашел то, что искал. Когда я сюда попал, Сабри был уже при смерти, но он смог оторвать от своей потерявшей вид и цвет рубашки лоскут и нарисовать ключ фитилем потухшей свечи.
И оставалось только надеяться, что этот ключ и впрямь поможет мне...
Когда-то я помог Сабри бежать с плантации сахарного тростника на Барбадосе, и он, решив не возвращаться в родной Синоп, занялся пиратством в Атлантике. Он, как и я, задолжал кое-что Дейви Джонсу, и все свое время посвятил поиску способа перехитрить судьбу и уничтожить «Летучий Голландец». Того же хотелось и мне, причем хотелось отчаянно! Да оно и понятно... Дейви знает, чем брать плату за свои услуги.
А спустя некоторое время до меня дошли слухи, что все-таки Сабри нашел какой-то ключик к неуязвимости Джонса. Нашел и пропал.
Но если задаться целью – найти можно кого угодно. И где угодно, это уж вы мне поверьте.
И вот теперь мы оба были тут, в синопской тюрьме. Он попался случайно, я - дал себя схватить, чтобы оказаться внутри. По крайней мере, поиски Сабри и авантюра с тюрьмой отвлекали от постоянного страха... Дейви Джонс и его ручным кракеном – не самая лучшая перспектива, верно? И это было не единственное, что тревожило меня. Были и другие мысли... Все чаще думалось о том, где мое место месте в этом мире. Я вернул «Жемчужину», набрал команду, и... И что? Был ли я свободен теперь? Да и что она вообще такое, эта свобода? Сводоба от родных? От друзей? От тех, кто тебя любит? «Нет, Джек, это не свобода, это одиночество…»
Эти мысли посещали все чаще, не давая спать и радоваться и морю и парусам. А когда-то я думал, что мне больше ничего и не надо. И даже ром не помогал мне теперь.
А вот тут, в тюрьме, мне поначалу было совсем не до размышлений.
Нельзя даже сказать, что заключенных здесь допрашивали с пристрастием. Все дело в том, что допроса-то никакого и не было. На нас просто тренировались, оттачивали мастерство и проверяли новые пыточные приспособления. Забавнейшее, скажу вам, занятие...
Но, как бы то ни было, я не собирался здесь оставаться. Не затем я искал Сабри, чтобы потом сдохнуть в каменном мешке – тогда уж и к Джонсу на корабль можно, чем хуже?
Думай, старина Джек, думай... Это все, что ты можешь сейчас сделать. Нет таких темниц откуда нельзя сбежать, только сообразить бы способ...
Я с трудом поднялся и прошел вдоль стен своей камеры. Два шага вдоль одной, два с половиной вдоль другой...
И тут в темном коридоре послышались чьи-то шаги.
На всякий случай я бросился на пол, притворившись спящим. Шаги слышались все ближе... и затормозили у моей камеры.
- Воробей? На выход.
Ну да, конечно. Меня ведь целых два дня не трогали. Соскучились, видать.
-С вещами? - лениво спросил я двух полуголых турков-охранников.
Голова кружилась, но все-таки я пошел туда, куда они меня тащили. Путь наш лежал мимо тупичка, где отдыхала смена охраны. Те азартно резались в нарды. Постойте, а это идея! Я резко затормозил - один из конвоиров врезался мне спину, отчего в глазах потемнело - и заявил:
-А спорим, я вас обыграю!
А когда я увидел, как заблестели глаза охранников, понял, что удача все-таки при мне. От этого даже боль, моя постоянная спутница в этих стенах, слегка поутихла. И я решил закрепить эффект:
-Я в два счета обставлю всех вас.
Один из охранников, его звали Азис, встал.
- Ты? Да ты и правил-то, небось, не знаешь! – расхохотался он.
- Спорим, знаю? – улыбнулся я во все свои зубы. Тут мне опять оставалось только возблагодарить удачу. В тех краях, где я вырос, да и на Карибах, где провел уже больше десяти лет, гораздо более привычным развлечением были кости. Но однажды мне довелось пересечь пол Атлантики, сидя в трюме одного весьма негостеприимного судна, и моим соседом оказался турок. От нечего делать, мы всю дорогу играли в нарды, которые он сам там же и смастерил. Он-то и рассказал мне все тонкости этой игры, а за одно и обучил немного своему языку.
- Ну, докажи!
- Сначала... – я небрежно облокотился на стол, - Сначала нужно обговорить ставки. Играть без ставок – гневить удачу, верно?
-Да что ты можешь предложить, сын шакала? - скривился здоровенный охранник по имени Мевлюд.
-Вот только не надо оскорблений, - заметил я с достоинством, - могу предложить лишь свою жизнь и свою свободу. Выигрываю - даете мне сбежать, проигрываю... сколько за меня на рынке дадут?
Стражники переглянулись. Видимо, предложение было для них заманчивым - раб на рынке стоил достаточно дорого.
Я уже знал, что иногда здешние охранники проворачивают такие дела – вывозят узников из тюрьмы под видом мертвецов и продают на невольничьем рынке. И без согласия самого заключенного проделать это сложно, но согласие дают все – даже невольничий рынок лучше этой тюрьмы... Если я проиграю, мне придется пройти через это.
Сказать по правде, мне было страшно. Крапленых костей у меня не было, поэтому приходилось полагаться только на удачу, а та, как и любая девица, имеет характер весьма капризный.
- Идет, - наконец согласились стражи тюрьмы.
- Чудно! - я уселся за стол. Честно говоря, причиной этому было не только желание показать свою уверенность, но и то, что ноги меня уже держали с трудом.
Охранники разложили доску для новой игры.
Ну, теперь, не оставь меня, моя удача!
Словно в ответ на мои мысли где-то за стенами тюрьмы пророкотал морской прибой, и я счел это хорошим предзнаменованием.
Упали кости... Сначала мне катастрофически не везло. Охранники уже нехорошо ухмылялись, видимо, подсчитывая барыш, который они выручат за продажу меня. На самом деле, предлагая им такую сделку, я надеялся и в случае проигрыша получить шанс на свободу. Ведь для продажи они выведут меня из этой цитадели, а тогда побег будет всего лишь делом техники. Но все же, второй вариант мне нравился куда больше.
Я сделал очередной бросок... наконец-то мне повезло! Потом еще несколько ходов, после которых охранники недовольно хмыкали, и шансы выровнялись. Теперь Зеки, коренастый и рябой стражник, должен был сделать ход, но тут в начале коридора послышались тяжелые шаги.
Он высунул голову в коридор, а потом с ужасом глянул на меня и прошипел:
- Начальник стражи идет!
По тому, как вытянулись лица остальных игроков, было ясно, что игры с заключенными здешними порядками не предусмотрены.
- Лезь под стол, быстро! – Азис схватил меня за плечо и дернул вниз. Вот только плечо мое сейчас было к такому обращению совсем непригодно.
Лишь чудом мне удалось не взвыть от боли, но все-таки я дернулся и неловким движением зацепил доску. Охранник, не обращая внимания, запихнул меня под стол, на голову посыпались игральные фишки.
- Опять в рабочее время развлекаетесь? – послышался голос начальника стражи.
- Никак нет! Бдим! – тут же отозвался кто-то из охранников.
- Бдят они... Ну-ну, - начальник потопал дальше. Когда он скрылся за углом, все облегченно вздохнули.
- Повезло, хвала Аллаху! Чуть не застукал!
- Может быть, извлечете меня отсюда, наконец? – подал я голос. Сидеть, скорчившись, было неудобно и больно, а вылезти самому не получалось.
- Шакалий сын, чуть из-за тебя плетей не получили! – рявкнул охранник, но все-таки вытащил меня, - Отведем его, куда вели, от греха подальше!
- Э нет, постойте! – быстро заговорил я, - Мы заключили пари, сделали ставки! Это вопрос чести, неужели вы нарушите слово?
- Но партия не состоялась, - усмехнулся один из них, - Интересно, как ты предлагаешь определить, кто победил, а? – он прищурился.
- Э, ну... – я замялся, а потом просиял, - Давайте сойдемся на том, что у нас ничья, идет?
- Ничья? – охранники обалдело уставились на меня, - И что это значит?
- Это значит, что у нас будут равные шансы. У вас – продать меня, а у меня – сбежать. А кому повезет – Господь рассудит. Как вам такой вариант, а?
Стражники колебались.
-А если обманешь, - предположил Мевлюд.
-Не обману, хлебом клянусь, - я знал, что тут эту клятву чтят железно.
-Ну ладно, - решился, наконец, Зеки, - мы тебе дадим выпить одно снадобье. От него ты заснешь и будешь, как мертвый. Тебя бросят с остальными мертвецами, чтобы до захода солнца бросить в море. Если успеешь проснуться до этого времени - делай, что хочешь. Нет - мы тебя продаем.
- А я точно буду КАК мертвый? - сощурился я.
- Хлебом клянусь! - вернул клятву Зеки.
- Только, уж прости, но надо тебя слегка помять, чтобы ни у кого не возникло сомнений на твой счет, - длинный, как жердь, Азис размотал плеть.
Я попятился.
- Думаю, это совсем не обязательно... Можно найти другой вариант, верно?
- Другой? – стражник усмехнулся, - И как мы объясним, почему ты сдох?
- Ну... от плохого питания? – предложил я.
Те только расхохотались в ответ.
- Вот что, не хочешь, как хочешь. Ребята, ведите его, куда вели!
- Нет-нет, нет-нет! – испугался я, - Я согласен! Только... э... не перестарайтесь!
- Я специалист, - процедил тот.
Я вздохнул и улегся лицом вниз на скамью, на которой только что сидел. Чего не сделаешь ради свободы. К тому же, от снадобья, что мне было обещано, я засну и ничего чувствовать не буду. Да и привыкать ли мне, бывшему рабу с плантаций?
Может быть, Азис и специалист, но явно не в том, чтобы НЕ перестараться.
- Может… хватит..? - простонал я, когда понял, что еще немного и снадобье не понадобиться.
- Хочешь на волю - терпи! - сообщил Азис.
Я послушно ткнулся лбом в доску скамьи - на волю я хотел.
Но через некоторое время я просто взвыл.
- Это нечестно!!! Если ты еще продолжишь, я просто не смогу убежать!
Азис нанес с размаху еще один удар, но потом все-таки отложил плеть.
- Жить захочешь – сможешь, - усмехнулся он. А потом, порывшись в поясном кошеле, достал пузырек с мутноватой жидкостью.
- Пей!
Я взял пузырек и повертел в руках. Под ложечкой тревожно засосало – а если яд окажется слишком сильным? Но спина сейчас болела так, что я уже готов был выпить что угодно, только бы забыться, не чувствовать этого.
Жидкость пахла какими-то травами, и вкус оказалась горьковатой. Осушив пузырек, я уронил голову на руки и стал ждать действия.
Постепенно меня начало клонить в сон, навалилась слабость... а потом я очнулся на холодной сырой земле. Причем, действительность вернулась в виде всевозможных болевых ощущений - прежде всего, конечно, в спине. Несколько долгих мгновений я был уверен, что я нахожусь на плантациях, и сейчас придется вставать и плестись в поле. Потом резко вспомнил все, что со мной приключилось. Со стоном приподнявшись, я сел и огляделся. Перед глазами все плясало и троилось, потребовалось время, чтобы сфокусировать взгляд. Это был, видимо, задний двор тюрьмы, куда свозят умерших за день, чтобы до заката успеть сбросить их в море - такой тут обычай. Вот, как раз несколько тел. От такого соседства меня передернуло. Оглядевшись и, убедившись, что никого нет поблизости, я со стоном поднялся на ноги и тут же сдавленно взвыл - на лодыжке был жуткого вида свежий ожог. Позвольте, откуда он взялся?
И тут я вспомнил, что во многих тюрьмах тела заключенных, прежде чем вынести наружу, прижигают каленым железом, дабы проверить, действительно ли выносят труп или это уловка узника, желающего убежать. Причем, прижигают безжалостно - если мертвый, он все равно ничего не почувствует, а если живой - точно уж не стерпит и заорет.
Сжав зубы, я сделал шаг, потом еще один... перед глазами все заплясало. Я посмотрел на горизонт. Солнце уже было низко, слишком низко. Времени медлить не было...
Ноги у меня подогнулись, и я упал на четвереньки. Нет, Джек, так не пойдет, вставай!
Я огляделся. Где же тут выход? Двор резко обрывался отвесной скалой в море. В другое время я мог бы попытаться просто прыгнуть в воду и уплыть, но сейчас не был уверен, что у меня хватит на это сил. С другой стороны возвышалась громада тюрьмы и забор с острыми пиками по верху.
Я подошел к обрыву, борясь с головокружением, и заглянул вниз. И понял, что удача все-таки при мне: примерно на десять ярдов ниже края располагался карниз, который тянулся довольно далеко вдоль всего обрыва. Главное было - найти в себе силы спуститься на него. Я снова посмотрел на небо, сощурившись - глаза за месяц пребывания в полумраке отвыкли от света. Да, времени в обрез. Я пустил ноги с обрыва и начал нашаривать опору для них. О том, как на это отреагировал ожог, я запретил себе даже думать.
Камень, еще камень, какой-то выступ... Внезапно я понял, что рукам почему-то липко и скользко. Оказывается, за мной оставались кровавые следы... М-да, ничего хорошего, остается только надеяться, что никто не будет слишком приглядываться к здешним камням.
Наконец, мои ноги нащупали карниз. Я старался весь вес тела перенести на здоровую ногу, потому что опираться на обожженную было все тяжелее. А большая честь пути была еще впереди.
- Удача со мной, - как заклинание бормотал я себе под нос.
Карниз оказался достаточно широким, чтобы на нем можно было стоять. Что я и сделал, прижавшись спиной к холодным камням. Вот это я зря... Но повернуться было негде. Значит, придется идти так.
Пронизывающий ветер рвал волосы и пытался стащить меня вниз. Но долго стоять тут было рискованно, поэтому я осторожно двинулся по карнизу. Идти было бы довольно просто, если бы не еще одна напасть - ожог начал кровоточить, и я с каждым шагом я рисковал поскользнуться на собственной крови, а нагнуться и перевязать ногу не позволяла ширина карниза.
Я старался не смотреть вниз, на беснующиеся волны Черного моря или, как его тут называют, Кара-Дениз. И переставлял ноги, как заводная игрушка. Шаг, еще шаг и еще шаг... А, оглянувшись, я понял, что прошел всего лишь ярдов сто, не больше.
Я прикрыл глаза, чтобы отдохнуть хоть несколько секунд, но тут мне показалось, что ветер донес сверху голоса. Неужели стражники уже пришли?
Ужас перед возвращением ТУДА придал сил, и я опять двинулся вдоль обрыва. Сколько же еще осталось? Лучше просто не думать, не смотреть ни вперед, ни назад...
И снова борьба за каждый ярд пути. Как на зло, карниз сузился, и теперь из-под ног то и дело осыпались камни. Я продвигался боком, прижавшись спиной к камням, нащупывая руками выступы скалы, за которые можно хоть как-то держаться, и оставляя за собой кровавый след. К счастью, сейчас удавалось почти не обращать внимания на боль - все мысли были заняты тем, чтобы не свалиться вниз.
И тут моя рука нащупала пустоту.
Солнце еще не село, и, повернув голову, я понял, что передо мной щель в скале. Уступ шел дальше, а щель была не очень широкая, но все-таки я мог в нее протиснуться. Я замер, не зная, что теперь делать. Продолжать пробираться вдоль уступа или попробовать протиснуться туда, внутрь разлома? Но я не знал, что там и куда он меня приведет. Но, с другой стороны, я не знал и куда меня приведет этот карниз, что, если он просто обрывается где-то?
В конце концов, решающую роль в моих колебаниях сыграло то, что внутри этого разлома я, по крайней мере, не смогу свалиться вниз. То есть, хотелось верить, что не смогу... И все-таки, стоит рискнуть!
Я осторожно протиснулся сквозь щель, обернулся к морю... и замер, затаив дыхание. На горизонте, между морем и красноватым закатным небом, отчетливо виднелся силуэт корабля. Того корабля, который я с одного взгляда узнаю из тысячи.
- «Жемчужина»... красавица моя... – прошептал я, не смея поверить своим глазам. Значит, Гиббс сдержал слово, и они тут! Но надо было торопиться.
Внутри оказалась узкая, уходящая куда-то вглубь пещера. Двигаться приходилось на ощупь в кромешной темноте, нашаривая дорогу ногой. Пещера перешла в коридор, который забрал вправо и стал заметно понижаться. Идти было трудно - пол пещеры отнюдь не был приспособлен для хождения, да еще и босиком, да еще и с прожженной до кости ногой. Поэтому продвигался я куда медленнее, чем хотелось бы. Я запретил себе думать о том, что будет, если окажется, что пещера оканчивается тупиком. И правильно делал, потом что, спустя бесконечно долгое время спуска, я почувствовал на лице слабое дуновение.
Это придало мне сил, и я прибавил шагу. И вскоре впереди показалась полоска света, а потом, к огромному моему облегчению, выход из пещеры!
Оказавшись на поверхности, я просто упал на землю и замер, тяжело дыша. Не знаю, сколько времени я пролежал так, сил не было даже пошевелиться.
Но было кое-что сильнее боли. Осознание того, что я свободен. Свободен снова! Вернее, стану таким, если у меня все-таки хватит сил подняться...
Сжав зубы, я вскинул себя, заставив встать сначала на колени, а потом на ноги.
Пещера вывела меня на галечный пляж недалеко от рыбацких хижин. Их было две - бедные лачуги в окружении сушащихся сетей и пустых бочек для засолки рыбы. Прямо передо мной вверх килем лежали две шлюпки.
Взять одну и дойти до "Жемчужины"...
Я снова посмотрел на хижины. Лишить кого-то из их обитателей последнего куска хлеба? Я мог реквизировать корабль, но не бедняцкую шлюпку. Поэтому я принял единственно верное, как мне показалось, решение: выпутал из волос одну из монеток, которые вплетал в прическу для красоты и как талисманы. Положив ее на одну из шлюпок, я попытался перевернуть другую.
Это оказалось непростой задачей – при попытке напрячь мышцы спины, я, кажется, на какое-то мгновение даже потерял сознание от боли, а на правую ногу я просто не мог встать. Наконец, с третьей попытки, мне кое-как удалось перевернуть лодку и доволочь ее до воды. Теперь не забыть весла... как же я грести-то буду...
Перевалившись через борт, я какое-то время просто лежал, приходя в себя, потом взялся за весло. Я должен успеть, все остальное – потом.
Море было неспокойным, острые волны бросали шлюпку, как скорлупу ореха, и мне понадобилось все самообладание, чтобы справиться с веслами. Движения плечами давались с трудом, я чувствовал, как кровь течет на банку шлюпки, на которой я сидел, но желание достичь борта родного корабля, который, казалось, сам обладал способностью исцелять душу и тело, было сильнее боли.
Отойдя от берега где-то на кабельтов, я понял, что шлюпка протекает. Несильно, но ощутимо. Только бы успеть дотянуть до "Жечужины". Я обернулся, чтобы скорректировать курс. С борта меня не заметили, но корабль стоял на якоре, что не могло не радовать.
Между тем, быстро темнело, волнение стало стихать, а на воду опустился туман.
- Bugger! – выругался я сквозь зубы. Теперь с корабля меня не заметят, пока я не подплыву совсем близко. А если туман загустеет, то и мне будет сложно найти Жемчужину, но я надеялся, что до этого не дойдет. До утра мне не продержаться, слишком сильная течь.
- Bugger, bugger!.. – я чувствовал, что от боли и слабости начинают сдавать нервы. Нет, Джек, только не сейчас, осталось совсем немного дотянуть...
И в этот момент прямо передо мной из тумана прорисовался силуэт «Жемчужины». В первый момент я просто замер, не веря, что это правда, что мне удалось. А потом заорал во всю силу, какая еще осталась.
- Эй, на борту!!! Вы что, псы помойные, уснули там на вахте?! Поднимайте капитана на борт!!!
- Кэп? - послышался сверху голос Гиббса, как всегда нетрезвый.
- Нет, призрак Генриха VIII, - огрызнулся я, - давай штормтрап!
На самом деле, я готов был расцеловать боцмана, корабль и всю свою команду по очереди. Ведь все они - это моя вновь обретенная свобода!
Трап упал мне в руки, но тут я понял, что просто не смогу подняться. Но это надо было сделать - последний рывок. В шлюпке и так уже воды почти по борта. Я ухватился за выбленку трапа
-Почему так долго, капитан? - услышал я вопрос Гиббса сквозь пелену усталости и боли, буквально вываливаясь на палубу.
Кто-то услужливо набросил мне на плечи мой камзол, отчего я чуть не взвыл, но, с другой стороны, порадовался, что он скроет кровь на рубашке.
Я напустил на себя беспечный вид.
-Возникли некоторые сложности, но все путем.

Глава 2.

-Ты нашел, что искал? - глаза Гиббса нетерпеливо блестели.
В ответ я только помахал тряпочкой с рисунком, которую прятал за кушаком. И тут понял, что меня со всех сторон обступила команда. "Bugger!!!" - мысленно выругался я. Меньше всего мне сейчас хотелось вести какие-то разговоры. Я мечтал только об одном - доползти до каюты... нет, сначала вымыться, а потом доползти до каюты и рухнуть на койку, приложившись к бутылочке анестезии. Да у меня месяц ни капли рома во рту не было, вы это понимаете?!
Но пришлось остановиться. Гиббс мялся, не зная, как начать. Я вопросительно посмотрел на него, очень надеясь, что на моей физиономии не написано, что у меня мысли из ушей скоро потекут от боли.
Гиббс нерешительно и, как мне показалось, немного затравлено, глянул на меня, потом на команду, потом опять на меня, и все-таки начал:
- Э... кэп...
Я мысленно закатил глаза. Неужели я не заслужил хотя бы несколько часов покоя?! От боли уже темнело в глазах, видимо, до сих пор снадобье, которое я принял, немного притупляло ее, а теперь перестало действовать.
- Кэп... видите ли... команда... То есть, и я тоже, и команда, да... мы надеялись, что добыча будет несколько... гуще.
- Гуще? – переспросил я, пытаясь хоть немного отвлечься от собственных ощущений и понять, что он мне говорит.
-Да, гуще! - Гиббс явно обрадовался, что его поняли.
Они что, решили, что я им из тюрьмы сундук с сокровищами доставлю? Их капитан едва живой поднялся на борт, а они только о добыче думают. Эх, Джек, когда ты перестанешь ждать от других внимания? Ну что ж не будем их разочаровывать.
-Значит, вот, как все вы думаете? - я старательно скрывал раздражение, - что старина Джек не такой удачливый капитан?
-Wolk the plank! - заорал вдруг попугай мистера Коттона.
Признаюсь, тут у меня нервы просто сдали.
- Что ты сказал?! – заорал я в ответ, выхватив у кого-то из команды пистолет из-за пояса и наставив его на птицу. Честно говоря, я даже испытал некоторую радость – просто от возможности заорать, хоть по какому-то поводу.
- Не вини его, - выступил вперед рослый араб, нанятый мной в команду недавно, - Лучше покажи тряпицу людям.
Он кивнул на рисунок, все еще зажатый у меня в руке.
И что, извинюсь, я им скажу? Что сам не знаю, что это за ключ, и, возможно, он спасет мою жизнь, а им с него ну совершенно никакой выгоды? Надо было срочно что-нибудь придумать, но тут я понял, что вся фауна "Жемужины" почему-то решила ополчиться на меня. Макака Барбоссы, которая, к моей досаде, прижилась на борту, выхватила у меня чертеж и поскакала по вантам. Ну до чего же пакостное существо! Гнаться за ней я сейчас не мог, поэтому использовал уже зажатый у меня в руке пистолет и с большим удовольствием выстрелил в мартышку. Нежити, конечно, ничего не сделалось - да и не стал бы я стрелять в живое существо - но тряпицу она выронила.
-Ты же знаешь, что это бесполезно, - покачал головой Гиббс.
- А мне приятно! - огрызнулся я.
В это время один из матросов успел проворно подбежать к тряпице и схватить ее.
- Это ключ! – торжествующе закричал он, развернув ее и радуясь, что первым видит рисунок. Но в следующее мгновения во взглядах и его, и остальной команды прочиталось лишь недоумение. «Ключ – и что?»
Действительно - и что? Что мне им сказать? Для чего им-то этот ключ может быть нужен?
Никаких мыслей, кроме этой, в моей мутнеющей голове сейчас не было, поэтому, выхватив у матроса рисунок, я ее и озвучил:
- Господа, что делают ключом?
- Эээ... ключ что-то отпирает, - предположил один матрос.
Я вздохнул. Какое потрясающее наблюдение! Но глаза Гиббса тут же загорелись:
-А в том, что он отпирает, лежит что-то весомое!
Надо же! Он придумал все за меня. Ну что ж, я не буду их разочаровывать. Пока. Но и сильно обнадеживать тоже – на мою жизнь хватило и одного бунта.
-Значит, надо найти то, что он отпирает! - закончил свою мысль Гиббс и победно обвел глазами команду, а потом посмотрел на меня. Мне стало смешно.
-Ключа-то нет! - остудил я его пыл.
-Значит, надо найти ключ! - не смутился Гиббс.
Я хотел что-то еще сказать, но случайно неловко наступил на обожженную ногу и едва не потерял сознание. Надо кончать этот балаган, иначе я свалюсь на глазах у всех команды.
-Ты не понял ничего, - отрезал я и сквозь зубы пробормотал, - еще вопросы?
-А курс какой? - послышалось из толпы, в темноте я не разглядел, кто спрашивал.
Ах, да, курс... Курс... Наверное, туда, где находится этот ключ. Знать бы еще, что он отпирает!
Да, туда, где ключ.
Я достал компас, открыл крышку...
Стрелка бешено вертелась вокруг своей оси.
Не меньше секунды я просто в недоумении таращился на нее, прежде чем сообразил, что на меня сейчас смотрит вся команда. Курс... Чтоб их перебрало, какой еще курс, я сейчас просто свалюсь тут посреди палубы! Да что же это с компасом?
Мысли путались, и сил думать о чем-либо не было.
- Курс такой, - я ткнул пальцем в сторону, противоположную тюрьме, откуда только что сбежал, - Ну, что уставились? Ставьте паруса, и... ну, вы знаете, что делать.
Я чувствовал, что начинаю заговариваться. Бесцеремонно растолкав матросов, я шатающейся походкой (хорошо хоть, это никого не удивит!) направился к каюте. Только бы никто не увязался за мной!
Последнее, что я уловил перед тем, как закрыть дверь, было сказанное Гиббсом:
- Похоже, Джек в раздрае!
Заметили...

[Lirondel]

Глава 8
Без сознания я, видимо, был недолго. Оно и хорошо - преследователи прекрасно видели, куда я упал, и спуститься для них было делом нескольких минут. Я глянул вверх. Ничего себе! Нет, все-таки, зря я ругал удачу: упасть с такой высоты и остаться в живых, это, я вам скажу, не каждому повезет. Еще бы суметь встать теперь.
Для начала я попробовал сесть. Ребра нещадно болели, дышать было трудно. Неужели переломал? Хотя, что тут удивительного... А вот голова в сидячем положении стала кружиться чуть-чуть меньше, что радовало.
Хотелось просто посидеть спокойно, но я понимал, что отдых может закончиться над костром. Поэтому, сжав зубы, рывком поднялся на ноги.
И, как оказалось, очень вовремя – толпа дикарей как раз выскочила на поляну.
Не время для размышлений о травмах, надо было спасать все, что еще осталось непобитым, необожженным и непереломанным. Поэтому, я припустил бегом, не разбирая дороги. Инстинкт вел меня к морю, именно оно всегда казалось мне самой надежной защитой. Не знаю, как мне удалось держаться впереди толпы туземцев, видимо, в такие минуты откуда-то берутся силы, о которых до того и не подозреваешь. Вот уже впереди показался песчаный пляж и полоса прибоя, а еще через минуту я выскочил на песок и, не снижая скорости, помчался вдоль кромки воды к своему кораблю. Я видел, что на нем уже ставят паруса и вот-вот он отойдет от берега. М-да, вообще-то, не припомню, чтобы отдавал такой приказ. Но на что я надеялся, что они будут меня ждать? Или, может быть, спасать пойдут? Не приходилось сомневаться, что, если я не успею, возвращаться за мной не станут.
Сзади слышались крики и улюлюканье туземцев, и я из последних сил прибавлял скорость, дышать было все труднее. Почему-то на пути у меня оказался какой-то пес дворовой национальности, кажется, я видел уже его когда-то... Почему он тут, откуда? Думать об этом было некогда, корабль совсем близко, а прилив уже начался...
Я бросился в воду, попутно посоветовав собаке:
-Фас их!
Впрочем, собака, похоже, была иного мнения.
По счастью, "Жемчужина" не успела еще отойти от берега, а прилив только начинался, поэтому мой корабль, хоть и выровнялся, но его киль еще прочно сидел в песке. Осадка у "Черной Жемчужины" 14 футов, а это значит, что придется плыть, борясь с приливной волной.
Еще несколько гребков, и мои руки нащупали штормтрап, я мертвой хваткой вцепился в него. Вода пребывала, вот-вот корабль снимется с грунта и паруса наполнялся ветром. И... значит, мне удалось! Я смог сбежать от этих дикарей! Ухмыльнувшись, я повернулся к туземцам, столпившимся вдоль берега и, похоже, призывавшим меня вернуться.
Ну, люблю я показуху, такой уж я. Уцепившись одной рукой за выбленку, я взмахнул ругой и патетично начал:
- Дети мои! Вы надолго запомните тот день, когда чуть не был съеден...
Но закончить столь блестящую речь мне не было суждено. Крутая приливная волна накрыла меня, окатив с ног до головы. И, что самое неприятное, ударила она прямо в спину, ту самую спину, которой я только что приложился о несколько мостков, а потом о землю. Сжав зубы, я перевел дух, уговаривая ребра болеть поменьше, а потом опять поднял взгляд на дикарей, мрачно и скомкано закончив.
- ...капитан Джек Воробей.
Почему-то мне показалось, то эти слова прозвучали фальшиво. Капитан Джек Воробей... Удачливый, неунывающий, умеющий избежать ловушек и выпутаться из любой неприятности... Разве это обо мне? Разве я – тот, о ком рассказывают все эти истории? Кого я пытаюсь обмануть...
Вздохнув, я полез наверх. Там, по крайней мере, моя каюта, где можно попробовать прийти в себя. Но сначала надо сказать Гиббсу, чтобы не вздумал выходить в открытое море!
Едва я ступил на палубу, как Пинтел и Регетти принесли и накинули мне на плечи камзол... Пинтелл и Регетти??? Эти-то тут откуда?! Я недоуменно глянул на двух пиратов, что когда-то участвовали в бунте против меня. Сейчас они всем видом излучали преданность и желание служить. Однако разобраться с ними мне не дали...
-Джек! - ко мне на всех парусах несся Вилли.
-Что? – я даже не пытался скрыть раздражения в голосе, меньше всего мне сейчас хотелось выслушивать его очередные идеи о спасении... кого там на этот раз? Лиззи, кажется.
-Джек, Элизабет в опасности!
Ну вот, кто бы сомневался. Я развернулся и пошел к каюте, всем видом показывая, что к разговорам сейчас не расположен, лишь огрызнулся в ответ:
-За ней надо лучше присматривать, может, даже держать ее взаперти!
-Она и так взаперти! – не отставал неугомонный Вилли, - В тюрьме за то, что помогла тебе!
-Правильно, за свои ошибки рано или поздно приходится платить, - все так же раздраженно бросил я, надеясь, что хоть теперь меня оставят в покое. Голова кружилась все сильнее, кроме того, к горлу подступала тошнота. То ли дыма над костром наглотался, то ли, о чем не хотелось думать, заработал сотрясение мозга.
Я двигался к корме, все еще надеясь, что Вилли сообразит, что я хочу к себе в каюту. Куда там! Он без спросу выхватил у кого-то саблю и нацелился мне в горло. Ну-ну... Я устало посмотрел на мальчишку, терпя его присутствие только из уважения к памяти его отца. При воспоминании о Прихлопе и нашей последней встрече я поежился. Кончик сабли неприятно колол шею. Не люблю этого...
- Джек, мне очень нужен твой компас! В обмен ее освободят...
Голос мальчишки звенел от напряжения. Мне даже стало интересно, а он вообще заметил, что у меня дела не совсем радужно идут? Ему не приходит в голову, что компас может быть нужен мне самому, и не менее сильно? Впрочем, что я спрашиваю, ответ и так очевиден...
Я раздраженно взял двумя пальцами клинок и отвел от своего горла. Перед глазами опять покачнулось. Если так дальше пойдет, я тут просто свалюсь на радость Вилли и своей команде. Если бы тут был какой-нибудь лекарь... да хоть кто-нибудь, кто понимает в лечении! Внезапно мне пришла в голову одна идея.
- Мистер Гиббс!
- Да, кэп? – боцман оказался рядом.
- Нам надо зайти в дельту реки.
Как я и предполагал, это известие не вызвало у Гиббса энтузиазма, что явно было написано на его кислой физиономии.
- Э... нам надо – в смысле, не помешает, будет не лишним, но в целом не обязательно? – с надеждой спросил он.
- Нет, - отрезал я, - Это значит – категорически острая нужда.
Да уж острее некуда. Сказав это, я сделал шаг к фальшборту и оперся на него, ноги меня уже почти не держали. В каюту бы сейчас... но рядом все еще был Вилли, неотвратимый, как похмелье после попойки.
- Джек, на самом деле, нам нужно поспешить в Порт Роял!
Надо было срочно что-то с ним делать, иначе ж не отвяжется. Я вернулся на прежнее место и оперся о нактоуз, явно мешая Гиббсу, который стоял у штурвала, но двигаться куда-то дальше не рисковал. Вилли незамедлительно возник рядом, сверкая глазами и явно готовя очередную пламенную речь о долге, чести и совести. Ее я бы просто не перенес, поэтому поспешил начать первым:
-Уильям! Я отдам тебе компас, если ты поможешь мне найти это.
Я протянул ему тряпицу с изображением ключа и только сейчас сообразил, что это отличная идея. Добровольно он бы мне помогать не стал – я уже имел неосторожность попросить у него помощь на острове – парень даже не понял, о чем я, но ему можно сделать предложение, от которого он не сможет отказаться. А не получится достать ключ, так хоть на нервы действовать не будет.
Вилли глянул на тряпицу.
- Тебе надо найти ключ?
- Нет... – усмехнулся я, - ТЕБЕ надо найти ключ. Ведь эта находка косвенным образом позволит тебе выявить в ходе поисков путь к обретению средства для спасения твоей обожаемой, несравненной... зазнобы. Смекаешь?
Похоже, даже в таком состоянии, в каком я пребывал сейчас, мой язык был способен болтать совершенно независимо от меня. Что не может не радовать... Вилли притих, явно пытаясь вникнуть в суть формулировки.
- Это... – он выхватил у меня рисунок и еще раз присмотрелся, - Это спасет Элизабет?
Я на мгновение прикрыл глаза, потом посмотрел на паренька. Если он поймает меня на вранье... потом не оберешься. Хотя, строго говоря, я ведь не соврал ему ни единым словом. И, все-таки, лучше выяснить, представляет ли он вообще, во что ввязывается.
- Ты много знаешь про Дейви Джонса?
Уилл недоуменно моргнул.
- Немного...
Я удовлетворенно кивнул.
- Да. Это спасет Элизабет.
После чего с мольбой возвел глаза к небесам. Может быть, хоть сейчас он от меня отстанет?! И мои мольбы были услышаны! Вилли, перегруженный новой информацией, остался мешать Гиббсу у нактоуза, а я чуть ли не бегом бросился к себе в каюту, где наконец-то смог просто упасть на койку. Даже ром не стал пить - только бы просто спокойно полежать и, желательно, подумать. Если получится, потому что голова болела и мутилась по-прежнему...
Когда в дверь каюты постучали, я высказал вслух ведь свой богатый запас ругательств сначала по-английски, потом по-испански, а потом очень пожалел, что в индейском языке моей матери их почти нет.
Видимо, стучавший расценил это, как приглашение войти, потому что дверь приоткрылась и внутрь просунулась физиономия Гиббса.
- Кэп... – спросил он.
- Заходи... – я обреченно принял сидячее положение. Стало интересно, на кого он штурвал оставил, на Вилли, что ли?
- Э... кэп... – боцман немного помялся прежде, чем начать, - Я насчет вашего приказа... ну, насчет дельты реки. Не надо бы нам туда соваться, Джек, ой не надо.
Я открыл рот, чтобы прорычать, что обсуждение приказов капитана может для кое-кого очень плохо кончиться, но тут же захлопнул его. Во-первых, я прекрасно понимал, что Гиббс беспокоится о безопасности корабля и команды, а, во-вторых, он намного старше меня, и до сих пор я никогда не позволял себе откровенно ему хамить. Поэтому я лишь вздохнул и сказал через силу:
-Гиббс, старина, мне, действительно, нужна ее помощь, - не при команде мы с ним переходили на "ты", - видишь ли... я некоторым образом не здоров.
- Не здоров? – переспросил Гиббс, оглядев меня внимательнее, - Мда, Джек, выглядишь ты и в самом деле... Но что случилось?
Я досадливо поморщился, до ужаса не люблю рассказывать кому-то о том, что и где болит.
- Свалился со скалы, когда убегал, - наконец неохотно объяснил я, - Выше, чем хотелось бы... Приложился здорово...
Боцман нахмурился.
- Кэп, я понимаю... но всегда сами справлялись. Ты же знаешь, я кое-что в этом понимаю, вылечим тебя сами!
- Гиббс, на этот раз - не получится, - поморщился я, а потом перевел разговор на другую тему, - А, кроме того, у меня к ней еще одно дело имеется.
Я понимал, что рано или поздно придется признаться, никуда не денешься. Да и... слишком тяжело было держать это в себе, жить наедине со своим страхом. А Гиббс был одним из немногих, кому я доверял. И я рассказал верному боцману о своем долге перед Дэйви Джонсом, намекнув, что тот может послать за мной кракена. Большего Гиббсу и говорить и не надо было - фантазия у него не в меру буйная, так что, если нам все же придется столкнуться с "Летучим Голландцем", команда не только не удивится, но и вздохнет с облегчением, что все оказалось не так страшно, как рассказывал боцман.
Когда Гиббс все-таки удалился переваривать полученные сведения, я просто свалился на койку, сил не было уже ни на что. Голова кружилась слишком сильно, чтобы можно было уснуть, но хотя бы лежать в покое и одиночестве – это было все, о чем я сейчас мог мечтать.