Легенда о Джеке Воробье, рассказанная им самим, Фанфик по ПКМ-2 Опции

[Леди Жаворонок]

Автор: Elen & Jack Sparrow
Название: "Легенда о Джеке Воробье, рассказанная им самим"
Оригинальное произведение: "Пираты Карибского моря-2. Сундук мертвеца"
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма
Дисклеймер: герои никому не принадлежат, потому что они живые люди и принадлежат сами себе
Краткое содержание: ПКМ-2 в изложении Джека Воробья. Предпреждение: не все эпизоды совпадают с тем, что показано в фильме, но в фильме много ляпов, верно?


Забавно... Еще год назад я был уверен, что точно знаю, чего хочу от жизни. Я хотел вернуть свою свободу и свой корабль, который сам по себе и был свободой... Я был уверен, что это именно то, что мне нужно. Что это то, что сделает меня счастливым. Что после этого все пойдет так, как представлялось в мечтах...
Я ошибался.

Глава 1.

Вам когда-нибудь приходилось убегать из тюрьмы? Мне вот приходилось, и неоднократно. И не всегда удачно... но сейчас думать об этом как-то не хотелось.
Пожалуй, это местечко и впрямь самое мерзкое из всех, где мне доводилось бывать, а опыт у меня по этому делу богатый. Говорят, заключенные часто умоляли казнить их, но не бросать сюда. Теперь я верю, что это правда.
Один мой приятель как-то поделился забавной идеей – бежать надо в гробу. Мол, никто не полезет проверять, как там дела у разложившегося покойничка. Чудная идея, но имеется один нюанс – местных покойничков гробами как-то не удостаивают...
Я огляделся... Каменная коробка, больше похожая на колодец, где едва можно сделать шаг в любую сторону. Высоко под потолком маленькое вентиляционное окошко – туда все равно не дотянуться. На полу – охапка сгнившей соломы.
И решетка. Раз в день ее открывали, чтобы сунуть кружку воды и миску какого-то невнятного варева, а в остальное время оставалось только сидеть на каменном полу и слушать стоны и безумный смех других заключенных – большинство из них давно лишились рассудка.
Правда, иногда решетку открывали и для другой цели... Я невольно отодвинулся подальше от стены, чтобы не коснуться ее спиной.
Вот интересно, другой конец света, а методы здешних допросчиков ну решительно ничем не отличаются от методов надсмотрщиков на ямайских плантациях. С той только разницей, что там хоть был свет и воздух, а тут - только камень. Камень, боль и одиночество...
Иногда мне начинало казаться, что я буду рад даже допросчикам – хоть кто-нибудь, чтобы только не сидеть здесь одному. Интересно, сколько времени нужно провести в одиночной камере, чтобы сойти с ума?
Эй, Джек, что-то у тебя мысли не туда заносит... Я тряхнул головой.
Радовало одно: я нашел то, что искал. Когда я сюда попал, Сабри был уже при смерти, но он смог оторвать от своей потерявшей вид и цвет рубашки лоскут и нарисовать ключ фитилем потухшей свечи.
И оставалось только надеяться, что этот ключ и впрямь поможет мне...
Когда-то я помог Сабри бежать с плантации сахарного тростника на Барбадосе, и он, решив не возвращаться в родной Синоп, занялся пиратством в Атлантике. Он, как и я, задолжал кое-что Дейви Джонсу, и все свое время посвятил поиску способа перехитрить судьбу и уничтожить «Летучий Голландец». Того же хотелось и мне, причем хотелось отчаянно! Да оно и понятно... Дейви знает, чем брать плату за свои услуги.
А спустя некоторое время до меня дошли слухи, что все-таки Сабри нашел какой-то ключик к неуязвимости Джонса. Нашел и пропал.
Но если задаться целью – найти можно кого угодно. И где угодно, это уж вы мне поверьте.
И вот теперь мы оба были тут, в синопской тюрьме. Он попался случайно, я - дал себя схватить, чтобы оказаться внутри. По крайней мере, поиски Сабри и авантюра с тюрьмой отвлекали от постоянного страха... Дейви Джонс и его ручным кракеном – не самая лучшая перспектива, верно? И это было не единственное, что тревожило меня. Были и другие мысли... Все чаще думалось о том, где мое место месте в этом мире. Я вернул «Жемчужину», набрал команду, и... И что? Был ли я свободен теперь? Да и что она вообще такое, эта свобода? Сводоба от родных? От друзей? От тех, кто тебя любит? «Нет, Джек, это не свобода, это одиночество…»
Эти мысли посещали все чаще, не давая спать и радоваться и морю и парусам. А когда-то я думал, что мне больше ничего и не надо. И даже ром не помогал мне теперь.
А вот тут, в тюрьме, мне поначалу было совсем не до размышлений.
Нельзя даже сказать, что заключенных здесь допрашивали с пристрастием. Все дело в том, что допроса-то никакого и не было. На нас просто тренировались, оттачивали мастерство и проверяли новые пыточные приспособления. Забавнейшее, скажу вам, занятие...
Но, как бы то ни было, я не собирался здесь оставаться. Не затем я искал Сабри, чтобы потом сдохнуть в каменном мешке – тогда уж и к Джонсу на корабль можно, чем хуже?
Думай, старина Джек, думай... Это все, что ты можешь сейчас сделать. Нет таких темниц откуда нельзя сбежать, только сообразить бы способ...
Я с трудом поднялся и прошел вдоль стен своей камеры. Два шага вдоль одной, два с половиной вдоль другой...
И тут в темном коридоре послышались чьи-то шаги.
На всякий случай я бросился на пол, притворившись спящим. Шаги слышались все ближе... и затормозили у моей камеры.
- Воробей? На выход.
Ну да, конечно. Меня ведь целых два дня не трогали. Соскучились, видать.
-С вещами? - лениво спросил я двух полуголых турков-охранников.
Голова кружилась, но все-таки я пошел туда, куда они меня тащили. Путь наш лежал мимо тупичка, где отдыхала смена охраны. Те азартно резались в нарды. Постойте, а это идея! Я резко затормозил - один из конвоиров врезался мне спину, отчего в глазах потемнело - и заявил:
-А спорим, я вас обыграю!
А когда я увидел, как заблестели глаза охранников, понял, что удача все-таки при мне. От этого даже боль, моя постоянная спутница в этих стенах, слегка поутихла. И я решил закрепить эффект:
-Я в два счета обставлю всех вас.
Один из охранников, его звали Азис, встал.
- Ты? Да ты и правил-то, небось, не знаешь! – расхохотался он.
- Спорим, знаю? – улыбнулся я во все свои зубы. Тут мне опять оставалось только возблагодарить удачу. В тех краях, где я вырос, да и на Карибах, где провел уже больше десяти лет, гораздо более привычным развлечением были кости. Но однажды мне довелось пересечь пол Атлантики, сидя в трюме одного весьма негостеприимного судна, и моим соседом оказался турок. От нечего делать, мы всю дорогу играли в нарды, которые он сам там же и смастерил. Он-то и рассказал мне все тонкости этой игры, а за одно и обучил немного своему языку.
- Ну, докажи!
- Сначала... – я небрежно облокотился на стол, - Сначала нужно обговорить ставки. Играть без ставок – гневить удачу, верно?
-Да что ты можешь предложить, сын шакала? - скривился здоровенный охранник по имени Мевлюд.
-Вот только не надо оскорблений, - заметил я с достоинством, - могу предложить лишь свою жизнь и свою свободу. Выигрываю - даете мне сбежать, проигрываю... сколько за меня на рынке дадут?
Стражники переглянулись. Видимо, предложение было для них заманчивым - раб на рынке стоил достаточно дорого.
Я уже знал, что иногда здешние охранники проворачивают такие дела – вывозят узников из тюрьмы под видом мертвецов и продают на невольничьем рынке. И без согласия самого заключенного проделать это сложно, но согласие дают все – даже невольничий рынок лучше этой тюрьмы... Если я проиграю, мне придется пройти через это.
Сказать по правде, мне было страшно. Крапленых костей у меня не было, поэтому приходилось полагаться только на удачу, а та, как и любая девица, имеет характер весьма капризный.
- Идет, - наконец согласились стражи тюрьмы.
- Чудно! - я уселся за стол. Честно говоря, причиной этому было не только желание показать свою уверенность, но и то, что ноги меня уже держали с трудом.
Охранники разложили доску для новой игры.
Ну, теперь, не оставь меня, моя удача!
Словно в ответ на мои мысли где-то за стенами тюрьмы пророкотал морской прибой, и я счел это хорошим предзнаменованием.
Упали кости... Сначала мне катастрофически не везло. Охранники уже нехорошо ухмылялись, видимо, подсчитывая барыш, который они выручат за продажу меня. На самом деле, предлагая им такую сделку, я надеялся и в случае проигрыша получить шанс на свободу. Ведь для продажи они выведут меня из этой цитадели, а тогда побег будет всего лишь делом техники. Но все же, второй вариант мне нравился куда больше.
Я сделал очередной бросок... наконец-то мне повезло! Потом еще несколько ходов, после которых охранники недовольно хмыкали, и шансы выровнялись. Теперь Зеки, коренастый и рябой стражник, должен был сделать ход, но тут в начале коридора послышались тяжелые шаги.
Он высунул голову в коридор, а потом с ужасом глянул на меня и прошипел:
- Начальник стражи идет!
По тому, как вытянулись лица остальных игроков, было ясно, что игры с заключенными здешними порядками не предусмотрены.
- Лезь под стол, быстро! – Азис схватил меня за плечо и дернул вниз. Вот только плечо мое сейчас было к такому обращению совсем непригодно.
Лишь чудом мне удалось не взвыть от боли, но все-таки я дернулся и неловким движением зацепил доску. Охранник, не обращая внимания, запихнул меня под стол, на голову посыпались игральные фишки.
- Опять в рабочее время развлекаетесь? – послышался голос начальника стражи.
- Никак нет! Бдим! – тут же отозвался кто-то из охранников.
- Бдят они... Ну-ну, - начальник потопал дальше. Когда он скрылся за углом, все облегченно вздохнули.
- Повезло, хвала Аллаху! Чуть не застукал!
- Может быть, извлечете меня отсюда, наконец? – подал я голос. Сидеть, скорчившись, было неудобно и больно, а вылезти самому не получалось.
- Шакалий сын, чуть из-за тебя плетей не получили! – рявкнул охранник, но все-таки вытащил меня, - Отведем его, куда вели, от греха подальше!
- Э нет, постойте! – быстро заговорил я, - Мы заключили пари, сделали ставки! Это вопрос чести, неужели вы нарушите слово?
- Но партия не состоялась, - усмехнулся один из них, - Интересно, как ты предлагаешь определить, кто победил, а? – он прищурился.
- Э, ну... – я замялся, а потом просиял, - Давайте сойдемся на том, что у нас ничья, идет?
- Ничья? – охранники обалдело уставились на меня, - И что это значит?
- Это значит, что у нас будут равные шансы. У вас – продать меня, а у меня – сбежать. А кому повезет – Господь рассудит. Как вам такой вариант, а?
Стражники колебались.
-А если обманешь, - предположил Мевлюд.
-Не обману, хлебом клянусь, - я знал, что тут эту клятву чтят железно.
-Ну ладно, - решился, наконец, Зеки, - мы тебе дадим выпить одно снадобье. От него ты заснешь и будешь, как мертвый. Тебя бросят с остальными мертвецами, чтобы до захода солнца бросить в море. Если успеешь проснуться до этого времени - делай, что хочешь. Нет - мы тебя продаем.
- А я точно буду КАК мертвый? - сощурился я.
- Хлебом клянусь! - вернул клятву Зеки.
- Только, уж прости, но надо тебя слегка помять, чтобы ни у кого не возникло сомнений на твой счет, - длинный, как жердь, Азис размотал плеть.
Я попятился.
- Думаю, это совсем не обязательно... Можно найти другой вариант, верно?
- Другой? – стражник усмехнулся, - И как мы объясним, почему ты сдох?
- Ну... от плохого питания? – предложил я.
Те только расхохотались в ответ.
- Вот что, не хочешь, как хочешь. Ребята, ведите его, куда вели!
- Нет-нет, нет-нет! – испугался я, - Я согласен! Только... э... не перестарайтесь!
- Я специалист, - процедил тот.
Я вздохнул и улегся лицом вниз на скамью, на которой только что сидел. Чего не сделаешь ради свободы. К тому же, от снадобья, что мне было обещано, я засну и ничего чувствовать не буду. Да и привыкать ли мне, бывшему рабу с плантаций?
Может быть, Азис и специалист, но явно не в том, чтобы НЕ перестараться.
- Может… хватит..? - простонал я, когда понял, что еще немного и снадобье не понадобиться.
- Хочешь на волю - терпи! - сообщил Азис.
Я послушно ткнулся лбом в доску скамьи - на волю я хотел.
Но через некоторое время я просто взвыл.
- Это нечестно!!! Если ты еще продолжишь, я просто не смогу убежать!
Азис нанес с размаху еще один удар, но потом все-таки отложил плеть.
- Жить захочешь – сможешь, - усмехнулся он. А потом, порывшись в поясном кошеле, достал пузырек с мутноватой жидкостью.
- Пей!
Я взял пузырек и повертел в руках. Под ложечкой тревожно засосало – а если яд окажется слишком сильным? Но спина сейчас болела так, что я уже готов был выпить что угодно, только бы забыться, не чувствовать этого.
Жидкость пахла какими-то травами, и вкус оказалась горьковатой. Осушив пузырек, я уронил голову на руки и стал ждать действия.
Постепенно меня начало клонить в сон, навалилась слабость... а потом я очнулся на холодной сырой земле. Причем, действительность вернулась в виде всевозможных болевых ощущений - прежде всего, конечно, в спине. Несколько долгих мгновений я был уверен, что я нахожусь на плантациях, и сейчас придется вставать и плестись в поле. Потом резко вспомнил все, что со мной приключилось. Со стоном приподнявшись, я сел и огляделся. Перед глазами все плясало и троилось, потребовалось время, чтобы сфокусировать взгляд. Это был, видимо, задний двор тюрьмы, куда свозят умерших за день, чтобы до заката успеть сбросить их в море - такой тут обычай. Вот, как раз несколько тел. От такого соседства меня передернуло. Оглядевшись и, убедившись, что никого нет поблизости, я со стоном поднялся на ноги и тут же сдавленно взвыл - на лодыжке был жуткого вида свежий ожог. Позвольте, откуда он взялся?
И тут я вспомнил, что во многих тюрьмах тела заключенных, прежде чем вынести наружу, прижигают каленым железом, дабы проверить, действительно ли выносят труп или это уловка узника, желающего убежать. Причем, прижигают безжалостно - если мертвый, он все равно ничего не почувствует, а если живой - точно уж не стерпит и заорет.
Сжав зубы, я сделал шаг, потом еще один... перед глазами все заплясало. Я посмотрел на горизонт. Солнце уже было низко, слишком низко. Времени медлить не было...
Ноги у меня подогнулись, и я упал на четвереньки. Нет, Джек, так не пойдет, вставай!
Я огляделся. Где же тут выход? Двор резко обрывался отвесной скалой в море. В другое время я мог бы попытаться просто прыгнуть в воду и уплыть, но сейчас не был уверен, что у меня хватит на это сил. С другой стороны возвышалась громада тюрьмы и забор с острыми пиками по верху.
Я подошел к обрыву, борясь с головокружением, и заглянул вниз. И понял, что удача все-таки при мне: примерно на десять ярдов ниже края располагался карниз, который тянулся довольно далеко вдоль всего обрыва. Главное было - найти в себе силы спуститься на него. Я снова посмотрел на небо, сощурившись - глаза за месяц пребывания в полумраке отвыкли от света. Да, времени в обрез. Я пустил ноги с обрыва и начал нашаривать опору для них. О том, как на это отреагировал ожог, я запретил себе даже думать.
Камень, еще камень, какой-то выступ... Внезапно я понял, что рукам почему-то липко и скользко. Оказывается, за мной оставались кровавые следы... М-да, ничего хорошего, остается только надеяться, что никто не будет слишком приглядываться к здешним камням.
Наконец, мои ноги нащупали карниз. Я старался весь вес тела перенести на здоровую ногу, потому что опираться на обожженную было все тяжелее. А большая честь пути была еще впереди.
- Удача со мной, - как заклинание бормотал я себе под нос.
Карниз оказался достаточно широким, чтобы на нем можно было стоять. Что я и сделал, прижавшись спиной к холодным камням. Вот это я зря... Но повернуться было негде. Значит, придется идти так.
Пронизывающий ветер рвал волосы и пытался стащить меня вниз. Но долго стоять тут было рискованно, поэтому я осторожно двинулся по карнизу. Идти было бы довольно просто, если бы не еще одна напасть - ожог начал кровоточить, и я с каждым шагом я рисковал поскользнуться на собственной крови, а нагнуться и перевязать ногу не позволяла ширина карниза.
Я старался не смотреть вниз, на беснующиеся волны Черного моря или, как его тут называют, Кара-Дениз. И переставлял ноги, как заводная игрушка. Шаг, еще шаг и еще шаг... А, оглянувшись, я понял, что прошел всего лишь ярдов сто, не больше.
Я прикрыл глаза, чтобы отдохнуть хоть несколько секунд, но тут мне показалось, что ветер донес сверху голоса. Неужели стражники уже пришли?
Ужас перед возвращением ТУДА придал сил, и я опять двинулся вдоль обрыва. Сколько же еще осталось? Лучше просто не думать, не смотреть ни вперед, ни назад...
И снова борьба за каждый ярд пути. Как на зло, карниз сузился, и теперь из-под ног то и дело осыпались камни. Я продвигался боком, прижавшись спиной к камням, нащупывая руками выступы скалы, за которые можно хоть как-то держаться, и оставляя за собой кровавый след. К счастью, сейчас удавалось почти не обращать внимания на боль - все мысли были заняты тем, чтобы не свалиться вниз.
И тут моя рука нащупала пустоту.
Солнце еще не село, и, повернув голову, я понял, что передо мной щель в скале. Уступ шел дальше, а щель была не очень широкая, но все-таки я мог в нее протиснуться. Я замер, не зная, что теперь делать. Продолжать пробираться вдоль уступа или попробовать протиснуться туда, внутрь разлома? Но я не знал, что там и куда он меня приведет. Но, с другой стороны, я не знал и куда меня приведет этот карниз, что, если он просто обрывается где-то?
В конце концов, решающую роль в моих колебаниях сыграло то, что внутри этого разлома я, по крайней мере, не смогу свалиться вниз. То есть, хотелось верить, что не смогу... И все-таки, стоит рискнуть!
Я осторожно протиснулся сквозь щель, обернулся к морю... и замер, затаив дыхание. На горизонте, между морем и красноватым закатным небом, отчетливо виднелся силуэт корабля. Того корабля, который я с одного взгляда узнаю из тысячи.
- «Жемчужина»... красавица моя... – прошептал я, не смея поверить своим глазам. Значит, Гиббс сдержал слово, и они тут! Но надо было торопиться.
Внутри оказалась узкая, уходящая куда-то вглубь пещера. Двигаться приходилось на ощупь в кромешной темноте, нашаривая дорогу ногой. Пещера перешла в коридор, который забрал вправо и стал заметно понижаться. Идти было трудно - пол пещеры отнюдь не был приспособлен для хождения, да еще и босиком, да еще и с прожженной до кости ногой. Поэтому продвигался я куда медленнее, чем хотелось бы. Я запретил себе думать о том, что будет, если окажется, что пещера оканчивается тупиком. И правильно делал, потом что, спустя бесконечно долгое время спуска, я почувствовал на лице слабое дуновение.
Это придало мне сил, и я прибавил шагу. И вскоре впереди показалась полоска света, а потом, к огромному моему облегчению, выход из пещеры!
Оказавшись на поверхности, я просто упал на землю и замер, тяжело дыша. Не знаю, сколько времени я пролежал так, сил не было даже пошевелиться.
Но было кое-что сильнее боли. Осознание того, что я свободен. Свободен снова! Вернее, стану таким, если у меня все-таки хватит сил подняться...
Сжав зубы, я вскинул себя, заставив встать сначала на колени, а потом на ноги.
Пещера вывела меня на галечный пляж недалеко от рыбацких хижин. Их было две - бедные лачуги в окружении сушащихся сетей и пустых бочек для засолки рыбы. Прямо передо мной вверх килем лежали две шлюпки.
Взять одну и дойти до "Жемчужины"...
Я снова посмотрел на хижины. Лишить кого-то из их обитателей последнего куска хлеба? Я мог реквизировать корабль, но не бедняцкую шлюпку. Поэтому я принял единственно верное, как мне показалось, решение: выпутал из волос одну из монеток, которые вплетал в прическу для красоты и как талисманы. Положив ее на одну из шлюпок, я попытался перевернуть другую.
Это оказалось непростой задачей – при попытке напрячь мышцы спины, я, кажется, на какое-то мгновение даже потерял сознание от боли, а на правую ногу я просто не мог встать. Наконец, с третьей попытки, мне кое-как удалось перевернуть лодку и доволочь ее до воды. Теперь не забыть весла... как же я грести-то буду...
Перевалившись через борт, я какое-то время просто лежал, приходя в себя, потом взялся за весло. Я должен успеть, все остальное – потом.
Море было неспокойным, острые волны бросали шлюпку, как скорлупу ореха, и мне понадобилось все самообладание, чтобы справиться с веслами. Движения плечами давались с трудом, я чувствовал, как кровь течет на банку шлюпки, на которой я сидел, но желание достичь борта родного корабля, который, казалось, сам обладал способностью исцелять душу и тело, было сильнее боли.
Отойдя от берега где-то на кабельтов, я понял, что шлюпка протекает. Несильно, но ощутимо. Только бы успеть дотянуть до "Жечужины". Я обернулся, чтобы скорректировать курс. С борта меня не заметили, но корабль стоял на якоре, что не могло не радовать.
Между тем, быстро темнело, волнение стало стихать, а на воду опустился туман.
- Bugger! – выругался я сквозь зубы. Теперь с корабля меня не заметят, пока я не подплыву совсем близко. А если туман загустеет, то и мне будет сложно найти Жемчужину, но я надеялся, что до этого не дойдет. До утра мне не продержаться, слишком сильная течь.
- Bugger, bugger!.. – я чувствовал, что от боли и слабости начинают сдавать нервы. Нет, Джек, только не сейчас, осталось совсем немного дотянуть...
И в этот момент прямо передо мной из тумана прорисовался силуэт «Жемчужины». В первый момент я просто замер, не веря, что это правда, что мне удалось. А потом заорал во всю силу, какая еще осталась.
- Эй, на борту!!! Вы что, псы помойные, уснули там на вахте?! Поднимайте капитана на борт!!!
- Кэп? - послышался сверху голос Гиббса, как всегда нетрезвый.
- Нет, призрак Генриха VIII, - огрызнулся я, - давай штормтрап!
На самом деле, я готов был расцеловать боцмана, корабль и всю свою команду по очереди. Ведь все они - это моя вновь обретенная свобода!
Трап упал мне в руки, но тут я понял, что просто не смогу подняться. Но это надо было сделать - последний рывок. В шлюпке и так уже воды почти по борта. Я ухватился за выбленку трапа
-Почему так долго, капитан? - услышал я вопрос Гиббса сквозь пелену усталости и боли, буквально вываливаясь на палубу.
Кто-то услужливо набросил мне на плечи мой камзол, отчего я чуть не взвыл, но, с другой стороны, порадовался, что он скроет кровь на рубашке.
Я напустил на себя беспечный вид.
-Возникли некоторые сложности, но все путем.

Глава 2.

-Ты нашел, что искал? - глаза Гиббса нетерпеливо блестели.
В ответ я только помахал тряпочкой с рисунком, которую прятал за кушаком. И тут понял, что меня со всех сторон обступила команда. "Bugger!!!" - мысленно выругался я. Меньше всего мне сейчас хотелось вести какие-то разговоры. Я мечтал только об одном - доползти до каюты... нет, сначала вымыться, а потом доползти до каюты и рухнуть на койку, приложившись к бутылочке анестезии. Да у меня месяц ни капли рома во рту не было, вы это понимаете?!
Но пришлось остановиться. Гиббс мялся, не зная, как начать. Я вопросительно посмотрел на него, очень надеясь, что на моей физиономии не написано, что у меня мысли из ушей скоро потекут от боли.
Гиббс нерешительно и, как мне показалось, немного затравлено, глянул на меня, потом на команду, потом опять на меня, и все-таки начал:
- Э... кэп...
Я мысленно закатил глаза. Неужели я не заслужил хотя бы несколько часов покоя?! От боли уже темнело в глазах, видимо, до сих пор снадобье, которое я принял, немного притупляло ее, а теперь перестало действовать.
- Кэп... видите ли... команда... То есть, и я тоже, и команда, да... мы надеялись, что добыча будет несколько... гуще.
- Гуще? – переспросил я, пытаясь хоть немного отвлечься от собственных ощущений и понять, что он мне говорит.
-Да, гуще! - Гиббс явно обрадовался, что его поняли.
Они что, решили, что я им из тюрьмы сундук с сокровищами доставлю? Их капитан едва живой поднялся на борт, а они только о добыче думают. Эх, Джек, когда ты перестанешь ждать от других внимания? Ну что ж не будем их разочаровывать.
-Значит, вот, как все вы думаете? - я старательно скрывал раздражение, - что старина Джек не такой удачливый капитан?
-Wolk the plank! - заорал вдруг попугай мистера Коттона.
Признаюсь, тут у меня нервы просто сдали.
- Что ты сказал?! – заорал я в ответ, выхватив у кого-то из команды пистолет из-за пояса и наставив его на птицу. Честно говоря, я даже испытал некоторую радость – просто от возможности заорать, хоть по какому-то поводу.
- Не вини его, - выступил вперед рослый араб, нанятый мной в команду недавно, - Лучше покажи тряпицу людям.
Он кивнул на рисунок, все еще зажатый у меня в руке.
И что, извинюсь, я им скажу? Что сам не знаю, что это за ключ, и, возможно, он спасет мою жизнь, а им с него ну совершенно никакой выгоды? Надо было срочно что-нибудь придумать, но тут я понял, что вся фауна "Жемужины" почему-то решила ополчиться на меня. Макака Барбоссы, которая, к моей досаде, прижилась на борту, выхватила у меня чертеж и поскакала по вантам. Ну до чего же пакостное существо! Гнаться за ней я сейчас не мог, поэтому использовал уже зажатый у меня в руке пистолет и с большим удовольствием выстрелил в мартышку. Нежити, конечно, ничего не сделалось - да и не стал бы я стрелять в живое существо - но тряпицу она выронила.
-Ты же знаешь, что это бесполезно, - покачал головой Гиббс.
- А мне приятно! - огрызнулся я.
В это время один из матросов успел проворно подбежать к тряпице и схватить ее.
- Это ключ! – торжествующе закричал он, развернув ее и радуясь, что первым видит рисунок. Но в следующее мгновения во взглядах и его, и остальной команды прочиталось лишь недоумение. «Ключ – и что?»
Действительно - и что? Что мне им сказать? Для чего им-то этот ключ может быть нужен?
Никаких мыслей, кроме этой, в моей мутнеющей голове сейчас не было, поэтому, выхватив у матроса рисунок, я ее и озвучил:
- Господа, что делают ключом?
- Эээ... ключ что-то отпирает, - предположил один матрос.
Я вздохнул. Какое потрясающее наблюдение! Но глаза Гиббса тут же загорелись:
-А в том, что он отпирает, лежит что-то весомое!
Надо же! Он придумал все за меня. Ну что ж, я не буду их разочаровывать. Пока. Но и сильно обнадеживать тоже – на мою жизнь хватило и одного бунта.
-Значит, надо найти то, что он отпирает! - закончил свою мысль Гиббс и победно обвел глазами команду, а потом посмотрел на меня. Мне стало смешно.
-Ключа-то нет! - остудил я его пыл.
-Значит, надо найти ключ! - не смутился Гиббс.
Я хотел что-то еще сказать, но случайно неловко наступил на обожженную ногу и едва не потерял сознание. Надо кончать этот балаган, иначе я свалюсь на глазах у всех команды.
-Ты не понял ничего, - отрезал я и сквозь зубы пробормотал, - еще вопросы?
-А курс какой? - послышалось из толпы, в темноте я не разглядел, кто спрашивал.
Ах, да, курс... Курс... Наверное, туда, где находится этот ключ. Знать бы еще, что он отпирает!
Да, туда, где ключ.
Я достал компас, открыл крышку...
Стрелка бешено вертелась вокруг своей оси.
Не меньше секунды я просто в недоумении таращился на нее, прежде чем сообразил, что на меня сейчас смотрит вся команда. Курс... Чтоб их перебрало, какой еще курс, я сейчас просто свалюсь тут посреди палубы! Да что же это с компасом?
Мысли путались, и сил думать о чем-либо не было.
- Курс такой, - я ткнул пальцем в сторону, противоположную тюрьме, откуда только что сбежал, - Ну, что уставились? Ставьте паруса, и... ну, вы знаете, что делать.
Я чувствовал, что начинаю заговариваться. Бесцеремонно растолкав матросов, я шатающейся походкой (хорошо хоть, это никого не удивит!) направился к каюте. Только бы никто не увязался за мной!
Последнее, что я уловил перед тем, как закрыть дверь, было сказанное Гиббсом:
- Похоже, Джек в раздрае!
Заметили...

[Леди Жаворонок]

Итак, мы вернулись с продолжением!)))
_________

Глава 16

Остаток дня прошел без происшествий, что не могло не радовать. Однако и к цели своего путешествия (знать бы еще, что она из себя представляет, эта цель?) мы пока что не приблизились. А от постоянного ожидания, что вот-вот рядом с «Жемчужиной» прямо из морской пучины вынырнет «Летучий Голландец» с разъяренным Джонсом на борту, уже начинали сдавать нервы. Я понимал, что слишком часто прикладываюсь к бутылке последнее время, но ничего не мог с этим поделать... Да и желания делать что-то не было.
Подходя к мостику, я заметил сидящую на ступеньках Лиз, вид у девчонки был невеселый. Интересно, просто так грустит, или опять задумала что-то? Может, укачало ее?
Хмыкнув, я подошел к Элизабет, решив за одно лишний раз проверить, что показывает компас. Сначала я хотел просто поинтересоваться, что случилось. Грешным делом, я даже подумал, что девчонка заболела. Но, подойдя ближе, понял, что та просто размышляет (или, по крайней мере, пытается это делать).
- Интуиция и знание женской натуры говорят мне, что ты в раздумьях, - заметил я.
- Не думала, что свадьба сорвется... Так замуж хочется! - очень серьезно ответила Лиз, а я предпочел пристроиться рядом с ней на ступеньках трапа, ведущего на мостик, потому что почувствовал, что сейчас просто-напросто начну неприлично ржать.
Чтобы как-то отвлечься - смех так и рвался наружу – я с преувеличенно-серьезным видом протянул Лиз початую бутылку рома, которую до этого сжимал в руке. Впервые за последние дни мне стало полегче на душе и я был даже благодарен дочке губернатора за этот, пусть недолгий, прилив хорошего настроения. Чтобы не упустить его, я решил подыграть девчонке.
- Ну, что ж... Лиззи, я сам - капитан корабля. И, будучи капитаном, имею право обвенчать молодых хоть здесь, на «Жемчужине»... – я многозначительно посмотрел на нее и добавил для пущего эффекта, - хоть сейчас!
- Нет, спасибо! - Лиз встала и отошла к борту. Ну надо же! Мы еще ломаемся!
- Почему? – я поднялся вслед за ней. Эта игра уже увлекла меня, я почувствовал что-то вроде куража, - нас многое роднит - меня и тебя. Нас!
Честно говоря, я был уверен, что замуж ей все-таки хочется за Уилла, поэтому решил подразнить. Кто ж знал, что она не понимает шуток! А Лиззи, похоже, и вправду восприняла мои слова всерьез. Опершись о борт, она язвительно изрекла:
- Ох, да! Пожалуй... Если только исключить честь, совесть и моральные устои. И любовь к чистоте!
Я чуть не выронил бутылку рома, которую держал в руках. Девчонка что, решила мне морали о чести и совести читать? Нет, что она, что Вилли – они неисправимы. Себя, по всей видимости, святыми мнят...
Слова же о чистоте заставили меня машинально себя обнюхать. Я никогда не позволял себе опускаться до свинского состояния, но что она хочет в плавании, где каждая кружка пресной воды на счету, и все, что можно себе позволить – время от времени обливаться забортной? По чести сказать, от нее-то тоже далеко не розами пахло...
- Чепуха! – усмехнулся я, - Мы с тобой сойдемся, я знаю.
- С чего ты так решил? - кажется, мне удалось ее озадачить.
- Любопытство - вот твоя черта. Жажда свободы, - я обошел вокруг нее, с ухмылкой наблюдая, как она пытается разгадать мою игру, - Тебя подмывает сделать то, что хочется, эгоистично, не раздумывая. Ты жаждешь испытать это? Однажды ты не сможешь устоять...
Меня несло. Давно я не задвигал такие красивые речи. И мне неважно было, поймет меня Лиз или нет. Сейчас я уже говорил не для нее и не о ней. Я говорил скорее о себе, вспомнив внезапно, каким был в молодости, когда жизнь кажется приключением и все видится сквозь розовые очки.
- Почему твой компас отказал? – голос Лиз, словно ведро забортной воды, вернул меня к действительности. Как я и предполагал, девица не особенно поняла то, что я говорил. Ну и ладно. Вот только... от сухопутного "кОмпаса" меня передернуло.
- Мой компАс в порядке, - безразличным тоном произнес я, намеренно подчеркнув ударение. Впрочем, губернаторская дочка это, кажется, и не заметила.
- Потому что мы и вправду схожи, и наступит момент, когда ты докажешь это, сделав доброе дело.
Я озадаченно посмотрел на Лиз. Потом мне стало очень обидно - ведь год назад я спас ей жизнь! А она, между прочим, тут же обозвала меня "грязным пиратом". И после этого у нее хватает совести (или что там у нее есть) читать мне морали? Да я ей в отцы гожусь, если уж на то пошло! Не имеет благодарности, так хоть бы к возрасту имела уважение! Впрочем, что это я...
Конечно, ни одна из этих мыслей не отразилась на моем лице - я прошел слишком жесткую жизненную школу и научилась владеть собой. Показывать боль - значит, проявлять слабость, открывать врагу место для удара. А искать поддержку и сочувствие я уже давно перестал - глупое и бесполезное занятие. Поэтому я довольно нахально произнес:
- Люблю эти моменты. Особенно люблю махать рукой им вслед, - проклятие! Кажется, в голосе все-таки прорвалась обида!
- Да, тебе выпадет шанс совершить смелый поступок. Тогда ты кое-что поймешь. То, что ты хороший человек, - к счастью, Лиз мои истинные чувства не заметила. Что, впрочем, и не удивительно, она слишком занята любованием такой хорошей и правильной собой. Нет, ну как все было забавно, а она взяла и испортила настроение!
- Факты говорят об обратном, - огрызнулся я.
- Я в тебя верю! Знаешь, почему?
- Ну что ж, скажи... - Лиз начала меня откровенно раздражать.
Но тут рафинированная англичанка, дочь губернатора Ямайки отмочила новый фортель, да такой, что у меня чуть челюсть о палубу не стукнулась. Она каким-то неуловимым движением оказалась между мной и бортом и, прикрыв глаза, подставила губы, явно приглашая ее поцеловать. Я сперва решил, что у меня солнечный удар! Или белая горячка все-таки обо мне вспомнила! Но ошибиться тут было невозможно - поведению Элизабет позавидовали бы и Жизель со Скарлетт.
- Любопытство... Тебя так и потянет вызвать восхищение и получить вознаграждение. Не сможешь удержаться... Захочется узнать, насколько это сладко... - промурлыкала девица, причем то, как она об меня терлась, не оставляло никаких сомнений насчет характера этого самого вознаграждения.
Ну что ж, радость моя, ты сама напросилась!
- Уже хочу знать, как это сладко! - томно протянул я.
- Ну, поскольку ты хороший человек, ты не поставишь меня в положение, которое скомпрометирует мою честь...
Чего? У меня что-то со слухом? Она тут едва не начинает раздеваться, и еще что-то о чести говорит? Да это я должен бояться, что она меня вот-вот изнасилует! Однако, похоже, ей и правда очень уж захотелось замуж! Настолько, что за кого уже, в принципе, не важно...
Да, надо признать, повезло Вилли с невестой. Знал бы он... Впрочем, уводить у него Лиз я в любом случае не собирался. Нет уж, видит Господь, такой кары я не заслужил всеми своими грехами! Но ее тело, ее губы были так близко... и мне пришлось вспомнить, что я все-таки мужчина, и в некоторых ситуациях контролировать себя ох как непросто...
Рука скользнула по ее волосам, губы, словно сами собой, раскрылись навстречу ей... а в следующий момент взгляд у пал на мою раскрытую ладонь у ее виска.
На ладонь, по которой расплывалась черная метка Дейви Джонса.
Проклятие! Проклятие, проклятие, проклятие!!!!! Трое суток истекли, и кракен слова был у нас на хвосте!
Все амуры с губернаторской дочкой мгновенно вылетели у меня из головы. Впрочем, она, кажется, не поняла причины перемены моего настроения, и промурлыкала что-то вроде:
– Я тобой горжусь.
Я не ответил, мне просто было не до нее. Oh, bugger! Что же делать-то?!
И тут впередсмотрящий прокричал:
– Вижу землю!
Неужели успели? Вот это удача! Его крик напомнил мне еще об одной важной вещи, о подарке Далмы.
– Где банка с землей?! – пробормотал я и бросился в каюту, попутно отдавая приказ бросить якорь возле острова. Будем надеяться, что это и есть цель нашего путешествия. В любом случае, чем быстрее я сейчас окажусь на суше, тем лучше.