300 лет спустя - от Nata Li, ПКМ. Рассказ с продолжением. Опции

[Nata Li]

Мое самое спорное творение)))))))
Мини - как пролог. Он является началом. Хотя является отдельным рассказом. Так уж вышло, что сначала был написан мини. А из него потом получился довольно длинный фанфик)))))
Темка как раз подходящяя... в ожидании ПКМ 4. В некоторой мере мой вариант истории с фонтаном вечной юности))))


Автор: Nata Li
Название: 300 лет спустя
Произведение: ПКМ, а так же отголоски Горца - Конора Макклауда, которого я когда-то любила не меньше, чем сейчас - Джека, - с его сюжетом о бессмертных.
Размер: мини
Жанр: G
Рейтинг: мини, драббл
Персонажи: Джек и некоторые другие из ПКМ
Содержание: После ПКМ3 Джек вернул Жемчужину, нашел источник и выпил из него. Прошло много лет.
Отказ от прав: Все права принадлежат Диснею
Статус: закончен. Но продолжение будет
Предупреждения: В связи с невозможностью точно определить точную дату ПКМ, мною условно принят 1700 год. Источник вечной юности заменен на источник вечной молодости, что в принципе сути дела не меняет.

300 лет спустя

Мужчина стоял у открытого окна. Длинные темные волосы схвачены в хвост, белая рубашка небрежно распахнута. Пожалуй, его можно было бы назвать красивым, если бы не лицо, скованное маской безразличия, разочарования и усталости.
Легкий и теплый ветерок шевелил нежную листву. На город опускалась южная ночь, принося долгожданную прохладу в маленький приморский городок. Тут и там появлялись влюбленные парочки, своими нереальными очертаниями напоминая сказочных персонажей.
Воздух был свеж и чист, напоенный легким ароматом моря.
Мужчина был один. Сжимая в руке бокал, он, казалось, полностью погрузился в свои мысли.
Пристальным взглядом он смотрел на море, и там, за горизонтом, он видел то, что другим неведомо. Мужчина был молод. Но глаза - глаза, их выражение, и глубокая складка между бровями указывали на то, что на самом деле их обладатель гораздо старше своих лет.
- Я навсегда запомнил тот день, когда стал вечно молодым Джек Воробей! - прошептал он. Бессмертие. Вечная молодость. Он невесело усмехнулся. Вечная молодость.
Мысли его блуждали, вырывая из памяти обрывки его такой долгой жизни. В последнее время его часто посещала давняя подруга - черная депрессия, от которой были бессильны даже современные лекарства. Возможно, Тиа Далма, ах, простите, Калипсо - могла помочь. Наверное. Но больше они не встречались.
Дар древних превратился в проклятие - Джек был бессмертен. Вечность лежала у его ног. Он был ее властелином. И ее вечным рабом.
Ту, самую первую бессмертную свою жизнь, он помнит очень хорошо. Эти воспоминания навеки - как банально это звучит - врезалось в его память. Каким жадным и ненасытным он был! Жадным до всего - денег, женщин, рома. Рома. Со временем вкусы Джека изменились, стали более утонченными. Он полюбил дорогие напитки и изысканные вещи. А тогда, захватив вместе с обретенной вечной молодостью несметные сокровища, он вел беспутную и разгульную жизнь. Женщины. Женщины - это зло. Сколько их было.
Впереди были новые земли, новое золото, новые женщины. Жажда наживы захлестнула его. Золото текло рекой в руки удачливого капитана, менялась команда, гибнущая в многочисленных схватках, но он - Капитан Джек Воробей - всегда был недосягаем для противников. Распутные девки во всех портах Карибского моря ожидали его, готовые отдаться ему даром, но он всегда был щедр. Одинаково щедр и портовыми шлюхами, и с благородными синьорами, и со знатными леди. Женщины всегда были благосклонны к Джеку Воробью, пирату-легенде.
Все же они стали бессмертными. Джек и Уилл. Но какой ценой.
Как странно. Память услужливо подсовывала ему то, что он так старался забыть.
Мальчик мой, смысл не в том, чтобы жить вечно. А в том, чтобы остаться самим собой.
Он потерял себя. Там, давно, на бескрайних просторах Карибского моря. Когда, сменив имя, он уплыл далеко-далеко, оставив слагать легенды о себе на Карибских островах. Чтобы начать вторую - всего лишь вторую - жизнь. Отказавшись от Элизабет. И став вечно молодым.
Смерть, имитированная им тогда, на Карибах, была верхом актерского мастерства. Чтож, в этой профессии он преуспел. Каким огромным казался ему мир!
Он был его повелителем. Что ему Карибское море!
Джек уплыл туда, где его ждали новые авантюры и никто не слышал о капитане Воробье. Он снова был авантюристом, лишь изменилась страна и люди - люди, которые не знали его. Потом снова пришлось сыграть смерть. Он вновь и вновь исчезал, чтоб появиться в другом месте. Сначала это доставляло ему удовольствие.
...А когда пошла ко дну его любимая Жемчужина, он рыдал, как ребенок. Хоть и сделал это собственными руками. Но корабль мог вызвать слишком много ненужных вопросов, появляясь то тут, то там, и становясь слишком известным.
У его корабля была душа, а теперь - что за ирония. Кто бы сказал ему, что морские и небесные просторы будут бороздить пустые консервные банки, нашпигованные электроникой и не имеющие души. Какая душа была у его Жемчужины... Гордая, непокорная, вспыльчивая, почти как у Элизабет Свонн...
Элизабет. Он видел ее несколько раз после гибели Джонса. Видел, как вырос ее сын. ЕЕ и Уилла. И как до неприличия он был похож на Тернера.
Что греха таить - Джек должен был быть благодарен Тернеру. Ведь это капитан Голландца помог ему разыграть грандиозный спектакль под названием «Славная смерть Джека Воробья и его легендарной Жемчужины». А потом поднял корабль со дна океана и помог уплыть далеко- далеко за новым золотом. Больше Уилла он не видел..
И снова - Элизабет.
Мужчина стиснул зубы.
Он любил ее. Но насколько сильно - понял только это только сейчас, через страшно подумать - почти - 300 лет... Элизабет.
Как часто задавал он себе вопрос - а что бы было, если бы он тогда отказался от источника, мог бы он завоевать эту девушку? Больше они не встречались. Она умерла, он знал это.
Но сейчас, сейчас, когда его так неудержимо влекло к морю, и он часами сидел, глядя на бесконечную синюю гладь, мысль о том, что где-то живут потомки Элизабет и Уилла, рвала его сердце на части. Перестав чувствовать многое, его сердце все острее чувствовало боль.
У него не было детей. То ли это портовые шлюхи наградили его, то ли древние заклятия..
Он был Бессмертен. И был один. Вечный странник, путешествующий из века в век, из эпохи в эпоху. Уилл. Кто знает, воды какого океана бороздит он сейчас.
Как изменился мир. Он был свидетелем этим переменам. Что с ним стало с этим миром... Да, и Земля действительно оказалась круглой.
Сколько ролей он сыграл? Он был лордом и нищим, королем африканского племени и борцом за освобождение какой-та маленькой страны, благородным рыцарем и негодяем. Кем он только ни был.
Вспомнил, как его обвинили в колдовстве и чуть не сожгли на костре. Снова. Но не дикие племена каннибалов, а вполне цивилизованные... люди. Священная инквизиция... Чудом ему удалось удрать. Хотя интересно, как бы повело себя на костре его вечно молодое тело.
Со временем Джек стал осмотрительнее, нигде не задерживаясь надолго, менял страны и имена, и в конце концов все это устал от всего этого. Он устал искусственно наполнять свою жизнь смыслом.
300 лет. И все время он был одинок.
Джек хорошо запомнил лицо одного психоаналитика, когда вдруг натянутые до предела нервы лопнули, и он начал рассказывать настоящую историю своей жизни.
Доктор слушал очень внимательно, не перебивая. Скорее всего, он просто потерял дар речи. Опомнившись, Джек умолк и усмехнулся. Доктор прописал ему много лекарств, странно, что не уложил его в психиатрическую клинику. Наверное, просто не хотел потерять клиента, который так щедро платил. Щедро... Чтож, в деньгах он не нуждался. Сейчас, по меркам ныне живущих, он был успешным, востребованным, и наверняка его многие считали баловнем судьбы.
Тогда, 300 лет назад, было просто начинать новую жизнь. Потом стало все труднее и труднее. Бюрократы, подделка бумаг, новые, фальшивые документы... А в последний раз пришлось прибегнуть к услугам любопытных хакеров. Услуги которых, кстати, стоили недешево.
Вечная молодость стоит больших денег.
Мужчина мрачно усмехнулся.
Ночь пришла, принеся долгожданную прохладу.
Но мужчина у окна не чувствовал холода.
Полностью погрузившись в свои мысли, он не вел счет времени. Времени было слишком много.
Все когда-то было - и голод, и холод, и нищета. И бессмертному телу нужно было где то жить и, как это ни странно, тоже требовалось есть. И поэтому еще острее ощущался голод. И дождь был таким же мокрым, и холод - дикий холод, которого никогда не бывает на Карибах, таким пронзительным. Далеко, далеко от жаркого моря, на далекой северной земле. Когда, прокутив все сокровища, Джек остался без всего - без гроша в кармане, без имени, без корабля... И как он, стоя в ледяной воде, звал - «где же ты, Уилл, проклятый евнух, где, ты, чертов Голландец, забери меня, Калипсо, ведьма, где же ты» - никто не появился. Вечный странник по столетиям и странам.
Обрывки мыслей кружили, словно надоедливые насекомые.
Но он выжил - смешно так говорить о вечно молодом. И разум его уцелел.
Больше никогда он не балансировал на грани нищеты.
Сколько он еще мог вынести?
Отчаяние сменилось безразличием.
Разум, измученный разум отказывался повиноваться.
Капитан Джек Воробей заплатил за вечную молодость сполна.
- Где же ты, Калипсо, где ты, чертов евнух, - прошептал он, не надеясь услышать ответ. Лишь эти двое, как ему казалось, могли прекратить его бессмысленное существование, но звать их было бесполезно.
Он сжал руку, тонкий бокал лопнул, и капли крови, смешавшись с дорогим коньяком, брызнули на ковер.

[Nata Li]

Джек прекрасно понимал, что они с Барбоссой слишком увлеклись тогда, в пещере, и приняли фильм за давно ушедшую реальность. Но Воробей не был уверен, что Гектор не преследует какие-то свои цели. Все это могло поставить под угрозу окончание съемок. Разоблачение Джека означало, что ему придется снова удирать. Но его так много удерживало здесь. Он не хотел бы уходить так. «Видимо, пришло время поговорить с Гектором начистоту», - думал Джек, направляясь к небольшому домику, в котором во время съемок жил Барбосса.

- А, Джек. Я ждал тебя. Знал, что рано или поздно ты решишься на мужской разговор.
- Какую цель ты преследуешь, Гектор? Ты хочешь, чтоб я исчез отсюда? - без предисловий начал Джек.
- О, Джек, ты слишком высокого мнения о себе. Или наоборот? Меня не интересуют такие мелочи. Да и Жемчужина мне твоя на самом деле не нужна. Огромное удовольствие было тебя изводить. Над тобой не возможно не смеяться. Ты так живо на все реагируешь... Поверь, мне совсем не интересно твое старое корыто с рваными парусами!
- Опомнись, Гектор! Она новая! - с чувством воскликнул Воробей.
- Ага, а движок-то у нее дизельный! - издевательски подытожил Барбосса.
- Знаешь, Гектор, я давно понял, что вы с прогрессом на «ты», но меня ваша взаимность уже доконала!
- Джек, Джек. Я не вхожу в одну реку дважды! В отличие от тебя. Ты толчешься на месте, Воробей. Посмотри, мир изменился.
- И я тоже. И ты.
- О, да! Из шута горохового ты превратился в грустного Пьеро! Ха-ха, птичка Пьеро! Птичка, которая так и не научилась летать!- хохотал Барбосса.

Джек не выдержал. Слова Барбосса напомнили ему мерзкую рожу Дейви Джонса, и Воробей врезал ничего не подозревающему Гектору в челюсть. Барбосса рухнул на пол и, сидя на полу, удивленно произнес:
- Ого! Ты заговорил, как мужчина! Я тебя зауважал!

Он протянул руку Джеку. Воробей, не ожидая подвоха, протянул ему руку. Гектор, крепко ухватившись за руку Воробья, сильно рванул его на себя, в то же время ища свободной рукой что-нибудь потяжелее. Неловко сдвинутый стул попал Джеку под ноги, и Воробей рухнул прямо на Барбоссу. Тот вцепился в Джека мертвой хваткой, предварительно заехав чем-то по голове. Накрепко сцепившись, они покатились по полу, пытаясь лягнуть один другого. Джек, как более ловкий, чаще наносил удары, но вырваться не мог. Барбосса цепко держал противника. Внезапно они врезались в столик довольно-таки хрупкой конструкции. Одна ножка его сломалась, и все, что было сверху, рухнуло на них. Какие-то книги и несколько бокалов упали сверху, в довершении всего на голову Барбоссы, который оказался в тот момент на полу, упала закрытая бутылка, больно ударив его прямо в глаз. Съехав по его лицу, невредимая, она скатилась на пол.
Гектор одной рукой нащупал бутылку и поднял ее.

- Ну, и что дальше, Воробей? Может, выпьем? - тяжело дыша, спросил Барбосса.
- Может, - согласился Джек, утирая пот с лица.

Вскоре двое мужчин с немного помятыми физиономиями сидели в баре. Выпив бутылку в домике Барбоссы, они перебрались сюда. Гектор сам пошел к бармену и принес два полных стакана.
- Что это, - просипел Воробей, неосмотрительно отхлебнув изрядный глоток. Горло у него горело, - это...это... нечто невообразимое.
- Коктейль а-ля Барбосса, рецепт - мой, - довольно улыбался Барбосса, - напиток настоящих мужчин. Или твое нежное горлышко отвыкло от рома?
- Нет, он хорош, - проговорил Джек с трудом.

Совместное возлияние действовало на них благотворно, и они забыли о недавней драке.
И, благодаря крепкому напитку и странному, но столь удачному для них отсутствию посетителей, беседа их становилась все более задушевной.

- Пятнадцать человек на сундук мертвеца! - во всю глотку орал Барбосса.
- Йо-хо-хо, и бутылка рому! - проникновенно вторил ему Джек.
- Пей, и дьявол тебя доведет до конца! - не в той тональности завопил Барбосса.
- Йо-хо-хо, и бутылка рому! - с чувством пел Джек.

- А вот еще одна песня... Меня ей научила Ли... мисс Свон. Давно... - Воробей поймал внимательный взгляд Барбоссы. И запел:
- Йо-хо, йо-хо, пиратская жизнь по мне!
- Хорошая песня, - одобрил Гектор.

Джек посмотрел на Барбоссу и неожиданно сказал, сменив тему:
- Хорошо, Гектор. Я дам тебе порулить. Скажу по секрету - я выкупил Жемчужину, и она теперь моя. Снова, как и раньше. И после съемок я уплыву на ней.
- Вместе с Элли? - заглянул ему в глаза Барбосса.
- Нет. Отснимем последние сцены, и я исчезну, - хоть язык у него заплетался, ответ Воробья был достаточно тверд.
- Думаешь, у тебя получится это, после запланированной на завтра сцены поцелуя? - Барбосса, казалось, насмехался. Впрочем, это было делом обычным.

- Нет, Гектор, я не буду ее целовать. - Джек отрицательно покачал головой. Взгляд его стал отсутствующим.
- Только не говори мне, что тебе не нравится девчонка! - с этими словами Барбосса небрежно откинулся на стуле, внимательно и немного с жалостью глядя на Воробья.
- Я не хочу делать ей больно, - Джек упрямо сжал губы.
- «Поматросил и бросил», конечно, это не про тебя. - издевательски произнес Барбосса. - С каких это пор ты стал так щепетилен?
- Уж лет сто, - просто ответил Джек.
- Тогда я буду ее целовать.

- Что???? - Джек подавился и закашлялся, стуча себя кулаком в грудь.
- Не дури, Джек. Я же вижу тебя насквозь. Тогда ты целуй ее, - произнес Барбосса, похлопывая Джека по спине.
- Не могу. Да и парень мне этот, Тони, надоел хуже жизни. Недавно он слишком сильно саданул меня веслом. Странно, что он еще и сам при этом не покалечился. И взгляд мне его не нравится. Не любит он меня, - с какой -то детской, обиженной интонацией произнес Джек.
- А за что ему тебя любить? За то, что его девка по тебе сохнет? - захохотал Барбосса.
Джек смотрел на него уже практически с ненавистью.

- Как ты там всегда говорил, бери, что хочешь, и ничего не отдавай, так? Что с тобой стало, Джек? - последний хлопок по спине Джека больше походил на удар.
Джек посмотрел Барбоссе в глаза, и взор его был на удивление ясен.

- Неужели ты опять хочешь последовать благороднейшей пиратской традиции - завязать драку, а потом удрать? Может, это твой шанс, Джек, все изменить и не бегать от жизни, а повернуться к ней лицом? С чего бы судьбе просто так делать тебе такие подарки, подумай, Джек... - с чувством произнес Барбосса.

Джек изменился в лице.
- Ну, что, смекнул? Да, ты же всегда был смекалистый парень, - удовлетворенно сказал Барбосса.

Джек сидел, опустив голову и погрузившись в свои мысли. Барбосса встал, и сильно шатаясь, вышел на улицу. Снаружи послышалось:
- Йо-хо-хо, и бутылка рому!