300 лет спустя - от Nata Li, ПКМ. Рассказ с продолжением. Опции

[Nata Li]

Мое самое спорное творение)))))))
Мини - как пролог. Он является началом. Хотя является отдельным рассказом. Так уж вышло, что сначала был написан мини. А из него потом получился довольно длинный фанфик)))))
Темка как раз подходящяя... в ожидании ПКМ 4. В некоторой мере мой вариант истории с фонтаном вечной юности))))


Автор: Nata Li
Название: 300 лет спустя
Произведение: ПКМ, а так же отголоски Горца - Конора Макклауда, которого я когда-то любила не меньше, чем сейчас - Джека, - с его сюжетом о бессмертных.
Размер: мини
Жанр: G
Рейтинг: мини, драббл
Персонажи: Джек и некоторые другие из ПКМ
Содержание: После ПКМ3 Джек вернул Жемчужину, нашел источник и выпил из него. Прошло много лет.
Отказ от прав: Все права принадлежат Диснею
Статус: закончен. Но продолжение будет
Предупреждения: В связи с невозможностью точно определить точную дату ПКМ, мною условно принят 1700 год. Источник вечной юности заменен на источник вечной молодости, что в принципе сути дела не меняет.

300 лет спустя

Мужчина стоял у открытого окна. Длинные темные волосы схвачены в хвост, белая рубашка небрежно распахнута. Пожалуй, его можно было бы назвать красивым, если бы не лицо, скованное маской безразличия, разочарования и усталости.
Легкий и теплый ветерок шевелил нежную листву. На город опускалась южная ночь, принося долгожданную прохладу в маленький приморский городок. Тут и там появлялись влюбленные парочки, своими нереальными очертаниями напоминая сказочных персонажей.
Воздух был свеж и чист, напоенный легким ароматом моря.
Мужчина был один. Сжимая в руке бокал, он, казалось, полностью погрузился в свои мысли.
Пристальным взглядом он смотрел на море, и там, за горизонтом, он видел то, что другим неведомо. Мужчина был молод. Но глаза - глаза, их выражение, и глубокая складка между бровями указывали на то, что на самом деле их обладатель гораздо старше своих лет.
- Я навсегда запомнил тот день, когда стал вечно молодым Джек Воробей! - прошептал он. Бессмертие. Вечная молодость. Он невесело усмехнулся. Вечная молодость.
Мысли его блуждали, вырывая из памяти обрывки его такой долгой жизни. В последнее время его часто посещала давняя подруга - черная депрессия, от которой были бессильны даже современные лекарства. Возможно, Тиа Далма, ах, простите, Калипсо - могла помочь. Наверное. Но больше они не встречались.
Дар древних превратился в проклятие - Джек был бессмертен. Вечность лежала у его ног. Он был ее властелином. И ее вечным рабом.
Ту, самую первую бессмертную свою жизнь, он помнит очень хорошо. Эти воспоминания навеки - как банально это звучит - врезалось в его память. Каким жадным и ненасытным он был! Жадным до всего - денег, женщин, рома. Рома. Со временем вкусы Джека изменились, стали более утонченными. Он полюбил дорогие напитки и изысканные вещи. А тогда, захватив вместе с обретенной вечной молодостью несметные сокровища, он вел беспутную и разгульную жизнь. Женщины. Женщины - это зло. Сколько их было.
Впереди были новые земли, новое золото, новые женщины. Жажда наживы захлестнула его. Золото текло рекой в руки удачливого капитана, менялась команда, гибнущая в многочисленных схватках, но он - Капитан Джек Воробей - всегда был недосягаем для противников. Распутные девки во всех портах Карибского моря ожидали его, готовые отдаться ему даром, но он всегда был щедр. Одинаково щедр и портовыми шлюхами, и с благородными синьорами, и со знатными леди. Женщины всегда были благосклонны к Джеку Воробью, пирату-легенде.
Все же они стали бессмертными. Джек и Уилл. Но какой ценой.
Как странно. Память услужливо подсовывала ему то, что он так старался забыть.
Мальчик мой, смысл не в том, чтобы жить вечно. А в том, чтобы остаться самим собой.
Он потерял себя. Там, давно, на бескрайних просторах Карибского моря. Когда, сменив имя, он уплыл далеко-далеко, оставив слагать легенды о себе на Карибских островах. Чтобы начать вторую - всего лишь вторую - жизнь. Отказавшись от Элизабет. И став вечно молодым.
Смерть, имитированная им тогда, на Карибах, была верхом актерского мастерства. Чтож, в этой профессии он преуспел. Каким огромным казался ему мир!
Он был его повелителем. Что ему Карибское море!
Джек уплыл туда, где его ждали новые авантюры и никто не слышал о капитане Воробье. Он снова был авантюристом, лишь изменилась страна и люди - люди, которые не знали его. Потом снова пришлось сыграть смерть. Он вновь и вновь исчезал, чтоб появиться в другом месте. Сначала это доставляло ему удовольствие.
...А когда пошла ко дну его любимая Жемчужина, он рыдал, как ребенок. Хоть и сделал это собственными руками. Но корабль мог вызвать слишком много ненужных вопросов, появляясь то тут, то там, и становясь слишком известным.
У его корабля была душа, а теперь - что за ирония. Кто бы сказал ему, что морские и небесные просторы будут бороздить пустые консервные банки, нашпигованные электроникой и не имеющие души. Какая душа была у его Жемчужины... Гордая, непокорная, вспыльчивая, почти как у Элизабет Свонн...
Элизабет. Он видел ее несколько раз после гибели Джонса. Видел, как вырос ее сын. ЕЕ и Уилла. И как до неприличия он был похож на Тернера.
Что греха таить - Джек должен был быть благодарен Тернеру. Ведь это капитан Голландца помог ему разыграть грандиозный спектакль под названием «Славная смерть Джека Воробья и его легендарной Жемчужины». А потом поднял корабль со дна океана и помог уплыть далеко- далеко за новым золотом. Больше Уилла он не видел..
И снова - Элизабет.
Мужчина стиснул зубы.
Он любил ее. Но насколько сильно - понял только это только сейчас, через страшно подумать - почти - 300 лет... Элизабет.
Как часто задавал он себе вопрос - а что бы было, если бы он тогда отказался от источника, мог бы он завоевать эту девушку? Больше они не встречались. Она умерла, он знал это.
Но сейчас, сейчас, когда его так неудержимо влекло к морю, и он часами сидел, глядя на бесконечную синюю гладь, мысль о том, что где-то живут потомки Элизабет и Уилла, рвала его сердце на части. Перестав чувствовать многое, его сердце все острее чувствовало боль.
У него не было детей. То ли это портовые шлюхи наградили его, то ли древние заклятия..
Он был Бессмертен. И был один. Вечный странник, путешествующий из века в век, из эпохи в эпоху. Уилл. Кто знает, воды какого океана бороздит он сейчас.
Как изменился мир. Он был свидетелем этим переменам. Что с ним стало с этим миром... Да, и Земля действительно оказалась круглой.
Сколько ролей он сыграл? Он был лордом и нищим, королем африканского племени и борцом за освобождение какой-та маленькой страны, благородным рыцарем и негодяем. Кем он только ни был.
Вспомнил, как его обвинили в колдовстве и чуть не сожгли на костре. Снова. Но не дикие племена каннибалов, а вполне цивилизованные... люди. Священная инквизиция... Чудом ему удалось удрать. Хотя интересно, как бы повело себя на костре его вечно молодое тело.
Со временем Джек стал осмотрительнее, нигде не задерживаясь надолго, менял страны и имена, и в конце концов все это устал от всего этого. Он устал искусственно наполнять свою жизнь смыслом.
300 лет. И все время он был одинок.
Джек хорошо запомнил лицо одного психоаналитика, когда вдруг натянутые до предела нервы лопнули, и он начал рассказывать настоящую историю своей жизни.
Доктор слушал очень внимательно, не перебивая. Скорее всего, он просто потерял дар речи. Опомнившись, Джек умолк и усмехнулся. Доктор прописал ему много лекарств, странно, что не уложил его в психиатрическую клинику. Наверное, просто не хотел потерять клиента, который так щедро платил. Щедро... Чтож, в деньгах он не нуждался. Сейчас, по меркам ныне живущих, он был успешным, востребованным, и наверняка его многие считали баловнем судьбы.
Тогда, 300 лет назад, было просто начинать новую жизнь. Потом стало все труднее и труднее. Бюрократы, подделка бумаг, новые, фальшивые документы... А в последний раз пришлось прибегнуть к услугам любопытных хакеров. Услуги которых, кстати, стоили недешево.
Вечная молодость стоит больших денег.
Мужчина мрачно усмехнулся.
Ночь пришла, принеся долгожданную прохладу.
Но мужчина у окна не чувствовал холода.
Полностью погрузившись в свои мысли, он не вел счет времени. Времени было слишком много.
Все когда-то было - и голод, и холод, и нищета. И бессмертному телу нужно было где то жить и, как это ни странно, тоже требовалось есть. И поэтому еще острее ощущался голод. И дождь был таким же мокрым, и холод - дикий холод, которого никогда не бывает на Карибах, таким пронзительным. Далеко, далеко от жаркого моря, на далекой северной земле. Когда, прокутив все сокровища, Джек остался без всего - без гроша в кармане, без имени, без корабля... И как он, стоя в ледяной воде, звал - «где же ты, Уилл, проклятый евнух, где, ты, чертов Голландец, забери меня, Калипсо, ведьма, где же ты» - никто не появился. Вечный странник по столетиям и странам.
Обрывки мыслей кружили, словно надоедливые насекомые.
Но он выжил - смешно так говорить о вечно молодом. И разум его уцелел.
Больше никогда он не балансировал на грани нищеты.
Сколько он еще мог вынести?
Отчаяние сменилось безразличием.
Разум, измученный разум отказывался повиноваться.
Капитан Джек Воробей заплатил за вечную молодость сполна.
- Где же ты, Калипсо, где ты, чертов евнух, - прошептал он, не надеясь услышать ответ. Лишь эти двое, как ему казалось, могли прекратить его бессмысленное существование, но звать их было бесполезно.
Он сжал руку, тонкий бокал лопнул, и капли крови, смешавшись с дорогим коньяком, брызнули на ковер.

[Nata Li]

***

Съемки закончились, члены съемочной группы и актеры разбрелись, кто куда. Кто-то давно спал и видел десятый сон, кто-то пил где-то, отмечая окончание съемок, кто-то уже уехал.

Джек Воробей стоял на палубе Черной Жемчужины, и легкий ветер развевал его волосы. Вот она, эта злополучная мачта.
Два поцелуя. Две женщины. Которые никогда не будут принадлежать ему. Между ними - триста лет.
Элизабет. Он простился с памятью о ней. И отпустил ее. И, что главное, кажется, что и она отпустила его... Если это возможно. Спустя 300 лет.
Он полюбил другую женщину. Надо же...

Жемчужина. Все, что у него есть - это Жемчужина. Это так много.
И так мало.
Элли.
Как бы он хотел им воспользоваться советом Барбоссы. Остаться с Элли ... и Жемчужиной.

Джек не мог ошибаться. За 300 лет он не стал большим знатоком женских душ, но все-же многое, очень многое научился чувствовать и понимать. «Элли, девочка моя. Так будет лучше... Лучше, если ничего не будет...Тебе будет больно, я знаю. Но ты забудешь меня. Ты должна...», - думал Джек.

Все закончилось. Пора уходить. Медлить нельзя. Еще немного - он просто не сможет уйти.
Элли, прощай. Один поцелуй, но какой... Сколько страсти было в нем, сколько искренности. И Джек на мгновенье потерял голову, отдавшись этому чувству.
А потом, как и тогда, щелчок наручников... Пиратка...

Если он мог остаться с ней. Если бы он мог наслаждаться жизнью, как Барбосса, она сейчас принадлежала бы ему. Только ему.

- Джек, - тихий оклик вернул его к действительности. Не веря тому, что это происходит наяву, не веря собственным ушам, Воробей медленно повернулся.
- Джек, - тихо повторила Элли.

Джек вопросительно и молча смотрел на нее, это молчание длилось несколько секунд, а потом девушка рванулась к нему, порывисто обняла его, словно боялась, что он оттолкнет ее и спрятала голову у него на груди. Рука, на которой было ее фамильное кольцо, немного дрогнула. Кольцо стало как будто горячим, и палец начало как-то необычно покалывать. Но на это она не обратила особого внимания. Она обнимала Джека, и боялась пошевелиться. Элли словно не верила, что решилась придти сюда. «Пусть это не будет сном, пожалуйста, Джек, не отталкивай меня», - молила она про себя.

Руки Джека медленно обвили ее талию. Девушка вздрогнула от горячего прикосновения. Джек стоял, обнимая ее, наслаждаясь трепетом нежного тела, биением девичьего сердца у своей груди, чувствуя легкую дрожь тела девушки. Воробей был не в силах отказаться от этого подарка бессердечной судьбы. Он сильнее прижал ее к себе. Легкая куртка, лишь наброшенная на плечи девушки в эту теплую ночь, упала на палубу, и застежки гулко звякнули. Волшебство момента разрушилось. Все встало на свои места. Джек очнулся.

- Уходи, Элли, - внезапно севшим голосом прошептал он.
«Только не уходи»,- шептал он про себя. Девушка отрицательно покачала головой, и подвески в ушах тихо звякнули. Джек, не в силах сдерживаться, прикоснулся губами к нежному ушки, остановив перезвон сережек, скользнул губами по ее лицу. Потеряв остатки самообладания, Джек отчаянно впился ей в губы. Элли с жадностью ответила на поцелуй, крепко обвив его шею руками, словно стараясь удержать его, не дать ему уйти, не дать исчезнуть, не дать ему оставить ее. Долгий и страстный поцелуй, в котором они, казалось, растворялись без остатка.

Руки Воробья сами нашли молнию, и платье с легким шелестом соскользнуло с плеч. Джек целовал ее нежные плечи, зная, что они уже не смогут остановиться. Слишком сильно они этого хотели...давно...они оба...

«Ты не должен этого делать», - твердил ему усталый внутренний голос. Но Джек, не слушая его, снова прильнул к ее губам, отчаянно и жадно. Он целовал ее исступленно, неистово, ненасытно. Чувствуя, как прошлое меркнет и исчезает, лишь эти губы и эта девушка - и Жемчужина, сейчас и навеки - Элли. Он больше уже не был прожженным пиратским капитаном, не был измученным путником, прожившим много жизней, а мальчишкой, просто мальчишкой, срывающим запретный плод с чужого дерева. Ведь он должен был оставить ее, и если не сейчас, то потом - непременно, причинив ей еще большую боль. Но сейчас доводы рассудка были бессильны по сравнению с этой нежной девушкой, столь отзывчивой на его ласки. И время остановилось. Нет, не так. Времени не было вовсе. Словно исчезло вековое проклятие, что тяготело над Джеком, и мир замер. Не было ничего - только слияние двух тел, вечная гармония, женщина и мужчина, начало и конец, инь и ян...

- Я люблю тебя, Джек, - шептала девушка, и снова и снова, словно в беспамятстве повторяла его имя, - Джек, Джек, Джек...
Жесткая палуба Жемчужины, с небрежно брошенной на нее рубашкой Джека, была для них нежнее самой мягкой постели.
- Джек!! - выкрикнула Элли.
Небо рухнуло на землю, и с землей поменялось местами. И звезды взорвались и рассыпались миллионами огненных брызг.

Джек открыл глаза и посмотрел на Элли. Глаза ее были закрыты, грудь ее тяжело вздымалась, над верхней губой застыли маленькие бисеринки пота. Ради этого стоило жить триста лет.
- Джек, - прошептала она и открыла глаза. - Мой пират...
Элли обвила его шею руками, нежно и обессиленно поцеловала его в губы.
«Это моя женщина, - подумал Джек. - Сегодня. Хотя бы сегодня».
- Останься со мной, - хрипло прошептал он, едва касаясь губами ее нежных губ.
«Хотя бы сегодня», - добавил он про себя.