300 лет спустя - от Nata Li, ПКМ. Рассказ с продолжением. Опции

[Nata Li]

Мое самое спорное творение)))))))
Мини - как пролог. Он является началом. Хотя является отдельным рассказом. Так уж вышло, что сначала был написан мини. А из него потом получился довольно длинный фанфик)))))
Темка как раз подходящяя... в ожидании ПКМ 4. В некоторой мере мой вариант истории с фонтаном вечной юности))))


Автор: Nata Li
Название: 300 лет спустя
Произведение: ПКМ, а так же отголоски Горца - Конора Макклауда, которого я когда-то любила не меньше, чем сейчас - Джека, - с его сюжетом о бессмертных.
Размер: мини
Жанр: G
Рейтинг: мини, драббл
Персонажи: Джек и некоторые другие из ПКМ
Содержание: После ПКМ3 Джек вернул Жемчужину, нашел источник и выпил из него. Прошло много лет.
Отказ от прав: Все права принадлежат Диснею
Статус: закончен. Но продолжение будет
Предупреждения: В связи с невозможностью точно определить точную дату ПКМ, мною условно принят 1700 год. Источник вечной юности заменен на источник вечной молодости, что в принципе сути дела не меняет.

300 лет спустя

Мужчина стоял у открытого окна. Длинные темные волосы схвачены в хвост, белая рубашка небрежно распахнута. Пожалуй, его можно было бы назвать красивым, если бы не лицо, скованное маской безразличия, разочарования и усталости.
Легкий и теплый ветерок шевелил нежную листву. На город опускалась южная ночь, принося долгожданную прохладу в маленький приморский городок. Тут и там появлялись влюбленные парочки, своими нереальными очертаниями напоминая сказочных персонажей.
Воздух был свеж и чист, напоенный легким ароматом моря.
Мужчина был один. Сжимая в руке бокал, он, казалось, полностью погрузился в свои мысли.
Пристальным взглядом он смотрел на море, и там, за горизонтом, он видел то, что другим неведомо. Мужчина был молод. Но глаза - глаза, их выражение, и глубокая складка между бровями указывали на то, что на самом деле их обладатель гораздо старше своих лет.
- Я навсегда запомнил тот день, когда стал вечно молодым Джек Воробей! - прошептал он. Бессмертие. Вечная молодость. Он невесело усмехнулся. Вечная молодость.
Мысли его блуждали, вырывая из памяти обрывки его такой долгой жизни. В последнее время его часто посещала давняя подруга - черная депрессия, от которой были бессильны даже современные лекарства. Возможно, Тиа Далма, ах, простите, Калипсо - могла помочь. Наверное. Но больше они не встречались.
Дар древних превратился в проклятие - Джек был бессмертен. Вечность лежала у его ног. Он был ее властелином. И ее вечным рабом.
Ту, самую первую бессмертную свою жизнь, он помнит очень хорошо. Эти воспоминания навеки - как банально это звучит - врезалось в его память. Каким жадным и ненасытным он был! Жадным до всего - денег, женщин, рома. Рома. Со временем вкусы Джека изменились, стали более утонченными. Он полюбил дорогие напитки и изысканные вещи. А тогда, захватив вместе с обретенной вечной молодостью несметные сокровища, он вел беспутную и разгульную жизнь. Женщины. Женщины - это зло. Сколько их было.
Впереди были новые земли, новое золото, новые женщины. Жажда наживы захлестнула его. Золото текло рекой в руки удачливого капитана, менялась команда, гибнущая в многочисленных схватках, но он - Капитан Джек Воробей - всегда был недосягаем для противников. Распутные девки во всех портах Карибского моря ожидали его, готовые отдаться ему даром, но он всегда был щедр. Одинаково щедр и портовыми шлюхами, и с благородными синьорами, и со знатными леди. Женщины всегда были благосклонны к Джеку Воробью, пирату-легенде.
Все же они стали бессмертными. Джек и Уилл. Но какой ценой.
Как странно. Память услужливо подсовывала ему то, что он так старался забыть.
Мальчик мой, смысл не в том, чтобы жить вечно. А в том, чтобы остаться самим собой.
Он потерял себя. Там, давно, на бескрайних просторах Карибского моря. Когда, сменив имя, он уплыл далеко-далеко, оставив слагать легенды о себе на Карибских островах. Чтобы начать вторую - всего лишь вторую - жизнь. Отказавшись от Элизабет. И став вечно молодым.
Смерть, имитированная им тогда, на Карибах, была верхом актерского мастерства. Чтож, в этой профессии он преуспел. Каким огромным казался ему мир!
Он был его повелителем. Что ему Карибское море!
Джек уплыл туда, где его ждали новые авантюры и никто не слышал о капитане Воробье. Он снова был авантюристом, лишь изменилась страна и люди - люди, которые не знали его. Потом снова пришлось сыграть смерть. Он вновь и вновь исчезал, чтоб появиться в другом месте. Сначала это доставляло ему удовольствие.
...А когда пошла ко дну его любимая Жемчужина, он рыдал, как ребенок. Хоть и сделал это собственными руками. Но корабль мог вызвать слишком много ненужных вопросов, появляясь то тут, то там, и становясь слишком известным.
У его корабля была душа, а теперь - что за ирония. Кто бы сказал ему, что морские и небесные просторы будут бороздить пустые консервные банки, нашпигованные электроникой и не имеющие души. Какая душа была у его Жемчужины... Гордая, непокорная, вспыльчивая, почти как у Элизабет Свонн...
Элизабет. Он видел ее несколько раз после гибели Джонса. Видел, как вырос ее сын. ЕЕ и Уилла. И как до неприличия он был похож на Тернера.
Что греха таить - Джек должен был быть благодарен Тернеру. Ведь это капитан Голландца помог ему разыграть грандиозный спектакль под названием «Славная смерть Джека Воробья и его легендарной Жемчужины». А потом поднял корабль со дна океана и помог уплыть далеко- далеко за новым золотом. Больше Уилла он не видел..
И снова - Элизабет.
Мужчина стиснул зубы.
Он любил ее. Но насколько сильно - понял только это только сейчас, через страшно подумать - почти - 300 лет... Элизабет.
Как часто задавал он себе вопрос - а что бы было, если бы он тогда отказался от источника, мог бы он завоевать эту девушку? Больше они не встречались. Она умерла, он знал это.
Но сейчас, сейчас, когда его так неудержимо влекло к морю, и он часами сидел, глядя на бесконечную синюю гладь, мысль о том, что где-то живут потомки Элизабет и Уилла, рвала его сердце на части. Перестав чувствовать многое, его сердце все острее чувствовало боль.
У него не было детей. То ли это портовые шлюхи наградили его, то ли древние заклятия..
Он был Бессмертен. И был один. Вечный странник, путешествующий из века в век, из эпохи в эпоху. Уилл. Кто знает, воды какого океана бороздит он сейчас.
Как изменился мир. Он был свидетелем этим переменам. Что с ним стало с этим миром... Да, и Земля действительно оказалась круглой.
Сколько ролей он сыграл? Он был лордом и нищим, королем африканского племени и борцом за освобождение какой-та маленькой страны, благородным рыцарем и негодяем. Кем он только ни был.
Вспомнил, как его обвинили в колдовстве и чуть не сожгли на костре. Снова. Но не дикие племена каннибалов, а вполне цивилизованные... люди. Священная инквизиция... Чудом ему удалось удрать. Хотя интересно, как бы повело себя на костре его вечно молодое тело.
Со временем Джек стал осмотрительнее, нигде не задерживаясь надолго, менял страны и имена, и в конце концов все это устал от всего этого. Он устал искусственно наполнять свою жизнь смыслом.
300 лет. И все время он был одинок.
Джек хорошо запомнил лицо одного психоаналитика, когда вдруг натянутые до предела нервы лопнули, и он начал рассказывать настоящую историю своей жизни.
Доктор слушал очень внимательно, не перебивая. Скорее всего, он просто потерял дар речи. Опомнившись, Джек умолк и усмехнулся. Доктор прописал ему много лекарств, странно, что не уложил его в психиатрическую клинику. Наверное, просто не хотел потерять клиента, который так щедро платил. Щедро... Чтож, в деньгах он не нуждался. Сейчас, по меркам ныне живущих, он был успешным, востребованным, и наверняка его многие считали баловнем судьбы.
Тогда, 300 лет назад, было просто начинать новую жизнь. Потом стало все труднее и труднее. Бюрократы, подделка бумаг, новые, фальшивые документы... А в последний раз пришлось прибегнуть к услугам любопытных хакеров. Услуги которых, кстати, стоили недешево.
Вечная молодость стоит больших денег.
Мужчина мрачно усмехнулся.
Ночь пришла, принеся долгожданную прохладу.
Но мужчина у окна не чувствовал холода.
Полностью погрузившись в свои мысли, он не вел счет времени. Времени было слишком много.
Все когда-то было - и голод, и холод, и нищета. И бессмертному телу нужно было где то жить и, как это ни странно, тоже требовалось есть. И поэтому еще острее ощущался голод. И дождь был таким же мокрым, и холод - дикий холод, которого никогда не бывает на Карибах, таким пронзительным. Далеко, далеко от жаркого моря, на далекой северной земле. Когда, прокутив все сокровища, Джек остался без всего - без гроша в кармане, без имени, без корабля... И как он, стоя в ледяной воде, звал - «где же ты, Уилл, проклятый евнух, где, ты, чертов Голландец, забери меня, Калипсо, ведьма, где же ты» - никто не появился. Вечный странник по столетиям и странам.
Обрывки мыслей кружили, словно надоедливые насекомые.
Но он выжил - смешно так говорить о вечно молодом. И разум его уцелел.
Больше никогда он не балансировал на грани нищеты.
Сколько он еще мог вынести?
Отчаяние сменилось безразличием.
Разум, измученный разум отказывался повиноваться.
Капитан Джек Воробей заплатил за вечную молодость сполна.
- Где же ты, Калипсо, где ты, чертов евнух, - прошептал он, не надеясь услышать ответ. Лишь эти двое, как ему казалось, могли прекратить его бессмысленное существование, но звать их было бесполезно.
Он сжал руку, тонкий бокал лопнул, и капли крови, смешавшись с дорогим коньяком, брызнули на ковер.

[Nata Li]

***

- Где ты был? - сквозь сон пробормотала девушка.
- Дышал воздухом. Очень душная ночь, - отрывисто произнес Джек.
- Я люблю тебя, - прошептала Элли, потянувшись к нему.

Он наклонился и нежно поцеловал ее. Потом сел рядом на кровать и мучительно закрыл глаза. В мозгу стучали тамтамы. Ему было чертовски плохо. Еще хуже было от того, что совсем недавно он был так счастлив. Так безрассудно, безрассудно, безрассудно счастлив. Что же он наделал... Что же делать теперь. И эта девушка здесь - такая доверчивая, такая нежная, такая... любимая.

- Джек, мне снился странный сон. Как будто на берегу тебя ждала лодка, в ней сидела женщина. И вы отправились на Летучий Голландец. А потом она оказалась рядом со мной, и звала куда-то... Такая странная женщина... Обними меня, Джек...

Джек похолодел. Нет, только не Элли. А вот она-то зачем нужна Калипcо?
Элли безмятежно заснула в объятиях любимого. Незаметно Джек тоже задремал. Ему снилась Калипсо. «Красавец Джек не знает, что он хочет...» Воробей проснулся в холодном поту. До рассвета оставалось еще несколько часов. Он должен был принять решение.

Джек встал и отправился за бутылкой.
Воробей твердо знал только одно - что он не имеет права впутывать Элли во все это. Все остальное имело мало значения. То, что он собирался сейчас сделать, было по меньшей мере жестоко. Но абсолютно необходимо.
Ему предстояло сыграть сейчас одну очень важную роль. И при том такую убедительную, чтоб Элли в нее безоговорочно поверила. Что бы у нее не осталось ни капли сомнения.
Он принял решение. Кто бы знал, чего ему это стоило.

Элли открыла глаза, сладко потянулась и немного покраснела, увидев, как пристально он смотрит на ее. Ее любимый мужчина сидел напротив, за столом, и на губах его играла странная улыбка.
- Проснулась, цыпа? - равнодушно поинтересовался он.
- Да, мой капитан, - подыграла ему Элли, ничего не понимая спросонья. И холодок пробежал по ее телу. Перед ней сидел абсолютно другой человек. Холодный и чужой.
- А теперь одевайся и уходи, - голос Джека был холоден, тон — непреклонен.

Элли резко села в кровати. Непонимающе потрясла головой. Все это казалось просто дурным сном, кошмаром, сейчас она проснется и позовет Джека - и все будет хорошо...
- Джек... - тихо сказала она.
- Эта ночь займет достойное место в коллекции моих побед. Я очень люблю соблазнять молоденьких актрисочек. Особенно когда они так милы... и наивны.
Жесткая и циничная улыбка напрочь изменила его лицо.

Подбородок Элли задрожал. «Этого не может быть», - подумала она в ужасе. Это казалось невозможным, но это было так - нежный, любящий Джек уступил место холодному и циничному мерзавцу.
- Я знала... - упавшим голосом произнесла она, - что это слишком хорошо, что бы быть правдой...

- Или ты не знаешь, какова моя репутация? Чего ты ожидала, наивная дурочка? Что мы будем вместе, пока смерть не разлучит нас? А чем ты отличаешься от других? Таких, как ты, достаточно - глупых актрисочек, готовых на все, стоит только щелкнуть пальцами.
Каждое слово звучало, как удар хлыста. Голос Джека звучал насмешливо и презрительно. Каждым словом, каждым взглядом он продолжал убивать ее.

Джек Воробей был отвратителен сам себе. Он сосредоточился лишь на том, что бы заставить Элли возненавидеть его и уйти. Элли смотрела на него сквозь пелену слез, надеясь увидеть хоть намек на того Джека, которого она так любила. Но губы его кривились в презрительной усмешке, а глаза, такие теплые карие глаза казались холодными, как лед и взгляд острым, как сталь.

Джек заставлял себя смотреть ей прямо в глаза, не давая ни малейшей возможности усомниться в сказанном.
По щекам девушки покатились две слезинки. И все.

Роняя вещи, Элли торопливо одевалась. Руки ее не слушались, она с трудом попадала в рукава. Кольцо казалось раскаленным, руку жгло, как тогда, когда она в детстве решила потрогать пальчиком огонь. Какие глупые и ненужные мысли лезут в голову в такой момент.

Джек сидел за столом, словно каменное изваяние. До безумия красивый и ледяной, словно вместо сердца у него — кусок камня или льда, и молча смотрел, как она одевается. «Почему ты не плачешь, - тупо повторял он про себя. - Почему ты не плачешь. Лучше бы ты плакала, чем так, молча, уходить. Лучше бы ты проклинала меня, и сказала, что ненавидишь и никогда не простишь. Ты такая сильная девочка. Ты выдержишь. Пожалуйста, Элли, ты должна выдержать».

Хлопнула дверь. Джек дернулся, словно собираясь броситься за ней, вернуть ее, и пустая бутылка, скатившись со стола, упала на пол и разбилась на мелкие осколки, так же, как разбились все мечты и надежды Джека и Элли.

Джек уронил голову на руки и глухо произнес:
- Занавес. Аплодисменты.