Удачное приобретение, основа - "Эдвард Руки-Ножницы", Э, ОЖП, PG-13, миди Опции

[Lupa]

Название: Удачное приобретение
Автор: Lupa
Бета: нет
Фандом: Эдвард Руки-Ножницы
Рейтинг: PG-13
Размер: пока миди
Пейринг: Э, ОЖП
Жанр: POV, Drama, Romance
Дисклеймер: Все принадлежит Бертону, и Депп - пророк его. А ОЖП опять, как ни странно, моя. Хотя от меня в ней немного.
Статус фанфика: В процессе
Примечание автора: Упс, ай дид ит эгейн...
Короче, это фанфик по ЭРН, сюжет у меня в голове уже полностью есть, осталось собрать моск в кучу и вбить все это дело в комп. В связи с огромным количеством предложений, теснящихся между ушами, попробовала пользоваться диктофоном, чтобы ничего не потерять. Занятный опыт. Буду продолжать эксперименты.
Размещение на других сетевых ресурсах: С разрешения автора. Ибо нефиг.

* * *

Пустынное шоссе простиралось впереди, насколько хватало глаз.

Прямая и ровная федеральная трасса № 75 уходила вдаль за горизонт, а по бокам тянулись бесконечные апельсиновые рощи. Асфальт мягко шелестел под колесами, руль словно застыл в одном положении, и все вместе навевало невообразимую скуку. Выудив из бардачка карту, я бесцеремонно развернула ее на приборной панели – все равно тут даже опоссумов нет, чтобы ненароком броситься под машину.

Похоже, заповедники остались позади, а это значит, что я почти у цели. Теперь осталось только съехать на шоссе № 41, а потом уже на местную дорогу. Я небрежно сложила карту и запихнула обратно. Потом как-нибудь поправлю. Потянулась за сигаретами, с прискорбием обнаружив, что осталась, дай бог, четверть пачки. Надо будет затариться по дороге, да и жратвы какой-никакой прикупить. Прикурила, в который раз уже подпалив свисающую на правый глаз косую челку. Несмотря на то, что от этой челки были, в основном, одни неприятности, избавляться от нее я не спешила. Нравилась мне ее парадоксальность: она точь-в-точь повторяла знаменитые рваные челки эмо, но была при этом жизнерадостного светло-медного цвета. Заметив указатель, я решительно повернула руль вправо. Еще несколько миль – и вот оно, сорок первое шоссе. До океана рукой подать: его не видно, но ветер стал удивительно свежим и, кажется, насквозь пропитался йодом.

Я включила радио и повертела ручку настройки. В эфире были одни местные радиостанции с довольно убогими мотивчиками. Я фыркнула и переключилась на магнитолу, жмакнула «рендом». По салону разлились звуки «Hotel California». Отлично, то, что нужно для дальней дороги.

На заднем сидении недовольно завозился Тифон.

- Ш-ш-ш, милый, мы скоро приедем. Потерпи немного. Вода у тебя не кончилась? – Я посмотрела в зеркало заднего вида – сидящий в переноске кот даже сквозь решетку умудрялся глядеть с высокомерным презрением.

Еще через час мы съехали с шоссе. Я мельком глянула на уровень бензина. Мда, похоже, железная лошадка проголодалась. Впереди замаячила заправка. Я затушила сигарету, с сомнением поглядела на переполненную пепельницу и выкинула бычок в окно.

Хмурый парень в фирменном комбинезоне ткнул рылом «пистолета» в отверстие бензобака и меланхолично привалился к боку моего пикапа.

- Странная тачка, - невнятно заметил он, перекатывая во рту жвачку. – Не могу разобрать, какой она марки.

Еще бы! Я ее своими руками собирала в гараже у Ларри – лучшего механика на всем Восточном побережье. Кузов от «Форда», причем здорово модифицированный в процессе, а остальное, как говорится, с миру по нитке.

- «Порше». Новейшая модель, - с серьезным лицом заявила я, - только что с конвейера.

- Да? И когда это вы успели ее покрасить в таком случае? – раздался сзади густой бас.

Я чуть не подпрыгнула и обернулась - позади сидел на ветхом стуле пожилой негр с газетой. Крыть было нечем: помимо прочего, моя машина была раскрашена яркими подсолнухами, что смотрелось на ее мордатом, почти квадратном кузове довольно эксцентрично.

- Спецзаказ, - выкрутилась я. – Мне нужен город ***. Скажите, пожалуйста, до него еще далеко?

- Да тут рядом, - вмешался хмурый парень, - свернете вон за той рощей – и, считайте, приехали. Сначала будет торговый центр, а там и до города рукой подать.

- Спасибо. – Я рассеянно кивнула, расплатилась и покатила дальше.

Торговый центр – это было ценно, тем более что ночевать я собиралась в свежекупленном доме, а ни электричества, ни водопровода там, судя по всему, не было и пока не предвиделось. Следовательно, было бы неплохо запастись водой, дровами и жидкостью для розжига.

Возле рощи и впрямь был указатель с названием города. И население – полторы тысячи человек. Не густо. Свернув на подъездную дорогу, я невольно ахнула и приглушила двигатель.

Он возвышался над городом – темный, огромный, венчающий собой каменистый холм. Казалось, дом давит на это небо, нависает над крохотными аккуратными коттеджами, виднеющимися вдалеке. Закат, обнимающий горизонт, словно обтекал дом, оставляя его черной дырой на полотне этой реальности. Я залезла в сумку и достала фотографии, по которым купила эту махину. Похоже, агент не обманул, и это, действительно, «красивое здание, построенное в 19 веке по индивидуальному проекту в готически-фантазийном стиле». Надеюсь, что дом именно такой большой, каким кажется. Обидно было бы, если бы он оказался мелкой хибаркой. А то, что его отовсюду видно – тем лучше, и никаких указателей не понадобится, он сам себе указатель.

Справа в опускающихся сумерках сиял неоновыми вывесками пресловутый торговый центр. Я зарулила на стоянку, еще раз проверила, как там Тифон, и вошла внутрь. Как и в любом уважающем себя торговом центре, почти весь первый этаж тут занимал супермаркет. То, что надо. Народу в магазине было на удивление мало, но, двигаясь мимо полок с продуктами, я не раз ловила на себе удивленные взгляды. Ну, да, в таком маленьком городке наверняка все друг друга знают, и чужака распознают влет. Впрочем, даже если бы город был большим, учитывая, как они тут одеваются, меня бы все равно мигом раскусили. Видимо, не каждый день пред их светлыми очами дефилируют девицы в армейских штанах и ботинках и майке цвета хаки.

Сдув с глаза челку, я проверила покупки. Вроде бы, ничего не забыла. Навалившись на ручку, я покатила тяжелогруженую тележку на кассу и пристроилась в хвост очереди.

- Проездом у нас? – обратился ко мне стоящий впереди дядечка, которого я про себя отнесла к виду «горожанин словоохотливый».

- Да нет, - беззаботно ответила я, - собираюсь поселиться. Вот, дом купила.

Дядечка нахмурился.

- А кто у нас продавал дом? Раффены, что ли?

- Нет-нет, что вы, я имею в виду не коттедж, а именно дом. Тот, что на холме.

Воцарилось изумленное молчание – в очереди разом смолкли разговоры, и все, как по команде, уставились на меня, в том числе и те, кто до этого старался на меня не пялиться. Я улыбнулась, довольная произведенным эффектом. Что ж, послушаем, что они скажут. А им явно было, что сказать.

- Это же дом с привидениями!

- Там водятся призраки!

- Гиблое местечко!

- Там живет маньяк с лезвиями!

Заговорили все одновременно.

О, как… Славно.

Судя по всему, каждый считал своим долгом предупредить бедную заблудшую меня о возможной опасности.

- Не обижайте его, пожалуйста! – перекрыл вопли дребезжащий старческий голос.

Я невольно обернулась.

По проходу к кассам семенила старушка, сжимающая в лапках пакет с молоком. У нее были большие печальные глаза и бледное испуганное лицо.

- Не обращайте внимания, - прошептал мне на ухо болтливый дядечка, - это моя тетка Ким. Пятьдесят лет назад ее жениха грохнул тот маньяк, ну, который с лезвиями. С тех пор она чокнулась. Так и не вышла замуж, все твердит про своего возлюбленного, какой он был нежный.

Я молча кивнула. Что ж, в любом городе найдется сумасшедшая бабка, похоже, мне посчастливилось столкнуться с местным изданием. Я проникновенно посмотрела на старушку – этот взгляд я обычно приберегала для Дары.

- Не волнуйтесь, я его не обижу. Поверьте мне.

Та мигом успокоилась и как ни в чем не бывало сунула свой пакет в тележку племянника.

Подошла моя очередь на кассе. За спиной по-прежнему раздавались шепотки. Здорово же я их тут взбудоражила.

- И блок «Lucky Strike», будьте добры, - попросила я кассиршу. Она нырнула за прилавок и выудила картонную коробку.

- А вы, на самом деле, собираетесь там жить? – спросила она, глядя на меня круглыми глазами.

- И не только, - туманно сообщила я, подхватила пакеты с покупками и потащилась на стоянку.

Судя по реакции местных жителей, мне необязательно даже делать рекламу - сюда и без того будут стекаться толпы любителей острых ощущений. Просто толпы.

Однако надо было торопиться: на улице неотвратимо сгущались сумерки, а мне совсем не улыбалось шариться по тамошнему саду в потемках. Исходя из мутных фотографий, сад был большой и запущенный. В конце улицы, на небольшой площадке для разворота пришлось притормозить – высокие кованые ворота, когда-то венчавшие собой ограду, проржавели и погнулись, одна створка была свернута на бок, вторая валялась на земле. Я осторожно проехала по ней, молясь про себя, чтобы там не оказалось какой-нибудь острой завитушки, только и ждущей, чтобы впиться в колесо моему автомобилю. Дорога зигзагом поднималась вверх. Я не особо глядела по сторонам: приходилось следить за дорогой, чтобы не впереться во что-нибудь ненароком. Наконец, припарковав машину перед очередными – на сей раз целыми – воротами, я прихватила фонарик и протиснулась между прутьями в сад.

К моему несказанному удивлению, сад оказался вполне приличным с виду. Нет, сухих деревьев в нем было полно, но помимо них моему взору предстали ухоженные клумбы и изумительно подстриженные кусты. Я видела похожие во Франции. И в Англии, кажется, тоже. Любопытно, у кого это такая буйная фантазия? Учитывая нелицеприятное мнение местных жителей об этом доме, вряд ли кто-то из них ходит сюда по воскресеньям, чтобы поработать садовником. Скорее, это агентство недвижимости расстаралось, всячески стремясь пустить мне пыль в глаза. Неудивительно, если принять во внимание, что я первый покупатель, которого они смогли найти на это здание за последние сто лет.

Я посветила фонариком вверх. Стены и крыша дома, ограда сада были украшены фигурками зверей, птиц и каких-то диковинных животных. То, что надо. И цвет камня отличный. Из этой развалюхи выйдет отличный отель, совмещенный с аттракционом «дом с привидениями». Народ валом повалит. Внутрь я заходить не стала. Кто знает, как оно там, внутри… небось, все прогнило. Еще не хватало оказаться похороненной под обвалившейся балкой в собственном доме!

Протиснувшись обратно, я первым делом выпустила Тифона. Кот немедленно задрал хвост трубой и навострил лыжи прямиком на ограду.

- Счастливой охоты, - пожелала я своему миниатюрному «Шер-Хану», - смотри, не загуляйся там… сам по себе.

Мне неохота было таскаться туда-сюда сквозь узкую щель, да еще и с вещами, поэтому я вытащила из багажника ломик и принялась раздвигать створки. Через десять минут пыхтения и проклятий, а также один сломанный ноготь, одна из створок поддалась и со страшным скрипом распахнулась. Ну, и зер гут, как говорится.

Ночевать в доме по понятным причинам я не собиралась. Так что пришлось выгребать из машины походное снаряжение. Палатку ставить не стала – и так тепло. Пошарила вдоль ограды, насобирала камней, сложила очаг. Рядом кинула пенку, спальник и пакеты с едой. Предположив, что в таком саду хоть где-то должна лежать огромная куча хвороста, я обошла его по периметру, и в одном из дальних углов, действительно, обнаружила эту самую кучу. Тем лучше – одновременно буду готовить и расчищать угол от мусора. Запалив недурной костер и ухнув на решетку видавшую виды сковородку с ужином, я принялась сооружать умывальник. Конечно, если понадобится принять душ или помыть голову, он мне не поможет, но пока сгодится, а потом, думаю, все наладится. Взяв одну из бутылей с водой, я открыла ее и закрыла обратно. Потом повесила на ворота оплетку из толстой проволоки и сунула в нее бутыль в перевернутом виде. Теперь достаточно слегка открутить крышку – и вуаля – умывальник готов.

Потом я неспешно ужинала, поглядывая на чистые весенние звезды, вдыхая солоноватый восточный ветер и заново привыкая к ночевке под куполом неба. Как давно это было! Больше трех лет прошло. Но я помню. Я все еще помню.

Свинина с бобами, пара банок пива – что еще нужно человеку для счастья? Правильно, теплый спальник и ясная погода. Убрав за собой, я умылась, расплела косу, сняла с себя все фенечки, чтобы они не будили меня своим звоном, и, поставив мобильник на семь утра, заползла в спальник.

И долго еще лежала, глядя в рассыпающиеся в очаге угли и слушая, как где-то скачет по саду Тифон. И сама не заметила, как уснула.

В какой-то момент мне снилось, что на меня смотрят. Я буквально всей кожей ощущала этот взгляд. Но он не был тревожным, этот сон. Скорее, это было… предвкушение, как в детстве, когда ждешь Рождество или День рождения, и твои сны полны ожиданием чуда. Потом было легкое, почти невесомое прикосновение. Кажется, я начала просыпаться… «Наверное, это лист с куста упал», - подумала я и отмахнулась. Послышалось мелодичное позвякивание, моя рука задела что-то плотное – и все пропало.

- Тифон, башку отверну, зверюга полосатая, - пообещала я – и опять уснула.

[Lupa]

Как и ожидалось, Эдвард обнаружился на чердаке: он стоял возле разбитого окна, всей своей несуразной фигурой воплощая какую-то обреченность, ощущаемую даже на расстоянии. Наплевав на грозящие проломиться под моим весом доски, я подлетела к нему и вцепилась рукой в плечо.

- Что это ты задумал?

Он будто не расслышал.

- Эдвард! – позвала я чуть громче.

- Он лежал там, - невпопад отозвался он.

- Кто? – почему-то шепотом спросила я.

- Человек, которого я убил.

Я не нашла ничего лучше, чем ляпнуть:

- Так это правда?

Он чуть повернулся ко мне и очень внимательно посмотрел. Я невольно поежилась и остро захотела откусить свой болтливый язык.

- Правда, - ответил он так тихо, что я разобрала слово только по артикуляции.

Я придвинулась поближе и тоже посмотрела вниз. Там был заброшенный фонтан с торчащим посередине кустом в виде кисти. Никаких следов не осталось, только осколки стекла под самой стеной выдавали, что из окна все же кто-то выпал. Я машинально стерла с левого предплечья щекочущие струйки крови и задала вопрос, который интересовал меня больше всего на свете:

- Почему?

- Он угрожал… ей. – Теперь Эдвард совсем отвернулся от окна, и в наступающих сумерках я никак не могла разглядеть выражение его лица.

Ей… та девушка, о которой мне рассказывали в городке, старушка в супермаркете… Ким. Моя рука по-прежнему лежала у него на плече: я слегка сжала ее и положила вторую ладонь ему на грудь, прямо напротив того места, где должно располагаться сердце. Он вздрогнул и, как мне показалось, выжидательно на меня посмотрел.

- Знаешь, - начала я, глядя ему в глаза, ярко блестевшие на укрытом тенью лице, - в одной книге я вычитала, что любовь – это когда ни о чем не нужно жалеть. Не жалей ни о чем, Эдвард. И не вини себя.

Он покачал головой.

- Я лишил человека жизни. Я – убийца, и это не исправить.

Я опустила голову и задумалась, не зная, что еще можно сказать. У меня никак не получалось воспринимать его как убийцу, несмотря на «разрекламированный» местными жителями образ маньяка с лезвиями, но формально он был прав. Поэтому аргументы хотелось подобрать железобетонные. К сожалению, все, что приходило на ум, скорее, напоминало белые пушинки одуванчика, разлетающиеся от легкого дуновения ветерка. А потом я вновь посмотрела в эти страдающие глаза на словно бы неживом бескровном лице - и слова полились само собой.

- Послушай меня, ты не убийца, - я вложила в эту фразу всю искренность, которая когда-либо рождалась в моем сердце. – Ты сделал то, что должен был. Если бы кто-то угрожал моей семье, я разорвала бы его на мелкие кусочки, и ни на секунду бы не засомневалась в правильности своего поступка. Это нормально – защищать тех, кто тебе дорог, тех, кого любишь. За это никто не осудит. И тем более нельзя осуждать самого себя. – И без всякого перехода спросила, - Хочешь, я посижу тут с тобой?

Эдвард ответил не сразу, очевидно, ошеломленный моей пылкой речью.

- Всю ночь?

Я улыбнулась.

- Всю ночь. Только схожу за пледом, а то по ночам пока что зябко. И за сигаретами – ты не против?

- Нет, не против. – Он потоптался и добавил, - Спасибо. Ты не сердишься на меня за...? – он скосил глаза на порезы.

Я помотала головой.

- Сама виновата. Ладно, подожди, я скоро вернусь.

Окрыленная, я скатилась по ступенькам вниз, наскоро полила на раны йодом, стискивая зубы и тихонько шипя разнообразные ругательства, перевязала руку и заметалась, хватая плед, фонарь, запечатанную пачку сигарет и консервную банку, служившую пепельницей. Подумав, прихватила еще и гитару – вроде бы ему понравилось, как я играю, судя по царапине на корпусе. Еще подумав, взяла пачку галет, упаковку вяленого мяса и початую бутылку местного вина, потому как ужин я, видимо, сегодня благополучно пропускала. И поскакала обратно наверх.

Эдвард стоял там, где я его оставила. Не церемонясь, я опустилась на лежбище, которое он себе устроил в заброшенном камине, и похлопала рядом с собой.

- В ногах правды нет. Иди сюда. - Пока я собиралась, мне пришло в голову, что неплохо бы обсудить всю эту ситуацию с домом, из-за которой и разгорелся сыр-бор. Так что с этого я и решила начать, благо, впереди была вся ночь, чтобы наизвиняться за сказанные в пылу спора гадости и решить, что делать дальше.

Он неловко подошел по скрипящим половицам, а я подумала, что стоит перенести его убежище вниз, пока чердак не починят строители, потому как если Эдвард загремит вниз с такой высоты, то его даже сам Ларри не соберет.

Эдвард сел рядом, взмахнув для равновесия руками и вытянув покалеченную ногу вперед. Я помялась… и как в холодную воду:

- Я хотела поговорить насчет дома. – Он насторожился. – Ты прости, за то, что я сказала. Я так не считаю, на самом деле, просто ты меня очень разозлил. Я знаю, что ты существуешь, что ты настоящий. Но все-таки официально ты нигде не числишься, поэтому дом считается нежилым. Поэтому его продали мне. И богом клянусь, его покупка была самым правильным поступком, который я совершила за всю свою непутевую жизнь. Потому что иначе бы я не встретила тебя. А это – самая лучшая встреча за всю мою непутевую жизнь.

- Правда? Лучшая встреча… со мной?

Я улыбнулась.

- Ну, да. Представь, что дом достался бы кому-нибудь другому. Какому-нибудь дельцу, который сровнял бы его с землей, а тебя отправил бы на помойку или разобрал к чертовой матери.

В глазах Эдварда отразился самый настоящий ужас.

- Разобрал? Вот так? Я же… живой.

Я вытащила зубами пробку из бутылки.

- А ему плевать. Людям обычно плевать друг на друга. Да если бы он только заподозрил, что ты можешь помешать ему получить прибыль, он бы тебя в бетон закатал.

- В ка-какой бетон?

- Из которого сделал бы фундамент для многоэтажного гаража, строящегося на месте твоего дома. – с этими словами я отхлебнула глоток прямо из горлышка.

Тут я заметила, что Эдвард дрожит, и поделилась с ним пледом.

- Но так нельзя, - пробормотал он, - это неправильно. Это же мой дом.

Я вздохнула. Ну, как объяснить ему, что этот мир, по большому счету, большая лужа дерьма, и чтобы выбраться оттуда, надо цепляться зубами и когтями, выгрызая себе место под солнцем. Или иметь крылья, чтобы парить в небе… как он. Хотела бы я не знать жестокости этого мира. Эдвард лишь коснулся этой мерзости – и уже опалил крылья... я взглянула на его культю… и потерял перья.

- Да ты не бойся, - нарочито бодро заявила я. – Это же не случилось… и уже не случится. Вот увидишь: отремонтируем дом, починим тебя – и все наладится. Туристы будут жить в номерах и радоваться аттракционам, а ты будешь спокойно заниматься любимым делом – стричь кусты, вырезать фигуры изо льда. Закажем лед, его привезут с гор…

- Не нужно привозить, - заметил Эдвард, - он сам появляется.

Я удивилась.

- Как это сам?

Он пожал плечами.

- Не знаю. Просто сам. А ты?

- Что я?

- У тебя тоже есть кто-то, кого ты… любишь?

Я улыбнулась и, достав из внутреннего кармана бумажник, вытащила из него фотографию.

- Есть. Дочка, ее зовут Дара. Вот она, смотри. – Я поднесла фото поближе к его лицу, чтобы он мог разглядеть.

Эдвард внимательно рассмотрел портрет Дары.

- Красивая.

– Она замечательная. – Я убрала фотку обратно. - Еще бабушка. И… был один человек… мы любили друг друга. Но он – перекати поле: всегда в дороге, никогда не сидит на одном месте. Я была такой же, пока не родилась Дара. Тогда я захотела осесть на одном месте, чтобы у нее был свой дом. А он… он не захотел. И мы расстались. Иногда бывает очень трудно удержать того, кого любишь.

- И еще труднее отпустить, - тихо закончил Эдвард.

- Да ты философ! – усмехнулась я.

Я подняла глаза и внезапно встретилась с ним взглядом. Так мы смотрели друг на друга какое-то время, словно обмениваясь мыслями в подступающей темноте, освещенные одним лишь голубоватым светом галогенового фонаря.

- Какая она была? – то ли спросила, то ли только подумала я.

- Чудесная. Самая прекрасная на свете. Самая добрая.

Эдвард отвернулся.

- Он был сильным, добрым и веселым, – продолжила я. - С ним я чувствовала себя свободной, как птица… Мы колесили по дорогам, нигде не задерживаясь надолго. Пели, танцевали… Потом родилась Дара, и я вернулась домой. И однажды он ушел. Ни записки, ни слова. И ничего не осталось.

Я вдруг поняла, что ни с кем еще ни разу не говорила об этом. Бабушка не поняла бы меня, а Ларри… это Ларри

Повинуясь внезапному порыву, я ткнулась Эдварду в плечо.

- Теперь понимаешь, почему мне так нужен этот дом? Это будет замок, который я подарю дочери. Чтобы она всегда была со мной… Чтобы больше никогда не рвалась эта нить… Понимаешь? Там, в сердце, такая тонкая нитка, она натягивается до предела, а потом рвется, и так больно…

- Я понимаю, - просто ответил он.

Негромко звякнули лезвия, когда он уперся ладонью в лежанку и обнял меня покалеченной рукой. А я неожиданно для себя расплакалась, бессвязно повторяя:

- Так больно… так больно…

Наконец, слезы иссякли, и я уже корила себя за это проявления слабости. Вывернувшись из-под руки Эдварда и выпрямив спину, я спросила:

- Хочешь, я тебе сыграю? Я не ахти какой музыкант, но кое-что умею.

- Сыграй, - согласился он.

- Все равно что? – уточнила я.

Он кивнул, и я достала гитару из чехла.

Так мы и просидели всю ночь. Я играла, пока пальцы не запросили пощады, изредка прихлебывая оказавшееся неплохим вино, а Эдвард сидел и задумчиво глядел на фонарь, в стенки которого бились жирные и мохнатые ночные мотыльки. Ближе к утру глаза у меня начали слипаться.

- Ох, Эдвард, похоже, я не сдержу обещание, - сонно проговорила я.

- Не страшно. – Он стряхнул с плеча плед и встал. – Ложись.

Я не заставила себя уговаривать, забралась с ногами на продавленную кровать и завернулась в плед.

- А как же ты?

- Я не сплю. – Эдвард улыбнулся. – Буду глядеть в небо и ждать рассвета.

- Лучше останься тут, - посоветовала я. – На эти доски смотреть-то страшно, не то, что ходить. Садись, места хватает.

- Хорошо, - согласился он.

Глаза у меня почти совсем закрылись, поэтому я только почувствовала, как прогнулась под тяжестью его тела кровать.