Кино без Джонни, стоит смотреть, или как? Опции

[Claire]

На прошлой неделе сходила на «Древо жизни» Малика. Очень необычное кино. Даже и не кино вовсе. Скорее попытка проживания, понимания и прочувствования Бытия. Сложная для восприятия лента, созданная в гармонии с музыкой. Музыка, на мой взгляд, была главным в фильме. Именно она и выражала собой структуру Бытия, существование мира. Когда музыка прекращалась, фильм было невозможно тяжело смотреть. Но когда музыка появлялась вновь, все вставало на свои места, и появлялась легкость, а вместе с ней Жизнь. К сожалению, русский перевод не очень удачен, многие фразы были из-за этого не совсем понятны, хотелось услышать более четко и ясно сформулированный текст. Удивительно, но это фильм практически без сюжета, но с невероятно глубоким смыслом. Нам почти ничего не рассказывают, но одновременно «говорят» о многом. Меня потрясла работа оператора, мысленно до сих пор ему аплодирую.

Не могу сказать, что мне понравилось то, что я увидела. Но так как, на мой взгляд, эта работа гораздо больше, чем кино, оценивать ее привычными для подобного вида искусства критериями невозможно. Вроде бы смотрела фильм, а ощущение складывается, будто книгу прочитала. Для себя я поняла, что до конца прочувствовать «увиденное» смогла только через несколько дней после просмотра.

[Claire]

Ходила сегодня в кинотеатр «35ММ» на «Меланхолию» Ларса фон Триера. Для меня это был первый кинопросмотр в жизни, с которого захотелось уйти. Треть зала не выдержала, и ровно через час люди начали уходить. Фильм удушающий. Я невероятно устала. Задыхалась от фильма весь сеанс. Неприятное чувство осталось от просмотра. Эту ленту надо было назвать не «Меланхолией», а «Унынием». Тогда учитывая упомянутый в названии смертный грех можно было бы понять, за что персонажей и зрителей отправили в чистилище, выход из которого для них возможен только в ад. Самое неприятное, что весь фильм ты «видишь» только невероятный цинизм автора. Это кино началось довольно сильно. Эпическая визуальная сюрреалистическая увертюра сопровождалась музыкой Вагнера. За первые десять минут нам в жанре гиперреализма показали финал ленты. Показали довольно сильно. С кучей отсылок к произведениям изобразительного искусства: при нас сожги репродукцию «Охотников на снегу» Брейгеля, изобразили Кристин Данст в образе Офелии с полотна Миллеса и т.д. На этом финале, на коде, отыгранной вначале, надо было остановиться. Поставить точку. Тогда эта работа была бы довольно необычной видеоинсталляцией. Но после концовки начался скучный, душный фильм еще на два часа. Фильм, в котором практически не было музыки: только Вагнер и еще парочка известных мелодий, в неприятной неклассической обработке. Два часа фильма без сюжета. С неприятными героями, которых сложно было понять и которым не хотелось сочувствовать. Живые чувства вызывала только героиня Шарлотты Генсбур. На мой взгляд, именно ее игра заслуживала пальмовую ветвь Канн. У нее получился сильный яркий образ Матери, которая понимает свою неспособность защитить самое дорогое, что у нее есть – своего сына…

Пока я смотрела фильм, мне не хотелось поддаваться желанию режиссера манипулировать зрителями. Его идея вовлечь «зал» в прочувствование катастрофы вселенского масштаба была плохо скрыта. Становиться соучастницей режиссера, ожидающей катарсиса от фильма, было неприятно. Для меня авторские попытки показать что-то шокирующее и провокационное воспринимались банально и предсказуемо. От фильма осталось неприятное послевкусие, которое хочется скорее забыть.