Поклонники о Джонни, Впечатления из первых рук Опции

[Иришка]

Друзья, что-то мне показалось, что пора завести отдельную тему по этому поводу. Во-первых, общение Джонни с поклонниками - это еще один большой предмет для обсуждения и восхищения, а, во-вторых, есть огромное количество прекрасных рассказов наших зарубежных коллег, которые встречали его. До сих пор они выкладывались у нас на форуме в разрозненном виде, имхо, пора предоставить счастливым свидетелям отдельную площадку.

Итак, начнем с краткого рассказа американской девушки, преподавательницы литературы, живущей в Техасе, которая была 11 ноября в Лос-Анджелесе на премьере "Либертина" и встретилась там с большой группой поклонниц с форума Деппзоны:

"Greetings from the Chateau Marmont! Liz, Gypsylee, KYwoman, dharma_bum, DepplySmitten and luvdepp just had brunch with Ben & Jerry. But that is small potatoes compared to last night. Johnny was his usual beautiful, humble self and somehow we all managed to maintain our decorum but just barely. When the cast was introduced before the movie, we were in the second row. He spoke and was very relaxed and funny. He said he didn't want to say too much because we probably thought he had said too much already at the tribute. We screamed a resounding "NO!" He looked over, laughed and said "Okay, let's hunker down. I have a lot I want to say..." He said the cast would stand on the podium during the movie and watch us. Too bad he didn't really mean it! None of the cast stayed to watch the movie but we did talk with Laurence Dunmore in the lobby after the movie. He was very nice to stay and talk and signed our copies of The Libertine. He said he knew how much Johnny would have appreciated our comments about his performance and the movie but he was tucked in at home as he was facing a long day with the press today".

Перевод:

"Привет из "Шато Мармонт" (отель в Лос-Анджелесе)! Мы (группа форумчан Деппзоны) только что закончили наш праздничный завтрак. Но даже наша долгожданная встреча - пустяки по сравнению с тем, что случилось вчера вечером. Джонни был, как обычно, очень красив, очень скромен, и все мы смогли сдержаться и вели себя сдержанно и вежливо (но удалось нам это с большим трудом). Когда съемочная группа вышла на сцену перед началом фильма, мы сидели во втором ряду. Он произнес небольшую речь и был очень веселым и смешливым. Он сказал, что не будет говорить долго, потому что считает, что и так в своей жизни наболтал достаточно. Тогда мы хором громко закричали: "Нет!" Он посмотрел вниз на нас, засмеялся и сказал: "Ну, ладно, в общем, не верьте мне. Я на самом деле много чего хочу сказать..." Потом он объявил, что вся съемочная группа не собирается отсюда уходить, будет стоять на сцене во время фильма и наблюдать за тем, как мы его воспринимаем. Очень жаль, что это была только шутка! Никто из них даже в зале на просмотр не остался. Нам удалось поговорить с Лоренсом Данмором в холле после фильма. С его стороны было очень любезно задержаться для разговора со зрителями, и он подписал наши постеры с "Распутником". Он сказал, что он знает, как Джонни ценит наши комментарии о его игре вообще и этом кинофильме в частности, но он был вынужден уйти сразу, потому что его ждет длинный день общения с прессой, и потом большое выступление в Институте кинематографии".

[Иришка]

Еще воспоминания поклонников - девушки, которая была на его творческом вечере в Институте кинематографии США в ноябре этого года (к сожалению, это только небольшие отрывки):

"Некоторые фрагменты выступления Джонни на вечере в Американском институте кинематографии 11 ноября 2005 (это вовсе не точная стенограмма и даже не приблизительный пересказ):

В начале (пока они усаживались в кресла): "Это странно", "А где ведерко?", "Что это, новая форма пытки?", "Удачи нам", "Удачи еще раз".

Шикль (ведущий) предположил, что Джонни из года в год работает над гораздо большим количеством проектов, чем обычный актер. Джонни засмеялся - "Я думаю, мне нужен перерыв!", и продолжил: "Я все прекрасно понимаю, но тут возникают эти драгоценные камни, эти роли, и я не могу сопротивляться".

Шикль спросил: "Прежде, чем Вы начали играть, Вы только хотели играть, играть и играть? Или Вы хотели просто играть? Когда Вы поняли, что хотите стать актером? И что значило это осознание для Вас?" Джонни рассказал о продаже ручек и безработице, и о том, как Николас Кейдж предложил ему попробовать сыграть где-нибудь, о встрече с агентом Ника, направлении на кастинг "Кошмара на улице Вязов" и получении роли.

Джонни сказал, что он не чувствовал себя настоящим актером очень долго, несмотря на наслаждение, которое он всегда испытывал, глядя на актеров, еще с тех пор, когда он впервые обратил внимание на актерскую игру - когда он смотрел после школы ролики Чарли Чаплина по телевизору маленьким ребенком во Флориде.

Про "21 Джамп стрит" - "Это был большой опыт, но это было очень неловко для меня, потому мне казалось, что все, что я делал, требовалось только для того, чтобы заполнить промежуток между рекламными паузами"; "Чем в большем количестве промо-акций меня заставляли участвовать, тем больше я ощущал себя загнанным животным, которое гонят все дальше и дальше, и я никак не мог уловить, чего же хотят мои хозяева"; "Меня продавали как товар".

Он намеренно выбрал роль в "Плаксе" как возможность посмеяться над своим имиджем в "Джамп стрит". Он хотел сказать: "Я понимаю вашу игру, но я не хочу играть".

"Когда я читал "Эдварда Руки-ножницы", я забыл обо всем", "Это была одна из самых прекрасных вещей, которые я когда-либо читал". Джонни не надеялся получить эту роль, но Трейси настояла, чтобы он пошел на встречу с Бертоном, и их встреча состоялась в кофейном баре в гостинице "Бель-Эйдж", и после "18 чашек кофе... многочасовой болтовни и какого-то странного ощущения давнего знакомства" он получил роль Эдварда.

Они показали фрагмент из "Бенни и Джун" - танец со шляпой - и спросили, трудно ли ему было заниматься всей этой акробатикой. Он ответил, что танец с булочками было делать намного сложнее, чем физические упражнения. Он тщательно изучал танец с булочками Чарли Чаплина, чтобы повторить его, и это заняло у него около трех недель. Он также упомянул, что он действительно мог покалечиться, готовя акробатические упражнения, и он должен был повторять их много раз. Он много раз срывался и падал, и ходил весь в синяках. "Есть только один способ узнать, можете ли вы поднять свои пятки над головой - хотя есть некоторый риск сломать шею в процессе".

Джонни сказал, что всегда напоминает себе, что фраза "серьезный актер" - это оксюморон. Шикль спросил его, почему он так думает. Джонни ответил, что актерская игра - это не совсем честно. Шикль спросил его - разве официальный оклад не делает это честной работой? Джонни на мгновение задумался, почесал в затылке и сказал: "Нет, я не уверен, что это делает игру более честной". И засмеялся.

Джонни рассказал о том, как неловко ему было переходить от состояния "такой же, как все" к состоянию "узнаваемый актер". Он сказал: "Я внезапно стал ощущать взгляды на себе все время. Я знал, что на меня смотрели. Это было похоже, как будто у меня вдруг вскочил огромный прыщ на носу, но мне об этом не сказали".

Отклоняя желание Шикля подробно поисследовать его oeuvre (имидж) аутсайдера, Джонни подкрутил усы и сказал: "Ах, да, я знаю об oeuvre. Я пробую избегать oeuvre".

На вопрос об аутсайдерстве - "Я не уверен, что аутсайдер совершенно прав, но я знаю, что, пока я рос, я никогда не чувствовал себя "своим". Я проходил через некоторые стадии, типичные для любого подростка, типа влюбленности до беспамятства в нашу капитаншу болельщиц, но я знаю, что я всегда сохранял абсолютное расстояние от одной специфической группы, jocks, и они-то как раз были "властители дум". Шикль спросил: "Так, а как же развивалось дело с капитаншей?", и Джонни ответил: "Не слишком хорошо, но спасибо за вопрос".

Об актерских и музыкальных способностях Джонни - Джонни ответил, что, будучи ребенком, он любил подражать другим людям и у него даже были неприятности в школе из-за подражания школьным преподавателям. Он рассказал также о том, как он запирался в комнате в окружении самоучителей игры на гитаре.

Он упомянул, что из числа его любимых музыкантов, когда он рос, двое самых любимых были Фрэнк Горшин и Рич Литтл. Это вело к обсуждению вопроса, что Джонни, кажется, любит создавать все время новые и непохожие характеры. Джонни ответил, что он чувствует, что если бы он играл тот же самый тип характера все время, он быстро заскучал бы как актер. И его скука рано или поздно стала бы заметна в его игре, и аудитория заскучала бы тоже.

Шикль упомянул о "Мертвеце". Джонни, казалось, очень хотел обсудить этот фильм; но Шикль сказал, что фильма нет в программе и у них нет фрагмента. Джонни сказал "хорошо" и сделал движение, как будто он хотел прихлопнуть рот ладонью.

О "Донни Браско"
"Я имел здесь некоторый камень за пазухой, потому что после чтения книги мне действительно очень не понравился персонаж. Я думал, что он был жестокий, твердолобый солдафон, гребущий всех плохих парней под одну гребенку, и это для меня было неинтересно". Но, встретив Джо Пистоне и увидев, какой милый, чувствительный и думающий он на самом деле, Джонни понял, как на самом деле трудно и невыносимо было ему пройти через то, через что он прошел, и играть роль "крутого мужика" в течение стольких лет. "Потребовалось приблизительно 15 минут нашей беседы, чтобы мое отношение полностью изменилось".

О сцене из "Пиратов" - Элизабет и Джек на берегу, где он подкручивает кончики его усов. На вопрос Шикля, как он нашел этот жест, Джонни ответил: "Когда все это вырастает у вас на лице, вы заканчиваете тем, что все время играте с этим, подкручиваете и раскручиваете". И потом добавил: "Я чувствовал, что будет правильно это сделать, чтобы романтизировать момент".

О "Распутнике"

Шикль сказал, что он нашел этот кинофильм трудным для просмотра, потому что Джон Уилмот был неприятен и, казалось, не имел той ноты искупления, которую Джонни обычно приносит в свои роли.

О том, как Джонни включился в проект
"Да, Джон позвонил мне приблизительно 10 лет назад и спросил меня, не хотел бы я приехать и посмотреть его спектакль в театре в Чикаго. И я поехал - я понятия не имел, почему он попросил меня об этом - поехал, увидел спектакль и он мне чрезвычайно понравился. Потом мы пошли ужинать, и он сказал, что он хотел бы, чтобы я сыграл его роль в фильме по этой пьесе. Что очень шокировало меня, потому он был просто блестящ на сцене в этой роли, и моя реакция была чем-то вроде: "А ты-то сам почему не будешь?" Тогда он ответил: "Потому что я хочу тебя". Ну и все, я был в проекте, и нам потребовалось 10 лет, чтобы оторвать это от земли".

"Фильм имеет энергию панк-рока. Это трудно, и это уродливо время от времени, и это красочно и забавно, все виды оттенков, и это не прерывается..."

"История помнит Джона Уилмота как хулигана, дебошира и порнографа, и он был таким, но он также был блестящим поэтом, кто был бескомпромиссен в его поисках правды - он был неспособен лгать. Уилмот был живым человеком, многосторонним, сложным, он был любящий отец и запутавшийся, измученный муж. Он не мог быть толерантным ко лжи. И я салютую этому!"

Он сказал, что он очень гордился этим кинофильмом".