Статьи, статейки, интервью / Articles, Пресса о Джонни и Джонни сам о себе Опции

[Анна]

Serebro, и так подробно-подробно. http://www.elnuevodia.com/fotogaleria/551262/

[Serebro]

Serebro, и так подробно-подробно. http://www.elnuevodia.com/fotogaleria/551262/

Анна, вот именно, ,

[Анна]

Обзор летних релизов.



В статье ничего, кроме даты выхода, нету.

[Иришка]

А почему про это сразу написали в газете?

А это надо у девушки, то бишь у тетеньки, спросить, чего это она свои детские воспоминания сразу побежала в газеты продавать. С голоду умирает если только... Ее встретили как друга, а она тут же и сдала память об этой дружбе со всеми потрохами.
Бедный Джонни, пологаю, это не единственное "мини-предательство", с которым он сталкивался. А вообще я солидарна с Serebro - на порядочную сплетню, тем более на скандал вся эта история мало тянет. Завтра Джерри с этой дамой вместо Джонни увидится, и все будет в порядке.

В статье ничего, кроме даты выхода, нету.

А там и по коллажу все ясно - полный обзор летнего сезона.

[Slava20]

Slava20, наверно вы говорите про интервью Джонни с Ником Тошесом?
http://www.johnnydepp.ru/jdportal/html/mod...age&pid=308 - оно?

дааа) спасибо
цем цем

[Serebro]

Чистила на днях свой комп и наткнулась на Джоннино интервью годичной давности журналу "Роллинг Стоун". Я точно помню, что Vera выкладывала скан с этого интервью, но печатного текста, был ли он или его не было, совершенно не помню. Набирала я энтот текст приблизительно с полгода назад. Если кто-то ещё не читал, или хотел бы просто иметь его, не в качестве скана с журнала, выкладываю под скрытым текстом:

» Смотреть спойлер - скрыть спойлер... «

Rolling Stone, №4, апрель, 2008 (интервьюер Гэвин Эдвардс)

Джонни Депп покончил с экранизацией диснеевского аттракциона "Пираты Карибского Моря" и снялся в фильме "Свини Тодд
Демон-парикмахер с Флит Стрит"- кровавой криминальной саге, которая, помимо прочего, ещё и мюзикл. Впервые в своей
карьере Депп поёт, а критики, в свою очередь, воспевают таланты 45-летнего актера, осилившего сложнейший материал
авторства театральной легенды Стивена Сондхайма. Эта захватывающая адаптация бродвейского хита 28-летней давности -
шестая совместная работа Деппа и режиссера Тима Бертона, для которого Джонни играл изгоев и отщепенцев в диапазоне
от Эдварда Руки-Ножницы до Эда Вуда. Однако полноценный мюзикл в карьере их обоих случился впервые, и то нездоровое
напряжение, с каким Депп исполнил роль одержимого местью лондонского цирюльника, немедленно вызвала волну разговоров
об "Оскаре". Прошло семнадцать лет с момента выхода на экраны "Плаксы", пародии на мюзиклы 50-х, где поющего Деппа
решено было дублировать. В "Свини Тодд Демон-парикмахер с Флит Стрит" Джонни поёт сам - стало быть, самое время
обратиться к его музыкальной карьере, невероятным образом подтолкнувшей Деппа к славе одного из самых удивительных
актеров своего поколения.

- Ты бы мог назвать свою семью хоть сколько-нибудь музыкальной?

Отца и Мать - не особенно, нет. Но у меня был дядя-священник, и вот у него была гитара, на которой он играл блюграсс.
Так что всякий раз, заканчивая воскресную службу, он говорил: "Братья и сестры, аллилуйя!" и принимался подбирать
аккорды "Stepping On The Clouds". Так я и заболел музыкой - глядя на дядю с его гитарой.

- Как называлась первая купленная тобой пластинка?

Я не уверен, что я её купил, но первой пластинкой, которую я слушал дни на пролёт, была, как ни странно, "Everybody
Loves Somebody" Дина Мартина. Потом был Бутс Рэндольф. А потом "Blackbeard's Ghost" - по фильму с Питером Устиновым.
Сам фильм я увидел, когда мне было уже под сорок, но я знал его слово в слово. Есть в этом определенная ирония, не
находите? Ну а позже я стал заслушиваться "Frampton Comes Alive!". Мой брат, который на десять лет меня старше,
однажды убрал с пластинки иглу и заявил: "Слушай, чувак, это выше моих сил. Попробуй-ка вот это". И поставил
"Astral Weeks" Вана Моррисона. И тут у меня просто взрыв мозга произошёл - я в жизни не слыхал ничего подобного.
Я сказал: "Ну ладно, возможно, "Frampton Comes Alive!" немного устарел". И тогда мой брат, чрезвычайно собой дово-
льный, принялся знакомить меня с другими вещами вроде саундтрека к "Последнему танго в Париже".

- Как ты из слушателя превратился в музыканта?

Когда мне было двенадцать, я уговорил маму купить мне электрогитару - марки Decca, за двадцать пять баксов. Это, конечно,ужасно, но сразу после этого я первым делом спер книжку с аккордами: пришёл в магазин, спрятал её у себя в штанах и улизнул. Там были картинки - поэтому, собственно, мне так отчаянно и была нужна эта книжка. Я заперся в спальне и только и делал, что учил аккорды. Песни я подбирал на слух.

- И какую из них ты смог сыграть первой?

В то время каждый парень с гитарой начинал, понятное дело, со "Smoke On The Water" и ещё с "25 Or 6 to 4" Chicago. Но первым делом я научился играть "Stairway To Heaven" - до сих пор вспоминаю, как я проклинал Джимми Пейджа.

- Ты помнишь свою первую группу?

Мы сколотили её с ребятами, жившими по соседству, - мне было тогда тринадцать или около того. У одного из парней была бас-гитара, у другого - микрофон, колонки и усилитель. Мы играли, когда кто-нибудь устраивал вечеринку. Всё подряд: от The Beatles и Led Zeppelin до Cheap Trick и Devo, ну а последней всегда была "Johnny B. Goode".

- А как называлась та группа?

Обычно всё начинается с чего-нибудь предельно невинного вроде Flame, но когда тебе исполняется пятнадцать, ты обнаруживаешь себя гитаристом в группе Bitch.

- Ты когда-нибудь хотел быть солистом?

Нет, я всегда был довольно робок. Мне не хотелось становиться парнем, на которого все пялятся.

- И в этом тоже есть своя ирония, не находишь?

Да, я знаю. Но мне правда не хотелось быть этим парнем, ну совсем. К тому же солистам приходилось заниматься вещами, которые я находил оскорбительными, - скажем, прыгать по сцене. Ужас. Я любил уставиться в пол и играть как можно громче.

- Сколько тебе было, когда ты бросил школу?

Около шестнадцати. Я играл по клубам и вдруг решил стать взрослым. Мои родители сказали: "Хорошо, парень, ты бросил школу, но теперь будь добр, позаботься о себе сам". Так что вариантов у меня было не так уж много. Я даже едва не отправился в морскую пехоту. А потом меня осенило: я бросил школу всего пару недель назад, я ещё могу вернуться. В общем, пришёл я к декану и говорю: "Я сделал ошибку и хочу попробовать снова". А декан, спасибо ему, ответил: "Джонни, я не думаю, что это такая уж хорошая идея. Ты любишь свою музыку, и это единственное, что вызывает в тебе усердие. Так что иди и играй". Он не был злыднем - просто дал мне хороший совет. Потом я играл в группе, которая называлась - верх оригинальности! - Bad Boys. А когда мне было семнадцать, группе под названием Kids потребовался гитарист, и я перешёл к ним.

- Оглядываясь назад, ты бы назвал The Kids хорошей группой?

Да, мы были очень хороши. Мы учавствовали в больших шоу, разогревая Ramones, The Pretenders, Игги Попа и Stray Cats. А повлияли на нас Элвис Кастелло, The Clash и ранний Motown, особенно The Jackson 5. Да, и ещё U2. Они только начинали, когда мы уже играли "I Will Follow", - люди нередко думали, что это наша песня.

- Почему вы уехали из Флориды?

Нам нужен был вызов, а лучшим вызовом было отправиться в Лос-Анжелес и попробовать получить контракт. В 1983-м мы уложили свои вещи в трейлер и отправились в Калифорнию. И вдруг оказалось, что мы больше не крупная рыба в маленьком пруду, - мы гуппи и в большой нужде. Нам нужно было что-то есть, так что пришлось заняться поиском работы.

- И чем вы занялись?

Телефонные продажи. Я и двое других ребят из группы сидели с телефонными трубками и впаривали людям чернильные перья, напольные часы или там путёвку в Грецию. Странное дело, но в моей жизни это был едва ли не первый актёрский опыт. Ты должен прочитать целый агитационный спич. Был такой персонаж в мыльной опере "Главный госпиталь", я почему-то запомнил его имя - так вот я звонил и представлялся: "Привет, как дела? Меня зовут Эдвард Квотермайн". Кстати, стоило супевайзеру выйти, я тут же добавлял: "Слушайте, не нужны вам эти ручки, а хваленые часы сделаны из пробки. Я вор, и мы вас обдираем". В общем продавец из меня был хреновый. Что же касается The Kids, то мы боролись из последних сил. В какой-то момент все принялись психовать и чудить. Однажды я пришёл оформляться на работу в магазин видео на Мелроуз, со мной был Николас Кейдж, и мы быстро нашли общий язык. И тут Ник говорит: "А почему бы тебе не попробовать себя в качестве актера? Мне кажется, у тебя должно получится". А я, как сейчас помню, ответил: "Ты знаешь, я готов на всё", - лишь бы не звонить домой и не умолять выслать мне денег. Так что я встретился с его агентом, она отправила меня на кастинг "Кошмара на улице Вязов", и они меня взяли. Мне предложили ставку в 1 200 долларов в неделю, восемь недель работы, что показалось мне абсолютно нелепым. Это же бешенные деньги! Поэтому я сообщил группе: "Парни, я должен это сделать. Это займёт восемь недель, а потом я вернусь". Но всё вышло иначе, и каждый пошёл своей дорогой.

- Вспоминая обо всём теперь, ты не жалеешь, что стал актером, а не гитаристом?

Не особенно. Музыка навсегда останется моей первой любовью. Но если бы я продолжал зарабатывать ею на жизнь, не факт, что сейчас я бы думал так же.

- А ещё бывает, что ты играешь гитарное соло для своих приятелей вроде Шейна Макгоуэна или Oasis.

В случае с Шейном запись была... я вспоминаю только какие-то отрывки.

- Иначе говоря, от тебя требовалось держать гитару и не падать.

(Смеётся.) По-моему, мое участие в записи Шейн обозначил как "дикие гитарные шумы в исполнении Джонни Деппа". С Oasis тоже вышло весело. Мне понравилось играть с этими парнями, и было здорово записать слайд-гитару для - как там она называлась? - "Fade In-Out". Моя гитара была как-то необычно настроена, к тому же я не знал аккордов. Должен сказать, что чудом уже было то, что я попадал в ноты.

- А как насчёт Р - группы, в составе которой числился ты и Гибби Хейнс из Butthole Surfers?

Р были командой друзей, которым предоставилась хорошая возможность пошуметь и записать это дело на пленку. По неведомой причине того же хотели и на Capitol Records - что, по-моему, было самой удивительной частью всей истории. Мы сказали: "Не будет никаких фото, никакого тура, никаких видео - ничего", - и они согласились! Мы ещё и не пускали их в студию во время записи. Было очень весело. Ну а потом Capitol послушали то, что мы записали, спросили: "Что это?" - и похоронили проект. Что нас нисколько не расстроило.

- Ты интересовался творчеством Стивена Сондхайма до того, как Тим Бертон рассказал тебе о своей затее с "Свини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит"?

Безусловно, я был знаком с его работами - в конце концов, ведь это он написал "Send In The Clowns"! Конечно, кое-что - к примеру "Вестсайдскую историю" - я знал, но с "Свини" не был знаком, пока Тим не дал мне CD. Я его послушал и подумал: "О'кей, да, это интересно. Но с другой стороны, и странно - опера всё-таки, большое искусство". И больше я об этом не думал. Да и Тим не возвращался к этой теме лет пять или шесть.

- Неужели процесс длился так долго?

Ну, не в моём случае. Думаю, самого Тима он то увлекал, то отпускал, то туда, то сюда - и вдруг он позвонил: "Помнишь "Свини Тодда"? Как думаешь у тебя получится?" Поначалу я сказал: "Не знаю. Ну, то есть я бы с радостью за это взялся, но не уверен, что справлюсь". Я переслушал диск и вскоре принялся подпевать. Я знал, что я не лишён музыкальности, что смогу разобраться в структурах и аккордах, знал даже, что могу взять отдельные ноты, но сомневался в своей способности их удержать. Я перезвонил Тиму и сказал: "Я думаю, что у меня получится, но сначала я отправлюсь в студию и сделаю пробную запись. Потом я пришлю тебе плёнку, и ты примешь решение".

- Была ли какая-то из песен "Свини Тодда" особенно сложной для исполнения?

Самым серьёзным вызовом была, пожалуй, "Johanna" -это очень эмоциональная вещь, и если Стивен Сондхайм сочиняет ноту, которую необходимо держать на протяжении определённого количества долей, ты это делаешь. Ты не мухлюешь. Ты не шепчешь. Ты не прикидываешься Уильямом Шетнером. Ты должен петь из всех сил, и я изрядно попотел, стараясь удержать эти ноты. Я чуть было не потерял сознание - у меня кружилась голова и темнело перед глазами. Но такой уж была работа - спеть всё так, как сочинил Сондхайм.

- Тебя ему представили?

Да. Я прилетел в Нью-Йорк, чтобы посмотреть бродвейскую постановку "Свини Тодда" - это был единственный раз, когда я видел шоу на сцене. Ну а на следующий день я зашёл к Стивену домой - просто поздороваться. Он был очень любезен. Удивительным же оказалось то, что он не знал, умею ли я петь. Никто не знал, умею ли я петь!

- Почему же он тебя благословил?

Понятия не имею. Я так и ждал - и боялся страшно, что Стивен скажет: "Ну-ка, малыш, иди сюда, давай присядем за фортепьяно". Я предствлял, как он просит меня попеть для него гаммы или арпеджио, а я, типа, отказываюсь: "Спасибо, мистер Сондхайм, я пас". Но он оказался отличным. Он сказал, что гораздо важнее брать эмоциональные, а не музыкальные ноты.

- Моя любимая история, посвященная Сондхайму, - про его соседку Кэтрин Хепберн, жаловавшуюся на шум, доносившийся из его дома.

Ага, он там сочиняет какой-нибудь шедевр, а Хепберн на него орёт: "Ах ты ублюдок!" Отличная история, мне тоже нравится.

- В "Свини" твоё лицо искажено гримасой боли - как будто ты играешь, натянув на него маску.

Да, лицо ужасное. (Смеётся.) Не могу на него смотреть. Мы с Тимом говорили о муках, которые пережил этот парень, когда лишился семьи. О том, что его сердце продолжало биться из-за одной лишь надежды на месть. Но во время съёмок мы - я, Тим, Хелена и Саша Барон Коэн - ржали, как кретины.

- Ты приходишься крестным отцом Билли, сыну Тима и Хелены, но играл вместе с ней ты впервые.

Мы пересекались пару раз - в "Чарли и шоколадной фабрике" и "Трупе Невесты", но вместе и правда не работали. Нам определенно не повредило то, что мы дружим, - иногда они с Тимом берут Билли на юг Франции, и мы все отлично проводим время. К тому же Хелена жутко талантлива и умеет полностью посвятить себя делу: она может подойти к своей роли как исследователь, а потом высмеять саму себя.

- А подход Тима исследовательский?

Нет. С ним весь процесс - это одно сплошное открытие, хотя у него всегда есть четкие идеи и до начала съемок. И как Тим наблюдал за мной и Хеленой, так и я наблюдал за Тимом и его поисками поэзии в каждом кадре. Это было очень увлекательно - и меня не уволили! (Смеется.)

- А что, был такой риск?

Нет-нет. В моей карьере случались эпизоды, когда я думал, что меня уволят. Но не в этот раз - половина работы была сделана ещё до того, как я впервые встал перед камерой.

- И всё, что от тебя требовалось, - это открывать рот под фонограмму?

Я тоже так думал, но фанера не проходит. Ты должен петь, и петь громко: где-то наверху есть крошечный динамик, из которого звучит музыка, но над тобой микрофон, а перед тобой - оператор и камера, так что ты должен посвятить себя моменту. Обмануть зрителя тебе не позволят твои же вены на лбу и шее - фальшивку будет видно за пятьсот ярдов.

- Повлиял ли страх, который ты испытал на съемках, за свою дочь, попавшую в больницу, на сыгранную тобой роль?

Всякая попытка целиком отгородиться от того, что ты на самом деле чувствуешь, обречена на провал. Что есть, то есть. Однако же, какой мой фильм не возьмите, никому не суждено узнать, о чём я в тот момент думал или о чём переживал. Что я по-настоящему люблю в актерстве, так это то, что скрыто внешней оболочкой: ты можешь вложить в сцену что угодно, любую нелепицу. Чтобы вызвать улыбку, а не её подобие, необходима органика - и недостающим элементом может стать и нечто, связанное с тобой и твоим сыном или дочерью.

- Что для тебя значит шанс получить "Оскара"?

Ставить перед собой такую цель - по-моему, не вполне здоровый признак. Вообще-то меня уже пару раз номинировали - на "Оскар" и на "Золотой глобус". Мне даже дали приз актерской гильдии.

- И не попросили вернуть.

Ага. Это, конечно, лестно - здорово, когда кто-то реагирует на твою работу. Но огромные толпы и "посмотрите на меня, посмотрите на меня!" - это не по мне, этого я не выношу.

- Тебе интересно смотреть на себя в своём же фильме?

Обычно мне хватает съемочного опыта. Если я не смотрю на это как на готовый продукт, то его, продукта, как бы не существует. Это странный способ, но мне он помогает. Я сделал свою работу и могу провести время с семьёй. А потом будет другая работа - ну и хорошо.

Вот не знаю, но в своё время мне очень понравилось это интервью Джонни. Удивительный он всё-таки человек, внутренне цельный и очень красивый, гармоничный. А ещё очень забавный.

[Иришка]

Serebro,
да, очень интересная статья! И одна из самых удачных компиляций. Действительно удачных - Джонни действительно говорил почти все это в разных интервью к "Суини Тодду" (и не только). Но читается довольно легко, и надуманности почти нет совсем - хотя Джонни, имхо, все-таки не такой легкомысленный в ряде вопросов, каким его представили в "Роллинг стоун". Но это не страшно - мы все прекрасно знаем, что он отнюдь и не сухарь.
Он действительно очень цельный и гармоничный. И скромный, и с прекрасным чувством юмора. Эх, бывают же такие люди на свете!

[Анна]

Случайно залезла на сайт HELLO! и на главной странице вижу... кого бы вы подумали?)) http://www.hellomagazine.com/photo-galleri...imgs/depp-a.jpg

Статья об американцах, которые в душе - англичане. О Джонни:

They may have been born and raised in the States, but as far as some of Tinseltown's finest are concerned England will always hold a special place in their hearts. As the nation marks St George's Day on April 23, we take a look at the stars who've lost their hearts to Blighty. Among them is Johnny Depp. Though based in France with wife Vanessa Paradis and their children Jack and Lily Rose, the screen hunk likes nothing better than exploring our fair land. "I've loved taking weird little sojourns down to Bath or Rye or Chichester, or just wandering around Canterbury," says Johnny, adding: "I've always had a good thing with the Brits. It's the sense of humour. I've always felt 100 per cent at home in Britain and in London"

Мой вольный пересказ:

"Они родились в Штатах, но нечто английское живёт в их сердцах. 23 апреля мы отмечаем праздник Святого Георгия, поэтому взглянем на звёзд, которые оставили сердца на своей второй родине, в Англии. Один из них - Джонни Депп. Несмотря на то, что он с семьёй живёт во Франции, но экранный красавчик предпочитает исследовать нашу прекрасную землю. " (Далее цитаты Джонни о том, как ему нравится Британия, британцы; и что он чувствует себя в Британии на 100 процентов дома.)

[Иришка]

Они родились в Штатах, но нечто английское живёт в их сердцах. 23 апреля мы отмечаем праздник Святого Георгия, поэтому взглянем на звёзд, которые оставили сердца на своей второй родине, в Англии. Один из них - Джонни Депп. Несмотря на то, что он с семьёй живёт во Франции, но экранный красавчик предпочитает исследовать нашу прекрасную землю. " (Далее цитаты Джонни о том, как ему нравится Британия, британцы; и что он чувствует себя в Британии на 100 процентов дома.)

Хе-хе, имхо, Джонни как раз не англичанин, он вот именно что француз (хотя вообще-то я бы сказала, что он русский. ). Но если людям приятно, то что ж... Тем более Джонни никого не обижает, про каждую страну у него достаточно цитат, чтобы осчастливить местных жителей - воистину добрая душа!

[Serebro]

Случайно залезла на сайт HELLO! и на главной странице вижу... кого бы вы подумали?))

Анна, зашла по ссылке, хорошая фотка с "Неверлэндовой" премьеры, кажется. Начала фотка грузиться и долго-долго был виден Джоннин растрепанный хаер. Эх, обожаю.

Хе-хе, имхо, Джонни как раз не англичанин, он вот именно что француз (хотя вообще-то я бы сказала, что он русский. ). Но если людям приятно, то что ж... Тем более Джонни никого не обижает, про каждую страну у него достаточно цитат, чтобы осчастливить местных жителей - воистину добрая душа!

Пуэрто-риканец, американец, англичанин, француз, русский... ? ... Каждой национальности хотца кусочек урвать .
Нет уж, по мне, так Депп - ни одно, ни другое, ни третье. Он - инопланетянин из какого-нибудь созвездия Стрельца. "Оземлившийся" инопланетянин, махровое имхо.

[Настюша]

Он - инопланетянин

как точно сказано!)))

[Vassa]

Девочки, а вот это что за фигня?
Джонни Депп болеет от работы....

[Anne_Abberline]

Слышала уже такое про Распутника,возможно он и правда преутомился,он же на полную выкладывается когда в роль входит. Но о других фильмах и ролях он вроди ничего такого не говорил,раз было,с кем не бывает.

[Саша]

Нет ну бывает недомогание от чего-либо, когда собираешься и выполняешь работу, когда очень сконцентрирован, сосредоточен, а потом наступает расслабленность, а за ней и усталость, но чтоб так...

[Vassa]

Нет ну бывает недомогание от чего-либо, когда собираешься и выполняешь работу, когда очень сконцентрирован, сосредоточен, а потом наступает расслабленность, а за ней и усталость, но чтоб так...

Ну, бывает, конечно. Но чтоб по 2 недели валяться в постели после съемок....

[Айрина]

Но чтоб по 2 недели валяться в постели после съемок....

Ну наверно он там не один и не просто валяется... А про заболевания и про усталость -верю.

[Анна]

Сегодняшнее интервью Джонни о Врагах Общества. Большое.

Нужен переводчик

» Смотреть спойлер - скрыть спойлер... «

Johnny Depp interview for Public Enemies
The criminal past of Johnny Depp's family means he has always been fascinated by John Dillinger, the man he portrays in Michael Mann's new film Public Enemies.

The squeals and screams start even before the guest of honour begins to descend the stairs to the club floor where the partygoers have been awaiting his arrival for an hour.

By the time he reaches the bottom step the crowd has swelled to a heaving mass, everyone trying to get near him, touch him, take his picture and plead for autographs.

Johnny Depp, courteous and obliging, poses for photographs and graciously attempts to answer the questions and comments thrown at him before beating a retreat behind a phalanx of security guards who clear the way for him.

So is this is what it’s like to be Johnny Depp: unable to venture out in public without instantly drawing a near-fanatical crowd?

”It was really weird, wasn’t it?” he mused on the following day, recalling the events of the evening before. ”Oh man, you don’t ever get used to that kind of thing. You just don’t. That’s why I hardly ever leave my house. I don’t go anywhere. I understand what it’s about and I appreciate it on a very profound level but there’s only so much of that sort of thing a human being can deal with.” We are talking in a suite at Chicago’s Peninsula Hotel the morning after the premiere and party for his latest film Public Enemies. Depp, who has been known to be chronically late for interviews---sometimes hours and even days---was two hours late for our appointment. He arrived, smiling broadly, looking dapper and thirties-style, wearing a grey vintage trilby hat, grey Armani waistcoat and baggy dark blue slacks.

”I can’t think of myself in terms of celebrity,” he said when I mentioned the fan fervour he had ignited among Chicago’s glitterati the night before.

”It’s just too weird. If the choice is between being constantly gawked at and sitting in a chair in a dark room, I prefer the dark room.” He is briefly back in the public eye to promote Public Enemies, director Michael Mann’s story of the audacious 1930s gangster John Dillinger, whose bank-robbing exploits captured the imagination of a Depression era-America and turned him into a folk hero. Depp stars as Dillinger and Christian Bale has the role of Melvin Purvis, the square-jawed FBI agent who tracked him.

”John Dillinger was that era’s rock and roll star,” said Depp. ”He was a very charismatic man and he lived the way he wanted to and didn’t compromise. I feel he was a kind of a Robin Hood because he truly cared about people. He knew time was short and I believe he had found himself and was at peace with the fact that it wasn’t going to be a very long ride, but it was going to be a significant ride.”

The economic situation during Dillinger’s crime spree has its echoes in today’s financial meltdown. The cocky Dillinger and his gang, which included Baby Face Nelson, stole the equivalent of what would be three million pounds today during a one-year rampage in which he targeted the Midwestern banks who were foreclosing on properties and whose many failures had robbed people of their life savings. During that time Dillinger also escaped from two jails, eluded police traps and killed at least one police officer. It all came to and end on a sticky July night in 1934 when Dillinger came out of Chicago’s Biograph Theatre, where he had been watching Clark Gable in the film Manhattan Melodrama. Government agents had been tipped off and were waiting for him.

Ever since he was a boy the 46-year-old Depp has been fascinated by the John Dillinger legend, partly because he was born in Owensborough, Kentucky, 160 miles from the Indiana farm where Dillinger lived as a teenager and, more significantly, because Depp’s own grandfather and stepfather had operated on the wrong side of the law.

”It has to do with my family and my upbringing,” he explained. ”My grandfather, who I was very close to as a kid, had run moonshine into dry counties like Robert Mitchum in that movie Thunder Road, and my stepfather also had been a bit of a rogue and done burglaries and robberies and had spent some time in Statesville Prison in Illinois where we ended up shooting some of the film. There was some kind of inherent connection I had.” While doing research for the role he discovered a mug shot of his stepfather, Robert Palmer, who died in 2000, in the files at the Statesvillemaximum security prison.

”My stepdad was an inspiration to me,” he said. ”I knew about his past and I remember when I was growing up him referring to it as his college years. When I got older and asked him what college he had attended, he said it was Statesville Prison. So for me to be able to get that much closer to him now, especially since he’s passed on, was huge for me. He did what he did and I’m proud of him for doing what he had to do to survive. And he and my grandfather were great inspirations for me for Dillinger.”

Depp speaks quietly and intelligently and exudes an air of calm tranquility, fingering the brim of his hat as he talks. One of the few actors in Hollywood who genuinely did not crave stardom, he has, despite himself, become one of its most bankable stars, thanks in large part to his role as the decidedly eccentric Captain Jack Sparrow in the Pirates Of The Caribbean trilogy, which won him awards, an Oscar nomination and catapulted him into the ranks of the leading Hollywood money earners.

He received another Oscar nomination for his singing role in Sweeney Todd and with Public Enemies he turns in another intense performance that could well be remembered at Oscar time.

Like his ancestors, Depp has not always been scrupulously honest. ”When I was 12 I wanted to learn how to play the guitar and I found a chord book in a shop and I stuffed it down my trousers,” he recalled. ”And that’s how I learned to play the guitar.” It was his guitar playing that earned him his first money in showbusiness as the frontman for a band called The Kids that he formed in Florida, where he was then living with his mother and stepfather. When Florida became too small for their ambitions, the band changed their name to Six Gun Method and moved to Los Angeles where Depp began attending casting auditions. He landed a role as the heroine’s doomed boyfriend in A Nightmare on Elm Street in 1984, followed by other small parts.

His breakthrough came when he was cast as one of a unit of undercover cops working in schools in the television series 21 Jump Street. He became an overnight sensation and an extremely reluctant teen idol who was so uncomfortable with his unwanted star status that one night he was caught defacing his own image on a billboard.

His first truly original character was Edward Scissorshands in 1990, and throughout the 1990s he built a strong critical and art house following portraying societal outsiders and real-life characters such as the cross-dressing film director Ed Wood, the drug-addled writer Hunter S.

Thompson in Fear And Loathing In Las Vegas, Peter Pan author J.M. Barrie in Finding Neverland (another Oscar nomination) and drug trafficker George Jung in Blow.

He credits his ongoing eleven-year relationship with the French singer-actress Vanessa Paradis and their two children, Lily-Rose, ten, and seven-year-old Jack with providing him with a domesticity he had never previously known. They spend their time between homes in the south of France, Los Angeles and, when he really wants to get away from it all, on a 45-acre island he owns in the Caribbean and where he moors his 156-foot motor yacht.

”Like everything else in my life, it wasn’t planned, it just kind of happened,” he said with a shrug. ”After I had done the first Pirates movie and Secret Window I went on vacation to escape with my kiddies and my girl and someone said that there was an island down the road for sale. I said, 'Oh well, let’s go see it.’ I looked at it, I walked on it and I was done.

It had to be. So I immediately called my business manager and said 'Please,’ and that was it.” He laughed. ”It came at the perfect moment for me.

”The island can be perceived as a luxury and it certainly is, but it provides me with simplicity and somewhere I can go where no one is looking at me or pointing a camera or a finger at me. ”I can just be: that’s the importance of it. When we’re there we do absolutely nothing. My kiddies don’t have any toys there and they build little houses out of shells.” While the island gives him privacy and relaxation his career provides him with the stimulation and challenges he is continually seeking.

Financially secure and with the knowledge that a fourth episode of Pirates Of the Caribbean is in the works, Depp is now looking to different roles, tending to veer towards projects that offer him a challenge rather than a big salary.

He has just finished filming The Rum Diaries in Puerto Rico and is soon to reteam with director Tim Burton for the seventh time, playing the Mad Hatter in Burton’s Alice In Wonderland. He is also waiting for a script to be completed for a movie about the Lone Ranger and Tonto, in which he wants to play Tonto.

Johnny Depp is the first to admit his career has been random and unplanned. ”I’ve never felt particularly ambitious or driven, that’s for sure, although I like to create stuff, whether it’s a little doodle, a drawing , a small painting or a movie or a piece of music, so I suppose I’m driven by that,” he said. ”Everything I’ve done has felt very natural and it’s happened because it’s happened. I’ve never done anything because I thought it would move my career forward or anything like that.

”I’m just an actor and if I can leave something behind that my kids will be proud of then that’s what I want. I don’t want my kids to be embarrassed by anything I’ve done.” Then, with a tip of his trilby and a wide grin, he sauntered out into the hotel lobby to brave the waiting crowds.

[Иришка]

И вот еще одно: http://www.latimes.com/entertainment/news/...1873,full.story

» Смотреть спойлер - скрыть спойлер... «

Los Angeles Times

Johnny Depp: An outlaw outlook

The 46-year-old actor has never played by Hollywood's rules, and now his rebel streak taps a kindred spirit in the role of John Dillinger with 'Public Enemies.'

By Rachel Abramowitz
June 28, 2009

Johnny Depp has fond memories of his first machine gun.

He was just a bitty kid growing up in Owensboro, Ky., but somewhere around age 5 or 6, he began shooting .22s, then moved on to .38s, .44s and .45s. And then he got his hands on a relative's Thompson machine gun.

"I butted it up against the tree 'cause it tends to ride up on you," says the 46-year-old actor, who relives the moment, complete with shooting sounds. He begins clapping his hand on the top of his imaginary gun. "My pop came in and grabbed it, so it didn't go anywhere." He laughs.

Guns are certainly a topic of conversation today for Depp, given that the superstar is talking about his new film, "Public Enemies" (opening Friday), the Michael Mann gangster epic in which he plays famed 1930s bank robber John Dillinger. But firearms crop up in other ways too, like in the story about the first time Depp met his longtime friend, the late Hunter Thompson. Depp -- who played the author in the 1998 film version of "Fear and Loathing in Las Vegas" and recently finished work on an adaptation of "The Rum Diary" -- went to Thompson's house in Colorado, where he complimented the writer on a beautiful 12-gauge shotgun hanging on the wall.

"He said, 'Oh, yeah, wanna fire it?' " recalls Depp, relishing the memory. Then Thompson told him to hold on to a couple of small propane tanks. "I got a cigarette hanging in my mouth and he starts handing me these little matchbox-shaped square bits and told me to tape them to the sides of the tanks. I said 'What is this we are taping to the side of this propane tank?' And he said, 'Nitroglycerin.' "

Depp opens his black eyes wide and wears a look of horror. "I chucked my cigarette in the sink!"

Later, he shot the tanks in Thompson's back yard and "there was an 80-foot fireball. I think that was my test," he says, laughing.

It's hard to imagine that Depp wouldn't ace any sort of exam that tests the limits of the free spirit. He's perhaps the most eccentric of all the major male movie stars. Ironically enough -- given his actual background with guns -- he's practically the only one who didn't ascend to Hollywood superstardom with shoot-'em-up roles in action movies. Depp's certainly done more than almost any other actor in Hollywood to expand the on-screen concept of masculinity, bringing "guyliner" to mainstream America well before Adam Lambert ever appeared on "American Idol" as well as a vision of male heterosexuality that still maintains an element of the feminine and tons of real rebelliousness.

He certainly seems his sui-generis self at all times. He arrives for the interview dressed with addled panache in a fitted blue pinstripe vest, with a pressed green bandanna hanging just so out of his jeans pocket. His hair flops to the side like a '20s-style banker who neglected to slick back his locks, and he sports facial scruff where a more traditional beard might have grown. He comes across both courtly and fey, immediately apologizing for his slightly dazed, jet-lagged state.

After finishing "Rum Diary" in Puerto Rico, he flew to L.A. to pick up his "kiddies" (7-year-old son and 10-year-old daughter with longtime love Vanessa Paradis), accompanied them to France where they have a second home, then flew to Chicago for the first "Public Enemies" premiere, and then back to California for a second red-carpet screening at the Los Angeles Film Festival.

Sitting in a Beverly Hills hotel room, he recalls this itinerary with a voice that seems almost unrecognizable at first. He both drawls and plucks his words precisely, and it sounds as if the tenor was slightly aerated. It's strange to hear, because in the last decade or so, he's rarely used his actual speaking voice on film.

Depp has appeared in almost 50 movies, but for much of his early career -- the "What's Eating Gilbert Grape" portion -- he seemed like a bohemian artist, intensely wary of the major stardom that could easily be his given his natural on-screen charisma. More recently, he seems to have made peace with his mantle by embracing the medium's mythic and myth-making potential.

Depp hasn't played many ordinary citizens of late, jobbing in suburbia, grinding through everyday existence. He seems to prefer portraying an androgynous eye-lined pirate ("The Pirates of the Caribbean" trilogy), the slightly creepy candy impresario with the Prince Valiant haircut ("Charlie and the Chocolate Factory"), the dreamy, gentle creator of Peter Pan ("Finding Neverland"), and the Mad Hatter from the upcoming Tim Burton version of "Alice in Wonderland," a creature with tangerine orange eyebrows, hair that seems to jet propulsively out of his head, spooky lime-green eyes, and a hat that appears constructed out of feathers and lace.

Much of the vivid look of his alter-egos sprouts from Depp's own fertile imagination. "You get these strong images in your head and you can't shake them," he explains. One of the first things he does when preparing for a role is to sketch out the character, or paint him in watercolor, like he did for Willy Wonka, and the Mad Hatter, and even Dillinger, allowing his brain to bounce along its own idiosyncratic metaphorical path. Jack Sparrow's famed coal-rimmed eyes weren't inspired by glam-rock but by Berber nomads who lined their orbs to protect them from the sun.

"I always do [sketches)" says Depp. "Don't know why. Just to kind of get an eyeball on the guy first."

Disney recently released early images from "Alice in Wonderland," and Depp's Hatter, of course, looks more than a little mad (some believe that hatters frequently suffered from mercury poisoning as mercury was once used to cure felt). "The orange-hair thing was very important. I think he was poisoned, very, very poisoned, and it was coming out through his hair, through his fingernails and eyes," says Depp, who later discovered happily that director Burton had done strikingly similar drawings of the character.

Dillinger fits perfectly into Depp's personal canon of larger-than-life rebels and outsiders. The outlaw also holds almost sentimental appeal for the star, whose Kentucky hometown is but three hours from the famed gangster's birthplace in Mooresville, Ind. Dillinger was just a wisecracking punk when he was sentenced to nine years in the penitentiary for his part in a drunken mugging (he didn't have a lawyer); he emerged as a hardened criminal, led a gang on a dozen bank robberies (hauling away $300,000, the equivalent of $4.8 million today), escaped from prison a couple of times, had a vicious shootout with the FBI, and finally went down in a hail of bullets outside a Chicago movie theater.

While researching his role, Depp searched madly for a voice recording of the outlaw but couldn't find one, although a recording of Dillinger's father turned out to be unexpectedly revelatory. "Hearing Dillinger's pop . . . These are guys I know. I knew him then," says Depp, "I wanted to salute my grandfather through Dillinger and salute Dillinger through my grandfather. You know, my grandfather drove a bus by day back in the '30s and ran moonshine by night."

Feeling a bond

Depp says he felt an instant connection to Dillinger, the bold-yet-humble bank robber who lived in old films that Depp watched for hours on his family's black-and-white, rabbit-eared TV.

That was in Florida, where his parents ultimately moved and split up. Young Depp was enthralled with Dillinger as well as such silent-film stars as Charlie Chaplin and Buster Keaton. Even today, contemporary movies can put him to sleep by the title sequence, but when he sees the old Warner Bros. logos, his heart soars. "I guess the era got me, the '30s, '40s and even the '20s. I was fascinated with the old Bogey movies, with Cagney movies, or even Fred Astaire."

Undeniably, Dillinger the myth remains bigger than Dillinger the man, even though "Public Enemies" is based on Bryan Burrough's nonfiction book about the gangster.

"The title of the film is 'Public Enemies,' but I don't see John Dillinger as an enemy of the public," adds Depp. He points out that Dillinger's prime antagonist, J. Edgar Hoover, wreaked more havoc and misery during his 40-year tenure atop the FBI than Dillinger did during his 18-month crime spree. "I mean, who's the real criminal?" Depp asks. The movie is "bloody and brutal," but it takes place during the height of the Depression, during a wave of foreclosures and bank failures. "People at certain points just had to take up arms, did they not?"

Still, even in these troubled economic times, it's hard to imagine the public romanticizing the illegal activities of a similar outlaw figure. Most people today are craving stability and order, not more chaos. But for Depp, the real difference is the corrosive media attention.

"Today, if there was a Robin Hood-type guy out there -- we are in an age where we sell our privacy to television. Everyone out there has a camera, and a cellphone, and a BlackBerry, and in less then 10 seconds it's on the Internet. So he would have been sold out just like that today," he says, snapping his fingers.

Depp, like most actors, has his issues with the media; reports of purported friction between Mann, known for his maniacal attention to detail, and Depp have been well publicized over the past months. Today, Depp says it was all part of the process.

"He's intense, and as long as you sort of walk into the ring ready for that, it's all fine," Depp explains, noting that Mann "is painting the picture, and that's the one thing that takes a bit of getting used to. I'm definitely not good at just being a color on the palette, you know."

And then, as if he can't quite restrain himself, he adds: "I need a brush in my hand sometimes."

"I will tell you there were scenes and moments it was complete and total rapport, and other times I'm seeing it one way and we're butting heads a little bit," says Mann in a separate interview, but "Johnny said to me the other night, 'When things are wonderful and blissful on set, it's usually not a good movie.' I want actors to have an interpretation."

At some point toward the end of the interview, Depp's publicist arrives to whisk him away.

Depp pauses when asked if there's anything he wants to add, thinks for a moment and offers, "I hope it's good." He's referring to "Public Enemies." He begins to laugh again. "I hear it's good."

The actor hasn't actually seen "Public Enemies." In fact, he hasn't seen most of his recent films -- the last two "Pirate" films, "Charlie and the Chocolate Factory," "Sweeney Todd."

"I try not to," he says. "Once you see it, maybe you have to admit it is product or something." He doesn't like the idea of a monetary tag being placed either on himself or the artistic process.

"Having done it, lived it . . . I like the idea of just walking away with the experience."

Джонни фактически подтверждает там, что у них с Майклом Манном были проблемы...

[Анна]

evochka и Helga героически перевели статью из Vanity Fair. Девочки, спасибо вам огромное!

ВЕЛИКИЙ ПОБЕГ ДЖОННИ ДЕППА

Погружаясь в свои роли, будь то созданный самостоятельно Эдвард или Джек Воробей, или кропотливо обновленный (как Хантер или Джон Диллинджер во «Врагах общества» в этом месяце), Депп может заглянуть за самые пределы души. Его способ расслабиться столь уникальный: 450-акровый частный остров, где он может плавать наперегонки с барракудами. Дуглас Бринкли присоединился к 46-летней звезде и его друзьям на 156-футовой яхте Деппа под развевающимся Веселым Роджером, чтобы побывать в этом исключительном раю.

» Смотреть спойлер - скрыть спойлер... «

Dream, dream, dream... Баллада Everry Brothers' раздается из пары стереоколонок под соломенной крышей бунгало. Снаружи ощущается легкая вибрация от порывов ветра. На расстоянии нескольких футов от нас Карибское море блестит в тихой зевоте сумерек. Я наслаждаюсь на открытом воздухе обедом, состоящем из креветок, манго и устриц с хозяином и тремя новыми друзьями. За спиной у нас густо сплетены джунгли. Мы наблюдаем, как солнце медленно тонет за горизонтом, и за танцующими бликами на воде.
Я гощу, как это обычно бывает, на частном острове Джонни Деппа. По причинам, некогда имевшимся, этот кусок Багамского архипелага появился на картах под названием Little Hall's Pond Cay. Позже этой идиллической песчаной полосе было повторно дано имя – Пляж Лили-Роуз, в честь 10летней дочери актера. Нас окружают серебряные платаны, гущи цветов и кокосовые пальмы, готовящиеся уронить свои плоды. Факелы Tiki мерцают в тени. Поблизости, как гигантская кожура дыни, лежит на боку давно покинутый гаитянским беженцем лодка. Этот реликт лежит как грозное напоминание, что мечтательное Карибское море, с его ослепительными сине-зелеными оттенками, во все времена таило угрозу и загадку, ломало жизни.
Депп берет стакан дайкири и поднимает тост за заходящее солнце гаванским ромом. «Whenever I want you, all I have to do is dream...» В этом исключительно продуманном раю у всякой детали свой подтекст, придуманный самим Деппом. Несмотря на смысл слов громкого хита 50-х гг., доносящегося из динамиков, скрипучий голос мог бы принадлежать заключенному в камере пыток.
«Это Кит Ричардс, - с энтузиазмом поясняет Депп. – Одна из записей, сделанных им в героиновой депрессии в Торонто 77-го. Он думал, что его упекут на грёбаных 30 лет за наркотрафик».
Депп, будто повторяя излюбленную тюремную байку, рассказывает следом о том, как Провинциальная полиция Онтарио взяли штурмом комнату Ричардса, когда он мирно спал, и конфисковала 22 грамма героина. (Ричардсу тогда переквалифицировали обвинение с торговли наркотиками до хранения и отпустили под годовой испытательный срок).
Депп кивает головой в сторону хижины. «Послушайте-ка это», - настаивает он, с обожанием кивая головой. Ричардс, один за фортепиано, исполняет «I he Nearness of You» Хоги Кармайкла.
«Я крутил эту запись на бумбоксе, когда родилась Лили-Роуз», - говорит Депп, имея в виду тот день десять лет назад, когда его подруга Ванесса Паради, французская певица и актриса, принесла в этот мир их дочь. – «Это песня ее рождения. Она пришла в наш мир под это».

Добро пожаловать в Деппвилль! Место, где беспорядочное встречается с безмятежным, где чистая спонтанность встречается с утонченной фантазией. Я присоединился к моему другу, учтивому простому парню из южного штата, на целую неделю в тропиках, чтобы убежать от шума марта. На фоне стремительного обвала Уолл Стрит и скользящего в бездну Детройта это приключение в Атлантике кажется чем-то грешным. Ну и что? Я только что закончил 900-страничную книгу о Теодоре Рузвельте и очень нуждался в весеннем перерыве. Поэтому, когда Депп позвонил и настоял, чтобы я присоединился к нему, я попался на его крючок. (Оба, Депп и я, были близкими друзьями Хантера С. Томпсона, отца гонзо-журналистики, который покончил с собой в 2005; я служил как литературный исполнитель в поместье Томпсона).
Мы отправились в путешествие с тремя друзьями и коллегами Деппа: 30-летним Стивеном Дьютерсом, музыкальным архивоведом из Вест-Лондона с копной волос до плеч и с выражением лица молодого Мика Джаггера, 34-летним Натаном Холмсом, любителем черного юмора из Северного Йоркшира, работавшим с Деппом на «Сонной лощине» Тима Бёртона, и 44-летним Кенаном Вайеттом из Феникса. Коренастый, ростом 187 сантиметров Вайетт – звуковой техник, который работает на Джонни как консультант, телохранитель и инфорсер с хорошими манерами. Он склонен беспрестанно выдавать для создания комического эффекты перлы, например «Делай быстрее, принцесса!» (46-летний Депп весьма подвижен и активен).
Мы впятером собрались в Лос-Анджелесе и полетели в Нассау на частном самолете. Затем, на 156-футовой яхте Деппа мы отправились на Little Hall's Pond, что в 60-ти мореходных милях к югу.
Депп назвал яхту Ваджолироджа. Эта воистину непроизносимая конструкция является аббревиатурой из первых двух букв четырех членов его семьи: Ванесса, Джонни, Лили-Роуз и 7-летний Джек. Ваджолироджа – элегантная пароходная моторная яхта, построенная в 2001 году в стиле раннего 20 века, стала для Деппа салоном на плаву, мансардой и средством для отдыха. На яхте есть столовая, анфилада комнат и четыре каюты для гостей. Под палубой находятся каюты восьми членов экипажа, относящихся к шести национальностям.

Приписанное к атоллу Бикини, судно ходит под флагом Маршалловых островов – и Веселым Роджером рядом. И почему бы нет? Доходы от пиратской трилогии, где Депп сыграл капитана-разбойника Джека Воробья (с привлеченным Китом Ричардсом), принесшей ему номинации на Оскар и Золотой Глобус, несомненно, помогли в оплате счетов.
Поскольку у Деппа врожденный глаз декоратора, почти каждый предмет на борту несет его отпечаток. (Приглашенный им дизайнер М. Пагано создал из убранства яхты драгоценную шкатулку неопределенной эры: Восточный Экспресс плюс парижский бордель). Мареновая тема доминирует в убранстве, от стульев до диванной обивки. Ковровое покрытие – водоворот насыщенно-синего и морского зеленого. Буканьерский след лежит на всем: драпировка анфилады комнат, например, напомнит вам пиратские шляпы. Здесь и там шкафы из грецкого ореха, отделанные панелями из красного дерева (вариант – коричнево-красными панелями). Заполненные книжные полки с библиотекой современной классики и старые трости, включая одну, увенчанную деревянной кроличьей головой с солнечно-желтыми глазами. «Что-то слишком современное, - резюмирует Депп, - выпало бы из общего ряда. Убило бы путешествие во времени».
С тех пор как я в компании с Деппом написал примечания к брошюре саундтрека к «Гонзо» (документальном фильме о Хантере С. Томпсоне режиссера Алекса Гибни, продюсируемом редактором VF Грейдоном Картером) мы планировали свою веселую поездку на Карибы. Нашим будущим кредо, мы поклялись, будет вариация девиза продюсерской компании Деппа Infinitum Nihil, напрямую выдернутого из мемуаров Толстого о кризисе среднего возраста: «Сила есть сила, вещество есть вещество, воля есть воля, бесконечность есть бесконечность, ничто есть ничто».
Нашими главными целями было: исследовать остров, развлечься в Эксуме, и достигнуть Пуэрто-Рико вовремя, чтобы Депп начал препродакшн «Ромового Дневника». Фильм, основанный на автобиографической новелле Хантера С. Томпсона, прослеживает путь неудачливого в любви и деградирующего свободного журналиста, который оказывается в Пуэрто-Рико в конце 50-х, в то время, когда Кастро взял власть на Кубе. Депп умеет изображать Хантера с убийственной точностью – подвиг, который он подтвердил в 1998-м в экранизации «Страха и ненависти в Лас-Вегасе», где он сыграл Рауля Дюка, альтер-эго Томпсона. В «Дневнике», утверждает Депп, он надеется показать образ Хантера как своего рода просоленного выпивкой Богарта, Сан-Хуан же послужит отличной декорацией а-ля Касабланка.
«Никакого экстремального Хантера, как я делал в Вегасе, не будет», - говорит Депп. – «Хантер в том фильме был сильно мной преувеличен. Сначала Хантер был расстроен из-за меня, из-за всех этих кривых походок и поз. «Боже, - сказал я ему, - вещи всего лишь такие, какие есть.» И он понял это. И все стало хорошо. Сейчас я пытаюсь поймать эссенцию МОЛОДОГО Хантера. Все, что он говорил, было так грёбано смешно, что приходилось записывать это. Я обожал смешивать слова, как он любил. Помню, как один раз я сказал на захолустном диалекте слово quietus. ”Ты сказал quietus???” – спросил он. «Ага», - ответил я. «Черт, я не слышал этого слова много лет!» Мы выяснили, что это был региональный кентукксий диалектизм. Мы любили употреблять наши с ним особенные словечки.

Депп в прошлом году провел много времени, живя в Чикаго, где он снимался во «Врагах общества», фильме о Джоне Диллинджере, который выйдет в кинотеатрах в этом месяце. Это фильм о 1930-х годах, когда Америка была в периоде Великой Депрессии. Сценарий фильма основан на книге, которую написал специальный корреспондент «Vanity Fair» Брайан Барроу об индианском неудачнике, который стал грабителем банков, секс-символом и всемирно известной фигурой. Во времена мирового финансового кризиса, что может быть более привлекательным для зрителя, чем фильм в жанре экшн о банках, получающих взбучку в самом сердце Америки?
Депп родился в Оуэнсборо, штат Кентукки, в 160 милях от Мурсвилля, штат Индиана, где на ферме жил Диллинджер, будучи подростком. «Когда я был маленьким, - говорит Депп, смеясь, - я понятия не имел, что он был практически за соседней дверью». Режиссер Майкл Манн, по словам Деппа, пытался, чтобы история звучала в ключе повествования о стереотипном гангстере – гибриде Джорджа Рафта и Тони Сопрано. Сам Депп же считает по-другому. Депп провел собственные поиски (он назвал себя «колдуном-сыщиком»), пытаясь найти записи Диллинджера. Не найдя их, Депп копнул глубже и разыскал записи отца Диллинджера – Джона Уилсона Диллинджера, фермера и торговца бакалейными товарами. «Я приблизился к нему настолько, насколько мог, слушая записи его папы, - говорит Депп. – Эти записи звучали так, как говорили мои родственники. Я имею в виду, что иногда его голос звучал точь-в-точь как голос моего дедушки. Поэтому я принял решение, что в голосе Диллинджера не будет того агрессивного южного акцента, а звучать он будет с легкой растяжкой слов.
Готовясь к «Врагам общества», Депп посетил родные места Диллинджера, такие как Little Bohemia Lodge, Висконсин (где в 1934 году были неудачные перестрелки с ФРБ, в которых Диллинджер уцелел) и театр Биограф в Чикаго (в котором Диллинджер после просмотра фильма Кларка Гейбла был наконец-то расстрелян ФБР). Дерзкий Диллинджер, несмотря на то, что ФБР имели приказ о его уничтожении при любых обстоятельствах, привел свою подружку на бейсбольный стадион Чикаго Ригли Филд посмотреть на игру Чикагских медвежат. Депп в течение целого дня принимал участие в игре, чтобы иметь возможность почувствовать себя внутри бейсбольного поля 1914 года.
Сцены «Врагов общества» были сняты снаружи исправительного центра Стейтвилль, недалеко от Джойлета, штат Иллинойс. Максимально охраняемый объект, где обитатели иногда содержатся под замком 24 часа в сутки. Тюремное руководство провело для Деппа импровизированную экскурсию, проведя его прямо в Раунд-Хаус, четырехэтажный корпус с обзорной башней для охраны в центре.
«Мы вошли туда, и это было довольно пугающее чувство, - говорит Депп, особенно оживляясь, - это была полная изоляция. Обитатели начали кричать: «Эй, капитан Джек, вытащите меня отсюда!», вещи типа «Помогите мне убежать, капитан Джек! Вы это можете!» И подобное дерьмо. Эти парни совсем одичали. Это невероятно».
Историки Стейтвилля случайно отыскали в тюремных документах фото отчима Деппа, Роберта Палмера, умершего в 2000 году. Для Деппа сувенир стал открытием. «Он совершил несколько краж, ограблений, знаете, таких вещей», говорит Депп. «Он находился в тюрьмах Среднего Запада с юности и до тех пор, пока не стал абсолютно взрослым человеком. Вот так я смог узнать больше о своем отчиме, его годах в колледже, как это было». Согласно Деппу, Палмер был внешне привлекательным бездельником, грубой комбинацией Роберта Мичума и молодого Джорджа С. Скотта.
Депп настаивает на одном правиле для своих ролей: лица, которые он играет, должны быть созданы его воображением. За вою карьеру он породил вереницу сверхъестественных персонажей: Эдвард Руки-Ножницы, Икабод Крейн, Джек Воробей, Вилли Вонка, Суинни Тодд. В следующем году он появится как Безумный Шляпник в бертоновской экранизации «Алисы в Стране чудес» Льюиса Кэролла (и это будет его седьмой совместный проект с режиссером Бертоном). Каждый образ зарождался у него глубоко в душе. Кроме прочего, многие из его героев существуют далеко от цивилизации, в некоем параллельном Little Hall's Pond, где правит фантазия, но не действительность.
И все же когда Депп играет реальных людей, вроде Эда Вуда, Джорджа Джанга в «Кокаине», сэра Джеймса Барри в «Волшебной стране» или культового Диллинджера, он стремится соблюдать их истинные биографии, вплоть до марок их лосьонов, полагая, что мог бы тем самым вызвать подобие душ своих персонажей. «Есть ответственность в том, чтобы сыграть парня, даже Диллинджера» - говорит Депп. «Ты хочешь сделать его правильно, вы знаете, не хочешь подвести. Он может наблюдать. То есть я не хочу показать его полностью того, кого играю, но пытаюсь уловить сущность. Иногда музыка помогает мне передать это».
Хотя несколько эр назад Депп и снимался эпизоде телесериала в Чикаго, «Враги общества» стали его первым длительным пребыванием в ставшем любимым городе. «В Чикаго все относились ко мне нормально. – говорит Депп, - «Они говорили просто «Хей, Джонни!» и оставляли меня в покое». Депп регулярно выпивал в Kerryman, ирландском пабе и ресторане в Clark and Erie. Ел в Gene & Georgetti, знаменитом чикагском стейк-хаусе, уютно сидя под навесами. «Я был в Институте искусств и чикагском Music Exchange (магазине, где продаются гитары). Я любил наблюдать из окна машины за всеми этими невероятными окрестностями и архитектурой».
В течении съемок Депп слушал запись композиции «Nightmare» 1938-го года в исполнении Шоу Арти, порой дюжину раз в день (эта привычка продолжилась и на борту Ваджолироджи). «Это пробивалось через сколь угодно плохое настроение, - говорит он о задумчивой и бодрящей песне. - Так или иначе ее власть, нахальность и проникновенность помогли мне оставаться сосредоточенным».
Чтобы выявить своего внутреннего Диллинджера, он постоянно упражнялся с оружием. «Обо всем нашем арсенале заботился Гарри Лу, - объясняет Депп. – Он – наш оружейный гуру. Он невероятно осведомлен. Мы работали с ним вместе в фильмах о пиратах. Мы выходили за рамки, перепробовав разные магазины и барабаны, и мне в течение многих дней приходилось даже выпускать настоящие очереди из автомата Томпсона. Это было осуществление детской мечты. Я рос с оружием с пяти-шести лет, так что это было как возвращение домой для меня».
Когда я спрашиваю Деппа, почему, как многие американцы, он приветствует разборки между грабителем банков и ФБР, он улыбается. «Перестань. Ты же знаешь, что я всегда за индейцев в ковбойских фильмах. Всегда».
Депп, частично индеец чероки по крови, говорит, что он согласился сыграть индейца Тонто в ремейке «Одинокого рейнджера» Диснея. «Тонто должен быть ответственным, - говорит Депп полушутя. – Рейнджер обязан быть дураком. Привлекательным, но дураком».

Так как наш вояж начат, Депп рассказывает о необходимости бегства от действительности в нашем неправильном мире. Он вопрошает: как сохранить индивидуальность и найти достоинство и чистоту в пластмассовой культуре и загрязненном мире? "Little Hall's Pond – моя разгрузка, – говорит он. – Мой способ попытаться вернуться к норме. Бывают периоды, когда ты заканчиваешь работать над образом и пытаешься вернуться к себе, и вдруг обнаруживается, что попросту болен. Я имею в виду, когда я закончил работу над «Распутником», - это фильм, в котором Депп играет графа Рочестера, - я провел в постели две недели. Когда я работаю, не чувствую себя больным, но когда работа подходит к концу, я иногда чувствую себя так, как будто меня ударило чем-то размером два на четыре. После Диллинджера я почувствовал, что полностью выжат. Мне нужно было сбежать. И благодаря уходу в море на яхте я снова смог почувствовать свободу. Бегство от жизни жизненно необходимо для меня.
«Каким-то образом, - говорит он, - математика привела меня сюда, на мой остров. Я никогда не видел более чистого и красивого места. Здесь ты чувствуешь пульс в двадцать ударов. Здесь настоящая свобода. И еще здесь водится редкий зверь – простота. А еще крохотный кусочек анонимности».
«Лили Роуз, - говорит Депп с удивлением, - не раз бросала в воду послание в бутылке и смотрела, как она уплывает к соседнему острову, чтобы нашедшие устроили для своих детей охоту за сокровищами. Когда я начинаю впадать в уныние из-за работы и ощущения, что я «мальчик-новинка», я говорю себе: Успокойся. В любой момент я могу прибыть сюда и исчезнуть. Я провел Рождество здесь с Ванессой и детьми. Здесь вы можете кормить акул хот-догами, но когда вы это делаете, лучше при этом не плавать».

Капитан Ваджолироджы – Крим Браун из Новой Зеландии. Он объясняет, что Земля и Морской Парк рядом с Little Hall's Pond – первый в мире столь охраняемый ресурс, о чем было постановлено 51 год назад. «Это неприкосновенная зона, - говорит Браун, потирая свою острую бородку в седую крапинку, - ни одно живое существо не может быть забрано отсюда. Здесь обильный центр омаров, ракушек, раков и других быстро размножающихся видов».
Браун поднимает якорь и ведет яхту из гавани Нассау на запад, вокруг западного края Нью-Провиденса и к югу Highborne Cay. Мы шли со скоростью примерно 10 морских узлов.
В то время как Браун капитан на яхте, Депп – командор, он надзирает за всем, как на космическом корабле Enterprise. Депп распоряжается обо всем, начиная от меню ужина и заканчивая навигацией. Так же он ответственный за музыкальное сопровождение, он ставит подходящие мелодии на аудио системе яхты для каждого подходящего случая. Тяжелые рок-н-ролльщики повлияли на аудио просвященность Деппа и его талант игры на гитаре. На борту яхты Депп ставил нам Тома Уэйттса, Bright Eyes, Игги Попа, Боба Дилана, Джонни Кэша, Уоррена Зевона, Тома Петти, Джеймса Букера, R.E.M., Nitty Gritty Dirt Band, австралийскую группу Augie March, чьи тексты он регулярно цитирует вслух.
Депп также увлекается альбомом ”Познакомьтесь с Гленом Кемпбеллом”, недавно выпущенным 73-летней поп и кантри звездой. «Когда он спел «Galveston» много лет назад, эта композиция просто убила меня!», - говорит Депп о песне Джимми Вебба, которую Кемпбелл перепел в 1969 году и ввел в свой репертуар. – Она о вьетнамском солдате, мечтающем о доме. Она идеально подходила к тому времени».
Оги Марч, Шоу Арти, Кит Ричардс и дайкири… Дихотомия Деппа – это буйное, все время меняющееся настроение. Иногда кажется вполне нормальным в нашей раздвоенной современной культуре смотреть популярный мультфильм Диснея, где корова, богато украшенная татуировками, дает отпор блохе. Или слушать Глена Кемпбелла, побежденного хвастливым импресарио ночного клуба (Депп и его партнеры открыли имеющий позорную славу клуб «Гадюшник» в 1993 году).

«Быть на корабле, - писал Сэмюэль Джонсон, - это все равно что быть в тюрьме с возможностью утонуть каждую минуту». Депп же так не считает. Он считает океан источником силы, также, как и его остров – его клочок нормального психического состояния. Когда он убегает от действительности, он выздоравливает и находит стабильность.
В день святого Патрика Атлантика стала немного грубой. Я чаще всего тянусь за "the Patch" чтобы успокоить происходящее в животе. Холмс же пожирает драммамин как драже Тик-Так. Дьютерс просто испытывает себя на прочность и старается не позеленеть, а вот Депп и Уайетт поглощают Гинесс банку за банкой, пока мы движемся по волнам. «Будет забавно забавно, - повторяет Депп во время моего очередного приступа тошноты, - если Гинесс окажется на коленях, прежде чем мы достигнет острова».
Депп с момента нашей посадки на борт, выглядит абсолютным обитателем тропиков. Босой, с козлиной бородкой, в сине-фиолетовой бандане с вышитым словом «Храбрец» - сувенир на память о картине, которую он сделал с Марлоном Брандо в 1997-м.
Время от времени его внутренний индивидуалист жалеет о политкорректности современного Голливуда. Он тоскует по старым бунтарям. «Где Дин Мартин и Фрэнк Синатра нашего поколения?, - спрашивает он. – Джордж Дессел и Уолтер Бреннанс? – имея в виду двух городских стародавних консерваторов-проказников. - Я хочу, чтобы Тайни Тим и Бикс Бейдербек вернулись».
В бытность Хантера С. Томсона в Колорадо Депп курил по-черному табак Bali Shag. В 90-е самокрутки почти стали его визитной карточкой. «Я бросил это несколько лет назад, - говорит он. – Я сказал – нах*** мне эти вещи». Теперь каждое утро он занимается йогой. Он, абсолютно несклонный к конфликтам, удаляет из своей жизни «токсичных» людей. Его 48-летняя сестра, Кристи Дембровски, его самый близкий друг и советчик (и продюсер «Ромового Дневника»). Вместе они управляют его продюсерской компанией. «В основном она держит меня на плаву, - рассказывает он, - я как слепой крот, и она ведет меня, заставляя делать правильный выбор, иначе я просто рухнул бы с утеса. Она кто-то вроде Суперженщины».
Воспоминания о двух последних наставниках Деппа, Брандо и Томпсоне, – это топливо, которое питает его сверхнадменность. Он до сих пор смакует народную мудрость, переданную ими. "Это звучит эгоистично, но то, чего мне не хватает теперь без Хантера, - это вовсе не наш с ним бесконечный Клуб Веселой Чуши" говорит Депп. "Это его постоянные советы. Его личностный радар действовал безотказно. Он мгновенно определял, нравится ему кто-то или нет».
На шее Деппа томпсоновский медальон: знак, состоящий из маленького кинжала идущего из сжатого кулака с двумя поднятыми большими пальцами. В центре – красный камень, представляющий бутон кактуса. Естественно, за день до отъезда вся грудь Деппа оказалась сгоревшей на солнце, кроме той точки ,что была под кулоном. «Этот ублюдок меня заклеймил, - жалуется он шутя, - заставил заснуть на солнце».
Кросби, Stills & Nash вызывают нас по громкоговорителям яхты, когда мы впервые шпионим в карибской стране Оз. Так как мы причаливаем, вода, окружающая остров в форме слезы, становится настолько прозрачной, что земля, кажется, плавает на поверхности. В этот момент

мы не видим никакой суши к востоку от нас, только бесконечная Атлантика. Солнце покрыло медью наши лица. Над водой парят чайки, а мы сидим под навесами и готовимся к поднятию якоря.
На первый взгляд, остров кажется террариумом, окруженным светлейшими пляжами. Сравнивая остров с еще одним из его шести домов, виллой во Французской провинции, Депп описывает свою собственность как гордый фермер и заявляет: «Оба наших дома, этот остров и во Франции, выглядят так, как будто были созданы сто лет назад. Самое привлекательное в этих двух домах – это их постоянство».
Остров Деппа имеет 6 разных пляжей – Паради, Гонзо, Брандо, Лили-Роуз, Джек и Польза – каждый связан с какой-то личностью и имеет небольшую бухту. Также здесь 6 резиденций, хаотично разбросанных рядом, и все на солнечной энергии. Удобно расположенные гамаки покачиваются во всех удобных местах (естественно, вдали от ядовитых деревьев). На острове целый парк площадок для гольфа. «Мой инстинкт игрока подсказывает мне, - говорит Депп, - если ты готов играть в гольф, нужно выпить пива».
Мы вышли в Coronas и преодолели на катере большое расстояние до пляжа Лили Роуз. Вода была теплой, но освежающей. Успокаивающий бриз шевелил пальмы и манговые деревья. Светло-красный гибискус и дикая пуансеттия оставляли сладкий, почти жасминовый аромат. Мы задержались понаблюдать за колибри размером с большой палец, кормящимися на сливовых деревьях, и искали Игги, островную королевскую игуану размером 5 футов (полтора метра). «Игги нашел подругу, - информирует нас Депп с кривой ухмылкой, - и на острове скоро появятся малыши».
Депп стремится показать мне пляж Гонзо, названный в честь Хантера Томпсона. Депп, Вайатт и я направились туда на гольф-каре, а остальные замыкали шествие. Через пять минут мы прибыли на место, которое Депп называл так: «Самый дикий и незащищенный из всех пляжей. Пляж Гонзо – это чистейший Хантер».
Так и оказалось. Мебель, расположенная на песке, включала стеклянные столики с лицом Хантера посередине. Нашими скамейками послужили снесенные ветром деревья. Одинокий гидросамолет жужжит над головами, в то время как банановые пальмы тихонько переговариваются. Депп просит нас обратить внимание на водную яму в 200 ярдов – место, где можно увидеть тропических рыб и рифовые растения. На Карибах действует единственное правило: чем более светлый голубой оттенок воды, тем мельче. Как в калейдоскопе, вода превращается из нефрита в сапфир, из аметиста в изумруд, всего за час. Никакие старые шаланды или новейшие яхты не испортят вид. Никакое судоходство не сможет проникнуть в защищенный рай Деппа, куда доходит только почта. «Я хочу быть Повелителем Экзумы! – говорит Депп с ухмылкой. – Мне нравится, как это звучит! Я хочу стать Куртцем и жить как Повелитель Мух. И, как писатель Дж. П. Донливи, я попаду в книгу рекордов Гиннеса. Я могу возглавить революцию на Exumas и стать Че Геваррой на троне».
Здесь нет шума и суматохи. Вместо этого тут собрались воедино настоящее и будущее, свет и расстояние, пространство и темнота. «Истина в том, - горит Депп, - что ты хочешь попасть сюда и читать «Поминки по Финнегану» Джойса до тех пор, пока не поймешь полностью».
Покидая покрытую кустарниками землю вокруг пляжа Гонзо, мы движемся на другую часть острова, где из бамбука построена юрта. Внутри декор в полинезийском стиле. Пляжный пол в ее спальне имеет песок настолько же приятный, как тальк.
Депп вспоминает разговор с Брандо, когда он собирался купить остров в 1994 году. Вместо ожидаемого энтузиазма, Брандо, которому доводилось жить на французском полинезийском аттоле в Tetiaroa, задал Деппу серию прагматичных вопросов: «Какова высота над уровнем моря? Как защищен ты будешь?» Брандо, по словам Деппа, был чувствительным, сосредоточенным и с инстинктом отца. «Из-за всех этих ураганов, - говори Депп, - он очень не хотел, чтобы я совершил ошибку».
Достигнув корта для гольфа, Депп начинает двигаться, как римлянин на мопеде. Ветки шуршат. Кости грохочут. Глядя, как Депп усердно ведет гольф-кар по покатой горной плоскости, я понимаю, что Брандо зря переживал по поводу высоты над уровнем моря. Также я заметил черных пчел и маленьких скорпионов.
Мы достигаем дома в стиле ранчо с поражающим воображение обзором в 360 градусов. Телескоп нацелен на остров под названием Osprey Bird Rock. Им тоже владеет Депп.
Как радушный хозяин, он открывает еще Короны, и закрепляет ломтики лайма на горлышке бутылки. Мы садимся на диваны и воздаем всему этому должное. Скоро мы начинаем смеяться над безделушками на стене: один из друзей Деппа соорудил из воображаемой валюты Экзумы 20-долларовые банкноты с лицом Капитана Джека.
В тихий перерыв Депп останавливается и осматривает море снаружи. «Посмотрел бы я на художника, - говорит он, – который возьмется передать все эти оттенки синевы. Мне так повезло, что это место нашло меня».
Вокруг Little Hall's Pond мировые места для подводного плавания. Как-то днем мы приплыли на восточную оконечность острова, бросили якорь и соскользнули с борта в бирюзовое спокойствие Места Хита (названо в честь покойного актера Хита Леджер).
Мы видим взрыв морской жизни. Рыба, словно раскрашенная Кеном Кизи, кидается во все стороны. Мы изучаем классификации с люминесцентной окраской, прилежно ища их в нашем справочнике рифовых рыб. Даже акулы-няньки кажутся кроткими, хотя я знаю достаточно, чтобы сохранять осторожность даже в этом миролюбивом царстве. «О, дьявол, - кричит Депп, поднимая свою корону из трубки для подводного плавания над водой. – Барракуда! Давай посмотрим! Единственная разновидность, которая опаснее терьера». Кто, кроме Джонни Деппа, мог бы посчитать за спорт плаванье наперегонки с барракудой? Я плыву назад к плоту, чувствуя себя астматиком; к тому же искренне напуганным.
«Никто никогда не разрушит парк Земли и Моря, - позже начинает убеждать нас Депп. – Он похож на редкий драгоценный камень, алмаз. Я с нетерпением жду, что мои дети будут расти на острове, проводя здесь несколько месяцев в году… узнавая морскую жизнь и как защищать ее… И детей их детей, и так далее».
Однажды ночью мы берем катер и следуем по воде на запад, чтобы понаблюдать – с расстояния приблизительно 300 миль – за шаттлом Дискавери, который уносится в темноту с мыса Канаверал. Небо наполнено звездами, которые столь ярко очерчены, что трудно представить, что Экзумы знавали когда-то столь черную как смоль безлунную ночь.
Мы ждем, воздев глаза вверх. Ждем еще немного. Планктон заставляет море вокруг нас испускать жутковатое свечение. Направив фонари в водочно-прозрачное Карибское море, мы видим косяк самцов желтохвостки, кружащихся вокруг нас. Внезапно в небе появляется светящееся облако. Оно имеет форму наковальни и источает газ, который вы могли бы найти на какой-нибудь отдаленной звезде. Шаттл взлетает в полной тиши и в усыпанной драгоценностями черноте. Нас пронзает странный свет, выше и ниже. Мы чувствуем себя привелигорованными потому, что имеем счастья просто быть живым в Карибском Бассейне в год 2009 от Рождества Христова.
«Теоретически, - говорит Депп, - это место может добавить вам годы жизни». И затем цитирует старую пословицу: «За деньги счастье не купишь. Зато ты можешь купить достаточно большую яхту, которая отвезет тебя туда».
Когда Депп передвигается по Ваджолиродже, он порой напоминает мне Чарли Чаплина. Есть некая застенчивость в том, как он скользит из комнаты в комнату. Глубина его характера и открытое, сострадательное отношение неподдельны. Он жадно любопытен до всего.
Так как наша беседа поворачивается к парижскому книжному магазину «Шекспир и Компания» - где мне довелось прослужить одно лето, когда мне было около 20 – Суинни Тодд в нем дает о себе знать и он становится чем-то ужасен. Он просит Кенана рассказать о страшноватом ТВ-ролике о Джордже Уитмене, поджигающем свечой на себе волосы, дабы впечатлить несколько экзальтированных девушек. (Клип доступен на Ю-тубе при запросе «George Whitman. Burning Head"). «И потом Джордж читает им стихи!» - одобрительно смеется Депп. «Пф! Посмотри на этот комок обугленных волос». Я почти чувствую запах паленой шевелюры через экран».
В качестве вечернего ритуала мы смотрим кино и клипы на You-tube под роскошную трапезу. Так как на борту есть повар, мы ели как короли королей, вернее, как в клубе «Братсво Каппа Сигма». Меню состоит из жареных сандвичей с мясом и сыром, сырых устриц. Пицца-пепперони по-чикагски, тако с перцем чили и гуакамоле. Нагромождение салатов со свежими дарами моря. И много «Ред Булла».
Во время наших легких пьянок и клоунады мы пришли к выводу, что все мы безнадежные домоседы. Мы постоянно возвращались к обсуждению наших детей (беседы во время отдыха были удивительны широтой своих тем и отнюдь не напоминали разговоры при закрытых дверях). Депп старается проводиться время со своей 36-летней партнершей Ванессой Паради, когда он свободен от съемок, а она – от своего очень напряженного графика работы в качестве певицы, актрисы, модели и матери. Депп говорит, что хочет быть уверен, что его дети будут жить как Томы Сойеры столько, сколько захотят.
Наши развлечения проходят в неком искривленном временном пласте. Мы пародируем Джеймса Брауна из старого видео CNN «Соня, живи в Лос-Анджелесе», где он носил очки Sly Stone размером со скубу. «Будет лучше всего, – резюмирует Депп, - если ты не выйдешь в эфир». Депп большой фанат развлекательных телешоу Дина Мартина 70-х гг, и мы смотрели их часами. Старый комик Фостер Брукс, чьи эстрадные номера заключались в изображении пьяного, мог почти заставить Депп смеяться до слез. Также мы смотрели «A Colbert Christmas», преимущественно чтобы увидеть Вили Нелсона в сцене про Трех Мудрых Мужчин. Мы смотрели «Куда залетают только орлы» (1968 года, с Ричардом Бёртоном и Клинтом Иствудом) и «Тропический шторм»(в русском прокате – «Солдаты неудачи») (с Беном Стиллером, Робертом Дауни младшим и Томом Крузом). «Это лучшее, что я видел с Крузом», - говрит Депп о его роли Леса Гроссмана. Я спросил, напоминает ли игра в кино Круза кого-то из других голливудских . Он ответил: «Всех». Когда мы не смотрели ТВ, немые фильмы с Лоном Чейни крутились автоматичечки.
Зная пристрастие Деппа к кино-звездам минувших лет, я спросил его, с какой голливудской иконой он хотел бы провести время. «Я уже встречался с ней, - отвечает он. – Это Элизабет Тейлор». Однажды актер Роди МакДауэлл, который знал, что Депп восхищается Тейлор, позвонил ему и сказал: «Хочешь прийти на ужин?» Депп принял приглашение. «Она самая лучшая дама старой закалки, которую я когда-либо встречал. Потрясающая личность. Билли Боб Торнтон и Стив Мартин также были на ужине. На ужин она заказала печень с луком и посолила это. Я восхищался этим. Она восхитительно велика!»
Кстати, на Ваджолиродже сложилось нечто наподобие избы-читальни. Депп (завсегдатай Лос-Анджелесских Dragon Books и Roule Rare Books) целую неделю цитировал дословно «Ромовый дневник», как роман, так и сценарий. Вайетт читал «Ангелы ада» Хантера и историю редких французских вин. Дьютерс читал «Девушку с золотыми глазами» Бальзака. Холмч читал «Картофельную фабрику» Брюса Кортенея. Я читал последние произведения Льюиса Эрдриха.
Когда Депп устает или не может заснуть – он рисует, его специализация – портреты маслом. «Когда я могу сосредоточиться на чем-то, будь то гитара или живопись, я делаю это», - говорит он. – «Я начал рисовать людей, которые мне нравились: Керуак, Боб Дилан, Нелсон Олгрэн, Марлон Брандо, Патти Смит, моя подруга, мои дети. Я пару раз рисовал Хантера. Кита Ричардза. Что я люблю – так это рисовать лица людей, ты знаешь, их глаза. Потому что я хочу найти эмоцию, посмотреть, что происходит за их глазами».
Когда мы покинули багамские воды и вышли в открытое море, море начало волноваться, становясь вместо лазурных цвета синего бушлата. В мгновенье ока наша благородная изоляция подходит к грани страха. Одинокое грузовое судно виднеется далеко у горизонта. Время от времени появляются киты, бьющие струю. На этот момент яхта – это все, что у нас есть. Даже с нашей глобальной системой навигации и определения положения, если бы яхта перевернулась, мы бы все погибли. Однако, условия для мореходства были довольно неплохие: если бы мы на самом деле попали в беду, мы могли бы свернуть к туркам на отмель, где у Кита Ричардза есть дом.
В море Депп носит свой растаманский головной уборчик в сине-белую полочку, чтобы убирать волосы назад. На его потрепанной футболке дырочки от сигаретных ожогов – сувенир из буйной юности. Это его последний шанс расслабиться перед тем, как он встретится с камерами. Во время этого путешествия по морю, Депп воистину в своей стихии, он доволен морем, неважно, неспокойное оно или нет.
После нескольких дней в море, мы прибыли в гавань Сан Хуана. Я уверен, нет лучшего способа прибыть в Карибский портовый город, чем под развивающимся Веселым Роджером. Особенно когда мы медленно шли мимо яхты "Оctopus" Пола Аллена – одной из самых больших в мире частных яхт. Поскольку мы вошли на территорию Соединенных Штатов, трое офицеров Министерства национальной безопасности США, все очень дружелюбные, зашли на борт. «Все в Пуэрто-Рико взволнованы, что вы здесь, - говорит женщина-офицер Деппу, - они заняты очищением пристани для яхт ради вас». Это, конечно, замечательный комплимент, но это значит, что папарацци обрушатся на Деппа как ласточки.
Мне грустно. Я понимаю, что наша эскапистская фантазия подошла к концу. «Я чувствую себя так, как будто путешествовал за семь морей с Синдбадом, - говорит Холмс. – Давайте не будет никому говорить, что мы были в полной роскоши. Давайте говорить только о наших солнечных ожогах».
В тот вечер у нас был прощальный обед с режиссером «Ромового Дневника» Брюсом Робинсоном и его командой. К нам присоединился сын Сержа Гинзбурга, Лулу, студент бостонского музыкального колледжа Беркли. Депп произносит тост за успешные съемки в честь Томпсона. «За Хантера, за ром!» - говорит Депп, утверждая, что сделает все ради Хантера. «Да я даже надену накладные титьки!»
На следующее утро, за час до того, как я отбываю домой, у Деппа уже есть подходящий прощальный подарок. Хотя только 10 утра, он не видит причин, чтобы нам не распить бутылочку Haut Brion 89 года. Депп отделяет от вина осадок и мы поднимаем стаканы за наше великое бегство, реальное, но постепенно становящееся мечтой.
«Время пришло, - говорит Депп, покончив с последним стаканам раньше, чем началась рутинная работа. – Время браться за Хантера».
Проводив утро, Депп встает и делает жесты руками точь-в-точь, как заправский Гонзо. «О мой бог, - говорит он, глядя на часы, - принять душ - и на площадку».
Я еду в такси по направлению к аэропорту. Я расслаблен, свеж и слегка румян от бордо. И я продолжаю слышать нежный рефрен: dream, dream, dream...

****

Джонни фактически подтверждает там, что у них с Майклом Манном были проблемы.

Да, и в этой статье тоже говорится:

Режиссер Майкл Манн, по словам Деппа, пытался, чтобы история звучала в ключе повествования о стереотипном гангстере – гибриде Джорджа Рафта и Тони Сопрано. Сам Депп же считает по-другому.

[slo]

Джонни рассказывает о композиции "Ночной кошмар" которую он слушает, когда у него плохое настроение. Во время сьемок ВО он слушал ее часто.

В течении съемок Депп слушал запись композиции «Nightmare» 1938-го года в исполнении Шоу Арти, порой дюжину раз в день (эта привычка продолжилась и на борту Ваджолироджи). «Это пробивалось через сколь угодно плохое настроение, - говорит он о задумчивой и бодрящей песне. - Так или иначе ее власть, нахальность и проникновенность помогли мне оставаться сосредоточенным».

надо полагать, что не все гладко было во время работы над ВО.

Для меня самое главное в этой статье заключено в словах:

«Я хочу быть Повелителем Экзумы! – говорит Депп с ухмылкой. – Мне нравится, как это звучит! Я хочу стать Куртцем и жить как Повелитель Мух. И, как писатель Дж. П. Донливи, я попаду в книгу рекордов Гиннеса. Я могу возглавить революцию на Exumas и стать Че Геваррой на троне».
Здесь нет шума и суматохи. Вместо этого тут собрались воедино настоящее и будущее, свет и расстояние, пространство и темнота. «Истина в том, - горит Депп, - что ты хочешь попасть сюда и читать «Поминки по Финнегану» Джойса до тех пор, пока не поймешь полностью».

Литературные произведения, которые упоминает Джонни и авторы, которых он читает, очень много могут сказать о Джонни. Меня поразило его желание жить как Повелитель Мух. Он как то в одном интервью сравнил себя с тараканом Кафки. И теперь вот - Повелитель Мух.

Статья очень интересная, бытовая, открывающая Джонни с той стороны, которая нам, поклонникам, очень интересна.
Большое спасибо автору, преводчикам и самому Джонни за то, что позволил написать и напечатать это для нас.

[Жабка]

Анна, Иришка, evochka, Helga, СПАСИБО за такой колоссальный труд!!!

[Miracle]

Девочки! Огромное Спасибо за перевод! Спасибо за такой огромный труд! ! !
А я вот заказала Vanity Fair, жду пока привезут У нас в киосках не видела, хотя вроде - бывает. Но местного распространителя всё-таки отыскала.

[Anne_Abberline]

А я вот заказала Vanity Fair, жду пока привезут

Ого! А можешь рассказать как? Ато я уже думала насчет Ванити,очень хотелось бы этот номер...

[Miracle]

А я вот заказала Vanity Fair, жду пока привезут

Ого! А можешь рассказать как? Ато я уже думала насчет Ванити,очень хотелось бы этот номер...

Рада бы помочь, но к сожалению, не знаю, как заказать журнал на территории России (хотя, думаю тоже имеются распространители зарубежной прессы!?) Я заказала через местного подписчика (распространителя зарубежной прессы в моём городе).

[Anne_Abberline]

Miracle,Да я поняла что мы в разных странах и т.п.,конечно у нас есть распространители,вопрос в том,как их найти...

[chocoed]

evochka и Helga - спасибо!!! огромное!!! Я прям зачиталась - так погружаешься в чтение. Особенно когда на природе: ветер в лицо, остаётся только закрыть глаза и очутиться на пляже...

[slo]

http://thescorecardreview.com/top-7/2009/0...p-costumes/4218

заметка о топе семи самых интересных образов Джонни.


7-е место "Плакса"
6 - "Страх и ненависть в Лас Вегасе"
5 - "Однажды в мексике"
4 - "Суинни Тодд"
3 - "Эд Вуд"
2 - "Пираты"
1 - "Эдвард Руки Ножницы".

[Анна]

Статья в англ. Эсквайре

текст:

» Смотреть спойлер - скрыть спойлер... «

Does Hollywood Want Us to Love the Bank Robber?


Buzz up!

Johnny Depp can't save Americans from the recession. But if 2008 was the year we fell for Batman's anti-heist heroism, Public Enemies could mark the beginning of our culture's anti-bank backlash.

By S.T. VanAirsdale



In Public Enemies, director Michael Mann (left) stages the mythology he mastered in Heat, only the morality of Johnny Depp's hero is that of a recession's rebellious everman: "Desperate people got no other choice."

Upon his capture and extradition to Indiana in January 1934, John Dillinger held a press conference. The world's most famous bank robber preened and swaggered, leaned on a prosecutor's shoulder, and admitted his crimes as casually as he had drained dozens of financial institutions in the seven months prior. The media and its audiences, languishing in the pit of America's worst-ever depression, ate it up.

Exactly 75 years later, with another Great Depression looming and bank heists on the rise, a man wanted for a robbery in Columbia, South Carolina, nudged the culture of the celebrity criminal to its appropriately twenty-first-century conclusion: "On tha run for robbin a bank," Joseph Northington posted to his MySpace page (since taken down). "Love all of yall."

Hollywood, which has once again burnished Dillinger's mythology in this week's Public Enemies, won't likely regard Northington with similar interest down the line. (He was soon apprehended and pleaded guilty in May.) But maybe it should: Along with this year's renewed populist rage against banks and industry titans at large, a thriving new class of thieves with mini-myths of their own is all but made for the movies. Consider the "Benjamins Bandit" currently at large in Portland, Oregon, terrorizing his fifth bank on Friday with a taste for only $100 bills. Or the pregnant woman who held up a North Carolina teller before a distracting cell-phone call prompted her penniless escape. Or the burglary booms afflicting St. Louis, Omaha, and even poor Beaumont, Texas, where two rare bank hits last week epitomized the surge in America's hard-times pastime: the heist as heroism, albeit fleeting and fancy-free.

Sure, they don't make the folk heroes like they used to (though you have to admit, an ADD-rattled break-in — or at least a purse-stealing — would have greatly improved Juno). It's hard to imagine an armed criminal in 2009 turning to a poverty-stricken man, as Johnny Depp's Dillinger does in Enemies, to announce, "I'm here for the bank's money, not yours." That moral code was part of the reason hundreds of onlookers flanked the icy streets of Crown Point, Indiana, to greet America's Most Wanted on his way to jail, where he'd soon bust out and reinforce his legend until his martyrdom at FBI hands six months later. His cause, however violent and self-serving, wielded an unmistakable romance for a beleaguered nation.



Not to mention Hollywood, for which Enemies signals at least the fourth telling of Dillinger's story. It's certainly the most topical, weaving rage worthy of a Republican tea party or an AIG hearing into Dillinger's love affair with destitute coat-check girl Billie Frechette (Marion Cotillard) and his ritual, almost fetishistic humiliation of top cop J. Edgar Hoover (Billy Crudup). Timelier still: According to the most recent available FBI statistics, reported bank robberies climbed almost 20 percent between the third and fourth quarters of 2008 — the same period during which Lehman Brothers collapsed and 170 other banks collected $175.5 billion in federal bailout money. In New York City alone, such robberies in 2008 increased by 57 percent over the year before.

That's no coincidence, but if director Michael Mann and his studio patrons at Universal could have predicted the economic relevance of their subject matter, then they probably wouldn't be in the movie business. Mann will be the first to admit that the pesky writers' strike flip-flop — not those pesky credit-default swaps — put Enemies on the fast track to zeitgeist. And Universal execs in particular will remind you that zeitgeist isn't really a market you can corner anyway: Sam Raimi's Drag Me to Hell (aggrieved gypsy curses out career-minded banker who won't rescue her from foreclosure!) has yielded a disappointing $40.6 million for the studio since its release a month ago. Columbia Pictures fared even worse with its Clive Owen/Naomi Watts evil-bank-conspiracy thriller The International, which fizzled to a $25.4 million domestic gross in February.

Mann is an interesting case, though. His 1995 masterpiece Heat probed the nihilism of heists, scoring a direct hit at the affluent midpoint of the Clinton Administration. Robert De Niro's gentleman robber wears suits and lives on the bach, taunting his adversary with inquiries like, "Do you see me doing thrill-seeker liquor-store holdups with a 'Born to Lose' tattoo on my chest?" Well, no. But what happens in the bad times, like 2009, when that self-assurance turns on itself? Near the end Enemies even Dillinger confesses (on his way out of a movie theater, no less) to the crises that occur when "desperate people got no other choice."

Hence our pregnant would-be robbers, our Benjamins Bandits, and the rest — maybe not all "Born to Lose," but generally born to follow until they're caught, give up or, as in the cases of three unlucky robbery suspects in 2008, get gunned down at the scene of the crime. Even if they aren't our new Dillingers, they are our irascible stand-ins for a time of unspeakable lows and uncertain saviors, when Hollywood would do well to find an anti-hero we can trust: a Joker as Batman, if you will ("We are tonight's entertainment!" — only without the knife).

And while Christian Bale is signed on to be playing more Dark Knights and cops and boxing instructors than his real-life, on-set rage-a-hero (we watched that!), there's some traction for a box office built after the bailout — if not directly upon it, or its safecracking after-effects. Naturally, Michael Moore was an early adapter to the culture's outrage, fast-tracking his latest documentary "exposé" to address last year's economic meltdown. Twentieth Century Fox, meanwhile, dusted off its long-gestating sequel to its 1988 recession-era gem Wall Street; Michael Douglas's imprisoned greed-god Gordon Gekko is set to return, rehabilitated scruples and all, to shepherd young trader Shia LaBeouf through the Financial District's shark-infested waters. Oliver Stone is not attached to direct, alas, appreciably lowering the likelihood of a populist broadside (as if someone in any of the aforementioned robbers' positions would even care). At least Hilary Duff has the prescience to get behind a retelling of Bonnie and Clyde, currently stalled — like so many independent films — in pre-production and scheduled for a 2010 release.

For moviegoers craving a stricter, more immediate morality — one that replaces Tommy guns with tax refunds, or at least offers a more satisfying comeuppance than, say, The Road — satisfaction is going to have to come in more ways than Shia as Gekko, and satisfaction can't come soon enough. In the meantime, if it's a bank robber who begins to deliver us from the worst of times, as Dillinger did without shame, then why shouldn't Hollywood buy in? Just don't forget MySpace — someone needs to cover product placement.

S.T. VanAirsdale is a senior editor at Movieline.com. His film criticism and industry analysis have appeared in the New York Times, Vanity Fair, New York, the Huffington Post, Defamer, and The Reeler, which he founded.

[Иришка]

Вот топик с Зоны с рассказами о Лондонской пресс-конференции: http://www.johnnydepp-zone.com/boards/view...f=1&t=45420. Опять они пресс-конференцию дают поврозь - удивительно! На этот раз даже Марион отвечала на вопросы одна - в Чикаго они были вместе с Джонни (после чего пошли статейки на тему, что Джонни и Марион нашли, ах, какое хорошее взаимопонимание в Чикаго). А Манн и Бейл всегда участвовали в пресс-конференциях поодиночке. Не знаю, что это значит, но вспоминаю веселые компашки во время промо "Суини Тодда" - Тим, Джонни, Хелена, Алан Рикман, Червехвостик... А дуэты Тима и Джонни во время интервью!

[slo]

Девочки, спасибо за заметки.
кое как прочла с переводчиком. Может найдется добрая душа и переведет целиком текст для таких как я. неграмотных...
сейчас так много интервью. наверное, все лето можно будет их разбирать.

А дуэты Тима и Джонни во время интервью!

не пройдет и 9 месяцев, как их ребенок родится. налюбуемся еще