Статьи, статейки, интервью / Articles, Пресса о Джонни и Джонни сам о себе Опции

[Настюша]

Грустно, что подавляющее большинство зрителей совершенно не знает о том, какие глубокие чувства лежат в основе этого фильма.

Как правило, если что то нас "цепляет", то мы идём к истокам, и если картина получилась, а по другому быть не может, то многие из тех кто никогда не знал Х.Т. откроют его для себя.

что мне взгрустнулось... так как после просмотра фильма "Страх и ненависть в ЛВ", я не открыла для себя этого человека, он меня нисколько не заинтересовал...(может на тот момент я просто ничего не поняла...да, скорее всего так и есть... мелкая слишком была...) Когда я посмотрела "Гонзо", я поняла что Хантер С. Томпсон очень интересный человек, (но опять же дальше я не продвинулась, не так сильно он меня зацепил), и скорее всего я так и останусь среди тех зрителей, кто мало, что об этом знает и интересуется... но я все равно очень жду выхода "РД", потому что если этот проект был настолько важен для Джонни, то не исключено, что это будет еще одна его гениальная роль))
извиняюсь, что я тут не в тему немного...

[Oksi]

что мне взгрустнулось... так как после просмотра фильма "Страх и ненависть в ЛВ", я не открыла для себя этого человека, он меня нисколько не заинтересовал...(может на тот момент я просто ничего не поняла...да, скорее всего так и есть... мелкая слишком была...) Когда я посмотрела "Гонзо", я поняла что Хантер С. Томпсон очень интересный человек, (но опять же дальше я не продвинулась, не так сильно он меня зацепил), и скорее всего я так и останусь среди тех зрителей, кто мало, что об этом знает и интересуется...

Настюша, на вкус и цвет... А кому то не нравится Пушкин, или Лерманотов, или Толстой, оба! )

[Черная Жемчужина]

evochka, большое спасибо!!!

[Жабка]

evochka, СПАСИБО!!

[Айла]

Джонни Депп: «Хантер называл меня полковником Деппом»

» Смотреть спойлер - скрыть спойлер... «

« ... Впервые Джонни Депп исполнил роль бесшабашного журналиста и писателя Хантера С. Томпсона в картине „Страх и ненависть в Лас-Вегасе", снятой по одноименному роману главного героя. В этом году актер вернулся к образу своего друга — на этот раз в фильме „Ромовый дневник"... »



Через несколько дней в прокат выходит новый фильм с участием Джонни Деппа «Ромовый дневник» по одноименной книге, написанной более пятидесяти лет назад близким и любимым другом актера, журналистом и писателем Хантером С. Томпсоном. «Дневник» рассказывает о тех днях, когда Хантер только-только определялся в жизни после службы в Военно-воздушных силах США, попав по приглашению Уильяма Кеннеди, тоже журналиста и литератора, в Сан-Хуан — небольшой городок в Пуэрто-Рико, где круглый год голубое море, яркое солнце, белый песок, тропический лес и много рома. Альтер эго писателя, репортер Пол Кемп (в ленте — Джонни Депп) начинает работу в местной газете, знакомится с ее фотографом по имени Сала (Майкл Рисполи), ловким брокером по недвижимости Сандерсом (Аарон Экхарт) и его очаровательной подружкой Шанэл (Эмбер Херд).

«Ромовый дневник» — одна из самых ранних работ Хантера С. Томпсона, поэтому «страха и ненависти» там еще немного, но уже намечаются задатки и того и другого, в итоге расцветшие пышным цветом и прошедшие через все позднее творчество писателя, которому принадлежит авторство термина «гонзо-журналистика».

Знакомы ли вы с Хантером С. Томпсоном? Если нет, то Джонни Депп вам расскажет о нем с удовольствием, не сдерживая улыбки, посмеиваясь и явно наслаждаясь, что рассказ его принимается с не меньшим энтузиазмом. Из опыта прежних встреч с актером КиноПоиск знает, что тот обычно вежлив, сдержан и застенчив. Но Джонни Депп, рассказывающий о близком друге, — совершенно другое дело. Радость и гордость звучат в его голосе. Он просто светится удовольствием от возможности поделиться тем, что ему дорого. Он эмоционален и очень старается выбрать необходимые слова, чтобы дать наиболее верное представление о друге. Даже о дне, когда Хантер ушел из жизни, Джонни рассказывает без грусти, только чуть посерьезнев.

— Я был в Лос-Анджелесе, кажется, смотрел какой-то фильм, когда Кристи, моя сестра, вошла в комнату. Едва взглянув на нее, я понял, что случилось что-то ужасное. Ты всегда каким-то внутреннем чутьем знаешь это. Я спросил: «Кто?» Она ответила: «Хантер». Я спросил: «Как?» Я знал Хантера очень хорошо, я отлично знал, что он не вел переговоров с жизнью, а диктовал ей свои условия. Я знал, что он и уйдет по своему собственному решению (Хантер застрелился в феврале 2005 года в возрасте 67 лет — Прим. КиноПоиска). Для меня это даже не было шоком. Сначала ты должен убедиться, что он сделал это сам, а потом просто имеешь дело с потрясением от этой потери. Ты знал, что это случится однажды. А потом ты начинаешь проклинать ублюдка… Хотя бы один последний звонок, последняя шутка! Хотя шутка была… Его последнее желание — мы его обсуждали с ним — состояло в том, чтобы выстрелить его пеплом в небо из огромной пушки. Он хотел, чтобы она была не меньше 150 футов (47 метров). Статуя Свободы — 151 фут, как я узнал. Я думаю, он действительно был бы зол на меня, если бы его пушка была меньше статуи Свободы. Поэтому мы решили построить башню в 153 фута на заднем дворе его дома в Колорадо, с которой и выстрелили в небо. Шутка была в том, чтобы отвлечь нас от горя...

— Документальные фильмы описывают Хантера Томпсона как мистика и мечтателя и иногда даже как природную стихию. Не мог бы ты описать его по-своему, кем он был для тебя?

— В его характере была сторона, которую я сразу для себя выделил, хотя для многих других она неизвестна, а может, просто людям не представилась возможность увидеть, что он был джентльменом с большой буквы. Он был очень вежлив и очень щедр. Он был таким в своей самой глубокой сущности. Это то, что было заложено в нем, и только потом через это проявлялись все остальные черты его характера. «Природная стихия» — великолепное определение, потому что он и был таким. Я не могу вспомнить ничего такого, что могло бы остановить его, кроме него самого.

«Он тогда был как гигантский молоток, готовый разгромить все, что считает несправедливым»

— Пол Кемп отражает эту часть характера Томпсона в большей степени, чем карикатурный персонаж Рауля Дюка в «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе»?

— Для меня представление о Хантере 1971–1992 годов… Этот период практически в каждом его аспекте был временем, приведшим его к бешенству. Политика, Никсон и война во Вьетнаме подпитывали его ярость, и в то же время он был увлечен экспериментами Олдоса Хаксли. Я думаю, что он тогда был как гигантский молоток, готовый разгромить все, что он считает несправедливым или невежественным, и это вполне оправданно по отношению к тому времени. В 1959–1960 годах Хантер только-только освободился от службы в Военно-воздушных силах Штатов, и, разумеется, у него там были проблемы — у него всегда были проблемы с властью, всю его жизнь. Но это было время, как мы показываем в фильме, когда он пытался открыть для себя то, кем именно он станет, в каком направлении ему двигаться. Там, в том времени, было все: и гнев, и беспокойство — все ингредиенты. Ему оставалось только найти свой путь, свой голос и стиль.

— Когда он вошел в твою жизнь? Как началась ваша дружба?

— То было где-то ближе к Рождеству 1994 года. Я был в Аспене (штат Колорадо), и мой приятель сказал мне заглянуть в Woody Creek Tavern (ресторан в местечке Вуди Крик, где жил Хантер С. Томпсон). Он сказал, что Хантер будет там около полуночи, если я хочу его встретить. Я устроился где-то в самом дальнем конце таверны, и где-то около полуночи входная дверь распахнулась. Вначале я видел только искры, вспышки и залпы, люди отскакивали в стороны. И «море расступилось»… Я слышал только глухое «Прочь с дороги, ублюдки!». И вот вспышки прекратились, и он предстал прямо передо мною. Южный джентльмен в нем произнес: «Привет, меня зовут Хантер. Как поживаете?» И все. С этой секунды и дальше если мы и были врозь, то постоянно перезванивались. Это было…

— ...любовью с первого взгляда?

— Да, роман с первого взгляда, который продолжался до его последнего дня. Между нами было глубокое доверие, и в этом заключалась особенность Хантера. Я знал, что, куда бы я ни отправился с ним, что бы ни случилось, это всегда будет правильно. Я доверял ему даже тогда, когда случалось что-то нехорошее. Мы одинаково относились к приключениям. Одна вещь в Хантере, которую я буду бережно хранить в памяти, заключалась в том, что, когда он чувствовал необходимость отправиться куда-то, исследовать что-то или просто удрать куда-то, он звонил мне: «Полковник! (Смущенно прокашливается, улыбаясь: «Он называл меня полковником. Полковник Депп».) Ты мне нужен в Гаване через неделю». А у меня разгар съемок в Англии. Я говорю, что, наверное, смогу что-то придумать. И затем ты обнаруживаешь себя на самолете по дороге в Гавану. Ты проводишь с Хантером в Гаване неделю, и это сумасшедшая неделя. Эти воспоминания выжжены в моем мозгу. Вся прелесть узнавания его заключалась в том, чтобы прожить с ним эти события.

— Расскажи, как ты нашел рукопись «Ромового дневника»?

— Когда я готовился к работе на «Страхом и ненавистью», я рылся в рукописях и прочем хламе, в салфетках из-под коктейлей, черенках от вишен — во всем, что Хантер накопил с тех времен. Когда это было? В 1996-м или 1997-м, когда мы снимали? В 1997-м? Где-то в это время мы и нашли «Ромовый дневник», когда я рылся в рукописях «Страха и ненависти». Я открыл еще одну коробку и нашел там большую пачку рукописных и отпечатанных на машинке листов, перетянутых резинкой, с названием на первой странице: «Ромовый дневник». У меня возникло впечатление, что он сам его не видел с тех пор, как написал. Мы решили прочитать рукопись, сели на пол, скрестив ноги, и читали ее. И Хантер говорит: «Господи! Это же здорово, правда?» «Здорово, Хантер, очень хорошо, — говорю. — Ты бы опубликовал это. Что оно тут будет без толку лежать? Опубликуй!» Вскоре после этого разговора он нашел пару редакторов и решил опубликовать рукопись. И именно в ту ночь мы решили, что должны сделать фильм, что мы будем партнерами. После стольких лет в конце концов фильм сделан, поразительно.

«Именно в ту ночь мы решили, что должны сделать фильм»

— Ты думаешь, фильм отдает должное более пассивной стороне Хантера?

— Пассивной стороне? Не знаю. Как я уже сказал, многие просто не знали, что Хантер был настоящим южным джентльменом, очень заботливым, исключительно чувствительным ко всему, что его окружало, отсюда и необходимость в самолечении. Я не знаю, это пассивный Хантер или Хантер, старающийся найти в себе гармонию. Это было еще до психоделиков, в его алкогольный период.

— Как ты думаешь, откуда у Хантера было столько страха и ненависти?

— Он всегда был в скверных отношениях с властью. Малолетний преступник с отличными мозгами. У него был острый ум. Его не стоило раздражать, не имея возможности предъявить серьезные доказательства. Я думаю, что страха в нем не было, ничего подобного не было в нем. Может быть, он подразумевал под этим словом ярость? По-моему, его гениальность заключалась в том, что он вводил себя внутрь своей истории, в центр шторма, который сам и вызывал, и все это невежество вокруг него… Да, ненависть и отвращение в нем точно были, и ярость была, а страха не было. Я в этом уверен.

— Ты упомянул безумие в отношении общения с Хантером. В чем это заключалось?

— Безумие с Хантером было во всем. Мы с ним отправились в книжный тур — не помню, для какой именно книги. Это была то ли «Proud Highway», то ли «Ромовый дневник». Кажется, все-таки это была «Proud Highway» — первая книга в письмах. Он хотел, чтобы я поехал с ним в качестве его администратора и главы охраны. (Смеется.) Где бы мы ни останавливались — в каком-то книжном магазине или еще где, — он всегда представлял меня всем как Рэя. «Разрешите представить вам Рэя, он глава моей охраны». Я пытался оправдаться: «Я Джонни Депп». Но он настаивал на своем: «Его зовут Рэй» — и все. Мы с ним были в Сан-Франциско, когда у Хантера разболелась спина, и мы оставались в отеле пять дней, никуда не выходя. То есть буквально я был взаперти с ним все эти пять дней. Так вот, все, что вы читали в книге «Страх и ненависть» про грейпфруты и коктейли из креветок, — это чистая правда. Или в какой-то другой поездке мы с ним мирно сидим, курим, пьем что-нибудь — клянусь вам, это было без вмешательства психоделиков, — и вдруг он замирает и говорит: «Что это было?» Я спрашиваю: «Что?» Он: «Я слышал мастифа. А ты слышал?» Боже мой! Может быть, это его мощная энергетика, но я понимаю, что, может быть, и слышал что-то! Ты всегда живешь в его книге. Какую бы книгу он ни писал, ты живешь ею с ним. Мы, разумеется, увидели в конце коридора спину парня и хвост его огромной собаки. А под дверью нашли черную открытку с золотыми буквами и надписью «Меня зовут Армандо, и я могу вам помочь». И номер телефона. Конечно же, мы немедленно ему позвонили. Мы хотели узнать, чем он нам мог помочь. И он говорит: «Да, меня зовут Армандо, я в баре напротив, приходите, и я вам помогу». «В чем ты нам можешь помочь?» — «А в чем бы вам хотелось?» И такие вещи случались с ним постоянно.

— Расскажи, как вы снимали в Сан-Хуане, как вас встречали?

— О, гостеприимство было поразительным. Это было просто подарком — съемка в Пуэрто-Рико. У нас было все, что нам требовалось. Мы искали подходящую натуру и в других местах, даже красивее, но там не было того, что предлагали в Пуэрто-Рико и Сан-Хуане, особенно люди и та энергетика — все, о чем Хантер писал, о разграблении этого рая. Я не могу себе представить, что мы могли снимать где бы то ни было еще. Мы смогли побывать в тех местах, где Хантер был постоянным посетителем.

«Все, что вы читали в книге «Страх и ненависть» про грейпфруты и коктейли из креветок, — чистая правда»

— Спуск с лестницы на машине вы в фильме проделали самостоятельно, без дублеров?

— О да! И к тому же я там был в самой неудобной ситуации из всех, что я испытал в жизни, — вел машину и при этом сидел на коленях у взрослого мужчины…

— Кстати, расскажи немного о кастинге. Кто нашел для фильма Майкла Рисполи и Джованни Рибизи?

— Я не был знаком с работой Майкла, но Брюс с ним встречался и пришел к выводу, что он нам подходит. А с Джованни я работал над «Джонни Д.». Он — звезда. Я знал, что он будет великолепен.

— Твои дети были на съемках. Чем они занимались в Сан-Хуане?

— Там много интересных вещей для детишек. Например, великолепный тропический лес, поездки в который прекрасны. В Сан-Хуане есть всего понемногу. И ром там тоже присутствует.

— Была ли у тебя возможность получить удовольствие от Пуэрто-Рико вне съемок?

— Да. Это было довольно приятно, я ни разу не испытал чувство отчуждения, отшельничества, которое я обычно испытываю. Мы могли ходить в местные рестораны пробовать местную кухню. Это прекрасное место. Мы побывали в самых дорогих местах и в самых темных уголках. Я получил удовольствие от всего.

— Брюс Робинсон, режиссер, был оптимальным выбором для тебя?

— Я видел «Как преуспеть в рекламе», который мне очень нравится, и в течение времени я смог узнать Брюса получше там и сям. А когда мы начали серьезно обсуждать возможность превратить «Ромовый дневник» в фильм, то Брюс оказался единственным, о ком мы подумали сразу. Я сказал Хантеру тогда, что этот парень «выпал из ракеты» (был вне кинобизнеса — Прим. КиноПоиска) довольно давно и не захочет возвращаться к этому. Брюс был единственным, на мой взгляд, подходящим человеком, и Хантер тоже так думал. Брюс мог бы приблизиться к этой яростной атаке на слова. Брюс мог ухватить дух Хантера в этих словах и переписать их так поразительно — никто не смог бы сделать этого.

— Хантер Томпсон учился писать, перепечатывая книги Фицджеральда и Хемингуэя. Ты тоже делал что-то подобное, ты ведь уже дважды представил его на экране. Уловил его ритм?

— У Хантера был изумительный стиль письма на пишущей машинке. То, как Хантер делал какие-то вещи... Они при наблюдении воспринимались просто произведением искусства. По-моему, я воспроизводил его стиль письма на машинке в «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе». Я был просто одурманен, наблюдая за ним, когда он печатал. Это просто какой-то странный балет пальцев по клавишам. Он даже солил и перчил свою пищу как-то особенно. (Показывает, как Хантер это делал — приглядываясь внимательно к воображаемой тарелке, встряхивает невидимую солонку дважды над одной частью, потом трижды чуть правее, то же самое проделывает с мнимым перцем.) Хотя в итоге мог съесть не больше трех кусочков. (Смеется.)

«Я был просто одурманен, наблюдая за ним, когда он печатал»

— Хантер был свидетелем твоего превращения в кинозвезду огромной величины. Что он об этом думал?

— Он понимал правила игры и отлично знал, в какой «ракете» я сижу (похоже, что это собственный жаргон Джонни для определения кинобизнеса — Прим. КиноПоиска), хотя никогда не видел меня в той обстановке. Для него все это было моей дневной работой, а у него дома появлялся настоящий я. Я знаю, что он беспокоился обо мне, но в то же время он очень гордился мной. После его смерти я нашел в его комнате множество вырезок из газет и журналов со статьями о моих фильмах… Он гордился своим другом.

— Было проще играть его во второй раз?

— И да и нет. Я уже играл Хантера, точнее сказать, его версию Рауля Дюка, наполненного яростным гневом и знавшего точно, на что он направлен. Вернуться и сыграть Хантера в образе Пола Кемпа, который еще только балансировал на грани понимания собственного голоса и направления своего гнева, было по-своему непросто.

— Ты считаешь себя защитником наследия Хантера Томпсона на экране?

— (Усмехается.) В самый первый день съемок «Страха и ненависти в Лас-Вегасе» я уже впитал в себя достаточно много Хантера и не мог не быть Хантером. И в этот день мне позвонил Билл Мюррей, который играл его в «Там, где бродит бизон», и сказал: «Джонни, я только хотел предупредить тебя, что тебе следует быть осторожным». Я спросил: «Осторожным? Почему?» И он мне: «Ну, знаешь, когда ты говоришь, как Хантер, входишь в этот ритм и учишься думать, как Хантер…» И я говорю, что да, знаю. Тогда он мне: «...Это уже тебя не покинет никогда…» (Смеется.)

— Думаешь, в будущем сможешь сделать еще фильмы по книгам Хантера Томпсона?

— У него много отличных книг. Например, Loners всегда был в числе самых любимых. Посмотрим, что будущее покажет. Я бы очень хотел вернуть его к жизни. Нет, не на манер Франкенштейна, конечно, но было бы интересно увидеть Хантера в таком формате, где он мог бы высказать свое мнение о событиях сегодняшнего дня…

— Что ты ощущал, воплощая образ Хантера на экране уже после его смерти?

— Только радость и удовольствие. Он все время со мной, знаешь — засыпаю ли я, вижу ли его во сне, просыпаюсь ли с мыслью о нем. Если что-то интересное происходит в течение дня, я думаю, что Хантеру бы это понравилось.

— Чего больше всего тебе не хватает с тех пор, как он ушел из жизни?

— Да всего. Телефонных звонков в три часа ночи с вопросом, не знаком ли я с болезнью черного волосатого языка, разговоров о спорте, обо всем на свете. (Смеется.)

kinopoisk.ru

[Жабка]

Анна, Айла, Спасибо!!

[Sati]

evochka, Айла, спасибо!!!)

[Настюша]

Айла, спасибо большое!!! замечательная статья!!!!)))

[Oksi]

Девочки, спасибо!

[Иришка]

Рассказ о встрече Джонни и Брюса Робинсона со студентами института Беркли: http://clog.dailycal.org/2011/10/18/johnny...-and-boom-mikes.

Студиозусы зажгли - довели Джоньку до белого каления...

[Анна]

Рассказ о встрече Джонни и Брюса Робинсона со студентами института Беркли

А ребята-то непростые:

The final question of the night naturally has to be Berkeley-esque — a student asks what Robinson and Depp think about the protests going on around the world. ”How do you think the 1 percent of billionaires and bankers will fall?” Uhh, good sir, you do realize that Mr. Depp is probably part of that 1 percent? You might as well just grow a pair and flat-out ask him about his wealth.

But Robinson answers as only the English can answer — he agrees that the protests are good, and that he ”would rather have religion than this deity of money.”

Depp ends by saying that Hunter loved this place, and would have loved showing the film to Cal students. ”He may not be visible but somehow I’ve got the F**ker with me always,” he says sentimentally.

- Последний вопрос вечера был, конечно, в стиле Бёркли - студент спросил Робинсона и Деппа, что они думают по поводу протестов, идущих по всему земному шару. "Как вы считате, падёт ли 1 процент милионеров и банкиров?" Ой, дружочек, ты сам-то понимаешь, что мистер Депп, возможно, из их числа?

Но Робинсон ответил так, как может ответить только англичанин - он согласился, что протесты справедливы, и сказал, что "предпочёл бы религию, а не поклонение злату."

Депп завершил встречу, сказав, что Хантер любил это место, и сам хотел бы показать фильм калифорнийским студентам. "Мы его здесь не видим, но этот чувак постоянно со мной", - сентиментально поведал он.

[Айла]

NataliaHigginson

«Ромовый дневник»: Джонни Депп и остальные (в двух частях)

» Смотреть спойлер - скрыть спойлер... «

Фильм этот я ждала. Читала всякую суету вокруг него. Слушала всякие сплетни. Надеялась на джанкет. Джанкет получила. Джонни Депп, как всегда, делал телевизионные интервью (Кинопоиск не попал, — было только одно место для России и ушло оно, как и положено, на телевидение, в кино-программу) и пресс-конференцию. Он очень редко дает печатные индивидуальные интервью и никогда — круглые столы. Поскольку джанкет был маленьким, пресс-конференция для иностранной прессы тоже оказалась маленькой — всего 17 человек. Это — мизер по сравнению с тем, на каких пресс-конференциях мне доводилось бывать, иногда народу бывает больше сотни, там уж точно поживиться нечем. А тут все было почти по-домашнему. Маленький зальчик на втором этаже Four Seasons в Беверли Хиллс, три ряда стульев. Джонни появился в сопровождении небольшой свиты, как водится, пресс-агент, кто-то еще и кто-то еще, дамы из компании, которая устраивала джанкет. Правда все они остались позади, а Джонни прошел к столу, здороваясь со всеми присутствующими, узнавая знакомые лица, улыбаясь им как бы отдельно, кивая, взмахом руки давая знать, что узнал, помнит и рад. Как обычно, в своей дырявой, хорошо уже известной всем шляпе… На шее цепь с черепом поверх рубашки… еще какие-то «побрякушки», опять я забыла записать подробно, как он выглядел, потому что отвлеклась на любование им. Никак не могу привыкнуть, всякий раз очаровываюсь, все-таки. Нет во мне этого настоящего журналистского скептицизма, иронии, приправленной щепоткой злости и каплей яда… Можно сказать, что я все-таки в этом отношении любитель, а не профессионал.

Словом, Джонни — очаровательный, как всегда, дополнил собой уют и домашность атмосферы нашей пресс-конференции и начал отвечать на вопросы. Мне удалось втиснуться с несколькими вопросами, — в этой тесной компании не было слишком активной конкуренции, как это бывает обычно; кстати, и модератора не было, и это — показатель интимности конференции, если можно использовать такое слово. Словом, интервью, что на первой странице, вполне можно было считать почти эксклюзивным, если бы не одно «но»… Впрочем, это совершенно неважно, я там была, Джонни видела, мне он кивал и улыбался, узнав знакомое лицо. Поэтому совершенно смело можете считать, что это интервью было дано именно Кинопоиску.

Я, кстати, впервые увидела сколько у него на руках татуировок, жалко, что трудно было разглядеть их внимательно, хотя я и сидела во втором ряду, очень близко, но он отвечал на вопросы, помогая себе руками. На обложке последнего номера Vanity Fair его фотография, где его можно узнать (по-моему) только по тем татуировкам на руках.

Как я упомянула в начале интервью, Джонни был необычно оживлен. Было видно насколько тема нашего разговора была для него важной и интересной. Он обычно не любит говорить о себе, а журналистов часто именно это интересует по вполне понятным причинам: читатели хотят знать все о своем любимце… Но говорить о друзьях и коллегах Джонни явно не против, особенно если это люди, которые ему нравятся и к которым он относится с уважением. Вы могли в этом убедиться, читая интервью.

Я была очень довольна этим интервью, вполне информативное и живое. Рекомендую почитать. Я, правда, пропустила один момент в его рассказе о похоронах Хантера. Джонни сказал, что это событие, разумеется, снималось и частично использовано для документального фильма о Хантере С.Томпсоне, но бОльшая часть видеоматериала была передана семье Хантера. «Все-таки это очень личное, вы же понимаете», — сказал Джонни.

Прощаясь, Джонии опять отметил практически всех кивком головы, взмахом руки, узнавающим взглядом. Удивительный человек — я не подошла, как некоторые другие журналисты, подписать книгу Хантера с фото Джонни на обложке в роли Пола Кемпа, я только забрала свой диктофон и вернулась за сумкой в мой второй ряд, когда Джонии уходил, но я могу поклясться на чем угодно, один из его взглядов был обращен ко мне. Как ему удается создавать такое впечатление?!

Потом у нас были «круглые столы». Я была страшно удивлена, узнав, что нас — журналистов, будет всего четверо! Это исключительно редкий случай, поэтому такое интервью можно считать абсолютно эксклюзивным. Особенно в моем случае, так как мои коллеги почему-то не спешили поддерживать меня и задать свои вопросы, а я не могла позволить себе тратить время на неловкую паузу, продолжала разговор. Так что все стальные интервью для Кинопоиска можно считать совершенно эксклюзивными, разве что кроме интервью с продюсером Грэмом Кингом, который был в нашем списке последним и, очевидно, мои коллеги очнулись ото сна и решили наверстать упущенное. Ему мне удалось задать только пять вопросов…

kinopoisk.ru

[Черная Жемчужина]

Айла, Анна, Иришка, спасибо!

Рассказ о встрече Джонни и Брюса Робинсона со студентами института Беркли: http://clog.dailycal.org/2011/10/18/johnny...-and-boom-mikes.

Студиозусы зажгли - довели Джоньку до белого каления...

[Черная Жемчужина]

Интервью Брюса Робинсона КиноПоиску:
Наталья Хиггинсон

Брюс Робинсон: «Никто на площадке не притрагивался к рому»

» Смотреть спойлер - скрыть спойлер... «

« ... Фильм Брюса Робинсона 1989 года „Как преуспеть в рекламе” так впечатлил Джонни Деппа, что он решил пригласить постановщика срежиссировать проект „Ромовый дневник”... »


Помнит ли кто-то из вас фильм Франко Дзеффирелли «Ромео и Джульетта»? Так вот, Брюс Робинсон, режиссер ленты «Ромовый дневник», там играл роль Бенволио. Помните его улыбку? Сейчас она точь-в-точь такая же, как и все те «сто лет назад».

У Брюса жизнь в кинобизнесе сложилась совсем не так, как у большинства из тех, с кем мы вам часто предлагаем интервью. Робинсон не стал большим актером, чье лицо вы могли бы узнавать на улице. Не стал он и большим постановщиком, чьи работы вы бы с нетерпением ожидали. Однако, по правде говоря, именно его режиссерские проекты впечатлили Джонни Деппа и повлияли на решение звезды пригласить Брюса в картину «Ромовый дневник» в качестве постановщика.

Впрочем, думается, лучше предоставить слово самому Брюсу Робинсону, с которым КиноПоиск встречался совсем недавно в Лос-Анджелесе.



— Как Джонни удалось убедить тебя вернуться в режиссуру? Он говорил, что ты был первым и единственным претендентом на кресло постановщика.

— Это поразительно, конечно. Знаешь, мне не повезло в кинематографе. Я ведь все-таки больше сценарист, чем режиссер. У меня не было ни малейшего желания возвращаться в режиссуру, и я держал обещание, данное себе, наверное, в 1993 году — целых семнадцать лет. Ровно до тех пор, пока Джонни не прислал мне эту книгу. Я тогда был с семьей в Испании, но Джонни меня разыскал-таки и позвонил: «Ты читал „Ромовый дневник”?» Я был краток: «Нет». Хотя на самом деле я в какой-то степени был почитателем Хантера С. Томпсона. Джонни прислал мне книгу, и я решил, что он предлагает мне написать по ней сценарий. Это то, чем я зарабатываю на жизнь, — пишу сценарии. Ну что ж, сказал я себе, напишу ему сценарий. И написал. Джонни позвонил опять и сказал, что я должен снять этот фильм. Меня это заявление изрядно травмировало (улыбается), и я сказал ему, что больше не снимаю, не хочу этим заниматься, не мое это. «Нет, снимаешь. Снимешь, во всяком случае, этот фильм». И это мне говорит мировая звезда первой величины! Такая уверенность во мне не могла не подкупить, и я подумал: «А хрена ли! Мне 65 лет! Почему бы и нет!» Вот так я вернулся к режиссуре.
«Непоколебимая уверенность Джонни в моих силах заставила меня согласиться на предложение»


— Как ты себя чувствовал опять в этой роли?

— Ты знаешь, это все равно что езда на велосипеде или плавание. Ты это либо умеешь, либо нет. Кстати, плавать я не умею. Значит, в моем случае это было то же самое, что снова сесть на велосипед. Непоколебимая уверенность Джонни в моих силах заставила меня уступить и согласиться на предложение. В любом случае, думал я, ты теряешь куда больше, чем я, мистер Депп. Я, конечно, могу считать себя поклонником Хантера С. Томпсона, но когда я прочитал эту книгу… Понимаешь, это ведь книга молодого человека. Сколько ему было, когда он это написал? В ней множество структурных проблем. Разумеется, подойдя к ней с точки зрения моей профессии, я прочитал ее дважды и выбросил. Не буквально, конечно, но я больше не взглянул на нее, подумав, что Хантер и Джонни оба хотели меня для режиссуры только потому, что оба они были поклонниками моего первого фильма, который я сделал много лет назад в Англии. И у меня схожий с Хантером жаргон — своего рода комическая ярость. Я очень зол на многие вещи, происходящие на планете, и если бы я не был писателем, то, наверное, однажды обнаружил бы себя где-нибудь с «калашниковым» в руках. Понимаешь, о чем я?

— В чем выражается эта злость? В активном протесте?

— Когда-то давно я даже в тюрьме побывал за то, что в моей голове постоянно есть место чему-то запретному. Я ненавижу насилие и никогда не смог бы стать храбрецом или активистом любого сорта. Но я, как и Хантер, очень-очень зол на то, что происходит вокруг. Многое меня, как и Хантера, приводит в ярость, и оба мы нашли выход нашему гневу на бумаге, в словах.

— Процесс адаптации этой книги был простым или пришлось поработать над этим?

— В самом начале было очень трудно. Я же прочитал книгу дважды и не смог увидеть в ней фильм до тех пор, пока меня не осенило. Это же было очевидно, но я не сразу сообразил, что сделал Хантер! Он просто разделил себя на двух человек — Йемона и Кемпа. У него в книге два главных героя. И это выглядит довольно просто, когда ты понимаешь, в чем же дело, но на самом деле все это совсем не так просто. Я все время думал, как смогу это показать, я ведь пишу для Джонни. А потом мне пришло в голову, что Джонни просто должен разделить и себя надвое! Как только я это понял, писать стало значительно легче. А, да что я говорю! И кому?! Ты ведь тоже пишешь и знаешь, что это просто кошмарная работа — писать!



— Как складывались у тебя отношения с другими актерами? Они помогали или мешали, предлагая импровизировать?

— Я люблю актеров, я их понимаю и знаю, как трудно быть актером, хотя сам не хотел бы опять влезть в эту шкуру. Мне очень нравится быть в актерской среде, но я терпеть не могу импровизации, я кровью потею над каждым словом, когда пишу диалоги. Как я работаю с актерами? Смотри, я сижу часами, выстраивая ритм каждой сцены, и, если ты не можешь сказать то, что написано в сценарии или тебе что-то в этом не нравится, дай мне знать, и мы это обсудим и придем к какому-то компромиссу. Все актеры у меня учат свои роли, включая Джонни, и никто не жаловался. Это профессионализм.

— Меня очень впечатлил Джованни Рибизи. Это его трактовка Моберга или твоя? Или вы нашли такого занятного Моберга вместе?

— Как тебе сказать, мы вообще-то рисковали с Джованни. Он был великолепен, конечно. Прекрасный актер. Но ты знаешь, когда я работаю, то всегда использую такой эпитет для определения сделанного. Фред Астер сказал: «Если работа заметна, значит ты работал недостаточно». И это мой принцип как режиссера и сценариста. Все, что мы делаем, должно выглядеть естественно, легко и нормально, и это требует огромного количества серьезной работы. Джованни зациклился на этой гнусавости и приводил меня в ярость иногда. Со мной уже, не перед камерой, ты ведь можешь разговаривать нормально?! А мне он свое гнусавит: «Я тебе не нравлюсь, приятель?» (Смеется.) Хотя я понимаю, что он отличный актер.
«Все, что мы делаем, должно выглядеть естественно и легко»


— В фильме все герои пьяны практически постоянно. Это как-то выплескивалось в реальность?

— О, конечно же, нет. Никто на площадке не притрагивался к алкоголю, так как рабочий день был длинным. Джонни и я, мы поклонники хорошего красного вина, но мы заключили договор перед началом, что на площадке ничего этого не будет. Фильм наш относительно недорогой, небольшой фильм, нестудийный. У нас не было 150 миллионов долларов, чтобы работать с комфортом. У нас было около 45 миллионов, и нам нужно было в эту сумму уложиться. Если же ты принимаешь в течение дня — за обедом, скажем — бокал красного вина или рома, то ты не продержишься целый день в тех условиях, понимаешь? Там было жарко, очень жарко и влажно. И когда ты работаешь с шести утра до полуночи, то алкоголь не самый лучший способ утолить жажду.

— Как долго вы снимали?

— В общей сложности 50 дней. Большинство полнометражных фильмов сейчас снимают за 75–100 дней, так что мы работали очень быстро, поэтому у нас не было времени на всякие глупости.

— Можно ли сказать, что ты вернулся в кино как режиссер с этим фильмом?

— Я получил удовольствие от работы, но я все-таки в большей степени сценарист, писатель. Это то, что я делаю давно и хорошо. Я написал больше сорока сценариев. Правда, мало что из этого было снято, а те два-три, что сняли, лучше бы и не трогали. Мне нравится процесс съемки фильма, я люблю актеров и люблю находиться рядом с ними. Знаешь, я написал роман несколько лет назад, адаптировал его в сценарий, и если смогу его продать, то постараюсь сам и снять. Если не получится, то вернусь к себе на ферму и буду продолжать писать.



— Фильм производит впечатление целого, несмотря на то, что выглядит местами как лоскутное одеяло. Это было сделано намеренно?

— Я не хотел, чтобы история имела структуру последовательного рассказа, когда совершенно очевидно, что произойдет дальше. Я совершенно сознательно пытался обмануть ожидания зрителей. Предложить им одно, а показать другое. Наш фильм — это не дословная экранизация книги, я использовал другой подход.

— Это решение было заложено уже в сценарии или какие-то решения принимались на месте?

— Нет, сценарий — это все. Хичкок говорил, что для создания успешного фильма тебе необходимы три вещи: хороший сценарий, хороший сценарий и хороший сценарий. Все было подготовлено, обсуждено и согласовано до того, как мы приступили к собственно съемкам. По ходу изменений почти не было, разве что небольшие детали там и сям. Так что все заложено в сценарии, да. В этом смысле работа над сценарием приносит удовольствие пополам с болью. (Смеется.) Этот сценарий был трудным для меня, потому что мне хотелось написать большую часть фильма как комедию с любовью и надеждой. Ты видела фильм?

— Да.

— И как зрители реагировали?

— Ну, мы не совсем зрители, по большому счету там были только журналисты, но реагировали правильно, я бы сказала, смеялись там, где это было задумано.

— Замечательно, я очень надеялся на это. А какое у тебя сложилось впечатление?

— Мы обычно не говорим свое мнение о фильме режиссеру.

— Почему?

— Режиссеры — особенно ранимые создания, они только делают вид, что толстокожие. Мы стараемся не ранить их самолюбие при личной встрече.

— (Смеется.) О! Очень мило с вашей стороны. Вы даете им знать об этом позже, в своих статьях. Мое самолюбие писателя можно назвать чувствительным, а режиссерское, м-м-м, уже нет. Я бы хотел сделать еще фильм, но если кто-то мне бы сказал, предложив выбор: ты больше не сможешь писать, а только снимать фильмы как режиссер, или ты не можешь снимать больше, а только писать. Не снимать больше?! Да и хрен с ним, сказал бы я. Но услышать от кого бы то ни было, что я не смогу больше писать, — это было бы самым ужасным известием для меня.
«Когда ты работаешь с шести утра до полуночи, алкоголь не самый лучший способ утолить жажду»


— Ты упомянул, что большинство твоих сценариев не стали фильмами. Тогда почему бы тебе самому не снять что-то из них?

— Наверное, это прозвучит ужасно, но мне совершенно безразлично, станут они фильмами или нет. Я пишу сценарии, чтобы оплачивать мои счета. За них прилично платят, знаешь. Я не знаю, почему они их покупают, а потом кладут в ящик стола. Это не мое дело. Я свое дело уже сделал, получил за него вознаграждение и приступил к следующему.

— Мне было бы немножко досадно... Все-таки если тебе есть что сказать, а никто об этом так и не узнает…

— (Почти упрямо мотнув головой) А мне все равно. Я написал 46 сценариев, и мне за них заплатили. И я продолжаю писать. Я маме записку не напишу без оплаты. (Смеется.) Понимаешь, у сценаристов трудная доля, в какой-то степени мы как проститутки…

— Мне трудно согласиться с этим.

— Нет, ты послушай, вот тебе звонят и говорят: мы платим тебе полмиллиона долларов, напиши нам вот такой-то сценарий. Если ты писатель-романист, тебе предложат небольшой аванс в издательстве и заверят, что ты получишь больше при успехе книги у читателей. Тут как бы все справедливо получается, тут слово за читателем и твоим талантом. Если же ты сценарист, то тебе платят прилично независимо от того, снимут по твоему сценарию фильм или нет. В этом смысле ты выглядишь как проститутка — тебе платят только за услугу.



— Это, должно быть, ужасно неприятно.

— Моя жизнь была цепью разочарований, знаешь. Я чувствую, что где-то сделал ошибку и свернул не на ту дорогу. Меня иногда спрашивают: «Почему ты продолжаешь писать эти сценарии?» Чтобы мои дети сказали после моей смерти: «Это то, чем занимался наш отец, — писал сценарии». Среди написанных мною сценариев есть несколько действительно очень хороших работ, по моему мнению, но я знаю, что их никогда не запустят в производство. Последние двадцать лет я только и делал, что писал сценарии, но ни один из них не попал на экран. Такова жизнь. (Произносит это по-французски.)

Было грустно расставаться на этой печальной ноте, и я пожалела, что затронула эту, судя по ответам, больную тему. Однако, слегка поразмыслив, пришла к выводу, что жалеть человека, которого Джонни Депп и Хантер С. Томпсон выбрали в качестве режиссера для их очень личного проекта, было бы по меньшей мере глупо. При успехе или неудаче фильма Джонни Депп останется другом Брюсу Робинсону, так что сожаления мои неуместны. Я выразила абсолютно искреннее пожелание режиссеру в исполнении его желания сделать фильм по собственному сценарию. «Желающий ищет возможности, а нежелающий — оправдания», — сказала я напоследок Брюсу мою любимую поговорку. Режиссеру она очень понравилась, и он пообещал ее запомнить.

КиноПоиск

[Анна]

Черная Жемчужина, чудесно!

Я ненавижу насилие и никогда не смог бы стать храбрецом или активистом любого сорта. Но я, как и Хантер, очень-очень зол на то, что происходит вокруг. Многое меня, как и Хантера, приводит в ярость, и оба мы нашли выход нашему гневу на бумаге, в словах.

Это точно.

— Меня очень впечатлил Джованни Рибизи. Это его трактовка Моберга или твоя? Или вы нашли такого занятного Моберга вместе?

— Как тебе сказать, мы вообще-то рисковали с Джованни. Он был великолепен, конечно. Прекрасный актер. Но ты знаешь, когда я работаю, то всегда использую такой эпитет для определения сделанного. Фред Астер сказал: «Если работа заметна, значит ты работал недостаточно». И это мой принцип как режиссера и сценариста. Все, что мы делаем, должно выглядеть естественно, легко и нормально, и это требует огромного количества серьезной работы. Джованни зациклился на этой гнусавости и приводил меня в ярость иногда. Со мной уже, не перед камерой, ты ведь можешь разговаривать нормально?! А мне он свое гнусавит: «Я тебе не нравлюсь, приятель?» (Смеется.) Хотя я понимаю, что он отличный актер.

У Рибизи тоже был особый путь)) вот молодчага!

При успехе или неудаче фильма Джонни Депп останется другом Брюсу Робинсону, так что сожаления мои неуместны.

Хи-хи, Наташа - фанка Деппа! Мне это нравится!

[Настюша]

Черная Жемчужина, спасибо большое!)) Очень интересная и милая статья)

[Жабка]

Иришка, Анна, Айла, СПАСИБО!!!

[evochka]

Интервью "Депп отдает дань Хиту Леджеру".

Джонни спрашивают, кто еще, кроме семьи Хита, из его актерской семьи бывал на его острове ("Немногие, вот Тим бывал пару раз").

Рассказывает, что имея такую семью, как у него есть, не мог бы мечтать о большем.

Еще об РД, прощальном фейерверке в честь Томпсона и предлагает когда-нибудь вместо официаьного пощания с собой, бросить ег в чан с виски - "и пусть каждый сможет оттуда выпить".

[Анна]

Рассказывает, что имея такую семью, как у него есть, не мог бы мечтать о большем.

When you have two beautiful kids who are happy and healthy, on the right path and totally together, that in itself means you have it all. When you have a woman like Vanessa, and are able to do the things you want to do, you have it all. I couldn’t wish for more.

Как-то так, да.

"Немногие, вот Тим бывал пару раз"

Там ещё написано, что они на пляжном песочке обсуждали будущую "Алису":

Tim (Burton) has been down there a couple of times. We deciphered what “Alice in Wonderland” was going to be while we were sitting on a sand bar in the middle of the Atlantic Ocean.

Шалуны!

[Sati]

evochka, спасибо!

[Жабка]

evochka, Спасибо!

[Анна]

Аарон Экхарт: «Мы в Пуэрто-Рико, а дождь льет как из ведра»

Наталья Хиггинсон


Аарон Экхарт, как и большинство голливудских актеров, начал свою карьеру со школьных спектаклей. Учился в Англии и Австралии в американских интернациональных школах, что неизбежно должно было повлиять на формирование его характера. Высшее образование — степень бакалавра изящных искусств со специализацией в кино — он получил в мормонском университете Brigham Young в городе Прово, штат Юта. На тему религии люди обычно не любят распространяться, поэтому мы не можем однозначно подтвердить информацию о том, что актер давно расстался с мормонизмом, так как вопрос этот ему не задавали и вряд ли зададим.

» Смотреть спойлер - скрыть спойлер... «

Преданность Аарона профессии после нескольких трудных лет в Нью-Йорке в итоге принесла свои плоды. После нескольких успешных ролей он закрепил за собой явно хорошую позицию в списке востребованных актеров.

На экраны выходит новый фильм «Ромовый дневник», где Экхарт играет богатого американца Сандерса, пригласившего героя Джонни Деппа, журналиста Пола Кемпа, стать частью его пиар-кампании по освоению земли Пуэрто-Рико под роскошные отели, а также и частью того мира, где только деньги имеют значение.

КиноПоиск встретился с актером в Лос-Анджелесе и задал несколько вопросов о его работе в картине, в очередной раз удивившись, что при всем внешнем дружелюбии и искренности Аарон все же немногословен, чуть ироничен, и даже в шутках его чувствуется некоторая напряженность вроде: «А не сказал ли я чего-то лишнего?»

Поскольку фильм снят по книге Хантера С. Томпсона, писателя известного и неоднозначного, первый вопрос был вполне очевиден.

Читал ли ты книгу Хантера С. Томпсона?


Читал, да, но не сразу. Сначала я получил сценарий, потом получил роль, и только потом я прочитал книгу. Но я читал Томпсона и до работы в этом фильме, я читал и его статьи, и статьи о нем, другие его книги. Меня всегда пленяло в Хантере то, что он воплощал в себе мечту каждого из нас забуриться в какой-нибудь отель, пьянствовать беспробудно всю неделю. Такое впечатление, что занимался он этим всю жизнь, но при этом оставался вполне вменяемым, продолжал писать и быть значимым. Меня это всегда в нем восхищало. Об этом, по-моему, и фильм. Джонни Депп и Брюс Робинсон — однозначно большие поклонники Хантера С. Томпсона. Участвовать в фильме, который делает Джонни Депп — это не просто работа. Это удовольствие. Джонни вложил свою душу в этот фильм. И, я думаю, не только потому, что Хантер был его ближайшим другом, но и потому, что Джонни принял наследие Хантера и дал ему возможность высказаться даже после смерти. Так что у меня много причин восхищаться Джонни Деппом и его преданностью другу.

Твой герой представляет собой здоровую американскую жадность?

Возможно, а что в Европе своей жадности больше нет, осталась только американская?


Американская жадность немного другая…



О, значит так… (Усмехается, прищурившись, напоминая вдруг Нила Нейлора из фильма «Здесь курят».) Знаешь, в мире было построено множество отелей, и множество народу участвовало в этом. Окей, мой герой Сандерс один из них. Он был отличным партнером по роли для героя Джонни. Ты сравниваешь протагониста и антагониста. Всегда легче понять характер одного героя через другого, противоположного ему. Ему противопоставляются Боб Сала, Шанэл и Сандерс. Даже если сравнивать цвета их глаз и одежды, ты найдешь контраст. Мой герой — блондин с голубыми глазами, герой Джонни — брюнет с коричневыми глазами. Они все очень разные, и тем не менее в какой-то из моментов между ними появляется связь, они становятся почти друзьями, а в итоге расходятся навсегда. Все это создается для большей зрелищности в кино.

Чувствовалась у вас на площадке ностальгия по тому времени?

По-моему, в то время тебе не нужно был оправдываться в том, кто ты есть, и Хантер отлично это воплотил в книге. Он делал то, что хотел, фактически говоря своим поведением: «Видел я вас всех…» Я такой, какой есть, и проживаю мою жизнь так, как мне нравится. Помнишь, какие были в то время рок-группы? Таких сейчас нет! А если бы и были, то постоянно бы подвергались критике за нездоровый образ жизни, за саморазрушение, за то, что недостаточно отдают обществу. Все в таком же духе… А тогда были Zeppelin, Doors, и все они воплощали в себе не только рок-н-ролл, но и то, что являлось сопутствующими элементами: наркотики, секс и прочее. По-моему, в Хантере все это тоже присутствовало, и мне кажется, что зрителям будет интересно это увидеть. Людям нравится наблюдать за теми, кто отваживается зайти так далеко и не умереть, понимаешь о чем я говорю? Что касается меня, то я не против того, чтобы все это увидеть на экране, но я знаю точно, что такая жизнь не для меня. И когда ты смотришь на все это, ты думаешь: «Боже мой! Если бы только я мог жить так! Получить красивую девчонку, иметь много денег, быть классным, быть художником. По-моему, в Хантере все это было. И я думаю, что и в Джонни есть все это. (Смеется.)


Как, на твой взгляд, отреагировал бы Хантер, увидев этот фильм о нем и по его дневнику?

Он бы назвал нас бандой слабаков. Я удивлен, что нас не долбануло какой-нибудь молнией на съемочной площадке. Хотя впервые в жизни я увидел молнию, ударившую в землю и взорвавшуюся, именно в Пуэрто-Рико. Это было потрясающе. Прямо рядом с нами. Поразительно!

Вот смотри, сейчас в кино никто не курит. Ты должен быть уж совсем отъявленным негодяем, и сигарета дополнительно характеризует тебя как порочного человека. А тогда… Вот вспомни Николсона в начале его карьеры. Они все тогда курили — хорошие, плохие, без разницы. Это было время такое, это было круто. Я не знаю Хантера, никогда не видел его. Я думаю, что Джонни мог бы хорошо ответить на этот вопрос, он знал Хантера очень хорошо, да и у них много общего, по-моему. И Брюс из той же эры, он знает, что Хантер мог бы сказать о нашем фильме. Знаешь, по-моему, Хантер и был с нами на площадке. Джонни позаботился о том, чтобы у него было свое кресло с именем. Он не говорил об этом? Джонни сразу поставил кресло с именем Хантера на спинке рядом с собой, рядом стояло мое кресло, Эмбер, Майкла) и Брюса. На кресле Хантера всегда лежала либо книга, либо сценарий, всегда они были раскрыты на какой-то странице. Джонни нам рассказывал много разных историй из их с Хантером приключений, Джонни — отличный рассказчик. Поэтому, мне кажется, Хантер был с нами рядом постоянно, как бы контролируя процесс. (Улыбается хитро.) Плюс ко всему страсть Джонни к написанному Хантером слову, Брюс с его талантом интерпретации — все это было доступно для нас, актеров, которые не знали Хантера близко. И все это было сплошным безумием, если подумать — и сценарий, и съемки, да и вообще все…

Удивительно, как люди вообще выживали в те бурные 1960–1970-е.

Благослови их Господь!

И не все ведь выжили…

Это истинная правда, многих этот стиль жизни унес в довольно молодом возрасте, остались только самые сильные, я думаю. Или самые умные.

Как проходили съемки для вас, были какие-то сложности?


Для Брюса съемки были очень трудными… Для меня, конечно, в меньшей степени. На мне не было столько обязанностей и ответственности, как на нем. (Смеется.) И слава Богу! Были проблемы с погодой во время съемок. Представь, мы тут в прекрасном тропическом Пуэрто-Рико, а дождь льет как из ведра. Столько непредвиденных сложностей… Иной раз глянешь на Брюса и подумаешь: «Бедный мужик! Достается же тебе!» Но он действительно крепкий парень, его все эти мелочи не сломали, он держался молодцом. Этот фильм для него и для Джонни был заряжен страстным желанием быть честными по отношению к материалу и Хантеру. Это воодушевляло всех на площадке, и не только нас, актеров. Правда, с погодой нам не везло очень часто. Но мы делали все, что только было в наших силах, работали много, особенно в проблески между дождями. Я тут буквально несколько минут назад увидел трейлер фильма — целиком фильм я еще не видел, — который меня удивил чистотой и красотой картинки. Я думал, что все будет значительно хуже, бледнее. Этот момент за домом Сандерса… Очень красиво получилось. С технической стороны фильм был очень сложным для Брюса и продюсеров. Но я видел Брюса только с улыбкой на лице и даже какой-то безмятежностью во взгляде. Он каким-то образом знал, видимо, что все получится как надо. Его оптимизм вселялся и в нас тоже. И Джонни всегда был спокоен и невозмутим, и это тоже помогало. Джонни работал практически со всеми в группе уже не над одним фильмом, а по-моему, над фильмами шестью. И он знал всех, а его знали все. Все это создавало атмосферу почти семейную, дружескую.

Это была твоя первая встреча с Джонни?

Да, я никогда не встречался с ним до этого. Работать с ним — это не просто удовольствие, это действительно наслаждение. Человек, остающийся спокойным в любой обстановке, — это редкость, особенно в нашей профессии, где люди могу быть очень эмоциональными. Джонни меня поражал своей щедростью, у него всегда было время для поклонников, он никогда и никому не отказал в автографе или фотографии с ним. Я ни разу не видел его в плохом настроении. Он исключительно вежлив и предупредителен. И не только с коллегами, но и вообще со всеми, кто ему встречался. Нам, правда, здорово повезло, что в Сан-Хуане не так много оказалось поклонников кино вообще, иначе мы не смогли бы уложиться в график из-за Джонни и его поклонников. (Смеется.) Не буду говорить за всех, но лично я получил огромное удовольствие от работы. Мы много смеялись, много шутили, все очень быстро подружились. И это тоже не так уж часто встречается во время работы. Энергетика Джонни, мне кажется, распространяется на какое-то пространство вокруг него, и все, кто попадает в это поле, становятся спокойными, дружелюбными, приходят в хорошее расположение духа.


Ты не знаешь, почему выход фильма откладывался?

Я тебе скажу, что происходит со мной. Я заканчиваю фильм, возвращаюсь домой и живу своей собственной жизнью. Мне звонят и сообщают, что 14 октября мне нужно быть в Four Seasons для интервью к такому-то фильму. И я там появляюсь в назначенное время. (Смеется.) Я ничего не знаю о том, что происходит после моего последнего дня на площадке. И я знаю, что мне этого знать не нужно. Есть профессионалы, которые сами во всем разберутся. Я актер, и я выполняю только свою работу.

Справедливо.

Я тоже так думаю.

Что у тебя в планах на ближайшее будущее?

В работе?

Конечно. Про то, что ты вернешься домой после интервью, мне и так ясно.


(Хохочет. Ему явно понравилась шутка. Видимо, даже упоминание имени Джонни Деппа в разговоре отражается на настроении человека.)

У меня есть небольшой боевичок, который называется «Эмигрант» и который мы снимаем в Брюсселе. А потом я буду играть Франкенштейна.

Не может быть?! Шутишь? Того самого?

Истинная правда! (Прикладывает правую ладонь к груди.) Того самого монстра.

А кто режиссер?

А кто-то, кого Джонни знает хорошо по «Пиратам». Он там был одним из сценаристов. Стюарт какой-то…

Битти?

Точно! Снимать будем в Австралии в будущем году. Ничего не спрашивай об этом, я ничего не знаю, только сценарий прочитал...

А как насчет романтической комедии какой-нибудь? С твоей-то внешностью брутального мужчины…

О, пожалуйста, избавь меня. Кому нужны эти романтические комедии?

Нам, женщинам.

Для этого есть Джонни Депп, а я буду играть монстров. (Поднимает над головой обе руки, согнутые в локтях, делает странные глаза и рычит.)

Джонни Депп нас тоже избегает.

Не переживай так, найдут и вам кого-нибудь.

Аарон утешительно похлопывает меня по плечу и встает со стула. На этом прощаемся до следующих встреч. Судя по ответам актера, он спокойно относится к повинности бесед с прессой. Выходит, не отвертеться ему и от встречи с КиноПоиском, может быть, даже при выходе в прокат «Эмигранта», где он снимается с Ольгой Куриленко.

http://www.kinopoisk.ru/level/73/interview/1714294/

[Oksi]

Аня, спасибо!

Поймала себя на мысли, что Аарон и Джонни похожи, у них общее понимание и отношение к жизни. А может мне показалось ...

[Анна]

Мне так не кажется.

[Oksi]

Мне так не кажется.

Возможно...

Меня всегда пленяло в Хантере то, что он воплощал в себе мечту каждого из нас забуриться в какой-нибудь отель, пьянствовать беспробудно всю неделю. Такое впечатление, что занимался он этим всю жизнь, но при этом оставался вполне вменяемым, продолжал писать и быть значимым. Меня это всегда в нем восхищало.

[Анна]

Oksi, вово. Довольно поверхностный взгляд. А вот, что говорил Джонни:

Наверняка среди вас имеются те, кто, основываясь на безумных историях, окружающих жизнь Хантера и память о нем, думают сейчас, что при его образе жизни, странных выходках и не менее странных разглагольствованиях он был просто спятившим гедонистом - или, как он сам всегда любил выражаться, "пожилой жертвой вредных привычек". Я ручаюсь вам - он таким не был. Он был джентльмен с Юга, сама галантность и очарование. Он был сверхчувствительным проводником, способным пропускать через себя к нам ток правды огромного напряжения - правды, скрытой под завесами шелковистой лжи, которую мы привыкли глотать.

Хантер был гением, который совершил в литературе революцию тех же масштабов, что и Марлон Брандо в актерской игре. Он был столь же важен, необходим и ценен, как Дилан, Керуак и Стоун.

http://www.johnnydepp.ru/jdportal/html/mod...age&pid=459

По-моему, разница колоссальная.

[Oksi]

Аня, я не думаю, что он был "спятившим гедонистом", если посмотреть на фото где ХТ без очков, то можно увидеть его глаза, это глаза ранимого и острочувствовавшего человека, но он мог себе позволить не думать о преславутом "общественном мнении" и его оценках, мне он представляется таким.

[Анна]

Oksi, я не о тебе, об Экхарте. Но, собственно, я и на его счёт могу ошибаться.

Хантер был позёр ещё тот. Позёр и фрик и алкоголик и делец... но это всё было не главное, а главное выразил Джонни в цитате выше.

[Oksi]

Oksi, я не о тебе, об Экхарте. Но, собственно, я и на его счёт могу ошибаться.

Аня, я поняла. )

[Анна]

По-моему, Экхарт в этом был прав:

Как, на твой взгляд, отреагировал бы Хантер, увидев этот фильм о нем и по его дневнику?

Он бы назвал нас бандой слабаков. Я удивлен, что нас не долбануло какой-нибудь молнией на съемочной площадке. Хотя впервые в жизни я увидел молнию, ударившую в землю и взорвавшуюся, именно в Пуэрто-Рико. Это было потрясающе. Прямо рядом с нами. Поразительно!

Во-во, банда слабаков, точно.