Храбрец / The Brave, актерская и режиссерская работа Опции

[Lirondel]

— Ближайший родственник?— спросила мисс Кристи.
— Из живых,— добавил Ларри.
— Рита.
— Рита Браун,— пояснил Ларри.
— Она вам жена или вдать?— спросила мисс Кристи.
— Жена,— ответил Рафаэль.
— Я это предчувствовала,— вздохнула мисс Кристи.— Наверное, у вас есть и дети?
— Трое.
— У вас будет общий банковский счет? То есть, вы хотите, чтобы и ваша жена могла класть и забирать деньги, выписывать чеки, так?
— Какая разница,— пробурчал Ларри.
— Да, забирать,— подтвердил Рафаэль.
— Очень хорошо. Вместе с чековой книжкой я дам вам специальный бланк, на котором должна расписаться ваша жена. Вы принесете подписанный бланк мне, после чего она сможет выписывать чеки. Вы меня поняли?
— Конечно,— кивнул Рафаэль.
— Подождите минуточку, я введу данные в компьютер,— мисс Кристи повернулась к дисплею, и ее пальчики забегали по клавиатуре.
Пока мисс Кристи работала, Рафаэль оглядывал банк. Никто, похоже, уже не обращал на него внимания.
Ларри, сунув руку в карман, перебирал вальцами целлофановые пакетики.
— А теперь мне нужна ваша подпись,— подала голос мисс Кристи.
Рафаэль написал: Р а ф е л.
— А где же фамилия? Я не вижу фамилии.
— О!— Рафаэль вновь наклонился над столом и добавил: Б р у н.
— О Господи,— выдохнула мисс Кристи.— Она взяла пятьдесят долларов, заполненный бланк, встала и направилась к кассиру.
Рафаэль вытянул руку, ладонью вверх.
— Отдайте мне остальные деньги.
— О да.— Из другого кармана Ларри извлек оставшиеся пятидесятидолларовые банкноты и положил их на ладонь Рафаэля.
— Одной недостает.— Рафаэль так и держал банкноты на ладони.
— Ты их пересчитал?— спросил Ларри.
— Ларри, я знаю, что одной недостает.
— А сколько, по-твоему, их должно быть?— Ларри взял деньги.— Четыре банкнота, Рафаэль, вот сколько.
— Я знаю, что один вы отдали тому парню за наркотики, Ларри.
Ларри медленно пересчитал банкноты, выкладывая их на стол мисс Кристи.
— Один, два, три, четыре. Как и положено.— Ларри сложил деньги поаккуратнее и протянул Рафаэлю.— Вес на месте. Держи.
Рафаэль смотрел на четыре банкнота в его руке.
— Где еще пятьдесят долларов, Ларри?
— Ты отдал их женщине.
— Какой женщине?
— Которая оформляет тебе личный счет. Ты положил их в баяк. Чтобы открыть счет, нужно внести деньги
Рафаэль мял пальцами банкноты, когда вернулась мисс Кристи.
— Вот ваша временная чековая книжка, мистер «Брун». И бланк, на котором должна расписаться ваша жена. Вы знаете, как выписывать чек?
— Ему это не потребуется,— Ларри встал. Мисс Кристи улыбнулась ему.
— Чек у него примут, если он правильно назвал регистрационный номер социального обеспечения.
Теперь Рафаэль держал в руках чековую книжку, незаполненный бланк и двести долларов наличными. Контракт лежал в заднем кармане джинсов.
— Если вам понадобится помощь, надеюсь, ваш приятель покажет вам, как выписывать чеки и что отмечать на корешках.
Ларри уже шагал к стеклянным дверям.
— Ларри?— крикнул Рафаэль и поспешил за ним. Все, кто был в банке, снова смотрели на него. ' Он остановил Ларри на тротуаре. Улыбнулся.
— Вы будете там в четверг?
— Ни в коем случае,— и Ларри быстро зашагал в ту сторону, откуда они пришли.
Рафаэль смотрел ему вслед, пока Ларри не повернул на Тринадцатую улицу.

[Natty]

Lirondel
Спасибо, конечно...
Но, Боже, какая гадость...
Надо отдать должное Джонни - фильм лишь по мотивам сего произведения. "Храбрец" не есть "Смельчак" - и слава Богу...
Но вообще-то при чтении некоторых моментов я ощущала огромное желание иметь в руках огнестрельное оружие...

[Lirondel]

Фильм Храбрец - добрее, потому что в нем есть надежда. В "Смельчаке" же все беспроственее и... грязнее, что ли. Но, тем не менее, я считаю, что повесть прочитать надо, чтобы хотя бы понять всю глубину таланта Джонни.

[JanaJo]

Natty

[Lirondel]

Хотя... возможно, в жизни больше вероятен вариант, описанный в повести. Но искусство - на то и искусство, чтобы вселять надежду.

[Lirondel]

Глава G
Рафаэль выкатил тележку для товаров вз длинного ряда, выстроившегося у входа в магазин.
Огромный магазин. Прежде чем попасть в него, ему пришлось пересечь широченную автостоянку.
Раньше он не сунулся бы в этот магазин, да и таких денег у него никогда не было.
Прежде всего он решил зайти в бар, пропустить пару стаканчиков и обдумать, что же он купит на эти деньги, ибо мысли эти безмерно радовали его. Фрэнки, конечно, еще слишком мал для бейсбольной перчатки, ему не исполнилось и года, но Рафаэль полагал, что сын, возможно, увлечется этой игрой, если на память от отца ему останется перчатка, его примут в команду — не в Моргантауне, конечно, в каком-нибудь другом месте, он повидает мир, станет знаменитостью, его будут признавать за человека. Марта, возрастом чуть меньше двух лет, постоянно напевала какую-нибудь песенку, то ли услышанную где-то, то ли собственного сочинения, Рафаэль хотел купить ей музыкальный инструмент. Лайна, двух с половиной лет, укладывала щепочки в кроватки из лохмотьев с галькой вместо подушки, и говорила им «спокойной ночи». Но Рафаэль не собирался покупать Лайне куклу. Нянчить она могла и детей поменьше. Подарок, полагал он, должен быть серьезней. А кукол она наделает из палок.
В баре, куда он попал, его не знали. И бармен попросил показать ему деньги, прежде чем поставил перед Рафаэлем стопку водки. По внешнему виду прочих посетителей Рафаэль предположил, что все они работают или, по меньшей мере, в любой момент могут получить работу, несмотря на то, что уже к полудню они собрались у стойки бара. Что ж, у него тоже есть работа. Которая начнется в четверг. И в четверг же закончится. И он тоже может позволить себе пить днем. И все же в этом баре Рафаэль не чувствовал себя своим. Другие люди, похоже, смотрели на него сверху вниз, потому что имели работу и могли пропустить днем рюмочку-другую, но Рафаэль решил, что напрасно они так задирают нос, ибо ни один из них не мог похвастаться, что знает, где, когда и как ему предстоит умереть. Поэтому Рафаэль выпил только одну стопку водка и ушел.
В большом магазине он покатил тележку в отдел женского платья.
— Эй,— обратился он к девушке, тоже выбиравшей покупку.— Это платье вам подойдет?
Он держал в руках бело-синее платье, которое ему понравилось. Присмотрел он и второе, красно-черное. которое, он полагал, очень пойдет Рите.
Девушка улыбнулась.
— Вы хотите купить мне платье?
— Нет. Другой, но она примерно такого размера, как вы.
— А какой она носит размер? Шестой?
— Я не знаю. Ростом она с вас. Но более худая.
— Худзз? Как вы?
— Да. Наверное.
— Ваша подружка?
— Моя жена.
— О. Попробуйте размер шесть. Но, если она худая, вам лучше купить платье с поясом.
— Понятно.— Бело-синее платье было без пояса, красно-черное — с тонким матерчатым поиском. Рафаэль повесил бело-синее платье обратно, красно-черное оставил.— Как вы определяете размер?
— По ярлыку,— девушка показала ему ярлык, пришитый на платье изнутри.— Видите? Размер шесть.
— Спасибо,— Рафаэль взял другое платье, сине-желтое, с пластмассовым поясом.— Это размер шесть? Девушка взглянула на ярлык.
— Да.— Отступила на шаг, улыбнулась.— Какое вы хотите купить?
— Оба.— Рафаэль положил платья в тележку.-— Денег у меня хватит.
Он долго возил тележку по громадному магазину, прежде чем нашел отдел игрушек. И сразу увидел электромузыкальный инструмент, такой же, как видел но телевизору, только меньше.
Нажал на одну из клавишей. В воздухе поплыл чисгый, прозрачный звук.
Вдавил пальцем другую клавишу. Звук не стихал, пока он не убрал палец.
К нему направился юноша в белой рубашке, при черном галстуке.
— Вы хотите купить эту вещь?
—- Вы здесь работаете?— спросил Рафаэль.
—Да, работаю.
— На этой штуке можно играть?
Юноша кивнул.
— Если умеешь.
Рафаэль отступил в сторону.
— Покажите.
Юноша растопырил пальцы над клавишами, прошелся по ним
Рафаэль узнал первые звуки модной мелодии.
— Однако!
— Она много чего может.— Юноша щелкнул переключателем, нажал на клавишу, и из машины донесся совсем иной звук.
— Я ее беру.— Рафаэль схватился за музыкальную машину, чтобы положить ее в тележку.
— Нет!— Юноша остановил Рафаэля.— Она включена в сеть. Это демонстрационный образец. Вы можете| купить другую из тех, что подготовлены к продаже.
Глаза Рафаэля сузились.
— Но она точно такая же?
— Конечно.— Юноша вытащил из-под прилавка запечатанную коробку, показал Рафаэлю картинку.— Видите, точно такая же.
Рафаэль сравнил картинку с музыкальной машиной.
— Похоже.
— Не просто похоже, абсолютно одинаково. Берете?
— Сколько она стоит?— спросил Рафаэль.
Юноша посмотрел на наклейку с ценой.
— Тридцать девять пятьдесят.
— Годится.— Рафаэль взял коробку. В тележку она не влезала, оказалась слишком длинной, поэтому пришлось поставить ее торчком.— А вы не знаете, где продаются боксерские перчатки?
— Боксерские перчатки?
— То есть бейсбольные. Бейсбольные перчатки.
— Знаю, конечно. Вон там. В спортивном отделе. Толкая тележку, Рафаэль последовал за юношей вдоль прохода. Но тут его внимание привлекла картинка еще на одной коробке.
— Эй, а что зто?
Юноша обернулся.
— Набор «Игрушечный доктор».
— А что с ним делают?
Юноша вытащил коробку.
— Дети могут играть в больницу. Видите? Стетоскоп, термометр, зеркало, ложечка, чтобы прижать язык, пипетка и еще много чего. Все уложено в маленькой черный чемоданчик.
— Доктор,— кивнул Рафаэль.— Интересно. И сколько это стоит?
Юноша посмотрел ва Рафаэля.
— Тут написано: двадцать семь долларов девяносто пять центов.
Рафаэль взял у него и эту коробку, положил в тележку.
— Вам все еще нужна бейсбольная перчатка?
— Конечно.
— Для какой позиции?
Они уже свернули в другой проход.
— Для руки,— вопроса Рафаэль не понял.
— Правой или левой?
— Еще не знаю.
— Для вас?
— Сыну.
Юноша улыбнулся.
— Он еще маленькие?
— Да.
На прилавке лежали бейсбольные перчатки. Связанные одной веревкой.
— На какой позиции вы хотите увидеть вашего сына? Он будет ловить мяч?
— Только не ловить.
— Может, вы хотите, чтобы он стал подающим?
— Подающим,— подтвердил Рафаэль.
Юноша указал на самую правую перчатку.
— Наверное, вам нужен детский размер?
— Да. Вы дадите мне эту или из тех, что подготовлены к продаже?
Вновь юноша достал из-под прилавка коробку с соответствующей картинкой.
— Благодарю.— Рафаэль положил ее в тележку.
— С покупками покончено?— спросил юноша.
— Покажите мне продуктовые прилавки.
— Там,— юноша указал за спину Рафаэля.— Меня зовут Кент.
— А меня — Рафаэль.
— Я хочу сказать, пока в кассе вам будут подсчитывать стоимость покупок, вы можете указать в специальном бланке, что в вам помогал. Все мы стараемся стать «служащим месяца». Все зависит от того, в скольких бланках указано твое имя.— Тут он еше раз посмотрел на Рафаэля.— Да ерунда все это, не берите в голову.
— Благодарю,— повторил Рафаэль и покатил тележку по широкому проходу к полкам, забитым консервами и коробками с овсянкой. Добрался до мясной секции. Остановился перед прилавком с морожеными курами. Он и представить себе не мог, что продается столько сортов кур.
С другой стороны к прилавку подошла женщина в белоснежном фартуке.
— Могу я вам чем-нибудь помочь?
— У вас есть индейка?
Однажды, совсем в другом магазине, Рафаэль и Рита долго смотрели на индейку. Рита еще сказала, что никогда раньше ее не видела. Они стояли у прилавка, пока не подошел продавец, чтобы узнать, не хотят ли они что-нибудь купить. Денег у них, разумеется, не было. Так что пробовать индейку им еще не доводилось.
— Вы хотите купить индейку?— спросила женщина.
— Думаю, да. Сколько она стоят?
— Шестьдесят девять центов за фудт. Я могу дать вам отличную тушку. Двадцать три фунта.
Шестьдесят девять центов за фунт! Наверное, они могли позволить себе индейку и раньше.
— Я ее возьму.
Женщина прошла к холодильнику, вернулась с замороженной индейкой в двадцать три фунта весом и через прилавок подала ее Рафаэлю.
Од положил индейку в тележку.
Затем он оглядел свои покупки: большую индейку, коробки с бейсбольной перчаткой, игрушечным доктором, музыкальным инструментом, два платья, черно-красное и сине-желтое, оказавшиеся в самом низу, и радостно рассмеялся.
Рассмеялась и женщина за прилавком.
— Приходите еще.

[Lirondel]

Толкая тележку к кассам у выхода, Рафаэль попал в отдел мужской одежды. Замедлил шаг.
Смысла покупать себе что-либо не было. Или он не прав? Рафаэль посмотрел на вылинявшую рубашку, засаленные, рваные джинсы, лопнувшие башмаки. Остановился. Представит себя выбирающимся из автобуса в Моргантауне, со всеми покупками, в новой чистой одежде. Пусть люди, Рита, Лайна, а может, и Марта запомнят его таким, а не в привычных лохмотьях.
— Сегодня большая распродажа.— улыбнулась ему женщина, работавадая в этом отделе.— Джинсы двенадцать долларов, рубашки — восемь.
Двенадцать долларов... Восемь... Такие деньги у него наверняка остались после прочих покупок.
— Могу я их примерить?— спросил Рафаэль.
— Конечно,— она указала на дверь с зеркалом. Рафаэль подобрал себе джинсы и рубашку в красно-белую клетку. Оставил дверь кабинки приоткрытой, чтобы видеть тележку с покупками.
Джинсы оказались чуть длинноваты и широковаты, но с поясом сидели хорошо. Материя рубашки холодила кожу и хорошо пахла. Он закатал рукава. Ему хотелось вернуться домой в обновках. Рафаэль переложи-! деньги, чековую книжку, контракт, старую, найденную где-то зажигалку и несколько зубочисток, которые он позаимствовал в каком-то баре, из карманов старых джинсов в новые. Снятая одежда лежала на полу кабинки. Рафаэль поначалу решил, что более она ему не понадобится, но, подумав, пришел к выводу, что и оставлять ее разбросанной по полу нехорошо. Кто-нибудь может подумать, что ее забыли по ошибке, и начнет разыскивать владельца. А потому он свернул рубашку и джинсы и засунул их вод скамью.
Выйдя из кабинки, Рафаэль посмотрел на себя в зеркало. В новых рубашке и джинсах, аккуратно подстри- женый, он выглядел совсем счастливым. И глаза его стали иными, отличными от тех, что были у молодого человека, несколько часов назад сидевшего в парикмахерском кресле в мокрой, усыпанной состриженными волосами рубашке. Рафаэль не знал, чем вызвано такое изменение. Может быть, его согласием на эту работу? Во всяком случае, отметил он, Рита и дети только обрадуются, увидев его таким.
А вот тратить деньги на новую пару обуви он, разумеется, не будет.
В очереди в кассу за ним встала седовласая, хорошо одетая женщина, тоже с полкой тележкой.
Теребя пальцами ценники на джинсах и рубашке, Рафаэль обратился к кассирше: «Я оставил ценники на одежде, чтобы вы взяли с меня за вес деньги».
Кассирша, в толстых очках, сурова взглянула на него. И сунула руку под столик.
Рафаэлю показалось, что она нажала на кнопку. Наверное, подумал он, она это делает перед тем, как обслужить очередного покупателя.
Он выложил на прилавок индейку, коробки, платья.
Кассирша пробила чек.
— И моя одежда,— напомнил Рафаэль.
За его спиной появились двое мужчин.
Один покивал, увидев ценники на рубашке и джинсах.
— Пойдем с нами,— процедил он.
— Куда?
Мужчина взял Рафаэля за локоть.
— Мои вещи. Мои покупки.— Рафаэль показал на тележку.
— Оставь их здесь.

[Lirondel]

Мужчина отпустил локоть Рафаэля и шел рядом с ним. Второй мужчина пристроился сзади. Они пересекли магазин и через дверь в дальней стене вошли в маленысую комнатку.
— Я должен успеть на автобус. Он отправляется в три тридцать.
— Ты поедешь не домой, а в тюрьму,— ответил ему мужчина, который уже говорил с ним.
— Я? Почему?
— А как, по-твоему, поступают с теми, кто хочет вынести из магазина товар, не заплатив?
— Что?
Мужчина поддел ногтем ценники на рубашке н джинсах Рафаэля.
— Что?— передразнил он индейца.— Ты, я вижу, умник. Даже не стал срывать ценники.
— Я и не собирался их срывать.
— Наверное, он и понятия не имеет об электронной защите, оберегающей вещи от таких, как он.
— Действительно, умник.
— Я собирался заплатить за них. Поэтому я оставил ценники.
— Как бы не так. Ты пытался вынести джинсы и рубашку, которые надел на себя, не оплатив их.
— Я хотел поехать в них домой. На автобусе.
— Понятно. А где твоя старая одежда?
— Ты выпил?— добавил второй мужчина.
— Немного,— признал Рафаэль, облизнув пересохшие губы.
— Ты вел себя так глупо, потому что выпил?
— Глупо?
— Ну, хватит об этом,— второй мужчина вытянул руку.— Выкладывай, что у тебя в карманах.
Рафаэль мысленно похвалил себя за то, что спрятал контракт в заднем кармане. И с гордостью протянул мужчине наличные и чековую книжку. Вместе со старой зажигалкой и зубочистками.
Другой мужчина похлопал по задним карманам Рафаэля.
— Бумажника нет.
— Документов тоже?
— Бумажником я не пользуюсь,— пояснил Рафаэль. Собственно, у него никогда и не было бумажника. Что он мог в него положить?
— А водительские права у тебя есть?
— У него почти двести долларов,— сосчитал деньги сто напарник.
— Я хотед заплатить за покупки.
— И пятьдесят долларов на банковском счету. Положенные сегодня.
— Чертов Ларри.
— Прекрати ругаться, парень.
— Сигарет нет. Для чего, интересно, тебе зажигалка?— Он несколько раз повернул колесико,— Да она еще и не работает.
— На сколько ты накупил, индеец?
— Не знаю. Кассирша не сосчитала до колца.
— Больше, чем на двести долларов?
— Где твоя старая одежда?
Рафаэль покраснел.
— Я оставил ее в кабинке.
— Пойдем посмотрим.
Мужчины вновь провели Рафаэля через вееь магаэин в отдел мужской одежды. Опять же он привлек всеобщее внимание.
— Вот здесь,— указал Рафаэль на кабинку, в которой переодевался.
Один вз охранников распахнул дверь.
— Тут ничего нет.
— Под скамьей,— пояснил Рафаэль.
— Что?
— Я засунул старую одежду под скамью.
Мужчина наклонился, вытащил свернутые рубашку я джинсы.
— О, Господи! Какая грязь!— от отвращения у. него перекосило физиономию.
— Потому я и оставил их там. Второй мужчина созвал женщину, работавшую в отделе мужской одежды.
— Мисс Уилликинз, возьмите пакет и унесите эту гадость.
— Ты оставил старую одежду здесь,— продолжал тот, который выудил ее из-под скамьи,— чтобы украсть рубашку и джинсы, которые сейчас на тебе, так?
— Нет. Я собирался заплатить за них.
— Ну и глуп же ты.
— Перестаньте так называть меня.
— Как? Глупцом?
— Вот именно.— внезапно Рафаэль пожалел, что не выпил в баре две стопки водки. А то и три. И чего его занесло в этот магазин. От радостных мыслей, с которыми он вошел сюда, не осталось и следа.
Мисс Уилликинз принесла бумажный пакет. Раскрыла его. Мужчина сунул в него лохмотья Рафаэля.
— Выбросьте ва помойку.
— Он не бродяга,— заметил второй мужчина.— У него есть деньги. Чековая книжка.
— Вернемся в кабинет!— Вновь мужчина взял Рафаэля за локоть.— Позвоним в полицию.
— Нет,— Рафаэль не сдвинулся с места.— Мне надо на автобус. Сегодня я должен вернуться домой. С подарками.
Но охранники в третий раз повели его через магазин под понимающими взглядами других покупателей.
— Автобус в половине четвертого,— продолжал настаивать Рафаэль.
В кабинете их ждала седовласая, хорошо одетая женщина, которая стояла в очереди за Рафаэлем. На стуле лежали ее покупки в бумажных пакетах.
— Да, мадам?— вежливо обратился к ней один из мужчин.
Деньги, чековая книжка, зажигалка и зубочистки дожидались их на столе.
Женщина заговорила, отчетливо произнося каждое слово, словно радио- или теледиктор.
— Я стояла в очереди в кассу за эти молодым человеком. Он сказал кассирше: «Я оставил цеяники на одежде, чтобы вы могли подсчитать ее стоимость». А потом, когда она пробивала чеки за остальные покупки, напомнил, чтобы она взяла деньги и за одежду. И вас она вызвала напрасно.
— Вы знаете друг друга?— мужчина переводил взгляд с Рафаэля на женщину.
— Простите?— Она не поняла, к чему тог клонит.
— Похоже, что нет,— протянул он, а женщина собрала свои покупки.
— Это все, что я хотела сказать,— и направилась к двери.
— Благодарю вас, мадам,— крикнул ей вслед Рафаэль.
Женщина остановилась, обернулась.
— Все должно быть по справедливости. Один из мужчин почесал затылок.
— Ладно, давай посмотрим, на какую сумму он накупил.
В очередной раз они пересекли магазин. Теперь шли медленнее, мужчины в некотором отдалении от Рафаэля.
Индейка, коробки, платья лежали в тележске.
— Сколько стоят его покупки, Сюзан?— спросил один из мужчин кассиршу.
Та посмотрела на полоску бумаги.
— Сто двадцать шесть долларов восемьдесят два цента.
— С налогом?
— Да.
— Включая рубашку и джинсы?
Кассирша наклонилась к Рафаэлю, вгляделась в ценники на рубашке и джинсах, пробила чеки на двенадцать и восемь долларов плюс налог.
— Всего сто сорок семь долларов шестьдесят два цента.
Рафадль вытащил из кармана деньш и протянул их кассирше.
— Может, ты украл что-нибудь еще?— мужчина задрал Рафаэлю штанины, чтобы досмотреть, в носках ли он.
— Отстаньте от меня,— огрызнулся Рафаэль.
— Денег слишком много,— подала голос кассирша.
— Просто парень глуповат,— прокомментировал второй мужчина.
Кассирша отдала Рафаэлю сдачу, несколько купюр и монеты.
Рафаэль засунул деньги в карман.
Глянув на тележку, понял, что в руках ему все это не унести. И бумажные пакеты едва ли подойдут для его покупок.
Не обращая более внимания на мужчин, он покатил тележку через дверь на автомобильную стоянку.
Мужчины последовали за ним.
— Эй, парень!— позвал его один. Рафаэль посмотрел на них.
— Мы запомнили твое лицо. Больше не приходи в этот магазин.
Рафаэль ослепительно улыбнулся.
— Можете не беспокоиться. Не приду!

[JanaJo]

Lirondel Спасибо.... Вот уж точно-все познается в сравнении.....Прочитаешь это и начинаешь по другому смотреть на то,что имеешь, на незаметные прежде мелочи.....И ценить это все по другому .....

[Lirondel]

Да нет, звери ради удовольствия не убивают...

[Natty]

[Полина]

[Lirondel]

И поражает, с какой кротостью Рафаэль терпит все эти унижения.

Кстати, в фильме Раф более образованный - он ведь там все время что-то пиешт. Кстати, так и неясно, что. А в книге - даже имя свое толком не может написать.

[Lidaria]

Знаете, я думала, конечно, что будет страшно читать книгу... но не могла предположить, что НАСТОЛЬКО... это не грустно... это именно страшно! Это настолько угнетает и одновременно злит, что...

[JanaJo]

....Я вообще то нецензурно сказать хотела.но потом поняла,что да,звери убивают только "по делу"...но глумление над более слабым-это звериное.А люди-мрази. Это особенно чувствуется в "капиталистическом развитом обществе", где "встречают по одежке" в прямом смысле! противно! я тут когда то сама "эксперименты" проводила....честно. заходила в какой нибудь "шики-мики" бутик , ко мне подскакивали.а я так небрежненько..."вот,сапожки себе ищу"...так мне в одном прямо открытым текстом сказали,что "у нас ничего подходящего для вас нет"... я тогда обалдевала,а со временем просто на такое огрызаться стала.... особенно это противно,когда куда то с детьми идешь...общество вымирает, не понимая.что дети-это будущее,да,вот так патетично...когда делают замечания типа "как вас много здесь",я просто готова их ,хотя к этому тоже привыкаешь...теперь огрызаюсь уже так, по привычке...мир болен...к сожалению,и его не спасут ни такие фильмы,ни наш Солнце JOHNNY,но Он старается хоть что то изменить...за что ему

[Полина]

janajo
И здесь ППКС..... даже добавить нечего

[Lidaria]

janajo
ППКС!
Мне тоже такое знакомо... Но я старюсь не реагировать, если что-то подобное мне говорят... и тебе не советую Сдержаться трудно, когда тебя или кого-то близкого тебе и любимого человека отправляют "в помойку"... я понимаю, но знаешь, эти жалкие люди, которые таким образом ставят себя "выше" других не стоят твоего внимания и твоих нервов. С ними уже ничего сделать нельзя... Плюнь и хорошенько разотри. Это они остаются "в помойке", а не ты, потому что умеют судить о человеке только по одежке... а не по уму, сердцу и душе.
Кошмарно, что таких мразей слишком много в этом мире...

[Lirondel]

У меня сложилось ощущение, что Джонни сам этого в юности нахлебался.
А насчет индейцев - это страшно. У них постоянно трубят о расизме в отношении негров, а о том, что до сих пор там унижают целую расу - молчок. Американская демократия построена на костях индейцев.
Там до сих пор - или живи в резервации, или вне ее, но так, как Рафаэль.

[Lidaria]

Lirondel

[De-Marik]

Lirondel, спасибо. То, что оставалось за кадром, казалось таким ненастоящим, об этом даже подумать толком не получалось. "Мучительная смерть"... Теперь не могу не думать... Так чудовищно, так отвратительно, что это уже за гранью того, что мое сознание способно переварить.
И я теперь не представляю, как Рафаэль мог прожить эти дни, ЗНАЯ ТОЧНО, что там будет...

[Аэша]

А я почитав пару глав осознала, какую Джонни проделал работу. Какую поэзию он выковал из такой мерзости. Как мудро он не стал никого дешево шокировать подробностями, а показал ПРОБЛЕМУ общества и трагедию семьи, и настоящий героизм человека. Джонни гораздо больше уважает Рафаэля, чем сам автор книги. Реакция людей на Рафаэля понятна, она стандартна, нестандартны только обстоятельства Рафаэля, поэтому он вызывает сочувствие, а те, кто его гонит и презирает, вызывают гнев и отвращение.
А представьте, что это вы сидите в парикмахерской, и рядом с вами сидит какая-то вонючая бомжиха и требует обслуживания. Врядли кто-то воспылает к ней любовью и уважением, что персонал, что клиенты. Скорее всего каждый пожелал бы, чтобы этого с ним не случилось.
Проблема социальная, а не между конкретными людьми, это Джонни и показал, причем гораздо мягче и тактичней, чем в книжке, лишний раз восхитилась многогранностью таланта и офигенной современностью его фильма.

[Lirondel]

[Аэша]

Просто для меня фильм не только о трагедии семьи и человека, а прежде всего о Системе, которая одних людей загоняет на свалки, не давая никаких шансов хоть что-то сделать в этой жизни, кроме как сдохнуть, а других закрывать глаза и гнать от себя этих первых. Сложнейшая проблема, но решению поддается, хочется верить.

[JanaJo]

Аэша JOHNNY говорил в интервью, что книгу он не читал.....

[Аэша]

Джонни сценарий написал, это да... А откуда эти имена и канва в его сценарии?

[Лейла]

[Lirondel]

Он писал, что ему прислали сценарий с пометкой, что ему должно понравиться. Он прочитал его и возненавидел. Но одновременно его сюжет зацепил, потму что Джонни всегда привлекала идея самопожертвования. Ну, и он решил переписать все по-своему.

[Natty]

[Lirondel]

Глава Н

Рафаэль вкатил заполненную добром тележку в бар Фридо.
— Убери ее отсюда!—- закричал бармен.
— А куда мне ее деть? На улице оставлять нельзя.
— Куда хочешь, но убирай.— стоял на своем бармен.
— Все нормально,— донесся от дальнего конца стойки голос Фридо.
— Что?— переспросил бармен.
— Пусть остается,— пояснил Фридо. Рафаэль подкатил тележку к стойке. Сел на высокий стул.
— Дайте мне пива,— попросил он бармеяа.— Пить хочется.
Рафаэль правильно предположил, что двое мужчин не станут отнимать у него тележку, подумав, что она нужна ему лишь для того, чтобы довезти покупки яй легковушки или грузовика. И теперь, ожидая, пока ему принесут пива, Рафаэль улыбался. Так кто же из них глуп? Разве он не сказал им, что водительских прав у него нет? Как и о том, что он должен успеть на автобус, отправляющийся в половине четвертого. Не мог же он нести все эти коробки —с игрушечным доктором, бей сбольиой перчаткой, музыкальной машиной, да еще два платья и индейку на двадцать три фунта — в руках. И пока двое мужчин оставались у входа в магазин, Рафаэль петлял между машинами со своей тележкой. А как только они ушли, покатил ее по тротуару к бару Фридо, расположенному на несколько кварталов ближе к автобусной остановке.
Первую кружку пива он осушил чуть ли не залпом-Под пристальным взглядом Фридо, облокотившегося на стойку в наименее освещенной части бара. Но глаза Фридо поблескивали и в темноте.
После того, как Рафаэль опустил на стойку пустую кружку, Фридо направился к нему, прихватив по пути стопку и бутылку водки. Поставил перед Рафаэлем стопку, наполнил водкой.
— Я же не заказывал,— удивился Рафаэль.
— За счет заведения.
Никогда ранее Фридо не угощал его.
— С какой стати?
— Может, ты не хочешь?
— По правде говоря, мне очень хочется пить. Фридо поставил перед ним кружку пива.
— Лучше бы воды.
Фридо бросил несколько кусочков льда в высокий стакан, наполнил водой из-под крана, протянул Рафаэлю.
— Благодарю.
Фридо мотнул головой в сторону тележкя.
— Потратил кучу денег.
— Да.— Рафаэль выпил воды.— Подарки жене и детям.
— И себе новую рубашку?
— Да, непривычное ощущение.— Рафаэль повел плечами.— Щекотно, знаешь ли,— и рассмеялся.
Фридо пристально вгляделся в него.
— Ты это сделал, Рафаэле, так?
— Возможно.— Рафаэль выпил водку.
— О Господи,— Фридо покачал головой и уставился в пол.
— Все будет нормально.
— О Господи,-— повторил Фридо.
— Послушай…
Фридс поднял голову.
— Все будет нормально.
— Нормально,— эхом откликнулся Фридо.
— Обязательно будет.
— Ну конечно,— вздохнул Фридо.— Полагаю, все закончится. Рано ила поздно, но закончится.
— Такова жизнь,— заметил Рафаэль.— Она кончается. Так или иначе, рано или поздно, но кончается.
— Так что ты теперь при деньгах?
Рафаэль выпрямился.
— Заключил хорошую сделку.
— Не говори мне об этом.
— Мистер Маккарти — отличный парень. Мы с ним поладили.
— С кем?
— Он внес в контракт какие-то добавления, знаешь ли. Я спросил его, какие именно. Насчет того, что я не должен опаздывать, чтобы другие не простаивали, ожидая меня. Лишиме расходы он вычтет из моих денег.
— Коатракт?
— Но его племянник, Ларри, сущий подонок.
— Ты виделся с Ларри?
— Сукин сын обул меня на вятьдесят долларов.
— Сукин сын.
— Наверное, я должен поблагодарить тебя за то, что ты направил меня туда.
— У меня и в мыслях не было, что ты в самом деле пойдешь к ним, Рафаэль. Такого я даже представить себе не мог. Дерьмо собачье.
— Перестань,— Рафаэль улыбнулся.— Я снимусь в кино. Меня увидит весь мир, мистер Маккарти это гарантирует. Как быка. Я буду словно бык на корриде.
— Ты никогда не видел «потрошительный» фильм?
Рафаэль вновь улыбнулся,
— Я ни разу не был в кино.
Фридо наполнил стопку водкой.
— А мистер Маккарти сказал, что тебя ждет?
— Да.
— С подробностями?
— Он рассказал обо всем. У него там настоящий электрический стул. На нем умирали живые люди.
— Это точно.
— Точно,— подтвердил Рафаэль.— Сколько времени?
— Хочешь уехать в половине четвертого, Рафаэль?
— Да.
— У тебя есть еще несколько минут.
Рафаэль выпил водку. Глаза его повлажнели.
— Что еще мне оставалось?
— Не знаю,— Фридо разглядывал свои обкусанные ногти, — Люди идут и на такое. На что согласился ты. Эти фильмы существуют. Их снимали и раньше.
— Ты их видел? Ты видел «потрошительные» фильмы, Фридо?
— Да.
— Суть в том, что в этих фильмах все взаправду.
— Я знаю.
— Не так, как во всех прочих. Никакой фальши.
— О Господи.
— Индейка размораживается, и с нее капает на пол,— подал голос бармен. ;
— Ничего страшного,— отмахнулся Фридо.
— Ну, мыть пол я не собираюсь.
— Я же сказал, ничего страшного! — Фридо перешел на крик.
Бармен глянул на Рафаэля.
— Нашел себе любимого алкаша?
— А когда это должно случиться?— спросил Фридо.
— В четверг.
— Боже ты мой!
— Да. У меня есть еще несколько дней.
— И немного денег.
— Да,— помявшись, ответил Рафаэль. Фридо прогулялся в дальний конец бара за шваброй, вернулся.
— Тебе пора, Рафаэль.
— Извини, что запачкал пол.
— Ерунда.
— Ну, я пошел,— Рафаэль допил вторую кружку.
— Обожди.— Фридо открыл шкафчик, достал непочатую бутылку водки объемом в половину галлона, поставил на стойку перед Рафаэлем.— Положи ее в тележку.
— Правда?
— Берн, бери.
— Я никогда не покупал целую бутылку.
— Водка хорошо пойдет под индейку.
— Зачем ты это делаешь?— недоуменно спросил бармен.
— Я не могу держать ее на стойке целый день,— торопил Рафаэля Фридо.— Бери.
— Это идиотизм!— воскликнул бармен.
Рафаэль взял бутылку, положил в тележку.
— Ну, спасибо.
— Эй!— попытался остановить Рафаэля бармен, но Фридо осадил его.
— Это мой бар. И моя водка!
— И твой любимый алкаш,— надулся бармен.
— Вот и заткнись!
— Ты же его убьешь!
— Брось свои шуточки,
— Будь я шутником, то работал бы в кафетерии.
— Тогда помолчи. Уже почти половина четвертого, Рафаэль.
— А что, он должен вовремя прийти домой? Как из школы?
Рафаэль слез со стула, протянул руку. Фридо вгляделся ему в глаза, потом крепко пожал ее.
— Счастливого пути,— крикнул вслед бармен.
— Люди уходят и так,— вздохнул Фридо.

[Lirondel]

Глава I

Сойдя с автобуса, Рафаэль мгновенно почувствовал взгляд Риты, а потом увидел ее, стоящую в окружении детей у дорожного трейлера, домика на колесах, в котором они жили не первый год. Рита смотрела на него снизу вверх, уперев руки в бока, чуть наклонив голову.
Рафаэль знал, что даже на таком расстоянии Рита отметит изменения в его привычном облике.
Рафаэль положил коробки в пыль на обочине, а сам вернулся в автобус за платьями, индейкой и большой бутылкой водки. -I
Естественно, водитель не позволил затащить в автобус тележку для покупок. И Рафаэлю пришлось оставить ее на тротуаре у автобусной остановки. Он, прав-да, надеялся, что на нее кто-нибудь да позарится, и она не вернется в громадный магазин, в котором с ним обошлись не по-людски. :
Проезжая через Биг Драй Лейк, ближайший к Моргантауну настоящий городок, с супермаркетами, банкамни и закусочными, автобус сбавил ход, чтобы объехать три патрульные машины, застывшие на проезжей части у большого винного магазина. Двое полицейских на тротуаре разговаривали с прохожими. Через окно автобуса и витрину магазина Рафаэль видел, что еще несколько полицейских находятся в торговом зале. Толпа у магазина густела на глазах. Тут же кружили подростки на велосипедах.
Рафаэль догадался, что винный магазин ограбили -
К своему несказанному удивлению, в автобусе, по пути из города в Моргантаун, Рафаэль не выпил ни капли. Даже не отвернул крышку полугаллоновой бутылки, подаренной ему Фридо. Пить ему не хотелось. Обычно же, прячась за спинку сиденья, Рафаэль успевал выпить пинту водки. То же самое он мог бы сделать и в этот раз, хотя управляться с маленькой бутылкой куда проще, чем с большой. Но последнюю он воспринимал скорее как приз, а не сосуд для огненной воды. И более всего ему хотелось вернуться в Моргантаун, в чисгой новой одежде, отдать Рите платья, увидеть, кая просияет ее лицо, раздать детям подарки, а уж потом приниматься за водку.
Когда Рафаэль вышел из автобуса второй раз, Рита в сопровождении Лайны, уже спешила к нему, поднимаясь по склону холма.
Автобус двинулся дальше, в облаке пыли и выхлопных разов, а Рафаэль помахал Рите рукой.
Потом потянулся, широко расставив ноги, а руками словно пытаясь ухватиться да небо.
От шоссе к низинке, в которой притаился Моргантаун, тянулся грязный, пыльный, не отмеченный ни на одной карте, не замечаемый властями проседок. Съезд с шоссе на проселок не составлял особого труда, но выезд таил в себе немалую опасность. Ибо, как бы не вдавливала нога педаль газа, автомобиль не мог мгновенно разогнаться до скорости основного транспортного потока. Едва ли не каждый год на этом месте гибли люди. Или те, кто хотел выехать на шоссе, или не успевшие затормозить или сманеврировать. Дорожная полиция неоднократно пыталась блокировать поворот на Мортантаун. Поначалу деревянными брусьями, потом рельсами, наконец — громадными валунами. Но рано или поздно жители городка расчищали завал.
Собственно, городом Моргантаун считался весьма условно. Начало ему положила выстроенная из бетонных блоков заправочная станция с магазином, принадлежавшая, вместе со значительным куском земли, старику по фамилии Морган. Умер он, когда Рафаэль был еще ребенком. Ранее автозаправка обслуживала местную двухполосиую дорогу. Тут же стояли несколько домиков на колесах, хозяином которых тоже был Морган. В одном из них, стоящем за магазином, и жил он с женой. Из магазина ко всем трейлерам тянулись водопроводные трубы и электрические провода.
Рафаэль помнил, как началось строительство автомагистрали, с каждым двем надвигающейся на них со стороны Биг Драй Лейк. Но, ко всеобщему изумлению, автомагистраль, приблизившись, обошла автозаправку-магазин стороной. Она начала подниматься вверх, врезаясь в склон высокого холма. Прокладывая дорогу, строители сбрасывали камни, ненужную землю и пустые банки из-поа пива на Моргантаун. Прежний съезд к автозаправке порушили, строительство нового планом не предусматривалось.
Незадолго до смерти Морган продал сотни акров земли за автозаправкой.
Участок этот превратили в свалку.
В четверти мили от Моргантауна соорудили пандус для съезда с автострады. От него проселочная дорога вела к воротам свалки. Последнюю окружили проволочным забором, теперь протянувшимся на многие мили. Одна секция забора проходила в двадцати неграх от магазина, впритирку с трейлером, в котором когда-то жил старый Морган. И ежедневно, год за годом, грузовики всех видов и размеров, даже бензовозы, сворачивали с шоссе, держа курс на свалку. В сухую погоду — а дождь в Моргантауне шел крайне редко — за каждым из них тянулся длинный шлейф пыли. Разнообразию грузовиков полностью соответствовало и разнообразие отходов. На свалке можно было найти все, что угодно.
Как заграждения, раз за разом восстанавливаемые властями, не воспрепятствовали жителям Моргантауяа выезжать на автостраду, так и проволочный забор не стал непреодолимой преградой для тех, кто котел проникнуть на свалку.
В заборе прорезали дыры. Мужчины, женщины, дети Моргантауна тащили со свалки все, что могло обернуться звонкой монетой.
И хотя изредка кому-то удавалось получить настоящую работу, именно свалка являлась главным источником денег для жителей Моргантауна.
Когда Морган умер, его наследники так и не объявились. И никто не знал, кому же теперь принадлежит бензозаправка. Впрочем, никого это и не интересовало. Здание из бетонных блоков стояло на прежнем месте. Когда грузовичок брата Рафаэля или другой, побольше размером, отвозил на сортировочный узел в Биг Драй Лейк собранный на свалке металлолом, в Моргантаун он возвращался с коробками овсяных хлопьев, иногда со свежими фруктами и овощами, гамбургерами, молоком, пивом, водкой, сигаретами. Если оставались деньги, их раздавали тем, кто собирал металлолом и грузил его в кузов. Продукты переносили в здание из бетонных блоков. Теперь оно более напоминало склад, а не магазин. Люди брали нужные им продукты и оставляли деньги в ящичке всегда открытого кассового аппарага, стоящего на пргшавке. Эти деньги в следующую поездку также отравлялись в город и тратились на очередную порцию съестного. Учета, кто сколько взял и что заплатил, не велось. У некоторых жителей Моргантауна, к примеру, у Мамы, не было источника доходов, так что класть деньги в ящичек кассового аппарата она не могла, но ей тоже требовалась еда. Случалось, что мужчины брали водку и сигареты, не удосужившись оплатить их полную стоимость. С такими проводилась соответствующая беседа, после которой они отправлялись на свалку, дабы компенсировать недостачу. Но в целом эта нехитрая система расчетов не давала сбоев.
После смерти Моргана никто не потрудился прогнать их прочь, заявив свои претензии на землю, магазин и бензозаправку. Но прекратилась подача электроэнергии.
Никто из них никогда не получал счета на оплату электричества. Ранее они платили Моргану. Попытки собрать деньги и оплатить-таки счет успехом не увенчались. Денег никогда не хватало, а с такими у компании разговор был короток. Без электроэнергии остановились н насосы, качающие воду и бензин.
С той поры автозаправка стала просто «магазином».
«Моргантауном» окрестили поселение в ложбинке жители Биг Драй Лейк. Обитатели же поселения редко пользовались этим наименованием. Морган умер давно, многие его уже не помнили. Было у них и кладбище, к ним регулярно наведывался католический священник из Биг Драй Лейк, но они понимали, что живут отнюдь не в городе.