Ну вот... и нас не обошла любовь к графомании. Попробуем повесить первые главы, вдруг форумчанам понравится.



Авторы: Edelweiss и Франсуаза (aka atranotte и a_r_o_n_a на ЖЖ)
Бета: Edelweiss
Название: Легенда о «Летучем Голландце»
Рейтинг: PG
Жанр: Adventure/Romance
Размер: Макси
Статус: В процессе
Пэйринги: Не раскрываем. Но одно можем обещать точно: все традиционно, никакого слэша.
Предыстория: После вышедших на экраны сиквелов, которые во многом нас разочаровали, возникло желание написать собственную версию того, что могло бы случиться с нашими любимыми героями после того, как Джек покинул Порт-Роял на «Жемчужине», а Уилл наконец-то обрел Элизабет. За основу фика во многом взяты идеи из сиквелов, но ключевые события и некоторые образы из них значительно отличаются от тех, что были в фильмах.
Предупреждение: Тем, кто по нелепой случайности считает, что Джеку подходит образ пылкого возлюбленного в могучую пиратку Элизабет Суонн, не посвящается.
Права: Все персонажи фильма принадлежат фильму и самим себе. Оригинальные персонажи – нам. От авторских прав на фанфик, разумеется, не отказываемся, мы жадные.
Отзывы: Очень и очень приветствуются конструктивная критика, замечания по грамматическим и стилистическим ошибкам. Как говорил один наш знакомый кузнец, мастеру всегда приятно, когда его работу ценят. Нам важно ваше мнение!

Глава I

С моря дул сильный промозглый ветер, поднимая невысокие волны и разбивая их о причал, небо потяжелело, со всей силой навалившись на горизонт. Погода, будучи с утра ясной и солнечной, постепенно портилась, и в воздухе запахло дождем, сулившим людям долгожданную прохладу, а ссохшейся земле – влагу и плодородие.

«Ветер на море свистит беспокойно,
Дьявол рыщет в поисках душ.
Эй, моряк, будь осторожен,
Клятву свою не нарушь», -

тихо пропела девушка, всматриваясь в горизонт. В гостиной было душно, и она вышла на балкон, чтобы вдохнуть свежий солоноватый воздух и полюбоваться чудесным видом, открывавшимся оттуда на порт. Рыбаки, по неосторожности или из азарта задержавшиеся в море, торопились вернуться на берег, быстрее собирая сети и изо всех сил орудуя веслами. Похоже, они единственные были недовольны переменой в небе. Девушка улыбнулась, щурясь от ветра, и продолжила петь.

«Средь дня и ночи “Летучий Голландец”
Волны поднимут с глубокого дна.
Эй, моряк…»

-- Элизабет! – где-то за спиной послышался мягкий голос, и она поспешила вернуться в комнату.
-- Папа?
-- Ах, вот ты где… А я везде ищу тебя, – губернатор подошел к дочери и внимательно осмотрел ее с головы до ног. – О, чудесно, просто замечательно! – вынес он свой вердикт. Впрочем, другого Элизабет от него никогда и не слышала. – Ну-ка, повернись, дай мне на тебя полюбоваться.
Элизабет весело рассмеялась и повертелась вокруг своей оси, демонстрируя отцу бежевое с золотым узором платье, сшитое по последней лондонской моде, которое он сам же заказывал для нее несколько месяцев назад, тщательно стараясь сохранить это в тайне. Правда, горничные все равно все разболтали своей госпоже, так что сюрприза не удалось, хотя Элизабет с удовольствием изобразила искреннее удивление и благодарность, когда губернатор преподнес ей его однажды утром.
-- И прическа просто изумительна, - не унимался Суонн. – Не зря мсье Жермена считают лучшим куафером всей колонии.
-- Спасибо, папа, - девушка еще раз улыбнулась ему, а потом крепко обняла, и у творения мсье Жермена появились все шансы так и не увидеть свет.
Осознав всю опасность положения, губернатор мягко отстранил дочь и посмотрел на нее долгим, внимательным взглядом, в котором на миг промелькнула грусть.
-- Ты стала совсем взрослой, Элизабет, - Суонн улыбнулся ей в ответ своей кривоватой улыбкой, стараясь скрыть за ней печаль, которую испытывают все заботливые и любящие родители, выдавая своих дочерей замуж. Он не хотел говорить ей, но он не вполне одобрял ее выбор. Признаться, ему было бы куда спокойнее за будущее Элизабет, если бы она вышла замуж за командора Норрингтона. Дети редко задумываются об этом по молодости, но ведь родители не вечны, и их единственное желание – достойно устроить своих чад в жизни, чтобы они сами могли обрести покой в старости или смерти, как уж велит Господь Бог. Командор был настоящим мужчиной, честным, верным, благородным, и с ним любая девушка могла бы почувствовать себя, как за каменной стеной, а Уилл Тернер и Элизабет были… слишком похожи, и это являлось главным недостатком их союза, по мнению Суонна, хотя он и знал, как сильно они любят друг друга. Губернатор тихо вздохнул. В любом случае, он лишь желал дочери счастья, и если она решила, что обретет его только с Уиллом, что ж, пусть будет так. Это ее выбор.
-- Что-то не так, отец? – голос Элизабет вывел Суонна из задумчивости. От девушки не ускользнула печаль в его взгляде, и теперь она настороженно смотрела на губернатора, пытаясь понять причину таких перемен, ведь всего полминуты назад он был так весел и доволен.
-- Ну что ты, милая, - Суонн мысленно отчитал себя за неуклюжесть, поспешив улыбнуться и ласково потрепать дочь по щеке. – Что может быть не так в тот день, когда моя Лиззи выходит замуж?
И «Лиззи» улыбнулась ему в ответ благодарнейшей из улыбок. Она очень любила отца, и ей было важно его мнение, хотя временами она не сильно к нему прислушивалась - таков уж был ее характер.
-- Ну что ж, экипаж ждет, - прервал затянувшуюся паузу губернатор.
Взяв со столика фату, он помог дочери прикрепить ее к прическе.
-- Ты готова? – вопрос прозвучал немного двусмысленно, в свете предстоящего события.
Элизабет глубоко вздохнула, собравшись с мыслями, и последний раз взглянула на себя в зеркало: оттуда на нее смотрела самая счастливая женщина среди всех, которых ей доводилось видеть в жизни.
Взяв свадебный букет из рук служанки и поблагодарив ее, девушка вышла из комнаты.

***

Едва Элизабет и губернатор Суонн успели сесть в карету, на землю упали первые капли столь ожидаемого дождя, громко барабаня по крыше и доставляя бесчисленные неудобства кучеру и слугам, которые были обречены промокнуть до нитки.
Элизабет бросила прощальный взгляд в сторону дома – с этого дня она уже не будет здесь хозяйкой. Впрочем, роль гостьи, но гостьи замужней, тоже не слишком ее печалила. Сегодняшнего события они с Уиллом ждали много месяцев: шутка ли, губернаторская дочь решила выйти замуж за простого оружейника. Нужно было уладить море формальностей, а молодая пара не вполне была к этому готова. Они грезили о любви и о скорейшей свадьбе, но в жизни все не бывает так просто - их ждало множество испытаний и месяцы ожидания, которые только теперь подошли к концу. Что касается отношения к ее браку в обществе, то Элизабет нисколько не волновало, что подумают о ней чванливые знакомые ее отца и «подруги», которые теперь даже не удостаивали ее приветствием. Чего они ждали от нее? Брака по расчету? Что ж, значит, они плохо ее знали. Куда больше девушку тревожил отец… Иногда ей казалось, что ему вовсе не нравится, что она выходит замуж за Уилла, и это очень огорчало Элизабет, так же как и напряженность в их отношениях с ее женихом, которую ей так и не удалось сгладить. Однако, так или иначе, но губернатор помог уладить все формальности, а Уилл смирился с тем, что ему придется принимать поблажки от отца. Или сделал вид, что смирился. Желание Суонна помочь ему встать на ноги совершенно не нравилось юному Тернеру, и единственное, на что он согласился – так это на звание главного мастера оружейной мастерской, но и это было выполнено с большой неохотой и только из-за уговоров невесты. Как девушка ни старалась, но она так и не смогла внушить отцу полное доверие к своему жениху, а Уилл… Уилл просто был слишком горд и упрям, когда дело касалось бытовых, но все-таки важных, мелочей. Это обстоятельство огорчало мисс Суонн куда больше, чем все пересуды, неприязненные взгляды и смех прислуги у нее за спиной. Но и с ним пришлось смириться и надеяться, что со временем отношения ее отца и мужа изменятся к лучшему.
Несколько капель дождя, гонимые ветром, упали Элизабет на платье, и, вздрогнув от неожиданности, девушка поспешила поплотнее задернуть шторки на окнах.

***

Методичный стук каблуков о пол на мгновение смолк, и собравшиеся в церкви немногочисленные гости, а с ними и священник, готовившийся провести церемонию венчания, облегченно вздохнули. Хотя бы на минуту головокружение от того, как часто Уилл Тернер мелькал перед их глазами, могло стихнуть… чтобы вскоре начаться опять. Уилл ходил туда-сюда уже добрую половину часа, невольно заставляя гостей рассуждать, к лицу или не к лицу жениху подобное волнение перед свадьбой.
Но у Тернера были на то свои причины, понять которые мог только другой оружейник, берущий в жены дочку губернатора, а такие в Порт-Рояле едва ли нашлись бы, хотя бы потому что у Суонна была всего одна дочь. Все знали, какую ответственность на него возлагает этот брак, но только сам Уилл в полной мере ощущал ее гнет, а ведь они с Элизабет еще даже не были обвенчаны. Этот год, пожалуй, был самым тяжелым в жизни простого кузнеца из портового города. Сначала эта пиратская история, так круто изменившая курс, по которому он мирно плыл все эти годы, и подарившая ему невесту, о которой он раньше не мог и мечтать; после – тяжелые месяцы ожидания. И вот сегодня то, чего они с Элизабет долго ждали, должно было свершиться.
Шаги возобновились, и гости, вздохнув, вновь принялись считать в уме, сколько миль прошел жених с того момента, как прибыл в церковь. Уилл ужасно нервничал. Несмотря на то, что он хотел жениться на Элизабет больше всего на свете, он боялся этого момента. Боялся не оправдать ее ожиданий, боялся, что всего, что он может ей предложить – его любви – будет слишком мало, и переживал из-за первой брачной ночи, до которой оставались считанные часы… И хотя он ни разу не ответил на вопрос, а не евнух ли он, Уилл евнухом не был, но и ни разу не был с женщиной, и предстоящая близость с Элизабет тоже волновала его, ведь всю ответственность за нее он тоже возлагал на себя. Юноша еле слышно вздохнул. Наверное, подобные сомнения ни к чему перед свадьбой, но они были подобны назойливым мухам, которых как ни отгоняй, все без толку.
В открытые двери церкви неожиданно ворвался дождь, орошая крупными каплями ее порог.
«Добрый знак», - заметил кто-то из гостей.
Да, говорят, что все, что ни делается в дождь, то к лучшему. Оставалось надеяться, что это действительно так.
Однако, время шло, а Элизабет все не было. Вдруг Уиллу на ум пришла ужасная мысль: а что если она передумала? Но нет, такого не могло быть. Юноша взмахнул воображаемой мухобойкой, и гадкое сомнение, раздавленное железной силой аргумента, пало у его ног. Элизабет любит его и никогда не покинет, в этом Уилл был уверен совершенно точно. И через мгновение получил этому подтверждение.
На улице, сквозь шум дождя, яростно барабанившего по твердой земле, послышался стук колес и копыт, и восторженные возгласы промокшей насквозь прислуги, ожидавшей господ снаружи церкви с зонтами, объявили всем присутствующим о том, что невеста прибыла. Уилл проглотил ком, подступивший к горлу, и замер на месте.

***

-- Приехали, губернатор, - доложил кучер, и Суонн слегка пожал руку дочери, которую он всю дорогу держал в своей, приободряя Элизабет. Он заметил, как она волновалась и как старалась этого не показать, - этим она очень походила на свою покойную мать.
-- Пойдем, Элизабет, - сказал губернатор, помогая ей спуститься на промокшую землю. Служанки поспешили поднести зонты, чтобы чудесное платье их хозяйки не промокло под дождем. Девушка неловко улыбнулась отцу, наконец-то выпуская его руку.
«Элизабет Суонн, немедленно прекрати трястись, как промокшая курица!» - сказала она сама себе, и на душе немедленно стало легче, а волнение куда-то пропало.
-- Я горжусь тобой, - девушка услышала шепот отца, берущего ее под руку, и смело шагнула вперед.
Двери церкви отворились, и в них показалась невеста в сопровождении губернатора. Гости начали восхищенно перешептываться, но ни Элизабет, ни Уилл не слышали ни звука, улыбаясь друг другу счастливыми, приободряющими улыбками. Тернер еле сдержался, чтобы не шагнуть ей навстречу, но священник придержал его сзади за камзол, не дав совершить этой нелепой ошибки. Поняв намек, Уилл остановился, любуясь своей невестой. Элизабет была так красива в своем подвенечном платье и фате, обрамлявшей лицо вместе со светлыми локонами густых волос. Карие глаза жениха и невесты, не отрываясь, смотрели друг на друга, высказывая то, что пока не могло быть облечено в слова. Шаг, еще шаг, соприкосновение холодных рук, и Элизабет и Уилл наконец встали рядом, готовые перед Богом и людьми произнести те клятвы, которые уже давно дали друг другу в своих сердцах. Тернер еле заметно кивнул священнику, и тот начал церемонию.
-- Мы собрались здесь сегодня, чтобы сочетать законным браком…
После этой фразы он неожиданно умолк, изумленно смотря в сторону дверей. Переглянувшись, Уилл и Элизабет тоже обернулись, чтобы увидеть, как целый отряд солдат спешно заполняет церковь, образуя живой коридор. В толпе гостей послышались возгласы недоумения, и все воззрились на губернатора, ожидая от него объяснений, которых он сам не мог дать, потому что, как и все присутствующие, не знал, в чем дело. Элизабет крепче сжала руку своего жениха. Ну почему опять все идет не так? И что вдруг случилось? Ведь кроме командора никто не мог приказать солдатам занять храм, но в то, что он это сделал, поверить было крайне сложно. Через несколько мгновений все разрешилось само собой.
Солдаты наконец разошлись по сторонам, и вперед выступил невысокий мужчина лет тридцати пяти, небрежно стряхивающий капли с рукавов своего плаща, которые, судя по выражению лица, не доставляли ему неудобств, просто незнакомцу было неприятно оттого, что в его облике что-то было неаккуратно. Одет он был изящно и со вкусом, но без излишеств, белый парик, сделанный по последней моде, отлично сидел, а большие серые глаза смотрели пристально и уверенно.
-- Браком? – зазвучал в тишине насыщенный голос. Мужчина оглядел толпу неторопливым надменным взглядом. – Боюсь, это не входит в мои планы.

Ждем продолжения!....

Edelweiss
Очень красивые описания! Жду продолжения. Большое спасибо!!

Margin,ЛьДинка, большое спасибо Все будет.

Глава II

Сначала это был «Скидбладхнир» - корабль самого бога Одина. Он был огромен и величественен, сродни могуществу своего капитана, а с другой стороны так мал, что его можно было переносить в сложенном виде в кармане. Необычным был и «Наглафар», созданный из ногтей мертвецов. Существует даже такая легенда, что после смерти викингам стригли ногти, чтобы корабль не заполучил нового строительного материала, тем самым можно было отсрочить приход «Наглафара», так как его появление не несло ничего хорошего.
Но не только боги хотели властвовать над непокорными сердцами людей, но и сами люди стремились к власти над себе подобными. И даже больше - над всем живым. Тогда появился «Летучий Голландец». Его капитан, жестокий Дэйви Джонс, хотел обладать всеми морями, подчинить их себе и лично повелевать жизнью и смертью. Он был готов продать свою душу самому Дьяволу. Но его душа была слишком черной даже для Ада. Дьявол не принял его жертвы.
Дэйви Джонс не собирался отступать от своего плана, лелея свою мечту, как будущая мать, вынашивающая ребенка. Ему удалось заключить сделку с Морской Богиней. Но не душа была нужна этой строптивой бестии, она забрала у него кое-что другое, кое-что более ценное. Плата мало беспокоила Джонса теперь, когда все океаны и моря были у его ног. Корабль стал его домом, морские брызги и ветер были единственными его друзьями, остальной же мир отторгал его. Никто не мог с ним справиться. Даже Богиня, давшая ему силу, не сумела заставить его служить себе. С тех пор «Летучий Голландец» подчиняется только своему капитану, и никто не в силах победить могучего Дэйви Джонса и умерить его пыл.
Пираты слушали боцмана, раскрыв рты от удивления. Они были достаточно взрослыми, чтобы не верить в сказки и подобного рода легенды. Но этот рассказ заставил их всех оставить свои дела. Только мистер Коттон не сводил глаз с горизонта, крепко сжимая штурвал, да капитан Воробей напряженно вглядывался вдаль, изредка бросая недобрые взгляды в сторону болтливого Гиббса.
Джек Воробей редко проводил много времени на суше. Вся прелесть мировых портов в том, что туда следует заходить, только когда ноги истосковались по твердой почве, горло – по обжигающему рому, а тело – по горячим ласкам страстных красоток. Тогда время на суше пролетает незаметно и с большей пользой. Воробей знал толк в удовольствиях.
Море же – свобода, которую никогда не обретешь на суше, где уже прописаны все законы, и отступление от них может очень дорого стоить. Море может даровать, а может отбирать все. Его нельзя укротить, оно всегда будет стоять над всеми, будь ты Морской Дьявол или обычный моряк. Пока ты в море, приходится жить по его законам. Нежно обволакивая корабль мягкими пушистыми волнами и неся его вперед, оно также способно разрушить его до основания. Так, внезапно набежавшие тучи могли проливаться на палубу неумолимыми, царапающими лица, шеи и руки каплями, а нещадный ветер - рвать паруса.
Но это всегда только твой выбор. Боишься - сиди на суше, сухопутная крыса.
Стихия воодушевляла и давала силы Джеку, только здесь он мог вздохнуть полной грудью. Но сейчас он не чувствовал себя так уж уютно, будучи в открытом море. То и дело Воробей хватался за подзорную трубу и что-то высматривал на горизонте. Так длилось уже не первый месяц. Постоянная тревога и ожидание чего-то страшного, неминуемо приближающегося и готового внезапно обрушиться, измотала Джека.
-- Словно сам Дьявол гонится за нами, - говорил Гиббс, сжимая опустевшую флягу в руке. - Что-то неладное с капитаном.
Марти кивал, нахмурившись и посматривая на капитана снизу-вверх.
Но даже боцману и верному другу Джек не собирался рассказывать о том, что его так беспокоило. А Гиббс и не догадывался, насколько он близок к правде.
Более трех месяцев они добирались до Сингапура. Воробей гнал корабль вперед, отказываясь устраивать привалы на милых пиратскому сердцу островах. Команда была не в духе: ни одного стоящего боя или настоящей кражи, только борьба с непогодой и капризными течениями. Во время штиля - соревнование на вязание морских узлов, чистка оружия или мытье палубы. На выбор. И сплошной океан вокруг. Жара, плохое питание, болезни и крысы, и так долгие месяцы. Казалось, что в капитана вселился демон, который хочет их всех погубить. Пираты даже начали думать о бунте, но Гиббс придумывал все новые и новые занятия, не оставляя команду без присмотра. Он всегда верил Джеку и привык к его сумасшедшим выходкам.
-- Зачем нам в Сингапур, Джек?
-- Нужно встретиться со старым другом, - отвечал капитан, прищурившись. Он уже давно утратил привычку делиться своими планами с кем-либо. Это очень помогало сохранить жизнь.
-- Это как-то связано с нашим… обогащением? – уточнил Джошеми.
-- Да, - ненадолго задумавшись, кивнул Джек, позволив себе мимолетную улыбку.
Гиббсу оставалось только пожимать плечами. В конце концов, ром на корабле был, значит, пока что команда под контролем. Кроме того, перед тем как покинуть Карибское море, им удалось захватить ценные грузы двух испанских галеонов. Тратить золото было негде, но одно его наличие на корабле согревало души пиратов не хуже рома.
Однако, с приближением к Сингапуру напряжение на «Черной Жемчужине» росло. Команда устала. Всем нужна была передышка, а этот остров совсем не подходил для спокойного веселого пиратского отдыха. Это была чужая территория, кто знает, чем может закончиться такая вылазка.
Бывший Темасек не единожды служил яблоком раздора во взаимоотношениях между соседними государствами, он часто переходил из рук в руки. Всего каких-то пятьдесят лет назад португальцы сожгли процветающий Сингапур. С тех пор город так и не был толком восстановлен, благодаря чему его освоили азиатские разбойники. А главным среди них был Сао Фенг. Несложно было догадаться, кого хотел навестить Джек. В воздухе уже витал едва ощутимый запах неприятностей, ведь Сао Фенг был не простым азиатским пиратом. Под его руководством небольшой флот, состоящий из китайских джонок, удерживал в страхе многие прибрежные города. Маленькая добротная джонка с парусами из циновки могла вмещать тысячу человек, немудрено, что горожане тащили свои ценные вещи к берегу, стоило только заметить такой корабль на горизонте.
Сао Фенг был очень опасным человеком. О его жестокости ходили легенды. Но, кажется, это Джека беспокоило в последнюю очередь. Ведь то, что грозило ему, было гораздо страшнее, чем какой-то живой пират, пусть и кровожадный, как тысяча чертей. Так что, как только впереди показались вечерние огни Нижнего Города, капитан покинул корабль, приказав кинуть якорь и быть начеку. Это означало только одно: Воробей вернется скоро и с погоней на хвосте.
Маленькая лодочка неспешно плыла к берегу. Джек наслаждался своим одиночеством и тишиной, в такие минуты ему больше всего хотелось насладиться ромом и отправится в царство Морфея хотя бы на пару суток… Но об этом и мечтать не стоило. Все только начиналось.
Очень сложно не выглядеть подозрительным в азиатском городе, будучи капитаном Джеком Воробьем. Пирату нужно было слиться с толпой, чтобы пробраться в стан врага незамеченным. Проплывая мимо маленьких домиков из бамбука, расположившись по берегам реки, он то и дело замечал людей Сао Фенга, которые, к счастью, были увлечены своими делами и не обращали внимания на одинокого странника, решив, что это всего лишь припозднившийся рыбак.
У Сингапура был свой аромат: запах несвежей рыбы и специй распространялся прямо от рынка. Место встреч тысячи людей и распространения слухов и сплетен. Джеку как раз была нужна традиционная одежда, так что лучшего места, чтобы ее раздобыть, и представить было тяжело.

***

Раньше центр города находился на склонах холма, возвышаясь над всем Сингапуром. Там располагались общественные здания и храмы, а в Нижнем Городе, обнесенном палисадом и рвом, жило простое население. Но все великолепие осталось в прошлом. Набеги на Сингапур были столь частые, что город просто не успевал восстанавливаться. Храмы строились впопыхах, а вместо золотых статуэток их украшали самые обычные деревянные.
К счастью для жителей острова, их покровителем стал Сао Фенг. Нападения прекратились, потому что ни один мореплаватель, знающий, кому принадлежит этот город, в здравом уме не посмел бы напасть на Сингапур.
За это благое дело капитан Сао Фенг просил от горожан совсем небольшую плату: треть всех доходов семьи. Деньги – всего лишь шелуха, а жизнь бесценна, к тому же золото не заберешь с собой на тот свет.
Чтобы всем было удобно, для сбора налогов было отведено специальное место – храм Сао Фенга. Не то чтобы Фенг приравнивал себя к богам, хотя эта мысль ему очень нравилась, скорее он считал себя благодетелем этих людей, которому можно и поклоняться. Да и чем он хуже богов? Только лишь бессмертия не имеет, но это дело поправимое.
Поднеся красный платок к носу, Сао вдохнул приятный аромат цветов. Вечная вонь Сингапура была противна ему. Следовало запретить жителям торговать рыбой, если бы это было возможно, но, к сожалению, эта зловонная пища была главным источником пропитания и жизни вообще…
Поэтому капитан Фенг предпочитал проводить время в своих банях, если оставался на берегу надолго. Но иногда ему приходилось покидать свое укрытие, чтобы взглянуть на святая святых - свое главное сокровище. Карта, которую он сейчас держал в руках, заслуживала того, чтобы к ней относились как к чем-то одушевленному, с особой бережностью и трепетностью. Она не была сделана из обычной бумаги, нет, ее составляли деревянные доски. В своем роде карта была уникальна. Сао Фенг берег ее, как зеницу ока, в своем храме под надежной охраной.
Склонившись над картой, пират внимательно изучал надписи на древнем тамильском наречии. Эта карта отличалась от многих других. Несмотря на свою древность, она не уступала современным в точности, к тому же у нее был один маленький, но весьма полезный секрет. Ее центральная часть представляла собой три круга, которые могли вращаться вокруг своей оси. С одной стороны, несмотря на свои небольшие размеры, карта вмещала в себя описание всех земель мира, с другой, раскрывала многие тайны. Благодаря ей Сао Фенг намеревался найти эликсир бессмертия, чтобы увековечить свое величие.
Но если бы все было так просто, капитан Фенг уже давно стал бы настоящим богом. Чтобы узнать точный курс, нужно было разгадать загадки карты, правильно совместить три круга, так, чтобы логическая цепочка наконец сошлась. Не каждый смертный мог разобраться в том, как пользоваться картой, но это не уменьшало количество желающих заполучить ее в свои руки.
С улицы доносился шум: крики торговцев на рынке, звуки ножа, рассекающего рыбу пополам, и какая-то легкая приятная музыка. В городе намечался праздник в честь Сао Фенга.
Капитан положил карту перед собой, задумчиво почесывая свою лысину длинными ногтями. Ничего не получалось. Уже не первый год он бился с древними картографами-составителями, но карта не раскрывала перед ним своих секретов. Чувствуя вскипающую злость, Сао сжал кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не разнести весь храм. Склонив голову, пират устало прикрыл глаза.
Что-то звякнуло совсем близко. Фенг распрямился, рассматривая того, кто потревожил его покой.
-- Уходи! Сегодня не время для сбора налогов, - воскликнул Сао. Перед ним стоял обыкновенный рыбак. Большая шляпа скрывала его лицо, а черная свободная рубашка и штаны не позволяли определить особенности фигуры. Мужчина все время кланялся, выставив вперед молитвенно сложенные руки. – Убирайся вон! – закричал Фенг. – Ты что, не слышишь меня?
Рыбак поднес руку к тому месту, где, как несложно было догадаться, под шляпой скрывалось правое ухо.
-- Не слышишь, значит, - Фенг обошел алтарь и уверенно шагнул к мужчине, схватив его за грудки. – Тогда читай по губам! – едва сдерживая свою ярость, прошипел пират. Рыбак не сопротивлялся, схватившись за шляпу, дабы не потерять ее.
Вдруг землю затрясло, будто в лихорадке, а затем прогремел взрыв. Сао выпустил мужчину, который тут же отшатнулся к стене, склонившись в поклоне. Из-под шляпы показались длинные спутанные волосы. За первым взрывом прогремел следующий, затем еще один. Фенг бросился к выходу. Взрывы уже не прекращались, будто бы их обстреливал со всех сторон целый королевский флот.
-- Что здесь происходит? – спросил Фенг, остановившись рядом со своими охранниками.
-- Склад фейерверков, капитан. Кто-то поджег его.
-- Немедленно разберитесь! – приказал пират, поджав губы и едва не скрежеща зубами.
Его верные помощницы захихикали за его спиной, но стоило Фенгу развернуться, как на их лицах поселилась вековая скорбь. Сао смерил их разгневанным взглядом, а затем увидел того, кто так развеселил его обычно серьезных партнерш…
Фенг вбежал в храм, но алтарь уже был пуст. Карту украли! И он знал, кто обманул его и нанес ему такое оскорбление. Прямо из-под его носа…
-- Джек Воробей, - сквозь сжатые зубы произнес Сао. – Схватить его! Четвертовать! Вернуть украденное! – закричал Фенг. Ну, конечно, как он мог сразу не догадаться. Все пальцы увешаны кольцами, а на ногах вместо сандалий сапоги. Как же можно было попасться на такую глупую уловку!

***

Джек, привычно покачиваясь при каждом шаге, неторопливо шел к припрятанной лодке. Все вышло гораздо проще, чем задумывалось. Всего лишь поджечь склад фейерверков, который даже не охраняется толком, а затем заглянуть в храм Сао Фенга и, когда поднимется суматоха, забрать карту себе, спрятав под широкими одеждами.
Отвязав лодку, пират услышал топот ног за своей спиной.
Ну, не так просто.
Джек поспешно прыгнул в лодку, схватившись за весла. Отплыв на достаточное расстояние, Воробей кинул ужасную шляпу в воду и надел свою.
-- Вы запомните этот день, когда капитан Джек Воробей обвел Сао Фенга вокруг пальца! - закричал Джек.
Хотя, чего он надрывается, они ведь все равно не знают английского. Пират налег на весла, не успев даже толком поздороваться со старым другом.
Верным людям Сао Фенга осталось только отправиться в погоню на джонке, но прежде они должны были сообщить своему главарю, что Воробей скрылся. Всем было известно, что в гневе Сао Фенг способен убить одновременно троих, а то и четверых людей. Все зависело от того, как сильно расстроен капитан и какое оружие окажется поблизости.
Приготовления джонки к отплытию растянулись до вечера. Фенг был не просто зол, он был в бешенстве, и четверти команды не пришлось ступить на борт.

***

Джек неспешно поднялся на борт «Жемчужины», прижимая карту к груди свободной рукой.
-- Ну что, капитан, нашли то, что искали? – спросил Гиббс, подавая Воробью руку. Джек проигнорировал этот жест и вскоре уже сам стоял на палубе.
-- Да, - улыбнулся пират, постукивая пальцами по карте.
-- И… что теперь? – почти вся команда стояла за спиной у боцмана. Что-то было не так.
-- Теперь? Мы возвратимся в Карибское море и продолжим грабить на потребу нашим черным душам, - ответил Джек, слегка нахмурившись и взглянув на пиратов, устроившихся позади Гиббса.
Мужчины переглянулись, кажется, ответ их не слишком удовлетворил.
-- А это что? – указывая на карту, спросил какой-то индус, чье имя Джек не помнил, да и видел он его впервые. И где только Гиббс находит таких оборванцев?
-- Это? Ну…
-- Карта сокровищ, карта сокровищ, - перебил его попугай мистера Коттона.
-- Не совсем… - наморщив лоб, Джек открыл рот, чтобы продолжить, но…
-- Вздернуть на рее, вздернуть на рее! Пустить на корм акулам! - весело заверещал попугай, переступая с лапки на лапку на плече Коттона.
Разозленный капитан выхватил пистолет, прицелившись в наглую птичку. Команда расступилась, оставив мистера Коттона с попугаем в одиночестве.
-- Джек, команда на взводе. Мы больше трех месяцев плыли сюда, а теперь ты заявляешь, что мы просто плывем домой? - Гиббс попытался разрядить ситуацию.
-- Не просто плывем домой. У нас есть карта! - Джек поднял ее над головой, довольно улыбнувшись.
-- Дай посмотреть! - какой-то здоровяк выхватил у Воробья карту и развернул ее. Джек обиженно посмотрел на пирата. - Какая-то странная карта, - мужчина пожал плечами, демонстрируя находку капитана своим собратьям.
-- Неважно, какая карта, если с ее помощью мы найдем сокровища, - заметил Гиббс, потирая руки в предвкушении добычи.
-- Лучше! - примиряюще ответил Джек. Забрав у пиратов карту, он свернул ее обратно в рулон, спрятав от чужих глаз.
-- Что может быть лучше сокровищ? - удивился Марти.
-- Бессмертие, вечная жизнь, во время которой можно найти все сокровища мира! – объяснил Воробей, прищурившись и уже теряя терпение. Он представлял, что о такой жизни может мечтать каждый пират.
-- Бессмертие? Какая-то весьма призрачная перспектива, - произнес индус, не заметив, как улыбка сползла с лица капитана.
-- Что ж, порт рядом. Тебя никто не держит, - высоко вздернув подбородок, строго ответил Джек, указав в сторону острова.
Индус оглянулся на Сингапур, где до сих пор еще взлетали в воздух фейерверки, и в ужасе сглотнул.
-- Какой курс? - спросил он, забыв о бунте.
-- Тортуга, - улыбнулся Джек. - Командуйте, мистер Гиббс, вы знаете, что делать, - приказал капитан, и, похлопав друга по плечу, удалился в свою каюту.
-- Поднять якорь! Быстро на ванты, псы помойные! Поднять паруса! Слышали, что капитан сказал! - прокричал Джошеми. Команда суетливо бросилась выполнять приказы.
«Черная Жемчужина» шла на всех парусах, оставив Сингапур далеко позади.

Edelweiss
Спасибо!! Вы с Франсуазой настоящие писательницы!

ЛьДинка, огромное спасибо! Мы стараемся

Edelweiss

Это заметно!

ЛьДинка, спасибо за внимание к нашему творчеству!

Edelweiss,Франсуаза,

С нетерпением ждем продолжения!

Спасибо всем, кто комментирует! А вот и подоспела...

Глава III

В церкви повисло напряженное молчание. Лишь только капли дождя и шуршание юбок слышались в воцарившейся тишине.
Все смотрели на элегантного незнакомца, который столь бесцеремонно испортил праздник жениху и невесте, да и самим гостям, приглашенным на венчание. Никто из них раньше не видел этого человека. Точнее, почти никто.
-- Катлер Бэкетт? - чуть поморщившись, словно при виде давнего знакомого, с кем неприятно было снова встретиться, выговорил губернатор.
-- Лорд Бэкетт, - автоматически поправил Катлер, не удостоив Суонна даже мимолетным взглядом. - Мерсер, - позвал он, и слуга, высокий мужчина лет сорока с ожесточенным лицом и пронзительными серо-зелеными глазами, тут же протянул ему папку с документами. - У меня есть приказ об аресте Уильяма Тернера.
Гости изумленно ахнули. Бэкетт подошел к губернатору и протянул ему бумагу, на которой тот без труда узнал подпись короля. Суонн несколько мгновений изучал документ, а потом бросил сочувственный взгляд в сторону Уилла и Элизабет, который и без слов сказал им о том, что все сказанное новоиспеченным лордом - чистая правда.
Невеста разозленно смотрела на Катлера. Ну уж нет, так дело не пойдет!
-- Что все это значит? - возмущенно промолвила девушка, выпустив руку Уилла и подавшись вперед. - В чем его обвиняют?
-- В оказании помощи пирату при побеге, конечно, - ответил Бэкетт, улыбнувшись одними губами. Реакция Элизабет его развеселила, хотя и оказалась вполне предсказуемой. - Вам ведь знаком некий Джек Воробей? – поинтересовался Катлер, переводя взгляд с жениха на невесту.
-- Капитан Джек Воробей, - машинально произнес Уилл, все еще не веря, что это действительно происходит с ними. Он с тоской посмотрел на Элизабет. Больше всего на свете он боялся вновь расстаться с ней.
-- Значит, знаком, - Бэкетт остался доволен ответом и вытащил из папки еще один документ, не удосужившись даже взглянуть на него. - Но это еще не все. У меня есть бумага на арест Элизабет Суонн и командора Джеймса Норрингтона. Он здесь? - Бэкетт отдал бумаги изумленному губернатору и внимательно оглядел присутствующих, которые, кажется, даже не решались перешептываться между собой, наблюдая за столь невероятной и неожиданной сценой.
-- Элизабет здесь не при чем! Это я помог Джеку бежать! - воскликнул Уильям, взяв невесту за руку и притянув к себе.
-- Мистер Мерсер, запишите, пожалуйста, что мистер Тернер сознался в содеянном. К сожалению, вашу участь это никак не облегчит. Что касается мисс Суонн, не мне решать, в чем ее вина - бумаги подписаны королем. Для меня, как и, надеюсь, для всех остальных, собравшихся здесь, этого достаточно, чтобы считать ее соучастницей преступления, - равнодушно произнес Бэкетт. - Джеймс Норрингтон здесь? - повторил Катлер, не собираясь больше продолжать бессмысленный спор с женихом и невестой.
-- Нет. Командор Норрингтон здесь не присутствует, - растерянно ответил Суонн. Он очень хотел как-то помочь дочери, но не знал, как это сделать. Подпись короля позволяла Бэкетту повесить всех здесь присутствующих, если бы она стояла под соответствующей бумагой. Даже самого губернатора.
-- Что нам грозит? - гордо подняв голову, поинтересовалась у лорда Элизабет.
Суонн вновь взглянул в документ и, дочитав его до конца, побледнел, как скатерть.
-- ...содействовавшие побегу пирата Джека Воробья Элизабет Суонн, Уильям Тернер и командор Джеймс Норрингтон приговариваются к смертной казни через повешение, - с трудом выговорил он.
Толпа ахнула. Уильям обнял свою так и не ставшую женой невесту, и она ответила ему отчаянным взглядом карих глаз. Это было слишком жестоко. Судьба снова разделяла их, и именно в тот момент, когда всего лишь миг отделял их от желанной цели. Тернер и Элизабет с ненавистью смотрели на Бэкетта. В его руках оказалась власть над ними, и им лишь оставалось протянуть руки для оков и склонить головы в знак покорности. И самым обидным было то, что Джек сейчас наверняка хорошо проводил время, а его друзья должны были отдать свои жизни за помощь ему.
-- Заковать их, - с нескрываемой радостью произнес Бэкетт, смакуя слова, как хорошее вино. - И направьте солдат в форт, найдите Джеймса Норрингтона. Все пленники должны быть в камерах еще до обеда. Надеюсь, тюремный банкет вас устроит, - не сдержавшись, Катлер улыбнулся. Отдав папку Мерсеру, лорд удалился, предоставив следить за выполнением приказов своему верному слуге.
Уильяма грубо оттащили от Элизабет. Ему было все равно, что будет с ним. Он смотрел на свою невесту, на чьих запястьях только что щелкнул замок оков.
-- Увести, - ровным голосом приказал Мерсер. На его лице не дрогнул ни один мускул.
- И посадите их в камеры подальше друг от друга.
Тернер почувствовал холод металла на руках, а в следующую секунду его уже толкнули в спину в сторону выхода. Они шли с Элизабет рядом, но не как муж и жена, а как пленники, не имея возможности даже прикоснуться к друг другу.
Губернатор растерянно смотрел им вслед. Он был так потрясен в первые мгновения, что не мог промолвить ни слова. Мысли беспорядочным роем шумели в голове, не давая сосредоточиться на чем-нибудь определенном. Суонн знал, что Катлер Бэкетт из тех людей, с которыми можно договориться. Только вот какова будет цена? Впрочем, губернатор был готов пойти на все, чтобы спасти свою дочь, даже на преступление. Он слишком сильно любил ее, чтобы поступить иначе. Надо было срочно действовать.
-- Прошу прощения, - неловко произнес Суонн, обращаясь к притихшим гостям, прежде чем почти что выбежать из церкви.

***

Солнечный свет падал из распахнутого окна прямо на стол, заваленный в хаотичном порядке официальными бумагами, письмами и картами. Норрингтон старался загрузить себя работой, дабы не думать о… Он брался то за одно дело, то за другое, но в голове все время всплывал образ Элизабет. Сегодня ее свадьба. Джеймс тяжело вздохнул и пододвинул к себе большую стопку бумаг, принявшись бесцельно перебирать ее.
Норрингтон отказался присутствовать в церкви, сославшись на дела, которые, конечно же, не ждут и должны быть в ближайшее время разрешены. Ему не хотелось вновь бередить старую рану и видеть Элизабет и Уильяма вместе.
Джеймс склонился над картой, отмечая на ней места, где пираты устраивали набеги особенно часто. Они захватили еще одно судно, принадлежавшее Голландской Ост-Индской Компании, неподалеку от берегов Ямайки. А в прошлом месяце были взяты на абордаж два английских корабля, груженные мукой, сахаром и табаком. Впрочем, тогда улов разбойников был невелик в сравнении с тем, что им удалось захватить теперь – корабль, трюм которого был заполнен золотом. Не помогли даже три военных корабля, идущие следом. Один пиратский бриг отвлек офицеров на себя, пока на украденный у англичан галеон остальная шайка грузила награбленное. Представители компании, конечно же, обвинили во всем Англию и требовали разобраться с ситуацией в Карибском море немедленно, иначе они собирались заняться этим сами. Не хватало только, чтобы голландцы прислали сюда весь свой флот. Одно неловкое движение, и могла начаться война, которая унесет жизни тысячи мирных жителей. А пиратам это окажется только на руку. Неразбериха позволит им неплохо обогатиться, да еще и скрыться незамеченными.
И почему считается, что все знаменитые пираты – англичане? Ведь нередко пиратскими кораблями командовали африканцы из бывших рабов, испанцы, португальцы и многие другие. Даже французы.
Кроме всего прочего, надо было подписать множество бумаг. Необходимо было увеличить охрану форта, объявить набор новобранцев, хотя бы из местных жителей. Их обучение займет немало времени, но ждать подкрепления из Англии тоже весьма длительный процесс, а кто знает, что ждет их завтра. Во-вторых, следовало распорядиться по поводу казни нескольких пиратов, томящихся сейчас в тюрьме. Суд над ними уже был давным-давно окончен, но в связи со свадьбой казни откладывались. Никто ведь не хотел портить праздник жениху и невесте подобным образом.
А тут еще убили мясника, мистера Сэймура. Надо было разобраться в этом, и как можно скорее найти убийцу. Между прочим, именно он должен был поставлять мясо на свадебный ужин.
Джеймс устало потер переносицу. Чем бы он ни занимался, мысли снова возвращались к этой злосчастной свадьбе.
Уильям Тернер был неподходящей парой для дочери губернатора, и никто не мог убедить его в обратном. Обыкновенный кузнец, всего лишь любимчик судьбы, умудрившийся занять место в сердце молоденькой красавицы благодаря своей показной храбрости и дружбе с пиратами. Была бы воля командора - и Уильям Тернер бы сейчас отбывал наказание за помощь в побеге Джеку Воробью. Возможно, тогда бы сегодня на месте жениха был бы кто-то другой, например, да, Джеймс Норрингтон.
Джеймс знал мисс Суонн с тех самых пор, как она малышкой прибыла в Порт-Роял. А он в то время был лейтенантом двадцати пяти лет. Правда, вскоре появился и Уильям Тернер. Наверное, уже тогда все и пошло прахом. Мистер Тернер был ненамного старше Элизабет. В детстве они наверняка проводили вместе много времени, хотя в этом вопросе можно было надеяться на благоразумие губернатора Суонна, не оставлявшего детей наедине. Когда же они успели полюбить друг друга? Где он допустил ошибку?
Конечно, Тернер любил Элизабет и был готов ради нее на многое, но его низкое происхождение, да еще и дружелюбное отношение к морским разбойникам сводили все его достоинства на нет. Норрингтон не мог одобрить выбор девушки, но и поделать ничего с этим не мог.
Он бы все отдал за то, чтобы оказаться как можно дальше от Порт-Рояла и мисс Суонн, которая уже, наверное, стала миссис Тернер.
Джеймс склонил голову, подперев ее руками и уткнувшись большими пальцами в переносицу. Гулкий ритмичный звук раздавался из коридора, будто несколько солдат бежали в сторону его кабинета.
К своему удивлению, командор не ошибся… Они ворвались к нему без стука, рассыпавшись по периметру. К его столу шагнул офицер, капитан Джиллет, с бумагой, запечатанной официальной красной восковой печатью. Командор поднялся навстречу, собираясь узнать, почему они так бесцеремонно вошли и что им надо, но не успел. Развернув документ и выставив его вперед на вытянутых руках, словно собираясь сделать важное заявление, Джиллет прочистил горло и принялся читать:
-- Джеймс Норрингтон, вы обвиняетесь в преступлениях против короля, в преувеличении своих полномочий и предательстве. Именем короля вы подлежите аресту и казни… через повешение, - командор видел, что Джиллету нелегко даются эти слова. Но капитан всего лишь выполнял приказ.
-- Я могу ознакомиться с ордером на свой арест? – спросил Норрингтон, не изменившись в лице. Он привык стойко сносить удары судьбы. К тому же ему с трудом верилось, что то, что происходит, не какой-нибудь дурной сон.
-- Да, сэр, - кивнул капитан, протягивая бумагу своему бывшему командиру.
Норрингтон пробежался глазами по строчкам, которые уже были высказаны вслух. Все так. Подпись короля и некого лорда Беккета.
-- Лорд Беккет? – отдав ордер, переспросил Джеймс.
-- Представитель Ост-Индской торговой компании, сэр. Он сейчас здесь, в Порт-Рояле, - ответил Джиллет. Ему самому было не по душе от того, что он делал. Капитан надеялся, что это всего лишь ошибка, и командор сможет разрешить ее в ближайшее время. Джеймс Норрингтон не был предателем, и все эти обвинения звучали, как чья-то злая шутка.
-- Я могу поговорить с ним? – спросил Норрингтон, стараясь, чтобы его голос звучал как можно тверже.
-- Не сейчас, сэр.
-- Вам известно, с чем связаны эти обвинения, капитан Джиллет?
-- Побег Джека Воробья, сэр. И потеря корабля «Перехватчик».
Джеймс не мог себе представить, что после стольких лет честной службы, его арестуют и обвинят в предательстве. У него был кристально чистый послужной список, благодаря которому он еще до сорока лет стал командором, чуть ли не самым молодым во всем английском флоте. А теперь все рухнуло. Его ждет казнь, а имя будет навсегда покрыто позором. И во всем виноват этот пират.
Норрингтон позволил солдатам заковать себя, не уронив своего достоинства. Глупо было бы сопротивляться. Нужно было поговорить с губернатором, добиться аудиенции у мистера Беккета, но не опускать руки, бороться за свою жизнь и честь до конца.
Джеймс Норрингтон и представить себе не мог, что этот день может стать еще хуже.

Edelweiss
Франсуаза
Большое спасибо, девушки!!

ЛьДинка, спасибо!
Если будут комментарии по поводу персонажей и т.п., мы будем очень рады. Нам интересно, как вам это все в целом

Edelweiss
Мне всё нравится!

Глава 4

Бэкетт сделал глоток чая из фарфоровой чашки и только после этого удостоил Мерсера вниманием.
-- Джеймс Норрингтон арестован и уже находится в тюрьме форта, - отрапортовал слуга и на его лице, как всегда, не отразилось ни одной эмоции. Бэкетт не помнил, чтобы Мерсер улыбался при нем или огорчался чему-либо. Его лицо как будто было сделано из одного куска льда, и даже самому Катлеру частенько было не по себе от безжизненно строгого взгляда слуги.
-- Пригласите мистера Тернера в кабинет, - попросил лорд, отодвинув блюдце с чашкой подальше от себя.
Уильям Тернер, ожидавший своей участи за дверью кабинета, совсем не был рад встрече с Катлером. Он едва скрывал свою ярость и ненависть к лорду, но Бэкетт не беспокоился за себя, так как слишком хорошо знал подобный тип людей. Против закона они идут только в том случае, если считают это действительно справедливой мерой. Сейчас Уильям должен был осознавать свою вину, а значит, он не станет делать глупостей.
-- Это ни к чему, - подразумевая оковы, произнес Бэкетт, и охрана тут же освободила юношу. - Хотите чаю, мистер Тернер? – поинтересовался Катлер, указав на изящный фарфоровый чайник, стоящий на его столе.
Машинально потерев освобожденные руки, Уилл одарил лорда взглядом, который мог означать только отказ. А заодно - желание придушить того, кто смел предложить ему подобное, когда вся его, и не только его, жизнь рушится прямо на глазах. Но Бэкетт, даже не моргнув, достал из шкатулки свернутую бумагу.
-- Вам следует взглянуть на это, - лорд протянул лист Уильяму, приготовившись наблюдать его реакцию.
Тернер развернул документ и быстро пробежал глазами по строчкам. Его лицо выразило крайнее удивление, и он прочел еще раз, уже более внимательно, после чего недоверчиво взглянул на Катлера.
-- Помилование? - усмехнулся Уилл.
Значит, их все-таки арестовали не из-за помощи Джеку, точнее, она была только предлогом.
-- Именно, - ответил Бэкетт. - Как вы, наверное, успели заметить, здесь не хватает только моей подписи. Вы и ваша невеста можете быть свободны, если поможете мне в одном деле, - лорд поднялся из-за стола и забрал у него бумагу, убрав ее обратно в шкатулку. - Небольшая услуга за ваши жизни.
-- И что же это за услуга? - не меняя тона, спросил Уилл, заранее понимая, что от лорда нельзя ждать ничего хорошего.
-- У вашего друга, Джека Воробья, есть одна очень ценная для меня вещь. Мне необходимо, чтобы вы доставили ее мне, - спокойно объяснил Бэкетт, дожидаясь согласия Тернера, чтобы продолжить.
При слове "друг" Уилл невесело хмыкнул - это слово по отношению к Джеку звучало по меньшей мере смешно. Юноша внимательно посмотрел на лорда. Интересно, что могло связывать его и достославного капитана Воробья?
-- И что же это за вещь? - поинтересовался он, не решаясь предположить, которая из ста безделушек, украшавших одежду и волосы пирата, могла быть так дорога сердцу Бэкетта, что он был готов милосердно помиловать их с Элизабет в обмен на нее.
-- Компас, мистер Тернер, - Катлер смотрел прямо в глаза Уильяму. Мало кто мог выстоять долго под столь пристальным взглядом лорда. Если бы глазами можно было прожигать дыры в людях, юный мистер Тернер уже напоминал бы швейцарский сыр. С другой стороны, Уильям тоже старался изо всех сил, и при определенном стечении обстоятельств их игра в гляделки могла бы закончиться плачевно для обоих. - Выполните свою часть сделки, и я подпишу помилование.
-- Компас? – Уилл едва заметно поморщился, вспоминая о неисправном приспособлении. - Что ж, хорошо, - темные глаза юноши изучающе смотрели на Бэкетта. - Но где гарантии, что мы будем свободны, когда то, что вам нужно, окажется у вас в руках?
Ради спасения Элизабет Уилл был готов отправиться хоть на край света и добыть самые невероятные вещи, но он должен был знать, что его старания не окажутся напрасными, и что с его возлюбленной ничего не случится, пока его не будет рядом с ней.
-- Никаких гарантий, мистер Тернер, я вам предоставить не могу, - отрицательно покачал головой лорд. «Ну, конечно, верить на слово уже не модно». Бэкетт глубоко вздохнул, а затем продолжил.
-- Вам остается только довериться мне, в противном случае, ваша невеста будет казнена, а вы присоединитесь к ней чуть позже, если попробуете бежать. Вот это я вам обещаю.
При упоминании имени мисс Суонн в глазах Уилла на миг промелькнул испуг, который быстро сменился ожесточением.
-- Как я вижу, выбора у меня нет, - юноша скорчил презрительную гримасу. - В таком случае, я согласен.
-- Рад иметь дело с рационально мыслящим человеком, - одобрил его выбор Бэкетт. - Вы точно не хотите чаю? - любезно поинтересовался он.
-- Что будет с Элизабет, пока я буду отсутствовать? - перебил его Уильям. Как ни странно, чаепитие по-прежнему мало интересовало юношу.
-- Мисс Суонн пока ничего не угрожает, - пообещал лорд Бэкетт. Судьба губернаторской дочери была ему совершенно безразлична, но, впрочем, он действительно не собирался причинять ей зла, пока это не было ему выгодно. - Она будет дожидаться вашего возвращения в своей камере.
Тернер безрадостно усмехнулся. Просить лорда поместить его невесту под домашний арест было бы бесполезным занятием. Что ж, пусть так. По крайней мере, Элизабет будет жива... оставалось хотя бы на это надеяться. Ведь в любом случае, у Уилла не было другого выбора, как только положиться на честность Бэкетта, если она вообще была у этого человека, в чем юноша сильно сомневался. Тернер неожиданно вспомнил про командора - он видел, что их с Элизабет поместили в соседние камеры.
-- А Джеймс Норрингтон - что вы собираетесь делать с ним? - поинтересовался Уильям.
-- А вам какое дело до него? - Легкая усмешка коснулась губ лорда. Бэкетт не знал всех подробностей, однако, насколько ему стало известно, именно командора пророчили в мужья мисс Суонн. Но девичьему сердцу не прикажешь.
Уилл только пожал плечами. Действительно, он вряд ли бы принял судьбу командора близко к сердцу, однако, Элизабет не простила бы его, если бы юноша не спросил о Норрингтоне.
-- Вы не ответили на мой вопрос, лорд, - заметил Тернер.
-- Его казнят, - равнодушно поведал Катлер, сделав многозначительный жест рукой.
Уилл внутренне содрогнулся, но не подал виду. Да уж, хорошие новости он должен был принести своей невесте.
-- Я могу попрощаться с Элизабет? - вопрос прозвучал, как просьба, и глаза юноши были печальны в свете предстоящей разлуки с невестой. Бэкетт внимательно смотрел на него. Он мог бы попробовать представить себя на месте этого молодого человека. Тогда, возможно, он даже пожалел бы мистера Тернера. Мог бы, если бы у него хоть немного была развита фантазия.
-- Пожалуй, да, - разрешил Бэкетт. - Солдаты отведут вас, - добавил он безразличным тоном.
Лорд снова сделал глоток из чашки, провожая мистера Тернера взглядом.
Компас Воробья был всего лишь началом в его гениальном плане. Чтобы справиться с пиратством в Карибском море, ему нужна была огромная сила. Можно было объединить военные силы нескольких государств, но это бы заняло гораздо больше времени и средств, чем если бы ему удалось подчинить себе настоящую легенду. Сам Дэйви Джонс и его «Летучий Голландец» скоро поступят к нему на службу, когда в руках лорда окажется сердце Морского Дьявола. Катлер не был безумцем, просто на пути к цели он привык использовать все возможные и даже невозможные методы.
Пока все шло, как нельзя лучше, но не время было расслабляться. Что-то подсказывало ему, что в отличие от своего жениха мисс Суонн не так проста и вполне может совершить какую-нибудь глупость. Нужно было подготовиться к удару с любой стороны.



Лучи яркого карибского солнца, проходя сквозь решетки, образовывали на земляном полу невеселый клетчатый узор. К обычной для этих мест жаре добавлялась еще и духота, густо замешанная на смраде давно немытых тел, медленно гниющих в тюрьме Порт-Рояла. Грязь, вонь, стоны больных и похабные шуточки преступников едва ли могли служить подходящей атмосферой для дамы из высшего общества.
Элизабет расхаживала туда-сюда по одиночной камере, прогрузившись в свои мысли. Снова расставание, снова заточение… Кажется, судьба просто не благоволила ей, не давая стать счастливой женой и матерью. Юбки свадебного платья были перепачканы в тюремной грязи, фата отброшена в сторону, и мало что теперь напоминало в юной мисс о том, что еще сегодня утром она была самой красивой невестой города. Элизабет грустно вздохнула. Она даже не видела, куда увели Уилла... Однако, одиночество продлилось недолго. Через час после того, как ее заточили в камере, в коридоре тюрьмы показался Джеймс Норрингтон.
Джеймсу нелегко было смириться с тем, что солдаты, которые еще вчера подчинялись ему, вот так просто забыли, кем он для них являлся, мгновенно изменив свое мнение о нем и приняв чужую точку зрения. Наверное, мир перевернулся, и добро и зло поменялись местами, раз его, командора английского флота, без суда и следствия готовы казнить. Он надеялся, что произошла какая-то ошибка, и у него еще будет время разобраться во всем.
Но чуть позже судьба сыграла с ним еще одну злую шутку, когда командор оказался в соседней камере с мисс Суонн. Сказать, что он был удивлен, значило не сказать ничего. Джеймс был ошеломлен и сбит с толку. Неужели в Порт-Рояле случилась революция, и достойных людей заточили в тюрьму форта, а обыкновенный люд правит городом? Подобный исход мог присниться только в самом страшном кошмаре.
-- Мисс Суонн? Что случилось? Почему вы здесь? - обеспокоенно спросил Джеймс, схватившись за решетки, разделявшие их камеры.
-- Командор, - Элизабет подошла к нему ближе, как только солдаты отошли на свои посты. - Я и не думала, что увижу вас, - печально заметила девушка, которая все же не была удивлена его появлению, помня, что у Бэкетта был приказ и о его аресте. - Нас с Уиллом заточили вдали друг от друга. Мы все арестованы за помощь в побеге Джеку Воробью, - она поморщилась, вспоминая пирата.
-- Как же так, - удивился Джеймс, - губернатор ведь помиловал Уильяма, да и вы не должны отвечать за действия вашего жениха! - последнее слово Норрингтон произнес с едва скрываемой неприязнью.
-- Лорд Бэкетт и подпись короля решили все иначе, - при упоминании имени Катлера лицо девушки исказила гримаса ненависти. - Но теперь, когда нас повесят, мне уже все равно. Лучше я умру вместе с Уиллом, чем... - Элизабет замолчала, пытаясь сдержать слезы, комом подступившие к горлу.
Это было так несправедливо! Умирать во цвете лет ради помощи пирату, который сейчас, вероятно, беспечно плавает по морям на своей «Жемчужине», попивая купленный у контрабандистов ром.
-- Мне очень жаль, мисс Суонн, - искренне сказал командор. - Если бы я мог чем-нибудь вам помочь, - он протянул руку сквозь прутья и слегка сжал пальцы девушки в знак поддержки.
Норрингтон мечтал о том, чтобы их с Уиллом свадьба не состоялась, но он не желал смерти ни Тернеру, ни, не дай Бог, Элизабет. Джеймс не мог даже представить, что все так выйдет.
- Кто такой этот мистер Бэкетт? И почему он распоряжается в Порт-Рояле? – спросил он, надеясь хоть немного отвлечь мисс Суонн от ужасных мыслей.
Своя судьба беспокоила Джеймса в меньшей степени. Когда он пошел на службу в королевский флот, Норрингтон знал, какой путь выбирает. Хотя, конечно, он не представлял, что окончит жизнь вот так, запятнав свое имя позором.
-- Я не знаю, - грустно заметила Элизабет, пододвинувшись ближе к Джеймсу. - Папа знает его, но я не успела выяснить, откуда. Надеюсь, отец сможет что-нибудь сделать... Он не даст так просто повесить нас, - пообещала девушка.
-- Губернатор Суонн обязательно разберется с этим делом, и скоро мы все будем на свободе, - уверенно подтвердил Норрингтон, улыбнувшись ей. Сам он не слишком верил в это. Бумага была подписана королем, и вряд ли это была всего лишь чья-то шутка. Мистер Суонн же был слишком мягким и покладистым человеком, чтобы найти выход из такой трудной ситуации. Оставалось только смириться и радоваться хотя бы тому, что свои последние часы он сможет провести рядом с Элизабет.
Джеймс внимательно посмотрел на девушку, но та сосредоточенно молчала, о чем-то задумавшись. Сейчас она была похожа на призрак невесты из какой-нибудь древней легенды: растрепанная прическа, испачканное платье и горящий взгляд темных глаз, решительный и жаждущий мести.
Воцарившаяся на время тишина вскоре прервалась. Со стороны выхода послышался какой-то шум, и, вздрогнув, девушка резко обернулась, выпустив руку командора.
По коридору, двигаясь к их камерам, шел Уильям Тернер.
-- Уилл! - почти что прокричала Элизабет, бросившись к своему жениху настолько близко, насколько это позволяла решетка.
Юношу провожали двое солдат, однако, его запястья больше не были закованы.
-- Тебя освободили? - девушка взяла его за руки, как только он подошел ближе. - Что случилось? - взволнованно спросила она, видя, что глаза Уильяма по-прежнему печальны, пожалуй, даже больше, чем раньше.
Норрингтон отвел взгляд в сторону. Видеть их рядом до сих пор было тяжело.
-- Бэкетт обещал освободить нас, если я окажу ему услугу, - ответил Уильям, смотря на свою возлюбленную со всей нежностью, на которую был способен.
-- Что за услугу? - Элизабет коснулась его лица, поправляя прядь, упавшую Уиллу на лоб. Больше всего на свете девушка хотела, чтобы между ними сейчас не было никаких преград, и она бы могла снова обнять жениха.
-- Я должен принести ему компас Джека. Он обещал, что отпустит нас с тобой, я видел бумагу о помиловании, - объяснил оружейник, впервые проклиная металл, стоящий сейчас у него на пути. Норрингтона Тернер даже не заметил. Во всем мире сейчас существовали только он и Элизабет.
Джеймс скрестил руки на груди. Теперь все стало ясно. Это всего лишь подвох, а Элизабет нужна, только как заложница, чтобы контролировать Тернера. Но зачем этому лорду компас, который не указывает на север?
Девушка словно читала его мысли.
-- Компас Джека? - удивленно переспросила она. - Зачем он ему?
-- Не знаю, - честно признался Уильям. - Главное, что мы с тобой будем на свободе. Надеюсь, Джек согласится помочь, - высказал он свои опасения, сжав пальчики Элизабет в своей руке.
Норрингтон не сдержал усмешки, и тогда Тернер все же обратил на него свое внимание.
-- Вы действительно считаете, что этот пират будет вам помогать? – спросил Джеймс, когда Уильям наконец-то посмотрел в его сторону.
-- Почему нет? - взглянув на командора с вызовом, поинтересовался оружейник. - Он кое-чем обязан мне.
-- Что ж, это ваше дело, мистер Тернер. Но я не хочу, чтобы мисс Суонн пострадала из-за ваших фантазий на тему верности пиратов, - пожав плечами, ответил командор.
Элизабет сурово посмотрела ни них обоих.
-- Прекратите! - строго сказала она. - Сейчас не время для споров.
Мужчины замолчали, и Уилл нежно коснулся ее щеки, как бы извиняясь за свое упрямство.
-- Корабль отплывает сегодня. Я начну с Тортуги, кто-то должен хоть что-нибудь слышать о Джеке. Я найду его и обязательно вернусь за тобой. Ты доверяешь мне? - спросил Тернер, снова демонстрируя свою неуверенность. Несмотря на все те любовные отношения, что, несомненно, были между ними, Уилл до сих пор с трудом верил, что такая девушка, как Элизабет, может выбрать его, простого кузнеца.
-- Ну конечно, - мисс Суонн мягко улыбнулась своему жениху, не понимая, как он мог даже подумать такую глупость. - Я люблю тебя, - прошептала девушка. - Обещай, что будешь осторожен, - она приблизила свое лицо к решетке, чтобы оказаться ближе к Уиллу. Казалось, присутствие командора в соседней камере ничуть не смущало ее, или она просто о нем забыла.
-- Обещаю, - ответил Уильям, не в силах выпустить ее руку из своей. Он заметил, как Норрингтон отвернулся к стене, а солдаты, что пришли с ним, делали вид, будто их здесь нет. - Я люблю тебя, - Тернер смотрел в ее глаза и хотел раствориться в них, чтобы всегда быть с ней рядом. Ему не хотелось покидать ее даже на минуту, что уж говорить о долгом плавании. Он боялся, что лорд Бэкетт не сдержит своего слова, и тогда жить ему станет незачем... - Мне нужно идти, - эти слова стоили Уиллу большого труда.
-- Да... - согласилась девушка, проводя дрожащими пальцами по его лицу и протягивая губы для поцелуя. Но влюбленные не могли себе позволить даже этого - прутья мешали такой близости.
-- Я вернусь, - повторил Тернер, отдаляясь от решетки и все еще не разжимая руки. - Я обещаю тебе, - наконец он выпустил ее пальчики, в последний раз взглянув на свою невесту, и, больше не оборачиваясь, последовал вслед за солдатами. Уилл знал, что если взглянет на невесту еще раз, он так и не сможет уйти.
Элизабет с грустью смотрела ему вслед. Ее рука все еще хранила тепло его прикосновения, но она уже скучала по нему. Рассудок подсказывал девушке, что они могут больше никогда не встретиться, однако, ей хотелось верить в лучшее, и она верила. Тяжело вздохнув и не скрывая своей тоски, Элизабет опустилась на единственное, что было в камере - деревянную полугнилую скамью, которая, казалось, вот-вот развалится даже под небольшим весом девушки. Она знала, что Уилл сделает все, что будет в его силах, ради их спасения. В первую очередь, ради ее спасения. Мысленно она пожелала ему удачи, обещая каждый день молиться за него, - это было единственным, что она могла для него сделать.
Норрингтон внимательно взглянул на девушку. В отличие от нее, он не очень доверял Уильяму Тернеру. Дело было даже не в том, что он мог быть нечестен с Элизабет, а в том, что он слишком хорошо думал о пиратах. Он относился к тем людям, которые верили, что морские разбойники – те же романтики, а их авантюрные приключения очень интересны и занимательны. Джеймс был уверен, что Джек Воробей не отдаст свой компас просто так. У пирата не может быть друзей, и в любом деле он прежде всего ищет выгоду. Воробей сумеет обхитрить мальчишку, а лорд Беккет не будет долго ждать. Элизабет погибнет, если губернатор не сможет вытащить ее из тюрьмы. Возможно, кто-нибудь из солдат все еще верен мистеру Суонну, да и самому командору, и им удастся спасти девушку.
Все мысли командора теперь были заняты идеями, как освободить Элизабет. О своей же безопасности он не беспокоился. Успеет еще подумать, когда мисс Суонн окажется на свободе.
Для Элизабет побег мог бы стать реальным шансом на спасение, а участь Джеймса только лишь усугубить. Поэтому он даже не мыслил о подобном для себя. Трусливо избегать заслуженного наказания – это прерогатива пиратов и мелких разбойников, людей низких моральных качеств, а Джеймс Норрингтон никогда к таким не относился и не собирался опускаться до их уровня. Наблюдая за перемещениями солдат по коридорам тюрьмы, он прижался спиной к холодной стене. Сидеть в камере было не на чем, а устраиваться на голом полу командору английского королевского флота было не по статусу.
На улице постепенно темнело, и отражение решеток на полу становилось все более и более тусклым. Скоро должна была наступить ночь, а вместе с ней и промозглая прохлада. Норрингтон снял свой камзол и отдал его Элизабет. Во всяком случае, ей будет, на чем спать.

Edelweiss
Франсуаза
Большое спасибо за продолжение!!

ЛьДинка

Спасибо тебе!

Если еще есть интересующиеся - это прода

Глава V

Карибское море встретило пиратов штормом, но это не испортило им радости от возвращения в родные края. Сражение со стихией, наоборот, воодушевило команду, к тому же они уже приближались к Тортуге. Почти все припасы кончились, осталось только вяленое мясо, от которого чрезвычайно дурно пахло, хуже, чем от давно немытого пиратского тела. Даже ром подходил к концу, но шторм отвлек пиратов от дурных мыслей, основательно вымотав их, и сейчас по кораблю разносился мерный храп больше сотни человек. Только дежурные на палубе не спали, да капитан.
-- Чаша Грааля? – Воробей снова крутанул средний диск карты и глотнул еще рому. – Какая-то ерунда.
Джек даже не предполагал, что карта может хранить в себе столько секретов. Если правильно выставить диски, то можно найти дороги к десятку диковинных мест, которые раньше упоминались лишь только в старинных легендах. Подумать только, Сао Фенг за столько лет не попытался воспользоваться ей, а, между тем, в его руках могли оказаться бесценные сокровища, и весь мир лежал бы около его ног. Одна загвоздка: карта не выдавала своих секретов первому встречному. К ней нужен был определенный ключ, и Воробей не знал, как и подступиться. Все острова здесь были перепутаны местами, словно в сломанной мозаике, о некоторых же пирату слышать вовсе не приходилось; буквы и слога в названиях оказались умело переставлены между собой, дабы доставить человеку, пытающемуся разобраться в них, немалую головную боль. Это была настоящая китайская пытка.
В каюте неожиданно повеяло холодом, но пират не заметил этого, увлекшись картой, и оторвал от нее взгляд лишь тогда, когда услышал рядом тяжелые шаги.
-- Джек, - произнес чудовищно знакомый, немного скрипучий голос. Из темноты к столу капитана шагнул высокий… его нельзя было назвать человеком, потому что все его тело покрывали ракушки, а правую щеку занимала оранжевая морская звезда.
Джек мог поклясться, что не слышал, как хлопнула дверь. Это все ром. И усталость. Ведь призраков не бывает. Не было раньше. И от этого бы кровь стыла в жилах, если бы ром не согревал внутренности.
-- Прихлоп? – изумленно спросил капитан, вглядываясь в лицо нежданного гостя.
-- Неплохо выглядишь, Джек, - сказала фигура вместо приветствия.
Воробей смотрел на своего бывшего друга, широко распахнув глаза от удивления. Он поднялся ему навстречу, все еще не веря в реальность происходящего. Билл Тернер был славным пиратом, единственным, кто вступился за своего капитана, когда Барбосса поднял бунт, за что и поплатился. А теперь он стоял прямо перед Джеком, как живой, и пират мог только догадываться о цели столь странного ночного визита.
-- Тебе тоже идут все эти... полипы, - Джек попытался улыбнуться, но вышла лишь кривая ухмылка. - Это сон?
-- Нет, - ответил Прихлоп все тем же мрачным тоном. Он выглядел существом, которому абсолютно все равно, что происходит вокруг. Впрочем, Тернер и раньше не отличался жизнерадостностью и разговорчивостью.
-- Я так и подумал. Во сне был бы ром, - с пониманием кивнул Джек. - Зачем ты здесь?
-- Срок вышел, - объяснил Прихлоп равнодушным и оттого пугающим тоном. Если бы смерть не считали высоким скелетом в черном плаще и с косой, то Билл вполне мог бы сойти за нее.
-- Что? - недоуменно переспросил пират. Вот оно как. Прихлоп пришел не просто поздороваться со старым другом, а напомнить о долге. Только одному существу в мире Джек задолжал нечто большее, чем деньги, чтобы к нему пожаловал подобный гонец. - Неужели ты теперь служишь Дэйви Джонсу? И как же тебя угораздило? - прищурившись, пират выпрямился и подался вперед, надеясь вытащить из Билла более развернутые ответы на свои вопросы.
Тернер лишь пожал плечами и посмотрел на дощатый пол неподвижным взглядом.
-- Когда мне привязали к ногам ядро и выбросили за борт, я довольно быстро очутился на дне. Под толщей воды, не в силах пошевелиться, не в силах умереть... А что мне оставалось делать? Еще восемьдесят девять лет, и моя душа будет свободна, - Билл взглянул Джеку в глаза. - Тебе придется считать со ста.
-- Вообще-то, мы с Дэйви Джонсом договаривались о том, что я буду капитаном «Жемчужины» тринадцать лет, а вышло только два, - заметил Воробей, но данный факт не волновал Прихлопа. Он лишь выполнял данное ему поручение, тем более, его душа принадлежала Морскому Дьяволу, сделав Билла Тернера неспособным на сочувствие, как был неспособен на него и сам Джонс. - К тому же, у «Голландца» уже есть капитан, - Джек развел руками, потупив взор и стараясь не выдать своего волнения.
-- Значит, придется побыть простым матросом, - спокойно сказал Прихлоп. - Никому не удавалось избежать возмездия Джонса, ты наверняка слышал об этом.
Один из полипов, живущих на руке Билла, сполз вниз и пробежал по столу, но Тернер не дал зверушке обрести свободу, схватив ее и флегматичным движением засунув в рот. Раздалось методичное похрустывание панциря - Прихлоп медленно пережевывал свою пищу.
Джек брезгливо поморщился, нервно сглотнув. Все это было крайне неприятно.
-- Из любой самой безвыходной ситуации можно найти выход, - придав своему голосу всю уверенность, на которую он только был способен, ответил пират. Воробей многое пережил, и то, что он до сих пор был жив, только подтверждало его слова.
-- Не хотелось бы разочаровывать тебя, Джек, но эта ситуация не из их числа, - Билл взглянул на друга исподлобья. Ему тяжело давалась миссия, возложенная на него Джонсом, хотя он не удивился, когда ее поручили именно ему. Морской Дьявол любил подобные штуки. Но пора было заканчивать начатое. Все равно он ничем не мог помочь пирату - Тернер больше не принадлежал этому миру и его мало волновало то, что в нем происходило.
-- Невеселая перспектива, - уныло произнес Джек, опустив взгляд на карту, лежащую на столе. Несмотря на слова Прихлопа, он не собирался вот так сдаваться. В конце концов, у него ведь был козырь. Он знал, как добраться до самого уязвимого места Дэйви Джонса... ну, почти знал. Ему лишь нужен был ключ. Пират внезапно улыбнулся. - И все будет именно так, если сразу же сдаться. Знаешь, кто помог вернуть мне Жемчужину? Твой сын, - сообщил Джек.
Слова произвели ожидаемый эффект. Кажется, впервые за все время их невеселого разговора лицо Прихлопа оживилось. Морщины на лбу разгладились, а взгляд стал осмысленным и заинтересованным, будто Билл на миг снова ощутил вкус жизни.
-- Уильям?
-- Именно, - кивнул Джек, довольно улыбнувшись. Ему все-таки удалось вернуть беднягу Билла в реальный мир, хотя бы ненадолго. - Он похож на тебя. Славный малый, - поведал Воробей.
Тернер рассеянно кивнул.
-- С ним все в порядке? - на всякий случай уточнил он, зная, что рядом с Джеком порядка быть не может.
-- Ну, если свадьбу с сумасбродной губернаторской дочкой можно считать порядком, то да, - пожал плечами Воробей.
-- С губернаторской дочкой? - удивился Билл.
-- Да, мальчишка - не промах, вот только раз оступился, решив испортить себе всю жизнь браком. Положение - это, конечно, хорошо, но сковывать себя по рукам, ногам и... это уже крайние меры. Ведь в нем все же течет пиратская кровь.
Тернер задумчиво улыбнулся последним словам.
-- Но он ведь счастлив, правда? - Билл знал, что Джеку до этого нет никакого дела, но ему было бы спокойней узнать, что его сын хорошо устроился в жизни. На мгновение он даже захотел увидеть его... ведь Уилл теперь должен быть взрослым мужчиной, совсем не тем мальчишкой, которым он его помнил.
-- Настолько, насколько это возможно, когда влюбляешься впервые, - Воробей задумался на секунду, перед тем, как дать ответ. Он не был уверен в своих словах. К тому же, прошло много времени с тех пор, как они виделись в последний раз. В душе Джек надеялся, что Уильям осознал свою ошибку и позволил Элизабет выйти замуж за командора Норрингтона. Пусть офицер мучается с ней всю жизнь, как и мечтал. Из самого же Тернера мог бы получиться лихой пират, ну или, в конце концов, неплохой отец большого семейства с женушкой, такой же простой и упитанной, как винная бочка. – Жаль, нам не увидеть их свадьбы, - мечтательно произнес пират, представив себе бескрайние реки рома.
Прихлоп сосредоточенно кивнул в ответ.
-- Жаль.
На минуту в каюте воцарилась тишина, и лицо Билла снова посерело и стало безжизненным. Старый пират оглянулся по сторонам, словно удивляясь, что это на него нашло, как удивился бы труп, неожиданно переставший быть мертвым. Тернер подошел ближе к Воробью и пожал его руку.
-- Прости, Джек. Но я должен передать тебе это.
Воробей вздрогнул от холода, который будто бы прожег его ладонь и прошел по всему телу, ударив в самое сердце. Когда Прихлоп отпустил его руку, Джек в ужасе приоткрыл рот, взирая на остатки зеленой слизи и страшное темное пятно, расплывающееся на коже. Черная метка. Воробью никогда не приходилось видеть ее так близко. Метка напоминала гнойную рану с черными краями. Пират посмотрел в ту сторону, где только что стоял Прихлоп, но того уже и след простыл. Сжав ладонь в кулак, Джек бросился в трюм. Мистер Коттон недоуменно посмотрел на капитана, который пронесся с бешеной скоростью от своего кабинета в сторону лестницы, ведущий в трюм.
-- Спрятать весь ром, - глубокомысленно произнес попугай. – Не наливать больше капитану.
Джек почти скатился вниз по лестнице, не обращая внимания на ступени. Они были совершенно несущественны, по сравнению с тем, кто нагонял их. Храбрость - не самое важное качество пиратов. Главное – хитрость, а Джек был достаточно умен, чтобы знать, когда нужно сматываться. Сейчас был самый подходящий момент.
-- Свистать всех наверх! – закричал Воробей, не узнав своего голоса. Он звучал гораздо выше и пронзительнее, чем обычно. – Держать курс к берегу.
Гиббс подскочил в своем гамаке, едва не рухнув на пол. Капитан пронесся по всему трюму, подняв своими криками всю команду на ноги.
-- Джек? – Джошеми поймал Воробья за руку, резко остановив его. – Что происходит? Неприятель на горизонте? – спросил Гиббс.
Джек вздрогнул - боцман схватил его за ту самую руку, которую совсем недавно пожимал Прихлоп, и на которой теперь горела черная метка.
-- Не совсем, - торопливо ответил Воробей, озираясь вокруг. Ему казалось, что Дэйви Джонс появится за его спиной в любую секунду. – Почти…
-- То есть? – не понял Гиббс. – Враг где-то рядом, но его еще не видно на горизонте? – уточнил Джошеми, наморщив лоб.
-- Мыслишь в правильном направлении, - слабо улыбнулся Джек, стукнув свободной ладонью по руке Гиббса, крепко сжимающей его запястье. Отпустив Воробья, боцман нахмурился.
-- Кто за нами гонится, Джек? – прямо спросил Гиббс, внимательно взглянув на капитана.
-- Просто выполняйте приказ, мистер Гиббс.
Джошеми был обескуражен. Что же могло такого произойти, что бы Воробей не мог рассказать даже своему лучшему другу?
-- Есть, капитан, - наконец произнес Гиббс, с удивлением отметив, что последние слова Воробья звучали не как приказ, а скорее как просьба. – В каком порту мы причалим?
-- Нам нужна тихая гавань, не порт, - поправил Джек.
-- Гавань? Но до Тортуги всего один день пути!
Поймав на себе суровый взгляд капитана, Гиббс поджал губы, и молча поднялся на палубу вслед за пиратами.
Джек отошел к стене, прижавшись к ней спиной, но неприятное ощущение присутствия Дэйви Джонса не исчезло. Пират достал из кармана камзола кружевной лоскут, видимо, бывший одним из его трофеев, и обмотал его вокруг ладони с меткой. В каждом темном углу ему мерещился Морской Дьявол. Не желая больше оставаться в одиночестве, Воробей торопливо поднялся наверх.



Уже через несколько часов «Черная Жемчужина» причалила в бухте, имевшей самую дурную славу среди честных людей и самую хорошую среди пиратов. Ее звали Ромовой, и это местечко вполне оправдывало свое название…
Пока команда занималась необходимым, но не слишком приятным делом – кренгованием, Джек обнаружил милую таверну, которую разбойники и пираты давным-давно захватили в свое пользование. Эта часть острова была занята плантациями, реки здесь были богаты рыбой, а в лесах водились дикие лошади, свиньи и быки – просто рай для охотников и рыболовов. Тут тяжело было умереть с голоду. Остров был полон множеством вкусных плодов, здесь росли даже французские капустные пальмы, из листьев которых можно было делать ведра и хранить питьевую воду, ими крыли крыши, а, кроме того, на содранной с них кожице можно было писать. Удивительное растение. Райская для любого пирата бухта. Пожалуй, Воробей мог бы здесь поселиться…
Джек опустошил свою кружку, и хозяин таверны вновь наполнил ее до краев.
Это был лучший выход. Дэйви Джонс и его команда не могут сходить на берег, значит, Джек не будет выходить в море. Прощай, разбойничья жизнь. Прощай, «Жемчужина»… прощай, свобода.
За это стоило выпить. В конце концов, еще ничего не было кончено. У капитана Воробья всегда есть план. Стоило только пораскинуть мозгами и перестать жалеть себя. В конце концов, те два года, пока он был капитаном «Черной Жемчужины», оказались вполне счастливыми.
Джек поймал себя на мысли, что думает о себе в прошедшем времени. Плохой знак. Пират поднес кружку к губам и успел сделать лишь пару глотков, когда вдруг понял, что вокруг воцарилась мертвая тишина.
Входная дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Сразу стало ясно, что вошедший в нее человек не удосужился воспользоваться помощью рук, чтобы отворить ее. Именно тогда в кабаке и наступило затишье. Гармошка, распутствовавшая буквально мгновение назад, сникла, а пираты, подносившие было кружки ко рту, так и застыли в этом нелепом положении. Единственным звуком, который было слышно в неожиданной для этого заведения тишине, оказался легкий плеск рома, лившегося тонкой струйкой из бочки: в отличие от хозяина заведения он вовсе не собирался замирать на месте. Наверное, потому что силе, заставившей яблоко упасть на голову одному ученому, было наплевать на всех пиратов, вместе взятых.
-- Капитан Тиг… - шепот легкой поступью прошелся по толпе морских волков и мелких негодяев, заглянувших в бухту в поисках выпивки и хорошего борделя.
Мало кто не знал капитана Тига. Он был из тех пиратов, о которых слагают легенды, чтобы потом поделиться ими друг с другом за кружкой доброго рома. Будучи важной персоной в пиратском братстве, он также был известен как хранитель Кодекса.
Медленно оглядев присутствующих флегматичным взглядом, капитан, чье появление вызвало столько беспокойства, наконец-то вошел внутрь и двинулся по кабаку шатающейся, развязной походной, и разбойники провожали его взглядом, стараясь в то же время не слишком уж пялиться, чтобы не получить пулю в лоб.
На Тиге красовался изрядно потрепанный, видавший виды камзол, который когда-то давно… видимо, очень давно… носил какой-нибудь лорд, хотя ходили и слухи, что он принадлежал самому королю. Длинные черные волосы пирата, изрядно спутавшиеся и украшенные самыми разными предметами, от темно-красной повязки и крестов до костей диковинных животных, вряд ли когда-либо подозревали о существовании расчески. Не стоило даже перечислять пояса, кушаки, шпаги, пистолеты, ножи и самые разные безделушки, приятно дополнявшие его облик, огромную треуголку и изрядно потертые сапоги. Словом, вид капитан имел весьма внушительный.
Джек повернул голову в сторону двери, рассматривая человека, который привлек к себе столько внимания. К несчастью, Воробей знал его.
На пороге стоял его отец, человек, давший ему жизнь и смотавшийся раньше, чем мальчик смог его отблагодарить. Хотя, возможно, это было даже к лучшему. Когда капитан Тиг возвращался в их с матерью дом, всегда проливалась чья-то кровь. Тиг был из тех, кто в один момент мог задушить кого-то своей чрезмерной заботой, а в другой - изничтожить, разорвав на мелкие кусочки собственными руками. Он был удивительным человеком. Легендарным! Любой мальчишка мог бы восхищаться таким отцом, но не Джек. Их отношения вряд ли можно было бы назвать безоблачными. Они были слишком разные. Несмотря на это, Джек старался прислушиваться к мнению отца, потому что капитан Тиг через многое прошел и до сих пор умудрялся выжить. А это дорогого стоит.
Но сейчас жизнь казалось и так невыносимой, чтобы еще и выдержать разговор с отцом. Пират хотел куда-нибудь спрятаться, но было уже слишком поздно. Капитан Тиг остановился прямо напротив него.
-- Джеки, - утвердительно сказал старый пират, смотря на сына. Его взгляд напоминал тот, что бывает у солдат во время ночного караула.
-- Ну здравствуй... папа, - последнее незнакомое слово далось Воробью-младшему с особым трудом. Язык не поворачивался называть так капитана Тига.
Губы старого пирата едва заметно расплылись в доброй ухмылке и он кивнул Джеку в ответ.
-- Я слышал, ты все-таки добыл свой корабль? Никак не запомню его название... «Дырявая калоша»? – зазвучал низкий голос.
-- «Черная Жемчужина» - поправил пират. Если бы это сказал кто-то другой, его бы уже не было в живых, но Воробей лишь едва заметно скривился, услышав, с каким пренебрежением капитан Тиг отзывается о его любимом корабле, а затем кивнул на свободный стул напротив себя. - Садись.
Ловко отодвинув стул ногой, капитан сел напротив Джека и задумчиво посмотрел на хозяина кабака, который не преминул тотчас же выдать ему кружку рома за счет заведения. Отхлебнув горячительного напитка, Тиг вопросительно уставился на сына.
-- Что ищешь здесь?
-- Убежище, - честно признался Воробей, рассматривая дно своей кружки. Он понимал, что от отца все равно ничего не утаишь. Не от него, так от других узнает. - Возникли небольшие трудности...
-- И? - равнодушно уточнил Тиг.
Джек усмехнулся. Непробиваемость капитана всегда поражала его. Они были очень похожи внешне, но внутренне - как огонь и лед.
-- Мне нужно найти один остров, до которого еще никому не удалось добраться, - ответил Воробей. Тига никогда не было рядом, но его осведомленность о жизни сына ставила в тупик даже самого Джека. Возможно, он и сейчас уже все знает, просто решил сыграть очередную злую шутку над своим несмышленым мальчиком. Джек смотрел на него, пытаясь представить, сколько же ему было лет. Около шестидесяти? Или уже за семьдесят? Несмотря на свой возраст, он мог бы дать фору любому юнцу и даже опытному пирату. Хотел бы Джек быть похожим на него... если доживет до столь почтенных лет.
-- А... - кивнул капитан, вдруг заговорщически улыбнувшись. - Ищешь Край Света?
-- Именно! От тебя ничего не скроешь, верно? - кивнул Воробей, прищурившись.
Оторвав взгляд от кружки, Тиг внимательно посмотрел на сына, давая ему понять, что подобная лесть тут ни к чему.
-- Ладно. Выкладывай, что ты хочешь, - капитан слегка улыбнулся ему, настолько слегка, что, казалось, большего он просто не может себе позволить.
-- Обрести вечную жизнь, а заодно расплатиться с долгом, - ответил Джек, наклонившись над столом и приблизившись к отцу, чтобы не быть услышанным кем-то чужим.
-- Вся сем... ик... ейка в сборе, - произнес чей-то весьма пьяный голос. Вскоре его обладатель возник прямо перед столиком, где устроились отец и сын. Это был высокий рыжий пират с густой бородой и одним глазом. Он гадко ухмылялся оставшимися тремя зубами. - А где же мамочка? Ребят... ик... смотрите... Воробей и Воробей - полный набор.
Джек невольно оскалился и схватился за оружие. Но не успел он что-либо сделать, как раздался выстрел, и рыжий повалился на спину. Обернувшись, пират увидел, как Тиг спрятал пистолет за пояс.
-- Вечную жизнь? – невозмутимо продолжил капитан, напоминая, на чем остановился их разговор, прежде чем теперь уже труп помешал им.
-- Решение многих проблем, смекаешь? - улыбнулся Джек. - Конечно, от чего-то придется отказаться, но это всего лишь мелочи, по сравнению со столетней службой на «Летучем Голландце».
Тиг усмехнулся в ответ.
-- Напомни мне, за что ты задолжал Джонсу?
-- Он поднял со дна мой корабль, - ответил Воробей, потупив взор. Улыбка сползла с его лица, уступив место грусти. - Тринадцать лет я должен был быть капитаном...
-- «Черной калоши»? - кажется, отец почти уловил название милого сердцу Джека корабля. - Что ж, тогда тебе действительно стоит найти Край Света. Это будет крайне полезно для твоего здоровья, - Тиг закинул ноги на стол, располагаясь поудобней. Кружка, едва опустев, снова была наполнена щедрой рукой хозяина. - Говорят, что ром на «Голландце» здорово отдает морской капустой.
-- Говорят? - насмешливо повторил Воробей. - Хочешь сказать, что кому-то удавалось выбраться с проклятого корабля? Интересно... - протянул пират, задумчиво поглаживая свою бородку. - А зачем им ром?
Тиг смерил свою кружку изучающим взглядом.
-- Я думал, мой сын знает, зачем нужен ром. Если нет - то я, наверное, плохой отец.
-- Не забывай, мне было около трех лет, когда ты решил преподать мне этот урок, - припомнил Джек, улыбнувшись. - А на следующий день ты отчалил, решив, что с моим воспитанием уже покончено.
Впрочем, сейчас не было времени вспоминать былое и, не дожидаясь ответа, Воробей поспешил вернуться к делу.
-- Так ты знаешь, как найти Край Света?
Капитан отвлекся от разглядывания кружки и пристально посмотрел на Джека.
-- А ты как думаешь, парень?
Джек прищурился, подбирая подходящий ответ.
-- Думаю, знаешь, но не скажешь. Облегчать жизнь другим не твое любимое занятие, ведь так?
-- Разумеется, - улыбнулся Тиг. - У каждого свой путь. Но ты ведь достал карту? - уточнил капитан.
Пират кивнул.
-- И обрел нового врага в лице Сао Фенга.
Старый капитан лишь усмехнулся.
-- Тебе не привыкать. Что до карты, - Джек обратился в слух, но отец будто специально растянул паузу, как можно дольше, - то она, на самом деле, не так уж и сложна. Главное - помнить, что верх внизу, - Тиг мягко улыбнулся сыну и, отодвинув опустевшую кружку в сторону, поднялся со своего места. - Удачи тебе, Джеки.
-- Верх внизу? - повторил Джек уныло. - Что это значит? - но Тига уже и след простыл. Он всегда исчезал так же внезапно, как и появлялся.
Зато в таверну заглянул кое-кто другой…
-- Джек Воробей! - вскричал чей-то слабо знакомый голос. Обернувшись, пират удивленно вздернул брови.
На Джека почти полным составом надвигались те самые контрабандисты, которые спасли его с необитаемого острова после бунта Барбоссы. Тогда Воробей дал им кое-что взамен. Одну карту. Поддельную карту сокровищ. Неужели они помнят его до сих пор? В таком случае, их памяти можно было только позавидовать.
Воробей вскочил со своего стула и бросился к выходу, где всего минуту назад скрылся его отец. Позади раздались выстрелы. Джек пригнулся, не сбавляя скорости. К счастью, гавань была недалеко, а на море как раз прилив. Жемчужина была готова к отплытию.
Кажется, судьба сделала выбор за него – ему придется выйти в море, чтобы сохранить свою жизнь и потерять ее, когда «Летучий Голландец» нагонит их. Он продлит свое существование на какой-нибудь день, а затем сто лет будет мучиться в команде «Голландца» под предводительством Дэйви Джонса.
Воробей забрался на корабль, отвесив контрабандистам с палубы шутливый поклон.
-- Джек, мы не успели еще починить шкотовый угол, который сорвало у фока в шторм, - отчитался Гиббс, не обратив внимания на кричащих с берега людей.
-- Сделаете это позже… у вас будет время на Тортуге, - ответил Джек, ухмыляясь оставшимся позади контрабандистам.
-- Так мы все-таки плывем к Тортуге? – обрадованно переспросил боцман.
-- Да, и будем держаться берега, - пояснил Джек, развернувшись к другу. – Смекаешь?
Гиббс улыбнулся. Капитан повеселел, а значит, все будет хорошо.



«Черная Жемчужина» шла галфвинд, и Гиббс приказал спустить часть парусов и получше закрепить бизань, чтобы облегчить жизнь многострадальному Коттону, уже который день стоящему за штурвалом. В сущности дела были не так уж плохи. Конечно, Джошеми был раздосадован, что им не удалось привести фок в надлежащий вид, но зато снасти были в порядке, и юнги получше закрепили грота-штаг, вызывавший некоторые опасения у старпома. Да и погода не обещала испортиться. Однако Гиббс не мог знать, что шторм сейчас был далеко не самой страшной угрозой для команды…
Стоял поздний вечер, когда далеко позади «Жемчужины» показался корабль. Боцман достал подзорную трубу, чтобы разглядеть флаг преследователя, но этот корабль во флаге не нуждался. Любой моряк и так узнал бы его. Каждый из них слышал о нем еще мальчишкой, когда, разинув рот, внимал старшему товарищу, уже плавающему юнгой на какой-нибудь шхуне. Облепленный ракушками и наростами, с изорванными парусами, позеленевшими от водорослей, к «Жемчужине» шел «Летучий Голландец».
Истории об этом корабле никогда не заканчивались хорошо. Да и как могло быть иначе с самим Дэйви Джонсом? Ведь, по слухам, он бросил вызов Эйдотее, Морской Богине, и, заключив с ней сделку, обманул ее, сделавшись неуязвимым. Правда, для этого ему пришлось обречь «Голландец» и его команду на вечное плавание: никто, будучи в услужении у Морского Дьявола, больше не мог ступить на землю, как и сам капитан. Но разве могли остановить подобные мелочи жестокого и властолюбивого пирата? В обмен на бессмертие Эйдотея потребовала, чтобы Джонс вырезал свое сердце из груди, спрятал его в сундук и отдал ей навеки, как залог того, что он будет выполнять свой долг. А должен он был переправлять души погибших в море из мира в мир, чтобы они не заплутали по дороге. Иначе им пришлось бы скитаться до конца света в бесполезных попытках найти свой путь в рай или ад, уж что они заслужили своими делами на земле. Но Дьявол не желал выполнять это обязательство. Вскоре он сумел добыть сундук, спрятанный Богиней на морском дне, и укрыть его на вершине затерянного острова, отыскать путь к которому мог лишь тот, кто уже знал, где он. Ибо не так-то просто было найти Край Света. Теперь, когда Джонс обрел настоящее бессмертие, он перестал быть всего лишь проводником душ. Напротив, Морской Дьявол искушал угодивших к нему моряков, предлагая служить у него на корабле сто лет в обмен на отсрочку от смерти и страшного наказания, которое ждало многих грешников после нее. И матросы почти всегда соглашались на его условия, пополняя команду «Летучего Голландца».
Узнав об обмане Джонса, Эйдотея страшно разгневалась и поклялась отомстить ему. Но что она могла сделать, если единственное уязвимое место алчного капитана, его сердце, было спрятано на суше, где она не имела никакой власти, да еще и в том месте, добраться куда не удавалось никому из смертных? Единственной ее карой было заклятие, превращавшее каждого из обитателей «Летучего Голландца» в морское чудище, но и это не слишком-то огорчило Дэйви Джонса. Напротив, теперь моряки еще больше боялись Морского Дьявола, слагая о нем ужасающие легенды, одну из которых так любил рассказывать боцман «Черной Жемчужины».
-- Мать честная… - тихо произнес Гиббс, не веря своим глазам. Дрожащими руками он протянул раскрытую трубу Джеку.
-- Поднять все паруса, идем фордевинд! К берегу! – скомандовал Воробей. Команда обеспокоенно вглядывалась в темноту, не понимая, чем так взволнованы капитан и боцман, но ночь была такая, что глаз выколи.
Джек обернулся, чтобы отдать еще один приказ, но было уже поздно.
-- Джек Воробей, срок вышел, - зазвучал обволакивающий низкий голос, который, казалось, был способен проникнуть всюду.
Морской Дьявол лично пришел за новым членом команды. Матросы в ужасе замерли, не смея пошевелиться. Легенда оживала прямо у них на глазах, и кровь била в голову от одного вида ужасного капитана.
Дэйви Джонс был ростом не меньше двух метров, на месте его головы устроился осьминог, щупальца которого непрестанно шевелились, левая рука превратилась в клешню, правая – обросла огромным щупальцем, под стать тем, что украшали голову капитана, а ногу заменял штырь, издававший при ходьбе такой страшный стук, что каждое морское существо пряталось, слушаясь своих инстинктов, а люди, морщась, затыкали уши. Он выглядел гораздо ужаснее, чем о нем рассказывали. Пираты, которые еще утром не верили в Бога, начали вспоминать известные им с детства молитвы.
Гиббс отшатнулся, когда Джонс прошествовал мимо него к капитану, зло улыбаясь тем, что могло считаться за рот. Джек вжался в перила, находившиеся позади него, крепко схватившись за них.
-- Ты обещал служить мне, если я подниму со дна этот корабль, - Морской Дьявол достал изогнутую трубку, наполненную какими-то водорослями, и закурил ее, упиваясь страхом, царившим вокруг. – Тринадцать лет прошло… Джек Воробей, ты боишься смерти? – насмешливо поинтересовался Джонс, приблизив свое лицо вплотную к лицу капитана.
-- Ты даже не представляешь себе, как, - стараясь не смотреть ему в глаза, ответил Джек.
Дьявол оглушительно расхохотался, а затем его смех резко оборвался, и его обладатель вместе с Воробьем исчезли с палубы, будто бы их там не было.
Пираты изумленно выдохнули, а Гиббс раздвинул подзорную трубу, взглянув в ту сторону, где стоял «Летучий Голландец». Но проклятого корабля больше не было видно на горизонте, словно он в одночасье растворился среди тумана и соленых брызг, гонимых ветром.

Edelweiss
Франсуаза
Ох, спасибо за продолжение, девочки!!

ЛьДинка, спасибо, что читаешь!
Кстати, вопрос: если мы в дальнейшем просто ссылку дадим на другой ресурс, будешь читать?

Edelweiss
Буду, конечно!

ЛьДинка, отлично!

Задумалась и сильно смеялась! Спасибо!

Неожиданный поворот сюжета! Что же будет дальше?

Edelweiss,
Спасибо за продолжение!
И мне ссылку, и мне!

*радостно считает комменты* Пожалуй, мы пока не будем переводиться на другой ресурс

Margin

Взаимно! Старалась. У нас еще сам Джек не развернулся, как следует... Вот как развернется...

Ой, что будет..!

Kat, спасибо, что читаешь!

Куда переводиться? Очень интересно, пишите дальше!

Спасибо, будем.

Рыбка заглотила крючок , и ждет продолжения!

Margin, я зналь!

Edelweiss,
Ну когда, когда же будет продолжение?

Просим пардону, учеба, работа - на фик сейчас мало времени, увы. На этой неделе подгоним.

- Нет, вы меня не понимаете!
- Прекрасно понимаю! (с)

Edelweiss, Жду с нетерпением!

Глава XVI

Погода постепенно начинала налаживаться. Воздух набух от теплой свежести, и гроза прошла, уступив место жаркому карибскому солнцу. После дождя ямайская природа преображалась, как девушка от славного комплимента: гладкие листья пальм так и сверкали зеленью, море затихало, благоприятствуя рыбакам, и вокруг царил особый аромат чистоты и благоденствия.
Губернатор Суонн был одним из немногих, кто сейчас пребывал не в том положении, чтобы радоваться перемене погоды. Уизерби расхаживал по кабинету, пытаясь придумать хоть какой-нибудь разумный план действий. Он не привык решать все в одиночку, во всех серьезных вопросах его правой рукой и доверенным лицом давным-давно был командор Норрингтон, но до губернатора уже донесли новость, что его тоже заточили в тюрьму. Суонну оставалось рассчитывать только на себя и на последнее, что могло помочь его дочери обрести свободу, – на разговор с Катлером Бэкеттом.
С балкона было видно, что конюх уже запряг лошадей, и Уизерби, не дожидаясь, пока слуга поднимется и доложит ему, что карета заложена, поспешно спустился вниз.
Катлера Суонн знал очень давно, когда тот еще юношей начинал карьеру в Лондоне. Это был умный, расчетливый и жестокий человек, для которого цель всегда оправдывала средства. Еще тогда. Впрочем, и теперь он не слишком изменился. Но губернатор все равно должен был попытать счастья, ведь у него все еще оставалась надежда, что его аргументы смогут убедить Бэкетта, всегда прислушивавшегося к доводам рассудка.
К некоторому удивлению Суонна, попасть на прием к лорду оказалось не так-то просто. Казалось, Бэкетт специально затягивал начало визита, чтобы заставить напуганного отца еще сильнее волноваться. Губернатору пришлось ждать его около часа в приемной, потому что «лорд был очень занят», и этот час показался ему сущей пыткой. Уизерби то садился в предложенное ему кресло, то вставал, шагая из стороны в сторону и часто посматривая на каминные часы, судя по всему, изготовленные венецианскими мастерами в прошлом столетии. Обстановка в новом доме Катлера поражала своей роскошью, однако, ограниченной рамками типично английской сдержанности. Видимо, разбогатев, лорд не упускал возможности во всем подчеркивать свой новый статус, и этот факт вызывал у Уизерби еще большее раздражение. К началу аудиенции губернатор настолько ненавидел Бэкетта, что все эмоции были написаны на его лице так же ясно, как заповеди в молитвеннике старой пуританки. Пытаясь скрыть свое волнение, Уизерби шагнул в открытую Мерсером дверь.
В просторной, светлой, но еще не до конца обставленной комнате, за столом необъятных размеров сидел Бэкетт и сосредоточенно изучал документы, лежащие перед его глазами.
-- А, губернатор Суонн, - бросив мимолетный взгляд в сторону вошедшего, поприветствовал его лорд, даже не затруднив себя тем, чтобы подняться навстречу высокопоставленному лицу. Сейчас он оказался гораздо выше по положению, чем губернатор Ямайки, и не упускал возможности напомнить об этом. - Вы хотели о чем-то поговорить? - притворно улыбнулся Катлер, делая вид, что даже не представляет, с какой целью к нему пожаловал Уизерби Суонн.
-- Да, лорд Бэкетт, - не дожидаясь приглашения, губернатор сел напротив него, нервно потирая вспотевшие ладони. Его глаза, обычно серьезные и печальные, сейчас как никогда выдавали его чувства. - Я хотел говорить с вами о судьбе моей дочери. А также о мистере Тернере и командоре Норрингтоне.
-- А я было решил, что вы зашли выпить чаю и побеседовать о политике Англии, - несколько разочарованно произнес Бэкетт. - Судьба мисс Суонн в руках мистера Тернера, губернатор. Если он справится с возложенной на него Английской Ост-Индской компанией миссией, то освободит и себя, и вашу дочь от ответственности. Ну, а если ему не удастся достигнуть цели, то я ничем не могу вам помочь. Что же касается командора Норрингтона, здесь ничего не поделаешь, за преступления, совершенные им на посту командора английского королевского флота, он будет казнен, - Катлер говорил медленно, специально растягивая слова и упиваясь реакцией Уизерби.
Суонн похолодел. Он чувствовал на своих плечах непомерный груз ответственности за то, что сейчас происходило, ведь именно он тогда посоветовал командору отпустить Джека Воробья.
Губернатор тяжело вздохнул и пристально посмотрел в холодные серые глаза Бэкетта. И все же он должен был попытаться…
-- И никак нельзя помешать казни командора? Норрингтон всегда был честным офицером, лучшим в этих местах. Именно он все эти годы помогал мне наводить порядок на Ямайке. Нельзя допустить, чтобы такой человек был казнен. Я должен написать королю. Ведь казнь можно и отложить, к чему подобная спешка? Командор - не простой разбойник, чтобы казнить его, подобно им, - твердо заключил Суонн, которому придавала сил уверенность в своей правоте.
-- Но он оступился, позволив сбежать Джеку Воробью, к тому же по халатности командора упомянутому мной же пирату удалось захватить бриг «Перехватчик», один из самых быстроходных кораблей английского флота, и не мне об этом вам говорить, - Катлер укоризненно взглянул на Уизерби, словно напоминая, что это была и его вина. - Кстати, губернатор Суонн, не советую вам куда-либо отлучаться из Порт-Рояла. Следует разобраться и в том, что вы помиловали Уильяма Тернера, который помогал пиратам в их коварных планах, не имея на это никаких веских причин, кроме, конечно, его любви к вашей дочери. Думаю, короля очень заинтересует данный факт. Не забудьте упомянуть об этом в своем письме к нему, - ответил Бэкетт, не сводя с губернатора своего проницательного взгляда.
Уизерби на миг отвернулся, рассматривая пока еще скупую обстановку в кабинете Бэкетта. Что ж, он и не рассчитывал на легкие пути решения так неожиданно вставшей перед ним проблемы. Он не мог ничего предложить лорду, и губернатор прекрасно понимал это. Все козыри были только у Катлера и, едва рискнув затеять с ним партию, он был обречен на поражение. Выход был только один - отложить карты в сторону и придумать другое решение. Единственное решение, которое могло спасти дорогих ему людей.
Суонн поднялся со стула, сжав трость в руках так, что у него побелели костяшки пальцев.
-- Непременно, лорд Бэкетт. Что ж, спасибо, что уделили время, - на губах губернатора застыла столь свойственная ему кривая ухмылка.
-- Надеюсь, что вы как-нибудь отужинаете у меня дома, мы могли бы вместе обсудить проблемы Порт-Рояла и найти пути решения, - с лицемерной доброжелательностью произнес Катлер. - До свидания, губернатор Суонн.
-- Удачного дня, мистер Бэкетт, - Уизерби не удержался от упоминания бесславного прошлого этого бесчувственного негодяя, пусть даже и вскользь.
Обогнув Мерсера, как обычно стоявшего у двери, на случай, если он будет нужен своему хозяину, губернатор скрылся за дверью.
-- Он так просто не сдастся, - произнес Мерсер, едва шаги Суонна стихли в коридоре. Слуга умело предугадывал поведение людей, но сейчас его подсказки были не нужны. Бэкетт и сам все понял. Губернатор не умел скрывать свои чувства.
-- Что ж, так или иначе, мы должны помешать ему. Будем готовы, Мерсер. Все должно идти по плану, - сложив ладони, лорд прижал их к губам, задумавшись.
Мерсер кивнул ему в ответ и поспешно вышел. А это всегда значило, что задание будет выполнено.



Маленький старичок поправил платок, повязанный на пиратский манер, стыдливо прикрывая свою лысину. Он стеснялся своего почтенного возраста и все еще мечтал нравиться красоткам. К тому же тут такая чистенькая цыпочка сидит за решеткой, совсем рядом, руку можно протянуть и коснутся ее шелковистой кожи. А в соседней с красоткой камере устроился офицер. Вот забава! Нынче в тюрьму сажают всех, кого ни попадя.
Старик беззубо улыбнулся своему сокамернику, такому же грязному пирату, и указал в сторону офицера.
-- Скажите, любезный, - старичок хохотнул себе в кулак и снова посмотрел на Норрингтона, подпирающего стену уже не первый час. - Проворовались?
Джеймс даже не взглянул на них, сохраняя полное спокойствие. Не стоило тратить время на подобных людей.
-- Или устроили пьяный погром в форте, а? - присоединился к нему худощавый долговязый француз, опиравшийся на решетку. - Солдаты ведь те же свиньи, ничем не лучше нас, правда, Бобби? - он злобно воззрился на командора и сплюнул на пол.
На этот раз Норрингтон удостоил их лишь снисходительным взглядом. Что с них взять? Пираты.
-- Какие неразговорчивые нынче пошли преступники, - недовольно промямлил старик. - А ведь мы на одной стороне, офицер, нас всех казнят. Может быть даже в один день, - он скрипуче засмеялся.
Джеймс внутренне похолодел. Умереть на виселице рядом с разбойниками - это уже чересчур.
-- Ага, - захохотал француз. Шутка показалась ему весьма удачной. - Подумать только, Бобби, нас вздернут вместе с офицеришкой. Какая честь, правда?
Элизабет, все это время спокойно сидевшая на своей скамье и по примеру Норрингтона не обращавшая внимание на мелкий сброд, с которым она оказалась в соседней камере, не выдержала и поднялась со своего места.
-- Немедленно замолчите, мистер! - гордо сказала она. - В отличие от вас, мы не сделали ничего дурного. То, что мы здесь - всего лишь недоразумение, которое, поверьте, скоро разрешится, избавив нас от необходимости находиться рядом с таким отребьем, как вы, - выпалила она на одном дыхании.
-- Элизабет, не стоит, - тихо произнес Джеймс, приблизившись к решетке. Он хотел остановить ее, но было уже поздно.
-- Какая милашка, - улыбнулся Бобби, оглядев Элизабет с ног до головы и задержавшись взглядом на особенно интересующих его частях тела. Когда-то он был порядочным отцом большого семейства, но к сорока годам понял, насколько пуста его жизнь, и бросил все, присоединившись к морским разбойникам. - Мы тоже тут по недоразумению, красотка. Нас всех отпустят, и когда мы встретимся на свободе, тебе придется быть с нами понежнее, - беззлобно пригрозил старик. - Гораздо ласковее.
-- Намного ласковее, - подтвердил его слова француз и, протянув руку сквозь решетку, дотронулся до волос девушки.
Элизабет брезгливо поморщилась и отступила назад.
-- Не хочешь поцеловать меня, красавица, а? - пират гадко ухмылялся. - Или ты привыкла обслуживать только знатных господ и мы тебе не по вкусу?
-- Замолчите оба немедленно, иначе, обещаю вам, вы поплатитесь за свои слова, - предостерег их Норрингтон, схватившись за металлические прутья, так некстати разделявшие их камеры. Они не имели права говорить так о самой достойной девушке, которую он когда-либо встречал. Если бы между ними не было решетки, Норрингтон научил бы их хорошим манерам.
-- Да неужто? - наигранно испугался Бобби. - Неужели найдете нас на том свете и вздернете еще раз? - он не стал дожидаться, пока Джеймс придумает для них подходящую кару, вместо этого его внимание вновь переключилось на красотку. - Милая, ты любишь офицеров? А чем они лучше? Чище? Да я мылся в прошлом месяце. Бросай его и иди к нам.
Элизабет еле удержалась, чтобы не плюнуть пирату в лицо. Или даже обоим. И если бы не командор, она бы не постеснялась так поступить. Ничего не ответив пиратам, девушка молча села на свою скамью.
-- Ах, как жаль, кажется, принцесска обиделась, - старик пожал плечами, мол, с чего это вдруг. - Ну да ладно. Тоже мне святая невинность.



Норрингтон старался не дать себе заснуть. Он называл про себя все колонии Англии, пытался вспомнить знакомые ему с детства стихи, но это лишь еще больше усыпляло. В конце концов, командор присел на корточки, прижавшись спиной к стене. Держать глаза открытыми оказалось крайне непросто.
Элизабет спала в соседней камере, а он не мог позволить себе оставить ее без присмотра. Но веки были слишком тяжелые и постоянно опускались.
Силой воли Джеймс снова заставил их открыться и увидел перед своей камерой губернатора Суонна. Он едва удержался, чтобы не ущипнуть себя.
-- Губернатор? - прошептал Норрингтон, чтобы никого не разбудить, и поднялся на ноги.
-- Командор, - взволнованным голосом поприветствовал его Суонн, подойдя ближе к камере. - Что с Элизабет, она в порядке? - первым делом спросил он, бросив обеспокоенный взгляд в сторону дочери, мирно спавшей на скамье, накрывшись офицерским камзолом.
-- Она заснула несколько часов назад, - ответил Джеймс, словно давал отчет губернатору об очередной блестяще выполненной миссии. - Как вам удалось пройти незамеченным? Где охрана?
-- Охрана в моем распоряжении. Я пришел, чтобы забрать вас отсюда, - несмотря на, казалось бы, благую весть, губернатор сник, и глаза его были печальны.
Норрингтон подошел ближе к решетке, разделявшей их с девушкой, и присел рядом. Элизабет должна была знать, что ее избавление от всех неприятностей уже здесь. Значит, губернатор Суонн все-таки не такой простак, каким казался на первый взгляд. Протянув руку через прутья, Джеймс осторожно коснулся ее плеча.
-- Мисс Суонн... Элизабет, - позвал он.
Девушка быстро проснулась и недоуменно взглянула на Норрингтона, пытаясь понять, в чем дело.
-- Что случилось, командор? - тихо спросила она.
-- Губернатор Суонн здесь. Ваш отец заберет вас отсюда, - объяснил Норрингтон, бросив мимолетный взгляд на Уизерби.
-- Что? - едва не вскрикнула Элизабет, немедленно вскочив со скамьи. - Папа! - она бросилась к отцу, протянув ему сквозь прутья свои замерзшие руки. - Ты пришел! Мы свободны, ведь правда? - быстро проговорила девушка, с надеждой смотря на Суонна.
-- Рад, что с тобой все в порядке, Элизабет, - сказал губернатор все тем же мрачным тоном, с трудом заставляя себя улыбнуться дочери в ответ.
Радостная улыбка, озарившая было лицо девушки, быстро погасла.
-- Значит, пока нет никакой надежды? – упавшим голосом спросила она.
-- Отчего же. Надежда есть, - ответил Уизерби, вкладывая в свои слова всю твердость, на которую он был способен. - Единственная надежда, - добавил он, пристально взглянув на командора, словно эти слова предназначались только ему. - Вы должны бежать. Сейчас, немедленно. Я подкупил охрану. В порту вас встретит капитан одного мелкого торгового корабля, он мне предан, и на него можно рассчитывать. Он отвезет вас в Лондон, и вы будете спасены. Другого пути нет, - закончил он, подзывая солдата с ключами от камер.
Норрингтон с Элизабет удивленно переглянулись, а потом снова посмотрели на губернатора.
-- Мистер Суонн, я благодарен вам, но я не могу бежать. Я офицер, и если я сейчас покину эту камеру, это будет значить только одно - что я согласен с обвинениями, предъявленными мне, - произнес Норрингтон, гордо выпрямившись. - Спасайте Элизабет, а я сам смогу справиться с лордом Бэкеттом.
-- Губернатор, и нас заберите, а? Вместо него. Мы составим девушке хорошую компанию, - Бобби проснулся уже давно, но не вмешивался в разговор, лишь слушая. А теперь решил испытать судьбу, хоть и понимал, что у него нет никаких шансов.
Суонн бросил быстрый взгляд в сторону и пирата и, лишь поморщившись, сразу же отвернулся от грязного надоеды.
-- Вы должны бежать, - повторил он. – Если моей дочери этот человек готов дать хоть какой-то шанс, то вас казнят без промедления. Казнят, как какого-то жалкого пирата, - губернатор презрительно кивнул в сторону оборванцев из соседней камеры. – Вот что ждет вас, если вы решите остаться. Но если вы вернетесь в Англию, у вас будет шанс защитить свою честь и вернуть прежнее имя. Это письмо поможет вам, - Уизерби протянул Норрингтону запечатанный конверт.
Джеймс в нерешительности взял письмо, но на его лице все еще читалось сомнение. Он не был уверен в том, что такое внезапное путешествие может спасти его. Однако слова Суонна и впрямь звучали достаточно убедительно.
-- Что в нем? - спросил Норрингтон, разглядывая конверт в полумраке камеры.
-- Мое письмо королю. Я постарался быть убедительным, - заверил его губернатор. -- И... командор, я прошу вас, - Уизерби взглянул сначала на него, потом на дочь, и снова перевел взгляд на Джеймса, - позаботьтесь об Элизабет. Она все, что у меня осталось.
Девушка со слезами на глазах смотрела на отца. Хотя бы сейчас, в этот момент, она была не в силах возразить ему.
Губернатор не предоставил Норрингтону выбора. На одной чаше весов оказалась призрачная надежда на разговор с неким лордом, по приказу которого он очутился в тюрьме, на другой – жизнь мисс Суонн. Командор не хотел оставлять Элизабет одну, потому что был прекрасно осведомлен о ее способности попадать в неприятности. И губернатору, и самому Норрингтону так будет гораздо спокойнее. Кроме того, лорд Бэкетт так и не удостоил его своим вниманием, а это означало только одно – судьба командора была уже решена, и никакие слова не могли помочь ему. На свободе Джеймс имел намного больше шансов вернуть свое честное имя, чем здесь, сидя за решеткой рядом с грязными разбойниками.
-- Я сделаю все, что в моих силах, - пообещал Норрингтон.
-- Благодарю вас, - в словах Суонна прозвучала искренняя признательность. - Я всегда знал, что на вас можно положиться.
-- Но, отец... - Элизабет наконец пришла в себя, осознав, что ей предстоит сделать, и ее будущий поступок неожиданно показался ей предательством. Она обещала Уиллу ждать его. Каково ему будет узнать, когда он вернется, что его невеста уехала в Англию? - Я не могу бежать, - твердо сказала она. - Я не брошу Уилла.
Губернатор устало посмотрел на дочь. Он знал, как сложно и иногда бесполезно было спорить с ней, а времени на это, между тем, теперь совершенно не было.
-- Мисс Суонн, оставаться здесь смерти подобно, - пришел ему на помощь командор. - Ваш отец найдет способ предупредить мистера Тернера, чтобы он не возвращался сюда. Он встретится с вами в Лондоне, правда, губернатор? - Джеймс посмотрел на Уизерби, надеясь, что тот догадается поддержать его. Судьба Уильяма Тернера мало беспокоила Норрингтона, и хотя он и не хотел, чтобы Элизабет о чем-то печалилась, ее спасение сейчас было важнее.
-- Ничего подобного, - возразила девушка, бросив в сторону Джеймса грозный взгляд. - Бэкетт не причинит мне вреда, пока Уилл не привезет ему компас.
-- Элизабет, наивно полагать, что это будет так, - губернатор взял холодную руку дочери, сжимавшую решетку камеры, и положил ее в свою. - Ты не знаешь, какой страшный человек этот лорд. В нем нет ни капли порядочности и благородства. Ты была нужна ему лишь как предлог, чтобы заставить Уилла отправиться в это опасное путешествие. Даже если сейчас... он казнит тебя, - фраза далась Уизерби с заметным трудом, - Уилл едва ли узнает об этом. Разве что тогда, когда компас уже будет в руках у Бэкетта. А если не казнит, то будет использовать тебя, чтобы манипулировать мной, и навести на острове свои порядки.
Норрингтон внимательно посмотрел на Элизабет, ожидая ее решения. Губернатор был совершенно прав в том, что она лишь приманка в этой истории. Джеймс надеялся, что девушка послушается Суонна, но Элизабет медлила. Она и сама понимала, насколько верны могут быть предположения ее отца. Но с другой стороны, она не чувствовала себя вправе просто взять и трусливо сбежать, в то время, как ее жених рисковал своей жизнью, чтобы вызволить ее из тюрьмы.
-- Не беспокойся за Уилла, - голос Суонна вывел ее из задумчивости. - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы по возвращению в Порт-Роял с ним не произошло ничего дурного. Он приедет к тебе в Англию, будь уверена.
-- Прислушайтесь к словам своего отца, - попросил Джеймс.
Элизабет в нерешительности смотрела на них обоих, но ответ, который подсказывал ей разум, так и не срывался с губ. Губернатор и командор напряженно ожидали ее решения.
-- Цыпочка, оставайтесь с нами, Лондон и так перенаселен, - усмехнулся Бобби, заметив ее сомнения.
Где-то выше раздался громкий скрип открывающейся двери, и на лестнице послышались неспешные, но твердые шаги, предупреждавшие о надвигающейся опасности.
-- А вот и ваша песенка спета, - усмехнулся пират, демонстрируя свой беззубый рот.
-- Быстрее, Элизабет, у нас нет времени, - поторопил ее Норрингтон, взволнованно смотря вдаль коридора, где вот-вот мог появиться кто-нибудь, чьему появлению никто бы не был рад.
-- Охрана, охрана, побег! - хрипло закричал Бобби, разбудив своего сокамерника.
Времени на размышления больше не оставалось и, помедлив ровно секунду, Элизабет согласно кивнула отцу.
-- Сюда, скорее, скорее, - крикнул губернатор, и один из солдат, стоявших на карауле, поторопился открыть камеры.
-- А теперь поспешим. Я проведу вас, - схватив дочь за руку, он потянул ее за собой по длинному коридору. - Здесь есть еще один выход.
Норринтон быстрыми шагами последовал на ними, и один из караульных тоже тронулся в путь, освещая факелом темный и полный крыс коридор. В нем стоял тяжелый запах сырости, исходящий от земляного пола и стен, а с потолка то и дело лениво капала холодная вода, которая, попадая за ворот, заставляла невольно морщиться. Прошло не более минуты, прежде чем беглецы и их сопровождающий поднялись наверх, имея возможность сделать глоток свежего воздуха, который после волшебного аромата тюрьмы казался им верхом блаженства. На улице было прохладно и темно, настолько темно, что даже люди, стоящие в двух футах друг от друга, могли определить присутствие другого человека, полагаясь лишь на чувствительность своего носа и остроту слуха. Таковы были карибские ночи.
Факел тусклым сиянием осветил карету, запряженную парой лошадей.
-- Садитесь, скорее же, - приказал Суонн, и Норрингтон с Элизабет без лишних слов залезли в экипаж. - Спасибо, мистер Уоллес, - губернатор задержался, чтобы поблагодарить караульного, который мигом вытянулся по струнке. - Я не забуду вашу услугу. И вот еще что... - он достал из ножен Уоллеса его шпагу. - Вам она нужна куда меньше, - пояснил Уизерби. Улыбнувшись солдату напоследок, он скрылся в карете.
-- Но, пошла! - раздался крик кучера, и лошади тронулись, сначала медленно, а затем бодрой рысью, унося экипаж прочь, пока он не растворился в ночной дымке Порта, оставляя после себя лишь слабое постукивание копыт о мостовую.
Никто не проронил ни слова по дороге - каждый был занят своими мыслями и не торопился ими делиться. Губернатор думал лишь об успехе нынешнего побега и о предстоящей разлуке с дочерью, Элизабет - о Уилле и о том, как скоро она сможет разыскать его, а Норрингтон напряженно вглядывался в ночные пейзажи, беспокоясь о возможной погоне, однако все пока было спокойно. Но Джеймсу все равно было не по себе. Его привычная жизнь рухнула, и теперь он, словно крыса, бежал с тонущего корабля. А это не могло быть ему по душе.
Карету, мерно двигавшуюся в сторону порта, неожиданно тряхнуло, и она резко остановилась. Норрингтон хорошо знал Порт-Роял и мог поклясться, что до условленного места они добраться еще не успели. Кажется, теперь что-то действительно было не так. Услышав испуганное ржание лошадей, губернатор, Элизабет и Джеймс взволнованно переглянулись.
-- Немедленно выходите, - приказал мужской голос снаружи тоном, не вызывающим лишних иллюзий о намерениях говорившего.
Многозначительно взглянув на Джеймса, Суонн протянул ему оружие.
-- Выходите с другой стороны, когда я заговорю, - шепнул он. - И бегите к причалу.
-- Вы слышали, что я сказал? – голос снаружи стал еще строже. Времени на прощание не оставалось.
-- Элизабет... - Уизерби сжал руку дочери. Сейчас он даже не мог позволить себе роскоши обнять ее. Еще секунда и, слегка приоткрыв дверь, губернатор вышел из кареты.
-- Что случилось? - твердым голосом спросил он, ступив на землю.
-- Губернатор Суонн, - подтвердил свои опасения вслух Мерсер. Два солдата рядом с ним держали факелы, освещая фигуру и лицо Уизерби. - Вы весьма предсказуемы. Впрочем, нам немало помог ваш друг, капитан... как его звали? - поинтересовался мужчина, холодно улыбнувшись.
Тихо приоткрыв дверцу кареты, Норрингтон потянул Элизабет за собой, сжимая шпагу в свободной руке.
-- Держитесь за мной, не отходите ни на шаг, - шепотом приказал Джеймс.
Девушка кивнула в ответ и последовала за ним.
-- О чем вы говорите? – губернатор изо всех сил старался не показать своего испуга. Сейчас, когда речь шла о жизни его дочери, не время было проявлять сентиментальность. - Я всего лишь возвращаюсь к себе к особняк. Какое право вы имеете задерживать меня? - Уизерби взглянул на двух солдат, стоящих по бокам от верного слуги Бэкетта. Господи, только бы Элизабет и командор успели оторваться от погони, пока он занимает их внимание... Сердце бешено колотилось в груди, как мышь, загнанная в клетку.
-- Вы разочаровываете меня, мистер Суонн, - выделив последние два слова и вложив в обращение всю презрительность, на которую он был способен, ответил Мерсер. - Схватить их. Они не должны уйти, - спокойно произнес он. - Если вы любите свою дочь, губернатор, то вы не будете мешать солдатам выполнять свой долг. Будет жаль, если юная мисс Суонн умрет, так и не дождавшись первой брачной ночи, - предупредил мужчина, криво усмехнувшись. - Не поднимайте шума.
Солдаты подошли к экипажу, и один из них резким движением отворил дверцу. Но в карете было пусто.
-- Их здесь нет, сэр.
Уизерби облегченно выдохнул.
-- Значит, они где-то неподалеку, - процедил Мерсер сквозь зубы. – Найдите их. Это приказ лорда Бэкетта, - холодно сказал он. Последние слова всегда действовали на солдат ободряюще, ведь каждый из них знал, что бывает за его невыполнение.
Охрана вернулась к слуге лорда, но из темноты появились еще шестеро солдат и побежали в сторону пристани – единственного места, куда могли держать путь Элизабет и командор.
Теперь Суонну ничего не оставалось, как только безмолвно наблюдать за происходящим. Больше от него ничего не зависело. С замиранием сердца он ожидал, что произойдет дальше, полагаясь лишь на то, что судьба будет благосклонна к беглецам.
Элизабет и Норрингтон бежали изо всех сил. Девушка сейчас проклинала свое свадебное платье, стеснявшее движения, из-за чего она с трудом поспевала за командором. На мгновение оглянувшись назад, она увидела солдат с факелами и едва не вскрикнула.
Джеймс тоже заметил погоню. Он бежал, опираясь лишь на органы чувств и знание города. Глаза немного привыкли к темноте и едва-едва различали неясные силуэты. Заметив впереди деревянные ящики, стоящие рядом со стеной какой-то таверны, командор остановился. Они могли стать неплохим укрытием для Элизабет.
-- Спрячьтесь там, - указав на нагромождение у стены, приказал Норрингтон. - При первой же возможности бегите к причалу.
-- Без вас я никуда не отправлюсь, - предупредила девушка. Как же она жалела, что у нее сейчас не было шпаги... Пусть она и не была обучена фехтованию, но она могла бы хоть как-то помочь командору, будь у нее оружие. А так ей оставалось лишь подчиниться.
Норрингтон сделал пробный взмах, примериваясь к чужому оружию. Жаль, его собственная шпага осталась в форте. Уильям Тернер умел делать хорошее оружие, а то, что сейчас было у командора в руках, ничего не стоило. Между тем, солдаты с факелами остановились, приблизившись к Джеймсу.
-- Я к вашим услугам, господа, - спокойно произнес он, не без радости отметив, что несколько солдат не выдержали гонки и отстали. Теперь их было всего лишь трое, и их физическая форма оставляла желать лучшего. Первым же выпадом командору удалось выбить факел из рук одного из солдат, однако люди Бэкетта были не из тех, кто сразу же отступал. Наоборот, они собирались применить подлость, напав одновременно. Но командор был готов отразить их атаку.
Один за другим факелы падали на землю, прямо в грязь, где вскоре гасли. Противники дрались вслепую, не различая друг друга в темноте и нанося неуверенные удары. Только по лязгу металла да редким вздохам, можно было определить, достигла ли шпага своей цели или нет. Джеймс провел очередную весьма удачную контратаку и услышал сдавленный вскрик. В следующую секунду что-то обожгло его плечо, но Норрингтон лишь поморщился от боли, продолжив наступать до тех пор, пока не услышал взмахи только своей шпаги.
Помедлив несколько мгновений, он убрал оружие.
-- Элизабет, - позвал Джеймс, беспокоясь, что девушка могла пострадать в схватке в темноте.
-- Я здесь, - прозвучал в тишине тихий ответ. - С вами все в порядке? - спросила она и шагнула вперед, ориентируясь на его голос.
Норрингтон не мог предположить, как долго продолжалась их своеобразная дуэль на четверых, и насколько он навредил своим солдатам. Надо было уходить немедленно. Не время жалеть о содеянном. Он нашел руку Элизабет и взял ее в свою, почувствовав, что девушка слегка дрожит от ночного холода или же от волнения.
-- Все хорошо, - ответил Джеймс. - Пойдемте, нам надо скрыться до рассвета.
Действительно, заря уже начала заниматься, и небо слегка посветлело, грозясь в ближайшее время раскрыть тайны тех, кто не успел спрятаться под покровом ночи. От ощущения теплой сухой ладони командора, мягко сжимавшей ее руку, Элизабет стало спокойней. Удивительно, как много им пришлось пережить за один единственный день... Они оба потеряли все, что им было дорого, но обстоятельствам так и не удалось сломить их. Девушка чувствовала, что впереди их ждет много приключений. Что ж... видимо, такова была их судьба. И они собирались встретить ее достойно.

_______________

P.S. Извините, что задержали )

P.P.S. Заметила некоторые ошибки, но у нас теперь нельзя редактировать посты после определенного промежутка времени. Так что - большой пардон.

Edelweiss,
Спасибо за продолжение! Читаю с большим удовольствием.

Kat, взаимно спасибо!

Edelweiss
Франсуаза
Спасибо за продолжение, девочки!!

Глава VII

Норрингтон и Элизабет поспешно брели в сторону причала. Первые лучи солнца едва освещали лодки, пришвартовавшиеся в порту. Сейчас кроме них в этой части порта стояли на якоре лишь пара хлипких рыбацких суденышек и небольшой торговый корабль. Было еще слишком рано, и на улице не встречалось ни души, если не считать худого и изрядно потрепанного котенка, который, мурлыча, вылизывал свой облезлый хвост, сидя на мостках.
Элизабет совсем обессилела. Две практически бессонные ночи, последние переживания и тугой корсет, в котором ей пришлось бежать около полумили, сейчас особенно охотно напомнили о себе, и девушка еле держалась на ногах, стараясь, однако, не показывать своей усталости.
Сбавив шаг, Норрингтон оглядел причал, пытаясь найти им подходящее укрытие. В конце концов, на его лице воцарилась довольная, но весьма тусклая улыбка.
-- Элизабет, мы можем спрятаться в бочках, которые грузят на торговец. Возможно, хотя бы две из них окажутся пустыми, - обернувшись, Джеймс взглянул на свою спутницу. Элизабет была бледна, как никогда. Улыбка тут же исчезла с лица бывшего командора. - Скоро мы сможем передохнуть, - пообещал Норрингтон, обеспокоенно смотря на мисс Суонн.
-- Со мной все в порядке, - не слишком уверенным голосом заявила девушка, оглядывая свое платье. Пожалуй, стоило найти себе более подходящую одежду, только где ее теперь возьмешь... В городе, где тебя разыскивают все солдаты Ост-Индской компании, кроме тех, что стоят в карауле. - Пойдемте, - Элизабет решительно двинулась вперед.
Грузов на берегу осталось совсем немного, только несколько ящиков и бочки, судя по всему, содержавшие вино. Выглядело это все довольно странно... Словно что-то вчера помешало матросам погрузить все товары. В голову Элизабет закрадывались сомнения, и она уже хотела поделиться ими с Норрингтоном, как вдруг рядом кто-то закашлялся. Мгновение, и командор с силой потянул Элизабет за руку так, чтобы она присела, - за грузами их было не видно, зато они могли бы спокойно разглядеть человека, нарушившего их покой.
Но прятаться было поздно.
-- Неужели те самые беглецы? Вылезайте оттуда. Я уже заметил вас, - произнес мужчина. Это был невысокий коренастый человек с большим носом и лукавыми зелеными глазами. Темный загар и обветренная кожа выдавали в нем моряка. В зубах он держал трубку, поэтому говорил очень осторожно, только одним уголком рта.
Норрингтон поднялся первым, наставив на моряка шпагу.
-- А вот это ни к чему, - произнес мужчина, ладонью отведя острие в сторону. - Быстро поднимайтесь на борт, пока вас не заметили. Надо будет подобрать вам одежду, - почувствовав на себе удивленный взгляд Норрингтона, матрос добавил. - Губернатор Суонн договорился с нашим капитаном об услуге. Он хорошо заплатил за помощь вам. Капитан, к несчастью, был убит вчера, но договор остается в силе. Я старпом на этом торговце, можете называть меня Дикки. Надо будет подобрать вам одежду поскромнее...
Элизабет радостно улыбнулась командору. Неужели им наконец-то повезло?
-- Благодарю вас, мистер Дикки, - сказала она.
-- Пока рано, мисс. Вы все еще в большой опасности, - хмуро заметил старпом. - Я потороплю матросов, чтобы корабль поскорее отчалил. А сейчас спрячьтесь в трюме. Я сам принесу вам новые костюмы.
-- Мы немедленно последуем вашему совету, - произнес Норрингтон, решив больше не испытывать судьбу. Люди Бэкетта наверняка скоро начнут обыскивать порт. Легко можно было догадаться, с какого корабля они начнут. Мисс Суонн согласно кивнула, и они поспешили скорее взойти на борт.
Небольшой парусник, на котором им предстояло плыть, носил имя «Афродита». Обычное название для обычного корабля. Моряки, как правило, бывали очень суеверны и часто называли свои суда, следуя приметам. Имя богини, по преданию родившейся из морской пены, выложенное на корме торговца, казалось, сулило ему долгие годы удачных плаваний. Судя по всему, капитан очень любил свой корабль: на борту царила идеальная чистота и дисциплина.
Трюм почти весь был заполнен ящиками и бочками. Кроме того, что все эти товары можно было продать, они еще и обеспечивали устойчивость корабля. Джеймс сдвинул один из переполненных ящиков, так, что между грузами образовалось свободное пространство, и помог Элизабет забраться в их новое укрытие. Не успел он сам спрятаться, как снова появился Дикки и положил обещанную беглецам одежду на одну из бочек. Взглянув на мисс Суонн и отметив, как невелико пространство, в котором ей с командором придется тесниться, он недвусмысленно усмехнулся.
-- Кхм… что ж, переодевайтесь и хорошенько спрячьте свои наряды. Подозреваю, что из порта нас так просто не выпустят, - предупредил старпом, оставив их одних.
Элизабет немедля схватилась за принесенную одежду. Ей полагались бесформенные штаны, широкая льняная рубаха, потрепанные ботфорты и смешная соломенная шляпа с полями, достаточными для того, чтобы держать лицо в тени, когда это будет нужно. Проблема заключалась лишь в том, что платья аристократок обладали одним неприятным свойством: они никоим образом не предусматривали отсутствие рядом с дамой штата горничных, которые помогли бы одеть или снять его. С самим платьем еще можно было как-то справиться, благо, застегивалось оно спереди, но вот корсет представлял определенную угрозу… Самостоятельно разделавшись с корсажем и сняв юбку, Элизабет бросила неловкий взгляд на Норрингтона. Кажется, ей даже удалось смутиться.
Джеймс снял камзол и, почти незаметно коснувшись его в последний раз, положил на ящик. Он больше не был командором, и форма оставалась единственным напоминанием о былой службе. А теперь Джеймс должен был проститься и с этим.
Почувствовав на себе взгляд девушки, Норрингтон обернулся. Кажется, у мисс Суонн возникли некоторые трудности со шнуровкой на корсете.
-- Могу ли я... помочь вам? - не слишком уверенно произнес Джеймс. В трюме не было места, чтобы они могли скрыться от глаз друг друга и переодеться в одиночестве. У Норрингтона пересохло во рту от одной мысли об этом. Он не хотел поставить девушку в неловкое положение, но, похоже, сейчас у него не было другого выхода.
-- Да, пожалуйста, - Элизабет постаралась придать своему лицу самый невозмутимый вид и повернулась к командору спиной, убрав с нее растрепавшиеся волосы.
Джеймс потянул за концы банта, дав Элизабет возможность вдохнуть немного глубже. Под корсетом была только легкая шелковая рубашка. Именно такой ее должен был увидеть мистер Тернер в первую брачную ночь, но судьба распорядилась иначе, и сейчас рядом с ней был Норрингтон, который, впрочем, не собирался забывать о чести, даже если перед ним была девушка его мечты почти в неглиже. Расшнуровав корсет, Джеймс поспешно отвернулся и занялся своей рубашкой. В ночной суматохе он не заметил, что одному из его солдат все-таки удалось задеть его предплечье острой шпагой. Это была не более чем царапина, но ткань прилипла к ранке с засохшей кровью. Резко дернув рукав, он скривился от неприятного ощущения и не сдержал приглушенного стона.
Элизабет, уже стянувшая с себя нелюбимую деталь туалета, обернулась. Увидев обнаженную спину командора, она снова смутилась, но смущение прошло сразу же, как она заметила кровь на его плече.
-- Вас ранили? – обеспокоенно заметила мисс Суонн.
-- Пустяки, - торопливо ответил Джеймс. Он оторвал лоскут от своей рубашки и приложил к царапине.
-- Я помогу вам, - предложила Элизабет, повернувшись к командору. Какая теперь разница, что она полураздета? Жизнь снова лишилась многих своих условностей, как год назад, когда ее похитили пираты «Черной Жемчужины».
Джеймс не стал сопротивляться, предоставив ей себя и отвернувшись в другую сторону, чтобы не стеснять девушку.
Элизабет поспешно перевязала рану, стараясь не причинить ему боли.
-- Все в порядке? - спросила она, как только закончила.
-- Да, - кивнул Норрингтон, улыбнувшись ей, - Благодарю вас.
Дикки торопливо спустился вниз по ступеням трапа. Заметив, в каком виде прибывают беглецы, он даже не смутился, только нахмурился.
-- Вы еще не одеты? У нас гости, так что поспешите, - предупредил старпом. - И будьте так любезны, спрячьтесь понадежнее, - бросив взгляд в сторону Норрингтона, попросил Дикки.
Он ни сказал об этом ни слова, но командор и так понял, что из-за их с Элизабет присутствия на борту у команды могут быть большие неприятности. Джеймс уже убедился в так называемой справедливости лорда Бэкетта.
-- Разумеется, - пообещала Дикки Элизабет. Сразу же, как боцман скрылся наверху, они поторопились натянуть на себя новую одежду и, едва закончив, оглянулись по сторонам в поисках более подходящего укрытия.

Корабль был полон солдат. Заложив руки за спину, Мерсер шагал по палубе вдоль стройного ряда матросов торгового корабля.
-- Итак, мистер Дикки, вы настаиваете на том, что на борту нет посторонних? - повторил он, остановившись около старпома.
-- Да, мистер Мерсер, - уверенно кивнул Дикки. - Можете убедиться в этом сами, - торговец сумел сдержаться и не отвести глаз.
-- Что ж, хорошо, - Мерсер обернулся к капитану Джиллету. - Обыщите корабль. И команду. Найдите беглецов немедленно, - строго приказал он.
Стук каблуков по доскам раздавался со всех сторон корабля. Солдаты вглядывались в лица матросов и опустошали ящики и бочки. Джиллет спустился в трюм, рассматривая испорченные специи, втоптанные в пол.
-- Здесь их нет, капитан, - отчитался лейтенант.
-- Проверьте еще раз каюты, - распорядился Джиллет. Солдаты поспешно удалились выполнять приказ. Капитан тоже не стал задерживаться, развернувшись к выходу, но...
-- Апчхи!
Джиллет замер, подняв голову к потолку. Удивленно вздернув брови, он улыбнулся. И, не сказав ни слова, пошел наверх.
-- Беглецов здесь нет, мистер Мерсер, - произнес капитан, поднявшись на палубу.
-- Вы в этом уверены?
-- Да, сэр. Видимо, они еще где-то в городе, - предположил Джиллет.
-- Можете покинуть порт, мистер Дикки, - сказал Мерсер.
По его знаку солдаты, собравшиеся на палубе, постепенно сходили на берег, освобождая борт «Афродиты».
Когда шум наверху наконец утих, Джеймс помог Элизабет спуститься из их укрытия. Девушка виновато улыбнулась ему. Дурацкие специи! Если бы не капитан… Норрингтон был приятно удивлен, что Джиллет не рассказал о них Мерсеру.
Им все-таки удалось бежать. Они были свободны. Теперь оставалось лишь попасть в Лондон, а там добиться аудиенции у короля. Джеймс бросил парик на бочку, улыбнувшись девушке в ответ.
Мягко двигаясь по волнам, корабль покидал Порт-Роял.



Джеймс стоял на палубе, облокотившись о перила и наблюдая за спокойной гладью воды. Дикки сказал, что матросов и так достаточно, и в помощи бывшего командора они не нуждаются.
Джеймс Норрингтон впервые за свою жизнь потерял все ориентиры. Раньше у него было звание и положение в обществе, сейчас же он оказался преступником, скрывающимся от правосудия. Мундир был забыт и, как подсказывало сердце, навсегда, а в поношенной одежде Норрингтон чувствовал себя неуютно.
Он не верил, что письмо губернатора поможет ему избавиться от преследования. Привычная схема жизни рухнула, и Джеймс не знал, что ему делать.
-- Будем на Тортуге, я покажу тебе хорошенькую таверну, там такие дамочки, - сказал мальчишка лет семнадцати своему старшему товарищу, подмигнув ему.
-- А когда мы там будем?
-- Дня через два, если ветер не переменится, - пожав плечами, ответил юнга.
Джеймс насторожился, выпрямившись.
-- Мистер Дикки? Какой у нас курс? Разве мы плывем не в Англию? - встревоженно спросил Норрингтон, подойдя к старпому.
Моряк, всматривающийся в горизонт, снова курил свою трубку, с которой, похоже, не расставался ни на минуту. Прищурившись, он взглянул на Норрингтона, и его загорелое, все в мелких морщинках лицо носило самое хитрое выражение.
-- Боюсь вас разочаровывать, но это так, - ответил Дикки, снова цедя слова свободным уголком рта. Казалось, что если даже он вытащит изо рта трубку, то все равно будет говорить в такой манере. Просто по привычке. - Со смертью капитана наши планы изменились.
Матросы, находившиеся поблизости, радостно закивали головами, а юнги мечтательно улыбнулись, однако, не переставая драить палубу.
Норрингтон опешил.
-- Но, мистер Дикки, мы не можем плыть на Тортугу. Это пиратский остров, нам с мисс Суонн нужно в Лондон! Это вопрос жизни и смерти, - Джеймс пытался отговорить старпома от необдуманного шага. Уж он-то знал, насколько опасен этот остров. Особенно для юной девушки, такой, как Элизабет. Он отвечал за нее и не хотел, чтобы она попала в беду. Норрингтон не простил бы себе, если бы с ней что-то случилось.
Ему почему-то вспомнилась сцена, когда Элизабет согласилась выйти за него замуж… Это случилось сразу после того, как мисс Суонн и мерзкий висельник Джек Воробей были спасены с необитаемого острова. Тогда она лишь хотела выручить Уильяма Тернера, но Джеймс был так рад снова видеть ее, что не сразу понял ее уловку. А теперь они снова были вместе, но... время было упущено. - Губернатор Суонн хорошо заплатил вам, чтобы вы доставили нас на родину, - напомнил Норрингтон.
-- Разумеется, - подтвердил Дикки. - И мы обязательно отвезем вас в Лондон, как только избавимся от части грузов на Тортуге. А может, и ото всех, - новый капитан подмигнул своим матросам.
-- Что происходит? - к мужчинам лихой походкой подошел растрепанный паренек в смешных штанишках и соломенной шляпе, спадавшей на правое ухо, в котором едва ли можно было признать Элизабет Суонн.
Услышав, как командор о чем-то спорит с Дикки, она сразу же поспешила к ним. Иногда слушать, находясь в стороне, куда выгодней и удобней, но Элизабет была не из тех, кто всегда руководствуется здравым смыслом.
-- Мистер Дикки собирается сделать остановку на Тортуге, мисс Суонн, - ответил Норрингтон. - Я пытаюсь объяснить нашему капитану нежелательность данного шага.
-- На Тортуге? - обрадовалась девушка. - Это правда? - спросила она, обращаясь к старпому.
-- Все верно, мисс, - кивнул моряк, немного озадаченный ее реакцией. Кто бы мог подумать, что юная дама будет рада попасть на пиратский остров. - У вас там что, родственники? - не удержался он, усмехнувшись.
Норрингтон тоже был немало удивлен. Он боялся сойти за зануду, но все-таки...
-- Мисс Суонн, губернатор дал мне четкие указания, к тому же, зачем нам на Тортугу? Это место - просто рассадник неприятностей!
-- Но Уилл же отправился туда! - объявила Элизабет с выражением нескрываемой радости на уже слегка обветренном лице. - Возможно, мы встретим его там.
Норрингтон нахмурился. Элизабет невозможно было переубедить, когда она вбила себе что-то в голову. Но он не собирался так просто сдаваться.
-- Может, мистер Тернер уже покинул остров, - настаивал Джеймс, скрестив руки на груди.
-- Вряд ли, - недовольно заметила девушка, строго взглянув на офицера. - Учитывая, что он отбыл всего на день... даже меньше, чем на день раньше нас.
Мистер Дикки только посмеивался, наблюдая за их перепалкой.
-- В любом случае, мистер Норрингтон, мы плывем на Тортугу, нравится это вам, или нет, - он вытащил кисет с табаком и насыпал немного себе в трубку.
Не успел Джеймс возразить ему, как капитан поспешил ретироваться, сославшись на занятость. К чему продолжать бессмысленный спор, когда у тебя и так много дел?
Проводив его взглядом, Норрингтон вновь повернулся к Элизабет.
-- Ваш отец будет очень недоволен, когда узнает, - Джеймс использовал последний аргумент.
Мисс Суонн гордо взглянула на него, поджав губы. Она и не сомневалась, что командор не разделит ее радости.
-- Я уверена, он поймет мое решение, - холодно заметила она. - Уилл - мой жених. Вам кажется, что невесте должно оставить его в неведении о собственной участи и бежать, как запуганной... дамочке? - последнее слово она вымолвила с нескрываемым презрением, вспоминая девушек из своего окружения, которые, несомненно, так бы и поступили.
-- Нет, я лишь беспокоюсь о вашей безопасности, - с грустью ответил Джеймс.
Лицо Элизабет смягчилось и она внимательно взглянула на Норрингтона.
-- И я благодарна вам, - ответ прозвучал искренне. - Но я должна найти Уилла... Каково ему будет вернуться в Порт-Роял и узнать, что его невеста уплыла в Лондон, пока он, рискуя своей жизнью, старался выкупить ее свободу? - девушка покачала головой, показывая, что это для нее невозможно.
Джеймс тяжело вздохнул. Элизабет нельзя было осуждать. Она была так близко и при этом так далеко от него… Стоило смириться с этим.
-- Хорошо, - согласился Норрингтон. - Надеюсь, это не будет стоить нам жизни.
-- Господа, обед подан, - с усмешкой в голосе обратился к ним юнга и склонился в нелепом поклоне. – Не угодно ли пройти в столовую?
-- Еще бы, - сказала Элизабет, у которой от замечательной новости неожиданно проснулся аппетит.
Как только мальчишка отвернулся, она добавила:
-- Мы будем осторожны.
Натянуто улыбнувшись, Норрингтон кивнул девушке. Почему-то в это слабо верилось.



Тортуга была одним из немногих портов в здешних местах, где день и ночь словно поменялись местами. День проходил довольно спокойно: пираты и другие жители острова были заняты торговлей и мирными делами, но едва наступала ночь, как город превращался в самое развеселое место в Карибском море. На улицах воцарялся хаос, все словно смешивалось в одну большую кучу: пьяные и по недоразумению трезвые, пираты и простые моряки, решившие подзаработать, шлюхи, завсегдатаи таверн, рассказывавшие легенды о своих путешествиях, нищие и попрошайки, обиравшие мертвых и тех, кто был не в состоянии защитить свой кошелек. Ром лился рекой, из которой люди черпали жизнь, причем каждый стремился зачерпнуть побольше, и, желательно, не за свой счет. Драки, стрельба по движущимся мишеням, карточные игры и танцы на столах под незамолкавшую гармошку были здесь такими же привычными, как вечерняя молитва в благочестивых семьях.
Едва только подошвы сапог коснулись твердой земли, Элизабет вдохнула с облегчением. Она была рада вновь ощутить под ногами что-то более-менее устойчивое и не находящееся в непрерывном движении.
-- ...Не больше суток, мистер Норрингтон, - услышала Элизабет обрывок фразы. - Продадим все и отчалим в сторону Лондона.
-- Надеюсь, что так и будет, - оставив мистера Дикки, Джеймс подошел к девушке. - У нас есть день, чтобы найти мистера Тернера. Затем, мисс Суонн, мы последуем совету вашего отца, - предупредил Джеймс, оглядываясь вокруг и морщась от представшей перед ним картины.
-- Хорошо, - подтвердила Элизабет, рассудив, что дня будет достаточно, чтобы обнаружить Уилла, если он действительно здесь.
Девушка посмотрела по сторонам, думая, с чего начать поиски, но ничего толкового просто не приходило в голову. И неспроста. У причала располагались сплошные таверны, бордели и другие увеселительные заведения, в которых любой пират мог бы найти то, что ему по душе. Пират, но не Уилл Тернер.
-- Так с чего мы начнем, мисс Суонн? - вопросительно взглянув на девушку, поинтересовался Норрингтон. Тортуга не внушала ему никакого доверия. Пьяные пираты с заряженными пистолетами и безрассудной храбростью, которой хватило бы и на троих, а то и четверых, - что может быть хуже?
Элизабет растерянно смотрела вокруг. Кажется, все было не так просто, как она предполагала. А еще девушку сильно шатало после многодневной качки, и она ненароком вспомнила Джека Воробья и его походку. И, как ни странно, вспомнила весьма к месту… Взгляд девушки, по-прежнему внимательно обследовавший порт, остановился на одном из кораблей. Мисс Суонн застыла на месте, наблюдая знакомые черные паруса, залатанные огромными заплатами. Либо ее подводили глаза, либо это была...
-- «Черная Жемчужина»! - вне себя от удивления и неожиданности вымолвила девушка.
Джеймс посмотрел в ту сторону, куда указывала Элизабет. Действительно, пиратский корабль расположился на рейде, но на нем, вроде бы, никого не было. Палуба казалась пустой на первый взгляд.
«Черная Жемчужина»… Кажется, почти год прошел с тех пор, как они последний раз видели ее отплывающей из Порт-Рояла. Черные паруса растворялись на горизонте, неся самый быстроходный в мире корабль навстречу новым приключениям.
-- Думаете, Тернер там? - поинтересовался Норрингтон, вглядываясь в «Жемчужину», покачивающуюся на волнах. - Кажется, там никого нет.
-- Разумеется, все пираты разбрелись, - улыбнулась Элизабет. Цель была близка, и это, как ни что другое, давало ей силы действовать и немедленно. - Нам стоит зайти в какую-нибудь из этих таверн, - заметила она. - Уилл, скорее всего, там же, где и Джек. А Джек сейчас может быть только в двух местах, либо за кружкой рома, либо... - девушка осеклась. - Начнем поиски с рома, - предложила она, двинувшись в сторону ближайшего кабака, на котором красовалась не раз простреленная в пьяной драке вывеска «Бараний рог».
Джеймс последовал за ней. Себе он теперь напоминал охранника, вынужденного ходить за девушкой тенью. Что ж, когда они найдут Уилла, он снова станет собой. Наверное...
В таверне громко играла музыка. Шлюхи расхаживали от столика к столику, разглядывая своих потенциальных клиентов, пираты пили, громко рассказывая друг другу байки, кто-то уже лежал на полу, а те, кто еще держался на ногах, - собирались устроить веселую драку. Норрингтон взял Элизабет за запястье, не отпуская далеко от себя.
-- Красавчик, дай мальчонке повеселиться, а сам следуй за мной, а? Посмотри на меня, - обратилась к Джеймсу маленькая толстая женщина с крючковатым носом. - Я-то тебе явно лучше подхожу, что скажешь?
Норрингтон брезгливо поморщился.
-- У меня нет денег, - нашелся он.
Предлог оказался более чем убедительным, и женщина, обиженно надув губки, отчалила восвояси.
-- Командор, смотрите, это Гиббс! - воскликнула Элизабет, не обратившая на портовую девку никакого внимания. Она указала в сторону одного из столов, где в одиночестве сидел хмурый и очень пьяный боцман.
Джеймс не успел ответить ей. Девушка уже тащила его вперед, к месту, где расположился Джошеми. Гиббс поднял на них расфокусированный взгляд, когда они подошли ближе и встали напротив.
-- Мистер Гиббс, мы ищем Уильяма Тернера, вам известно, где он? - начал Норрингтон, стараясь не дышать с ним одним воздухом.
-- Какой... Ульям Трнер? Джека больш нет... команда в раздрай... ик... кораблю конец... - Гиббс всхлипнул, вытерев нос тыльной стороной ладони.
-- Что? - ошеломленно переспросила Элизабет. - Что значит, нет? Они куда-то отправились с Уиллом? Куда? - девушка уже было приблизилась к боцману, чтобы как следует растрясти его и вытянуть нужные ей ответы, но, сраженная крепким запахом, от которого уже можно было свалиться замертво и проспать до следующего утра, отшатнулась назад на почтительное расстояние.
-- Был... а потм явлся... с щуп... щуплыцами... Дэйви Джонс и забрл к себе. Нет больше Джека, - Норрингтону показалось, что в глазах Гиббса блеснули слезы.
-- Что? Дэйви Джонс? Сам Морской Дьявол? Это всего лишь сказки, - пожал плечами Джеймс, не веря ни единому слову пьяного Джошеми. – Мисс Суонн, кажется, нам ничего не узнать у него. Он бредит.
-- Я сам его видел! - Гиббс как будто протрезвел на секунду, разгневанно взглянув на мужчину.
-- Подождите, - девушка схватила Норрингтона за руку, не дав ему уйти.
-- Что за Дэйви Джонс, мистер Гиббс? О чем вы? - обратилась она к боцману. - И где все-таки Джек?
Не то чтобы девушка очень хотела увидеть капитана «Жемчужины», но, на ее памяти, Джек, даже будучи пьяным, мог что-то соображать. Что о Гиббсе, к сожалению, сказать было трудно.
-- Джек... - с некоторой ностальгией произнес Гиббс. - Бедняга Джек... он мертв, - Джошеми поднял кружку в воздух, как будто чокался с кем-то невидимым, и залпом опустошил ее.

Edelweiss
Франсуаза
Спасибо!! Очень интересно читать!

о боже...это очаровательно)) вы молодцы!

ЛьДинка, Pearl
Большое спасибо!

Edelweiss
Франсуаза
Спасибо!
С большим удовольствием вас читаю и жду продолжения.

Kat, спасибо! Все будет )

Новый год начинается с нового персонажа ) Комменты, как обычно, приветствуются.

Глава VIII

Влажный ночной туман овевал «Летучий Голландец», даря прохладу, которую не мог почувствовать ни один из его обитателей. Луны почти не было видно за густыми облаками, и небосвод казался сурово-мрачным и как никогда близким к линии моря.
-- Бросьте его в трюм, - приказал Дэйви Джонс.
Воробья кто-то сильно толкнул в спину, так, что он чуть не упал на палубу. Два морских деликатеса взяли его под руки и почти волоком потащили прочь. Пират не сопротивлялся, потому что сейчас это было бессмысленно. Он просто расслабился, позволив этим милым ребятам выполнять свою работу.
На «Голландце» не было никакого освещения и, Джек, не привыкший к такому мраку, почти ничего не видел, кроме, разве что, матросов, тащивших его вниз. Команда Морского Дьявола была подобна его капитану: никто из них не мог больше ступить на сушу, и от долгого пребывания в океане их тела покрылись самыми разными обитателями подводных глубин, от раковин раков-отшельников до морских звезд, а некоторые части тела и вовсе превращались в морских тварей, неизведанным способом прираставших к телам моряков.
Спустившись с трапа, морепродукты протащили пирата еще немного, прежде чем бросить его на палубу.
-- Можешь поискать себе местечко, - равнодушно произнес один из них, и его щека в виде морского ежа недружелюбно сверкнула иголками. – Очень скоро возможности поспать не предвидится. Никогда! – рявкнул он.
-- Вы очень добры, - поблагодарил Джек.
Переглянувшись, пираты расхохотались и, не задерживаясь более, вышли из трюма.
Воробей потер локоть, которым больно ударился при падении, и обиженно взглянул вслед своим друзьям по несчастью. Могли бы быть и поласковей…Нащупав позади себя ящик, Джек сел, прислонившись к неровной стене, такой же обросшей, как и весь корабль.
Нужно было поскорее что-нибудь придумать. Его последний козырь остался на Жемчужине, правда, к счастью, Джек успел достаточно изучить его, чтобы в голове успел родиться более или менее складный план. Однако этого все равно было недостаточно. Нужно было выпить… Мозг капитана Воробья работал гораздо быстрее, когда был сдобрен хорошей порцией рома. Пират мечтательно облизал сухие губы, сложив руки на груди. На «Голландце» было холодно, как в гробу. Пожалуй, это и была братская могила, в которой смерть еще нужно заслужить, отработав сто лет.
Трюм был бы почти полностью погружен в темноту, если б не тусклая лампа, которую кто-то из матросов забыл у противоположной стены, однако, толку от нее было мало. Она лишь слегка освещала склизкие полипы и наросты, облепившие палубу. Вокруг стояла ужасающая тишина. Из-за полного штиля шума волн почти не было слышно, и лишь легкая возня на палубе и светлое пятно на полу напоминали пирату, что он еще жив.
Неожиданно рядом с Джеком кто-то пошевелился. Воробей вздрогнул от неожиданности и отпрянул в сторону, подозрительно вглядываясь в то место, откуда доносился звук.
-- Ааа... новый член нашей славной команды, - зазвучал тихий женский голос с французским акцентом. – И почему вас всех бросают именно в этот трюм…
Девушка замолчала, продолжая держаться в тени, где, судя по очертаниям, располагался один из гамаков, в которых традиционно спали моряки.
Джек был удивлен. Зачем Дэйви Джонсу женщина на борту? В голову пришла только одна скабрезная мысль.
-- Я тоже был бы рад оказаться в более уютном месте... мисс? - кто знает, что скрывается во мраке на этом корабле, может, еще одна деревяшка на ножках. - С кем имею честь?
Девушка усмехнулась, и на мгновение задумалась, словно решая, ответить ей или промолчать.
-- Ирэн Астер, - наконец сказала она.
-- Капитан Джек Воробей, - представился пират, ожидая хоть какой-нибудь реакции на свое знаменитое имя. Но ответом ему была тишина. Джек обиженно посмотрел туда, где, как ему казалось, располагалась девушка.
-- Дэйви Джонс не гнушается брать на борт женщин? Смело, - прокомментировал Воробей, и, поднявшись на ноги, проверил, нет ли кого-нибудь рядом с трапом.
Проигнорировав последнюю реплику, девушка стала равнодушно наблюдать за действиями незнакомца.
-- Даже не думайте, что вам удастся отсюда сбежать. Будет только хуже, - предупредил голос из темноты. – А боцман не поскупится на удары плетью.
-- Еще никому не удавалось удержать капитана Джека Воробья против его воли, мисс Астер, - небрежно махнув рукой и вернувшись на свое место, ответил пират. - Даже Морскому Дьяволу.
Для трезвости мысли Джеку просто необходимо было выпить рому, а потом можно и отправиться на разведку на палубу корабля. Мисс Астер помолчала некоторое время, продолжая рассматривать своего нежданного соседа. Заметив, что Воробей облизывает губы, она тихо пошевелилась в своем гамаке.
Из тени, полностью скрывавшей его, высунулась изящная женская рука. Ее недостаток состоял в том, что она была... неестественно зеленой, но достоинство показалось куда существенней - рука протягивала пирату бутыль с чем-то, весьма похожим на ром. Джек в ужасе посмотрел на нее, не зная, как поступить. Кто знает, что ему грозит, если он возьмет протягиваемый дар? Но, в конце концов, жажда пересилила. Пират принял бутылку, с трудом вытащив тугую пробку. Когда крепкий напиток согрел горло, Воробей сразу же забыл о своих опасениях.
-- Спасибо, - сделав еще пару глотков, поблагодарил пират. - Весьма кстати. Значит, вы обо мне никогда не слышали, - Джек был весьма удивлен такой неосведомленности. Возможно, мисс Астер только прибыла на Карибы и тут же попалась в лапы Дэйви Джонса. По-другому это объяснить было нельзя.
Пират уже не чувствовал холода. Если выпить все бутылку, то можно вообще забыть о том, где находишься. Это была привлекательная идея.
-- Не слышала, - подтвердила девушка. – Но, должна отметить, для только что умершего вы держитесь очень неплохо, - судя по всему, она улыбнулась. - Другие были в таком шоке, что им ни капли в горло не лезло. Какими судьбами на борту "Голландца"? - поинтересовалась Ирэн, садясь в своем гамаке.
-- Заглянул в гости к другу, - уклончиво ответил Джек, сделав еще глоток из бутылки. - Вы знаете Прихлопа Билла?
-- Да, - удивленно ответила собеседница, словно тот факт, что пират знаком с мистером Тернером, показался ей интересным совпадением. – Правда, прием здесь не очень-то теплый, – саркастично заметила она.
-- Не все умеют встречать гостей, - в тон ей ответил Джек. – А лишнего корабля у вас в гамаке случайно не найдется? Или хотя бы паруса? - внезапно поинтересовался Джек, протянув ей бутылку. Когда рука вернулась за своим ромом, пират перехватил ее, притянув девушку к себе. В тусклом свете единственной лампы Джек получил возможность рассмотреть свою благодетельницу. Ее кожа была мертвенно-зеленой, но на ней пока еще не расселились моллюски, только на месте груди устроилась большая морская звезда. Значит, она оказалась здесь совсем недавно. На вид девушке было не больше двадцати лет, она была стройной и, судя по всему, довольно высокой. Тонкие черты лица, густые темные волосы и очень живые ярко-голубые глаза… Что же такая девушка могла делать на «Голландце»?
Ловко освободив руку, Ирэн обиженно поджала губы, однако, не прячась более в тень.
- Ну что, довольны? – спросила она. - Вам еще повезло, что я здесь не так долго, иначе вам пришлось бы разделять общество с каким-нибудь неудавшимся блюдом из портового кабака миссис Джеффрис.
Она сделала большой глоток рома. На самом деле, было не очень понятно, на что он сдался здешним морякам - они едва чувствовали его вкус. Можно было подумать, что это всего лишь дань старым-добрым традициям.
Ирэн даже не поморщилась. Чего нельзя было сказать о звезде на ее груди: питомец нервно зашевелился, словно угрожая в ближайший момент уползти куда-нибудь в другое место. Казалось, сам вид зловещей бутылки не очень-то нравился морской твари. Девушка смутилась и поспешила вернуть ром Джеку.
-- Полезная штука, если у дамы дырявое платье, - кивнув в сторону звезды, сообщил Воробей. - Сами нашли, или она вас нашла?
-- Можно сказать, мы нашли друг друга, - улыбнулась Астер.
-- Вам обеим очень повезло, - Джек заметил, что рома в бутылке осталось совсем чуть-чуть, и погрустнел. - Так вы хорошо знаете Прихлопа?
-- Он мой единственный друг здесь, - задумчиво сказала девушка, накручивая прядь волос на палец. - Кроме звезды, конечно.
Наверное, слово «друг» не очень-то подходило для Билла Тернера, но все же он был единственным человеком, который поддержал Ирэн, когда она оказалась на «Летучем Голландце». Несмотря на его вечную угрюмость и суровость, девушка была благодарна ему за помощь и доброе отношение… ну или то, что могло таковым называться у проклятых моряков.
-- Как вы попали на борт, мисс? Команде ведь не нужна женская ласка... или нужна? – насмешливо поинтересовался пират.
Астер возмущенно фыркнула.
-- Мужчинам определенно вредит ром, - рассерженно заметила она. - Пару глотков, и шансы получить пощечину мгновенно возрастают. Никакого инстинкта самосохранения.
-- Ром заставляет мужчин говорить правду, мисс, - улыбнулся Джек. - Не скрывая свои намерения за кучей ненужных, но красивых слов.
Девушка улыбнулась и уже хотела было ответить, как рядом пошевелился кто-то третий. Обернувшись к стене, она увидела сутулую фигуру, еле освещенную слабым сиянием лампы.
-- Даже «Голландец» не способен изменить тебя, Джек, - пират мгновенно понял, кому принадлежит этот скептический голос. Ни он, ни Ирэн не заметили, как в трюм вошел Прихлоп Билл. Впрочем, здешним пиратам иногда можно было вообще не пользоваться дверью - они просто-напросто становились частью корабля.
-- Привет, Прихлоп. Рад снова видеть тебя, - поздоровался Джек, гадая то, ли пират всегда был таким хмурым, то ли его добила жизнь на «Голландце». Хотя весельчаком Билл Тернер никогда не был. Как и его сын. Они плохо понимали чужие шутки.
Ирэн приветливо улыбнулась Прихлопу, но получила в ответ лишь мрачный взгляд исподлобья, равно как и Воробей.
-- Я вижу, вы уже познакомились, - заметил Билл, и его тон недвусмысленно выразил его отношение к этому событию.
-- Да, оказывается, на этом корабле есть хоть какие-то радости, - многозначительно заметил пират, но, поймав очередной, отнюдь не радостный взгляд Тернера, Джек поспешно прибавил: - Ром.
Допив последние капли драгоценного напитка, пират отставил бутылку на пол.
Пережитый ужас от встречи с Морским Дьяволом и усталость прошедших почти бессонных ночей вдруг резко навалились на него, и Джек почувствовал, что больше не способен думать о своем нынешнем положении. Пара дней на «Голландце» ведь ничего не изменят: он не успеет потерять себя так, как это случилось с матросами Джонса. Кроме того, план побега нужно было тщательно продумать, а это могло подождать и до утра.
-- Мисс, этот гамак рядом с вами... свободен? - осторожно поинтересовался Воробей, поглядывая то на Ирэн, то на «папашу» Прихлопа.
Билл еще больше насупил брови и строго взглянул на девушку, но она лишь пожала плечами в ответ, давая понять, что такая осторожность совершенно ни к чему.
-- Разумеется, - ответила она.
Тернер неодобрительно покачал головой, но промолчал.
-- Превосходно! - обрадовался Джек, покосившись на Прихлопа, который, кажется, собирался караулить честь дамы, сколько понадобится. Но Воробей даже и не думал покушаться на Ирэн.
Стоило ему прилечь, закинув руки за голову, как он очень быстро заснул, мечтая хотя бы во сне оказаться как можно дальше от этого ужасного корабля. А еще лучше было бы и вовсе проснуться где-нибудь в более приятном месте… Жаль, что это было неосуществимо.
Ирэн задумчиво взглянула на своего нового соседа и тоже легла в гамак, чтобы вновь приняться за столь привычное ей занятие – рассматривание потолка трюма. С того момента, как она появилась на «Голландце», она успела изучить его досконально и помнила каждый дюйм, каждую щель и нарост на его деревянной поверхности. Днем на палубе кипела работа, но на долю Астер ее выпадало не так уж и много – она лишь вязала морские узлы и проверяла на прочность старые. Поэтому большую часть времени девушка предавалась раздумьям. Постепенно утеряв, как и все другие моряки, человеческие чувства, она, однако, сохранила здравый рассудок. Разум, не обремененный простыми желаниями, работал несколько иначе, нежели у обычных людей, придавая рассуждениям исключительную трезвость мысли и расчетливость. А Ирэн на самом деле было, о чем подумать. Ведь она, по правде говоря, заслужила нынешнее проклятие.
Мадемуазель Астер была вторым ребенком, рожденным в браке французского картографа и талантливой модистки. Семья была незнатной, но достаточно богатой и очень дружной. Отец девушки, Мишель Астер, был одним из лучших в своей сложной профессии и создавал карты для самого Тюренна, а мать – шила для модниц из высшего света. Жизнь в Сен-Луи казалась девочке раем, они с братом ни в чем не знали отказа и были по-настоящему счастливы.
Но все хорошее когда-нибудь кончается. Эпидемия холеры унесла жизни сотен парижан, в том числе Мишеля, Луизы и Филиппа Астер, и двенадцатилетняя Ирэн, враз лишившаяся всех, кого любила, осталась на попечении своей тетки. Властная дама перевезла девочку в Сан-Доминго, где пыталась обустроить новую жизнь в колонии вместе со своим мужем, богатым купцом, торговавшим рыбой. Ирэн терпеть не могла это рыбное зловоние, которое постоянно источал ее дядя, его глупость и дурацкий авантюризм, в конце концов разоривший ее новую семью. Едва Астер исполнилось шестнадцать, дела пошли совсем плохо, и единственное, на что тогда полагалась ее тетка, – выгодно сбыть племянницу с рук.
Девушка тихо вздохнула. Ей ни раз приходилось задавать себе вопрос, а что было бы, если бы она не сбежала из дома? Наверное, ее ждал брак с каким-нибудь смешным толстяком из тех, кто приходил к ней свататься, неумело слюнявя руку при приветствии, будто соседская дворняга. Ирэн даже передернуло при мысли об этом. А о том, что случилось с ней дальше, она и вовсе предпочитала не вспоминать. Никогда. Никогда больше. Правда, это «никогда» должно было продлиться еще слишком долго. Девушка невесело усмехнулась своим мыслям.
За время, проведенное на борту «Голландца», она многое успела понять, повзрослеть и осознать ошибки, которые совершила когда-то. Ирэн больше не страдала по прошлому. Единственное, что мучило ее – это страстное желание снова жить, как-то раз неожиданно зародившееся в ее сознании. Получить еще один шанс… Но теперь это было невозможно.
Грустно улыбнувшись, девушка повернулась на бок, слушая, как свистит ветер, задувая в щели корабля. Волны жестче хлестали по его бортам, навевая сон своей гулкой ритмичностью. Положив голову на руки, Астер закрыла глаза, чтобы, как обычно, проспать до самого утра.




Дверь громко стукнула о косяк, и несколько раковин, безжалостно пришибленных ей, с шумом попадали на пол. В трюм вошел высокий матрос со штурвалом на месте головы и ведром, полным морской воды, в руках. Подойдя к гамаку, на котором посапывал Джек, морепродукт, недолго думая, вылил ее на голову пирата.
Воробей, закашлявшись, резко сел. Он потряс головой, так, что капли полетели во все стороны, и, морщась, сплюнул на пол горькую соленую воду.
-- Капитан хочет тебя видеть. Некому мыть палубу, - без всяких эмоций сообщило существо.
Джек не видел, каким местом говорит стоящий перед ним пират, и даже боялся представить.
-- Не явишься, боцман готовит свою плеть. Пять ударов научат тебя, - добавил штурвалоголовый.
Воробей повернулся к матросу, удивленно взглянув на него и надеясь, что он ослышался. Нет, такого с ним никогда не бывало. Дэйви Джонс издевается над ним? У Морского Дьявола есть чувство юмора? Какое ужасное сочетание.
Джек выпрямился, строго взглянув на чудище, стоящее перед ним. Хорошая перспектива - пять плетей или мытье палубы. Впрочем, пират собирался избежать и того, и другого.
-- Будь любезен, передай капитану, что я скоро буду, - строго посмотрев на матроса, произнес Воробей, надеясь, что в будничной суматохе про него, возможно, забудут.
Ирэн, с самого начала наблюдавшая за происходящим из своего любимого темного угла, тихо засмеялась. В отличие от пирата, она уже давно проснулась и скучала, сидя в гамаке и связывая между собой два недлинных тонких троса фламандским узлом. Казалось бы, утро должно было пройти, как обычно, но ее сосед неожиданно придал ему новые краски.
Штурвал медленно и осторожно кивнул, хотя с его-то строением это было практически невозможно, и, ничего больше не сказав, вышел. Проводив его взглядом, Воробей повернулся к Ирэн.
-- И что же смешного? - поинтересовался пират. Мало того, что его разбудили таким варварским способом, так еще и девчонка над ним усмехается!
-- Ничего, - начала было Ирэн но, снова взглянув на мокрого с ног до головы и очень недовольного Джека, не выдержала и засмеялась в голос. - Мы могли бы работать вместе, - сказала она сразу же, как только к ней вернулась эта способность.
Астер сама удивлялась себе: вот уже два года, как она ни разу от души не веселилась. Девушка посмотрела на пирата почти с благодарностью.
-- Работать вместе? Хочешь помочь мне драить палубу? Я могу уступить тебе эту привлекательную обязанность, - подмигнул ей Джек.
-- Ну уж нет. Мыть палубу будешь ты. А я - собирать деньги за спектакль, - усмехнулась Ирэн. - Жаль, что золото нам больше ни к чему... Но мы может взять плату ромом, - нашлась она.
-- Для девушки, которая обитает на «Летучем Голландце», ты слишком веселая. Наверное, это потому, что эти ребята совсем не обращают на тебя внимания, - заметил Воробей, прищурившись.
Ирэн действительно сильно отличалась от остальных обитателей корабля. И не только потому что она была женщиной. По сравнению с Биллом и командой Астер выглядела куда более живой и не походила на свою серую тень. Она умудрилась не потерять интерес к жизни, а это о многом говорило. Пожалуй, Ирэн могла бы помочь Воробью с его планом, ведь, судя по ее виду, она провела здесь не одну неделю… А вдруг ей известно, где капитан Джонс прячет свой ключ? Пожалуй, стоило это выяснить.
-- Они же мертвы, - напомнила ему Астер, отложив свою работу в сторону. – Как и ты. Еще никто не уходил живым с этого корабля.
-- Значит, я разрушу эту традицию, - уверенно произнес пират, стряхнув со своей шляпы невидимые пылинки и надев ее на голову. Перед тем, как пожинать всходы, необходимо было взрыхлить почву для посева, чем Воробей немедленно и занялся.
-- Неужели? - Ирэн с интересом посмотрела на Джека. Он говорил об этом решительно, но не будучи похожим на идиота. А это уже было странно. - Многие так считали. И теперь ночами соскребают с себя полипы.
-- А я не многие, любимая, - обворожительно улыбнулся ей Воробей, поднявшись на ноги. - Тебе еще только предстоит узнать меня получше, - многозначительно заметил он.
-- Вот как? – подарив ему в ответ насмешливую улыбку, сказала девушка. - И в чем же ты проявишь себя? В мытье палубы?
-- У меня много талантов, любимая, - усмехнулся Джек.
-- Да, - согласилась Ирэн. - Еще у тебя превосходно получается пить ром.
-- Ты всегда судишь о людях по первому впечатлению? - спросил Воробей, изобразив задумчивость. - Впрочем, это неважно, мне нужно спасать свою шкуру. А ты и сама, как я вижу, можешь постоять за себя. Сколько тебе еще осталось на этом корабле, лет девяносто девять? – не удержавшись от сарказма, поинтересовался пират. - Тебе не позавидуешь.
-- Девяносто восемь, - тихо поправила его Ирэн, убеждая себя, что спокойствие сейчас - самая лучшая линия поведения. - И как же ты планируешь бежать? - спросила она, чтобы забыть о неприятной теме, и, встав со своего места, внимательно взглянула на пирата.
Джек довольно улыбнулся, заметив ее заинтересованность. Ему удалось зацепить ее, и теперь осталось лишь довести дело до конца.
-- А зачем тебе это знать? Разве тебе не нравится на этом милом корабле? – насмешливо сказал он.
Девушка незаметно вцепилась пальцами в платье, чтобы скрыть свое раздражение. Ткань обладала весьма полезным свойством: при наличии воображения она могла представляться лицом обидчика, даруя ему возможность сохраниться в первозданном виде.
-- А ты как думаешь? - Астер натянуто улыбнулась пирату.
Воробей пожал плечами.
-- Даже не знаю. Дай подумать... - он приложил палец к губам, изобразив трудный мыслительный процесс, - они мертвы, и ты мертва. Им от тебя ничего не нужно, кроме того, чтобы ты плела узелки... – он кивнул в сторону тросов, лежавших у ног Ирэн. - Пожалуй, это просто райское место для женщины по сравнению со всем остальным Карибским морем. Здесь безопасно быть женщиной, - сделал вывод Джек.
Голубые глаза Астер стали еще ярче, и это было недобрым предзнаменованием. Пальцы девушки медленно разжали ткань, и, не желая более испытывать ни ее, ни свое терпение на прочность, она влепила пирату пощечину.
Воробей прижал ладонь к щеке, но улыбка так и не исчезла с его лица.
-- Столько силы в мертвой женщине. Мне это нравится, - отметил пират.
Девушка удивленно посмотрела на него, немного обескураженная его поведением, но не сдержала улыбки. Раздражение прошло само собой.
-- Правда? - последовал насмешливый ответ. - Хочешь еще? - услужливо предположила Ирэн тоном, которым обычно предлагают чашечку чая престарелой родственнице.
-- Ты быстро входишь во вкус, - усмехнулся Джек, все еще не отнимая руку от щеки.
-- Как скажешь, - в тон ему согласилась девушка, замахиваясь для нового удара, но пират перехватил ее руку, притянув Ирэн к себе, так, что их лица были совсем близко.
-- Так значит, ты все-таки хочешь выбраться отсюда? - наклонившись к ее ушку, поинтересовался Джек.
-- Больше всего на свете, - заверила его Астер, посмотрев прямо в черные глаза пирата и радуясь, что утеряла способность краснеть в прошлой жизни. - Знаешь, - заметила она, бросив красноречивый взгляд на державшую ее руку, - на этом корабле люди удивительно быстро становятся одним целым, - Ирэн мило улыбнулась, вспомнив пиратов-близнецов, которые, будучи юнгами, так часто спали на полу трюма спина к спине, что в конце концов и вовсе срослись телами.
Нахмурившись, Джек выпустил девушку и слегка отодвинулся от нее. Астер довольно кивнула, давая понять, что теперь она готова его выслушать.
-- А ты хочешь мне в этом помочь? – спросила она.
-- Помочь? Хм... Отсюда не так просто выбраться. Если бы знать хоть какое-нибудь слабое место Дэйви Джонса, то я, может быть, смог бы что-нибудь придумать... - Джек опустил взгляд на палубу. Если она что-нибудь и знает про ключ, то должна будет сказать именно сейчас. В конце концов, они в одной лодке… то есть, на одном корабле.
Астер задумчиво посмотрела на него, слегка прищурившись.
-- Я едва ли поверю, что ты ни разу не слышал легенду о сундуке и о том, что в нем хранится, - сказала она.
-- Сундук? - переспросил Джек, взглянув на нее. - Ах да, что-то слышал... - Воробей сделал вид, что что-то припоминает. - Но он ведь заперт, и никто не знает, где Джонс держит от него ключ.
Вот оно что... Ирэн лишь усмехнулась пирату. Теперь ей стало ясно, к чему были все эти туманные расспросы и обольстительные улыбки… Конечно же, он прекрасно знал легенду, иначе никакой план не мог бы даже прийти ему в голову. Более того, Воробей изучил ее достаточно, чтобы найти лазейку и придумать, как обхитрить Джонса. А сейчас ему не хватало лишь одной, очень важной составляющей... Да, побег с «Голландца» казался безумной и неосуществимой затеей. Но перспектива прозябания на этом корабле настолько не радовала девушку, что любая соломинка казалась ей спасительной. По крайней мере, она точно знала, что если у Джека есть какой-то план, то она бы хотела в нем участвовать. А для этого нужно было не продешевить.
-- Почти никто, - торжествующе отметила Астер.
-- Неужели? И ты знаешь кого-то, кто может помочь? - осторожно поинтересовался пират, наклонившись ближе к ней.
-- Да. Это я, - девушка уверенно посмотрела ему в глаза.
-- Ты? Какая удача. И где же Джонс прячет ключ? - уже напрямую спросил Джек.
Но Ирэн лишь улыбнулась и села обратно в свой гамак, устроившись поудобнее.
-- А почему я должна тебе это рассказывать? - поинтересовалась она беспечным тоном, разглаживая складки на своем платье.
Воробей усмехнулся. Хитрая девица не собиралась упускать своего. Что ж, во всяком случае, ему не придется общаться с Прихлопом, пытаясь вытрясти из него хоть что-нибудь полезное для дела.
-- Потому что хочешь выбраться отсюда ничуть не меньше меня, - ответил он. - Но без моей помощи тебе это вряд ли удастся.
-- Разумеется. Честная сделка, - заметила Астер. - Я расскажу тебе, где найти ключ, а ты вызволишь меня с этого корабля. Идет? - выпрямившись, она протянула Джеку руку.
Пират пожал ее.
-- Идет.
Больше он ничего не успел сказать, потому что в этот момент дверь в очередной раз распахнулась, и в трюм ввалился злой, как черт, боцман.
-- Воробей! - недовольно прошипел он с порога. - Ты желаешь получить пять ударов плетьми?
-- Уже иду, - быстро ответил Джек, направившись вслед за грозным пиратом. На пороге Воробей обернулся и улыбнулся Ирэн. Надо было пережить этот день, а вечером они смогут спокойно обсудить его план. Джек не собирался долго задерживаться на этом корабле.
Проводив его взглядом, Ирэн задумчиво улыбнулась и, подняв с пола тросы, вновь принялась связывать их.




Джеку вручили ведро и грязную тряпку. Воробей скептически оглядел поле деятельности, почувствовав легкую обреченность. Казалось, «Летучий Голландец» не мыли веками, а некоторые трещины в палубе были просто ужасны. Мыть гниющие доски было самым забавным заданием, которое ему мог предложить Дэйви Джонс. Во всяком случае, его самого сейчас здесь не было, а боцман постоянно отвлекался на остальных пиратов.
Поэтому Джек просто сделал вид, что работает. Зачем вставать на колени, когда можно просто кинуть тряпку в ведро, осторожно достать ее, даже не удосужившись выжать, и кинуть на пол, наблюдая, как лужица растекается по полу и исчезает в расщелинах.
Но вскоре и такой вид деятельности надоел пирату. Оглядевшись, он заметил, что столь изощренный вид наказаний предложен не только ему, но и еще нескольким матросам. Пройдясь по палубе и делая вид, что он чрезвычайно занят, Джек остановился позади одного из собратьев по несчастью.
-- Прошу прощения, но вы пропустили пятно. Вон там, - Воробей показал пальцем место. Морепродукт оскалился, но вытер. - И еще вон там... - матрос зарычал, но снова послушался. - Не подумайте, что я придираюсь. Мне кажется, что этой палубе мытье не поможет, и это лишь глупая трата времени, но раз уж мы все здесь, то приказы надо выполнять качественно, вы так не считаете? - Джек мило улыбнулся. - Вон там еще пятнышко…
Обернувшись, чтобы отдать очередной приказ, пират заметил Ирэн, стоящую неподалеку. Ей наскучило сидеть в темном трюме, и девушка вышла на палубу, чтобы очередной раз понаблюдать за ежедневной рутиной, а заодно и за своим новым знакомым. Увиденное превзошло все ее ожидания. Джек был не иначе как волшебником, если у него получилось заставить этих существ работать под своей командой.
-- Ты мне нравишься, - улыбнулся Джек матросу с крабом вместо головы. - У тебя отлично получается! Тебе следует выдать вознаграждение за твою работу. Я поговорю об этом с капитаном. - Краб расплылся в наивнейшей из улыбок, довольно закивав головой и уже предвкушая награду, какой бы она ни была...
Воробей оставил своих марионеток и подошел к Ирэн.
-- Милые ребята. Только страшные, - заметил Джек. - Им бы хорошего капитана.
-- Я уже не удивлюсь, если скоро тут будешь командовать именно ты, - шепотом заметила девушка. - Ну... до тех пор, пока мы не выберемся отсюда, - добавила она еще тише и заговорщически улыбнулась пирату.




«Летучий Голландец» мягко покачивался на пенистых волнах, мутных от недавнего шторма. Было уже около полудня, когда проклятый корабль подошел к месту очередного кораблекрушения, собирая новый урожай, словно мрачный Жнец.
Для его матросов это было обыденной работой. Тех, кто еще был на что-то годен, капитан соблазнял службой на «Голландце», а отказавшихся служить пираты зарубали и сбрасывали за борт. Так случилось и в этот раз.
Выживших подняли на борт «Летучего Голландца». Мужчины дрожали, испуганно оглядывая столпившуюся вокруг команду – вряд ли кому-то из них приходилось раньше видеть что-либо подобное. Морепродукты злобно скалились, рассматривая новичков, кто-то хищно улыбался, предвкушая, какие мучения выпадут на долю бедолаг. Джек и Ирэн тоже присоединились ко всеобщему веселью, пробившись в первые ряды, чтобы посмотреть спектакль, который на «Голландце» давался по нескольку раз в день.
Шторм был суров к команде утонувшего судна, и в живых осталось лишь шестеро матросов, один из которых лежал на палубе без сознания. Его лицо скрывали темные пряди мокрых волос, налипших на лоб и щеки.
-- Что у нас здесь? - громко произнес боцман, остановившись рядом с обмякшим телом.
Один из морепродуктов схватил моряка за шкирку, сильно встряхнув. Юноша медленно открыл глаза, и, еле держась на ногах, в недоумении оглянулся по сторонам, пытаясь понять, где он очутился.
Джек нахмурился, вглядываясь в знакомые черты лица. Он определенно видел этого юнца раньше. Возможно, даже угрожал ему.
--Уилл? – удивленно произнес Воробей. «Голландец» преподносил все новые и новые сюрпризы.

Edelweiss
Франсуаза
Прочитала отрывок с удовольствием!
Особенно понравилось как Джек пытается управлять командой Голландца.

Kat, спасибо

Edelweiss
Ирэн, я вас узнала!

Отличное продолжение!

Вопрос: почему Джек называет ее сразу "любимая"? Мне это кажется немного странным...

Margin


Ой... я буду все отрицать!

» Смотреть спойлер - скрыть спойлер... «

Это только моя любимая героиня, я тут не при чем ) А зовут так, потому что... это длинная история, еще из другого фандома )) Я к ней имею малое отношение, на самом деле. Только имя.

Спасибо огромное!


Это зря Он всех девушек зовет "love", что никак не "цыпа" Так что по моей большой просьбе (не люблю неправильные переводы ) мы отказались от курятника Джека а-ля русс.

Огромное спасибо за интересное продолжение!!