Евгений Нефёдов, фильм "Эд Вуд" Тима Бёртона

http://allofcinema.com/ed-vud-ed-wood-1994/

Вообще-то Эдвард Д. Вуд-младший помещал в титры своё полное, звучащее гордо и солидно имя, лишь на излёте карьеры значась в таком, "сокращённом" варианте в парочке чужих постановок (к слову, далеко не шедевров). Но Тиму (заметьте, не Тимоти Уолтеру) Бертону казалось важнее подчеркнуть личное, панибратское отношение не просто к коллеге, а… если и не к кумиру, то во всяком случае – к художнику, работы которого стали неотъемлемой частью его собственного детства. И даже без признаний в интервью было понятно, почему режиссёр, сам в начале кинематографического пути получивший неоценимую поддержку от боготворимой "звезды" любимых фильмов ужасов, уделил столько места судьбоносной встрече и дальнейшим, неподдельно дружеским отношениям Вуда с Белой Лугоши.

По иронии судьбы, "Эд Вуд" оказался первой бертоновской полнометражной постановкой, не заинтересовавшей широкую аудиторию. Но к этому, судя по всему, спокойно отнеслись и он сам, и руководство студии, прекрасно понимавшее, выделяя бюджет в размере $18 млн. и при этом – предоставив режиссёру (кстати, отказавшемуся от гонорара) неограниченную творческую свободу, что увидит свет авторское, выстраданное произведение. Что-то вроде вариации на тему феллиниевских "Восьми с половиной", которая стараниями Бертона и сценаристов Скотта Александра и Лэрри Карашевского (ранее сочинивших уморительную дилогию про "трудного ребёнка") будет лишь внешне следовать канонам типичной биографической ленты. Смешно читать обвинения авторов в замалчивании ряда общеизвестных обстоятельств (например, женитьбы Белы на Хоуп Линингер, состоявшейся незадолго до его кончины). Уже во вступительных кадрах, когда Джеффри Джонс, слившийся с образом Удивительного Крисвелла, предсказателя и шоумена, торжественным и загадочным голосом обещает поведать подлинную историю, основанную "исключительно на свидетельствах отверженных душ, которые пережили это страшное испытание", а затем следуют титры, высеченные на надгробьях, возникает ощущение тонкого розыгрыша. Остроумной стилизации под саму жизнь, которая жестоко подшутила над бедным Эдом, наделив необоримой тягой (подобно пристрастию к женской одежде, так осложнившей отношения с Долорес) к режиссуре – при отсутствии и намёка на минимальный талант. Однако он, по Бертону, не получил бы признания, пусть посмертного и специфического – в качестве "худшего из худших" (зато не преданного забвению!), если б не был абсолютно искренним и беззаветно, на грани одержимости не любил однажды выбранное ремесло. Проще всего упрекнуть Вуда в профнепригодности и непробиваемой глупости – в хроническом антиперфекционизме, в готовности принять любой, в том числе заведомо негодный, результат. И посмеяться, а то и с негодованием закидать попкорном всю съёмочную группу, прибывшую при параде представлять публике многострадальное детище. Как говорится, художника обидеть может каждый. Но создатели ленты, не приукрашивая суровую правду (вспоминается Владимир Высоцкий: "ну, а действительность ещё кошмарней") и не воспевая эскапизм как лучшее средство от грубой реальности, всё же проявляют великодушие – и как бы от лица самой судьбы преподносят творцу царственный подарок. Ни нечаянная (вымышленная) встреча с Орсоном Уэллсом, ни громоподобные овации на премьере "Плана 9 из открытого космоса", подозрительно контрастирующие с реакцией на предшествующие постановки, не воспринимаются издевательством над Эдом, восторженным и ранимым, точно большой ребёнок. Чем стал бы наш мир без энтузиастов, способных вдохновлять единомышленников?!