Афоризмы Джони Деппа
 
 

Главная страница

Администрирование

 
 

  О Джонни Деппе

· Биография
· Награды и номинации
· Коллеги о Джонни
· Архив новостей
· Друзья и партнеры
 

Афоризмы Джони Деппа
  Фильмы

· Художественные
· TV сериалы
· Документальные
· В производстве
· Отложенные проекты
 

Афоризмы Джони Деппа
  Другие работы

· Рисунки
· Музыка
· Статьи, эссе
· Видеоклипы
 

Афоризмы Джони Деппа
  Мультимедиа

· Фотографии
· Мультимедиа
 

Афоризмы Джони Деппа
  Публикации

· Статьи
· Интервью
· Рецензии
 

Афоризмы Джони Деппа
  Статьи посетителей сайта

· Размышления о фильмах и творчестве
· Рецензии
· Письма
· Фанфикшен
 

Афоризмы Джони Деппа
  Общение

· Форум
· "Гостевая книга"
· Контакты
 

Афоризмы Джони Деппа
  Полезные ссылки

· Иностранные сайты
· Русскоязычные сайты
· Обновления месяца
 

Афоризмы Джони Деппа
  Поиск по сайту



 

Афоризмы Джони Деппа
  Выбор языка/Select Language

Выберите язык интерфейса:

 

Афоризмы Джони Деппа
 
 





Эксклюзивное интервью журналу Numéro Homme, 2017 г.




Он один из немногих великих актеров, который написал свою собственную судьбу. С тех пор, как его имя стало известным в 24 года, Джонни Депп умело уворачивался от подводных камней всех знаменитостей, выковав свой собственный путь в амбициозных авторских фильмах, как у Тима Бёртона и Джима Джармуша. Numéro Homme решил присесть с иконой Голливуда и лицом аромата Dior Sauvage для эксклюзивного интервью.

Едва попав на съемочную площадку, маленький мальчик из Кентукки, прибывший во Флориду в возрасте 7 лет и попавший в Лос-Анджелес, как только смог, столкнулся с синдромом сравнения. Благодаря «Плаксе» и «Джамп Стрит, 21», раскрывающим романтического и измученного юного героя, они думали, что в их руках новый Джеймс Дин. Однако он никогда не был таким, предпочитая чаще обращаться к кумирам прошлого, чем быть сравниваемым с ними. Его пресловутая дружба с Марлоном Брандо и Хантером С. Томпсоном сформировали его авантюристскую личность в то же самое время как он встретился с несколькими крупными кинематографистами, особенно, в первой части его карьеры, отмеченной шедевром Тима Бёртона «Эдвард руки-ножницы» (1990) и еще одним от Джима Джармуша «Мертвец» (1995). Наблюдение за эксцентричностью и глубиной духа этих гениев было для Джонни способом остаться самому нетронутым. Это необходимая мера для актера, который должен постоянно обновлять свою способность фантазировать. Депп был телом и душой для большой киноиндустрии Голливуда, формируя энергетику рока в серии блокбастеров «Пираты Карибского моря» - он всегда признавался, что почерпнул вдохновение в образе Кита Ричардса для создания своего легендарного персонажа. Он согласился вернуться, для Numéro Homme, в свою необыкновенную карьеру, где главное слово - интенсивность.

Numéro Homme: Что для тебя является олицетворением мужественности?

Джонни Депп: Сейчас можно встретить много мужчин, которые на самом деле не имеют ни капли мужественности. Для меня всегда было важно иметь рядом сильную мужскую фигуру. Сначала это были мой отец и дед, потом я встретил Марлона Брандо - он был для меня великолепным другом, учителем, ментором, братом... Он был настоящим мужчиной. Хантер Томпсон тоже был таким. Это можно понять по глазам. Если ты соберешься бежать в огонь, ввязаться в битву или войну - они будут рядом с тобой, ты сможешь на них положиться. Они будут даже готовы пасть вместе с тобой.

NH: Какой режиссер оказал наибольшее влияние на тебя?

Джонни: Тим Бёртон. Когда я встретил Тима, я тогда только что закончил сниматься в «Плаксе» Джона Уотерса. До Джона я принимал участие в том ТВ-шоу [ Джамп Стрит, 21] и мне было все равно, в каком виде они меня хотят продать. Студии продают продукт, и я стал их продуктом. Они диктовали людям что я и кто я такой. Речь шла не обо мне, а о том образе, который ко мне не имел никакого отношения, поэтому я понимал, что я не на своем пути. Я хотел найти свой собственный путь. Первым шагом стала роль Джона Уотерса. Мне нужно было сделать второй, сохраняя стабильность. Именно в это время я и встретил Тима Бёртона, когда он выбрал меня для «Эдварда Руки-ножницы».

NH: Каким образом Тим Бёртон придал тебе уверенности в себе?

Джонни: «Эдвард Руки-ножницы» был чем-то очень личным для него. Он создавал этого персонажа с подросткового возраста. Фильм рассказывает о недостаточной уверенности в себе, об отказе от эмоций из-за страха причинить кому-либо боль. Тим доверил мне сыграть эти очень хрупкие чувства. Сначала я посчитал, что это странно. Но потом я осознал, в чем конкретно мы были похожи. Я думаю, что это, должно быть, очень дестабилизировало его...

NH: Тот факт, что он дал тебе роль?

Джонни: Его доверие было признаком настоящего мужества, поскольку он позволял мне делать то, что я хотел. Именно Тим придал мне уверенности. После «Эдварда Руки-ножницы» это было так, словно, у меня в руках был кинжал, я был готов перерезать все путы, что меня сдерживали. Это была основа. Единственная проблема заключалась в моем выборе. Принятие или не принятие фильма было весьма важно как способ навязать мои ценности.

NH: Значит, по твоим словам, это стало решающим моментом?

Джонни: Встреча с Тимом стала для меня поворотным моментом. Я помню, как плакал, читая сценарий, потому что я чувствовал, что похож на персонажа, в то же время думая, что никто никогда не захочет, чтобы я играл Эдварда. Это было невероятно. Я даже пытался отменить все мои встречи с Тимом. Я был уверен, что он посчитает меня простым телевизионным актером, поэтому я задавался вопросом: «А зачем пытаться?». Но он дал мне эту роль. И тогда мне пришлось выбросить 70% того, что он написал для персонажа.

NH: Потому что там было слишком много ответов?

Джонни: Да. Эдвард говорил слишком много. Когда он молчал, это было важнее для меня. То, что он чувствовал, было важнее, чем то, что он говорил. Легче сказать: «Я тебя люблю» кому-либо, чем показать это. Я помню, как персонаж Дайаны Уист спросила Эдварда, где его отец. Он должен был ответить: «Он мертв», но для меня он был невинным мальчиком, и он не должен был этого говорить. Поэтому я изменил фразу на «Он не проснулся». Это было довольно безумно для Тима и Кэролайн Томпсон, авторов сценария, встретить актера, который просит меньше ответов. Но сущность персонажа была именно в этом.

NH: «Мертвец» Джима Джармуша был так же важен для тебя, как фильм Тима Бёртона?

Джонни: «Мертвец» - это как жизнь в поэме Джима Джамруша, темной и эпической. Джим очень талантлив в раскрытии человеческих слабостей и странных маний. Он сам по себе немного странный. В этом плане они с Тимом Бёртоном похожи. Играть, наблюдать, быть очарованным людьми и их чудачествами. Мой персонаж Уильям Блейк - образ Джима. Я видел кое-какие отрывки из фильма...

NH: Ты хоть когда-либо смотрел свои собственные фильмы?

Джонни: Нет, я стараюсь этого не делать. Мне приходилось пару раз, потому что я хотел убедиться, что с монтажом все в порядке, но я бы предпочёл остаться не осведомленным о том, чем там все закончилось. Мне легче просто сделать работу, сыграть роль, и как только они говорят, что «все готово», это почти так, как будто это не мое дело. Для меня лучше не видеть то, что они называют «конечный продукт». Я предпочел бы просто уйти с тем опытом, который позволяет мне оставаться менее осознающим эти, какими бы они ни были, странные определения, которыми пользуются люди, как слава и все такое – и как можно более свободным. Это позволяет мне оставаться максимально ясным. Я не доверяю актерам, которые любят смотреть свои собственные фильмы. Для меня это совершенно неуместно смотреть свои собственные фильмы и говорить себе: «Да, это действительно круто». Быть довольным собой - это первый шаг к тому, чтобы избаловать себя. Просто нужно сказать, что ты сделал все, что мог. Но хорошо получилось или плохо – пусть скажут другие. Моя задача - дать режиссеру различные варианты, чтобы он мог сделать свой собственный выбор для монтажа.

NH: Ты привязываешься к своим персонажам?

Джонни: Я привязан к каждому из моих персонажей, потому что каждый из них является частью меня самого. Это даже необходимость. И очень приятно побывать «в шкуре» определенного персонажа. Быть Эдвардом, например, видеть вещи с наичистейшей точки зрения, быть полностью открытыми, очень успокаивало. Эдвард никогда не станет лгать, чтобы скрыть свои чувства. Он не умеет лгать. Я чувствовал себя по-настоящему в безопасности, играя такого персонажа. То же самое с Раулем Дюком в «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе», а затем и с капитаном Джеком Воробьем. Я был уверен в роли Рауля Дюка, потому что это воплощение Хантера, которого я знал очень хорошо. Я знал, как он разговаривает, я знал все о том, как он реагирует. Я мог бы даже сыграть его хоть сейчас. Все эти персонажи остаются навсегда.

NH: Как Хантер С. Томпсон повлиял на тебя?

Джонни: Вряд ли можно встретить кого-то столь же свободного. Он знал, что оставит свой след в истории, его произведения были действительно отмечены в свое время. Он очень хорошо знал, кто он и что мы хотели от него. Он был верным и заботливым другом, настоящим джентльменом с Юга. Однажды он был избит “Ангелами Ада”, потому что одному из них нравилась его подруга, а Хантер мешал. Он повлиял на меня, потому что вырос, как и я, на юге Соединенных Штатов. Он тоже из Кентукки. По нему было видно, что он никогда не даст тебе просто уйти, а разделит неудачи вместе с тобой. Теперь это редкость. Сейчас у нас есть поколение «мне, мне, мне». Мы живем в обществе, которое страдает нарциссизмом. Хантер дал мне многое. Я был одержим литературой, прежде чем повстречал его. К тому времени, как я впервые встретил его, я уже прочитал все его книги. Когда мы сблизились, я познакомился с другими авторами, теми, кто его вдохновил. Времяпровождение с Хантером, путешествие с ним на Кубу оставили такое впечатление, как будто я побывал в одном из его романов.

NH: Как ты с ним познакомился?

Джонни: У нас был общий друг, который пригласил меня в Аспен, чтобы встретиться с ним. Сидя где-то в уголочке ресторана “The Woody Creek Tavern”, я увидел, как открылась дверь, почувствовал электричество в воздухе, увидел, как посетители с криками заходили и продвигались внутрь. И затем я услышал голос, который сказал: «Пошевеливайтесь, дайте мне уже пройти, придурки». В одной руке он держал электропогонялку для скота метр в длину, а в другой – электрошокер. Играя своими инструментами, он приближался ко мне. Он сказал: «Привет, я Хантер. Приятно познакомиться ". Мы сели за стол. Там уже кто-то сидел. Английский стилист. Хантер посмотрел на него и сказал: «Странный ты какой-то», и он говорил все, что приходило ему в голову. Он перепечатал весь роман «Великий Гэтсби» на своей пишущей машинке, потому что хотел понять, каково это - написать такой шедевр. Я посчитал это занимательным. Он обожал Фицджеральда, Хемингуэя и того автора, которого никто не знает, Натанаэла Уэста, написавшего 4 книги: «Видения Бальсо Снелла», «Подруга скорбящих», «Целый миллион», «День саранчи» перед смертью в автокатастрофе. У нас с Хантером было много общего. Он делал тебя своим помощником, единомышленником. Я знал его в течение следующих 12 лет его жизни (Томсон умер в 2005 году), мы тратили время, запасаясь грейпфрутами и трехслойными сэндвичами, которые он хотел держать при себе, вместе с 50 солонками и перечницами всех видов... Я всегда осознавал, насколько особенным он был. Я никогда не относился к этому бездумно. Мне посчастливилось учиться рядом с ним.

NH: Насколько важно для тебя оставаться независимым в выборе своих фильмов?

Джонни: Единственная вещь, которую я никогда не умел переносить, это когда начались все эти странности, и люди начали узнавать меня, занося в определённую категорию. Они сделают все, что угодно, чтобы повесить на тебя ярлык определенного типа. Это как если подняться ступенькой выше, и люди скажут: «Он – новый Джеймс Дин или тот, или этот». Нет, нет, нет. Мне никогда не нравились категории. Я никогда не любил так думать о деле, это только мешает. Это препятствие для работы, поэтому меня это просто не интересует. Несколько раз я получал награду People's Choice Award, и это многое значит для меня, потому что это выбор зрителей. Это не одна из тех наград, которые вручаются на условиях закулисных кампаний вроде этих «Оскаров». Это не моё. Как будто быть кандидатом на выборах. Ну уж нет... Если есть работа, и она хорошо сделана, этого должно быть достаточно.

NH: Что убедило тебя сняться в рекламе для Диор?

Джонни: Это удивительный и уникальный дом моды. Я вообще был удивлен, что они мной заинтересовались. Такой бренд с акцентом на классику выбрал такого парня, как я (смеется). Есть что-то естественное в моих отношениях с Dior, не ограничивающееся бизнесом. С ними у меня никогда не возникало впечатления, что я прохожу через нечто иное, чем творческое приключение.

NH: Как ты отреагировал на огромный успех кампании Sauvage с твоим участием?

Джонни: Мой опыт сотрудничества с Диор был исключительно положительным. Несмотря на это, мне все еще странно видеть плакаты со своей фотографией размером 4 на 3 метра на улицах. В целом все было удивительно.

NH: Кто тебя вдохновил среди выдающихся личностей Голливуда?

Джонни: Когда я был ребенком, я смотрел телевизор каждое воскресенье. Я помню PBS, общественный национальный телеканал, который транслировал немое кино. Чарли Чаплин. Бастер Китон и все остальные. Тем более, что они не могли полагаться на свои голоса и ответы. Лон Чейни тоже в «Призраке Оперы»... Такие актеры - невероятный источник вдохновения. Они изъяснялись только посредством эмоций через их внешний вид или язык тела. Самый незначительный обман выдавали их глаза.

NH: А музыка во всем этом? Ты играешь в рок-группе с Элисом Купером и Джо Перри.

Джонни: Я начал играть в возрасте 12 лет на каких-то вечеринках. После того, как мне исполнилось 13, я начал играть во всяких отстойных панк-клубах в Майами-Бич. Я заканчивал в 4 утра и шел в школу: как вы понимаете, я был совсем не в форме. Поэтому я бросил школу в 15 лет. Я всегда был музыкантом в душе. Все детство я хотел быть гитаристом. Стать актером – меня это не волновало. Мне предоставили возможность сняться в фильме, ну я и сказал: «Поехали». Это позволяло мне платить аренду какое-то время. Когда я осознал, куда это все привело меня, я пошел по этому пути. Но я не оставил свою мечту быть музыкантом, просто перестал думать о том, чтобы стать профессионалом. Я не хотел бросать свою карьеру актера, чтобы стать музыкантом.








Перевод: Анна Куделина, Екатерина Горина для johnnydepp.ru








Copyright © Джонни Депп, неофициальный сайт/Johnny Depp unofficial russian site. Все права защищены.

Опубликовано на: 2017-10-29 (1746 Прочтено)

[ Назад ]
 
 



Rambler\'s Top100 Рейтинг@Mail.ru