Рукописи не тонут, или "Пираты Карибского моря – 2 бис" Опции

[KateDeMarco]

Дамы и господа! Тут созрел план очередного масштабного фанфика! Без лишних слов:

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ.

Одно из самых распространенных заблуждений относительно фильма «Пираты Карибского моря» - это мнение, что фильм основан на… аттракционе в Дисней-Лэнде! Странно, что до сих пор никто не усомнился в этом. Ведь ясно как божий день, что между аттракционом и фильмом столько же общего, сколько между бумажным корабликом и томиком шекспировских пьес. Материал, из которого они сделаны, в общем-то, один, - но содержание?! Форма? Суть?
После выхода на экраны «Пиратов Карибского моря» я молчала. Но после явления миру шедевра мейнстрима под названием «Пираты Карибского моря-2» я больше молчать не могу и заявляю: утверждение, что фильм основан на аттракционе, – чистой воды выдумка продюсеров! Блеф! Обманный ход, цель которого – скрыть истинный источник информации, использованный для создания сюжета.
А источник этот – старинная рукопись, воспоминания некоей вдовы Каролины Тэйлор, в девичестве Свэн (Svan), дочери губернатора одной из английских колоний на Карибах.
Вы, конечно, спросите меня, откуда такие сведения? Ха! Да оттуда, что я лично держала эту рукопись в руках, читала ее от начала до конца, и что сей исторический документ был у меня нагло похищен!
Однако, по порядку.
Я – антиквар в четвертом поколении. Мой прадед, мой дед и мой отец были специалистами по предметам старины. Я продолжила семейное дело. Моя, так сказать, специализация – это личные рукописные документы: письма, дневники, черновики литературных произведений и т.п. Я собирала свою коллекцию много лет, и без ложной скромности скажу – там есть действительно уникальные вещи. Так вот, в списке лучших экспонатов были и воспоминания Каролины Свэн, четыре толстые тетради, исписанные убористым почерком.
Хотя, собственно «воспоминаниями» их можно называть с большой натяжкой. Когда я впервые прочитала их, то сочла бредом полусумасшедшей старухи. События, которые вдова выдавала за эпизоды своей бурной молодости, были весьма маловероятными, а порою явно выдуманными и беззастенчиво повторяющими сюжеты легенд и поэм. Причем фантазией леди не блистала. У нее получился эдакий дамский романчик в мягкой обложке – в меру слезливый, в меру мистический и без меры любовно-героический.
Собственно, этому документу была бы грош цена, если бы однажды совершенно случайно в мои руки не попали еще одни воспоминания – воспоминания человека, который был одним из главных героев мемуаров полоумной вдовы!
Признаюсь, содержание вторых мемуаров поставило меня в тупик. Потому что воспоминания неожиданно почти полностью совпали как раз в тех эпизодах, которые казались самыми малореальными и фантастическими! Судите сами: корабль под черными парусами, похищение губернаторской дочки пиратами, пещера с ацтекским золотом, огромный морской спрут… Впрочем, я забегаю вперед, извините.
Обнаружив столь странные совпадения, я, естественно, усомнилась в подлинности обоих документов. Но эксперты подтвердили, что бумага и чернила изготовлены никак не позже начала ХVIII века, стиль и грамматика соответствуют описываемому времени. А графологи еще добавили, что мемуары вдовы написаны пожилой женщиной со вздорным характером!
Конечно, никакая экспертиза не могла снять сомнений в правдивости авторов. Но зачем двум абсолютно разным людям сочинять одинаковые истории?!
Вторым моим подозрением была мистификация. Увы, полностью развеять это подозрение я так и не смогла. Но если это мистификация – она, однозначно, сделана мастерски. Вопрос же «Зачем она была сделана?», по-видимому, останется без ответа навсегда.
Итак, эти вторые мемуары принадлежали пиратскому капитану Джеку Рейджи по прозвищу Воробей!..


Джек кончил свои дни весьма банально – в тюрьме. К счастью, ему повезло с тюремщиком. Надзиратель тюрьмы оказался человеком довольно образованным и весьма любопытным. Обнаружив в Рейджи интересного рассказчика, он стал записывать все его байки. А чтобы раскачать пирата на откровения, он не жалел рома. В результате Рейджи умер в тюремной камере от цирроза печени, так и не дождавшись приказа о повешении, который задерживался из-за какого-то расследования. (Надзиратель упоминает о нем лишь вскользь, и обстоятельства остаются совершенно неясными).
Однако Джеку хватило здоровья, чтобы рассказать тюремщику почти всю свою жизнь, не самую долгую, но изобилующую приключениями.

А теперь вернемся в наши дни.
Я никогда не делала из своей коллекции тайны, и в кругу специалистов многие о ней знали. Поэтому я не удивилась, когда ко мне через третьих лиц обратился один писатель, который искал материалы для исторического приключенческого романа.
Мы заключили с ним договор, и я предоставила ему для ознакомления мемуары Каролины Свэн и воспоминания Джека Рейджи. Кроме того, я собирала исторические факты по его запросам, консультировала по многим бытовым деталям, нашла для него консультанта по оружию и парусным кораблям. За все это я вполне законно запросила определенную сумму и права соавтора. Однако этот наглец меня попросту кинул! Деньги он заплатил. Но когда была обработана едва ли четверть материалов, он ухитрился тайком от меня на этой основе склепать нехитрый сюжетец и впарить его «Уолт Дисней Пикчерс»! А, может быть, это компания наняла его, и он быстренько продался, зная, что у него в рукаве есть неплохой козырь… В общем, детали этой сделки мне неизвестны. Я увидела только финал – блокбастер, принесший создателям огромные барыши, а актерам – еще и всенародную любовь и номинацию на «Оскар»! Моего же имени в титрах не было.
Узнать в Элизабет Суон Каролину Свэн сможет даже полный болван! А Джек Рейджи и вовсе выступал под своим реальным прозвищем! Но мой адвокат сказал, что шансов выиграть дело нет. Деньги мною получены, а доказать, что сценарий «Пиратов Карибского моря» - это именно тот сценарий, что упомянут в моем договоре, к сожалению, не получится.
Тогда я закатила моему «соавтору» скандал тет-а-тет. И внятно дала понять, что о тетрадях с воспоминаниями Свэн и Рейджи он может забыть навсегда. И обо мне тоже.
Через неделю тетради Свэн пропали.
Я хотела сообщить в полицию, но передумала – по многим причинам. В конце концов, у меня остались копии мемуаров Свэн. С тех пор я храню их в банковском сейфе - вместе с воспоминаниями Рейджи и прочими материалами по этой теме.

Когда начали появляться сообщения о работе над сиквелом «Пираты Карибского моря», я уже ни о чем не сожалела. Ну, обокрали. С кем не бывает!
Но когда я увидела, что сделали авторы фильма из мемуаров Каролины Свэн!.. Да, собственно говоря, они ничего не сделали! Они только вставили «батальные» сцены и туповатые шутки, а в остальном шпарили прямо по тексту – тексту чокнутой вдовы, в седой голове которой реальных воспоминаний было гораздо меньше, чем самовлюбленного вранья! Нет, может быть, она в старческом маразме в самом деле стала верить, что сбежала в мужском платье за своим женихом на Тортугу, что отлично фехтовала, что целовалась с прикованным к мачте пиратским капитаном… Но зачем, черт возьми, впаривать этот бред зрителям?! Однако впарили и весьма успешно.
Но даже не это вызвало мое негодование. А то, что Джек Воробей теперь был показан только таким, каким его видела Каролина! И совсем не таким, каким он был на самом деле! Или, по крайней мере, не таким, каким он сам себя представил в своих воспоминаниях.
И только поэтому, ради восстановления исторической справедливости и реабилитации бесчестного, но все-таки не бессовестного пиратского капитана, я подготовила к публикации «Истинную историю капитана Джека Рейджи по прозвищу Воробей, записанную с его правдивых слов».
Сразу скажу, что текст исходника был подвергнут литературной обработке, потому что читать набросочного вида записи в простом переводе сложно и малоинтересно. Я опустила события, составившие сюжет первой части киноэпопеи (ха!) «Пираты Карибского моря», поскольку не вижу смысла пересказывать то, что один раз уже пересказали довольно неплохо.
Если же кто-то захочет ознакомиться с исходниками, я всегда к вашим услугам.
Анна Неймос, доктор исторических наук, антиквар.
anna_naymous@yandex.com

Ну, что, начало, так сказать, положено! А быть или не быть «ПКМ-2бис» - это вам решать! *шепотом* Первый эпизод я уже написала, но подожду замечаний и предложений!

[KateDeMarco]

Ну, и еще кусочек - специально для чтения в выходные!

Когда наша шлюпка подошла к «Жемчужине», на палубе кто-то задвигался, и мелькнул свет фонаря.
- Эй вы! Вылезайте! – я с трудом перекрикивал шум волн. – Это я, Джек Рейджи!
- Джек?! – ответили мне наконец, и я узнал голос Гиббса – О, господи, какое счастье!
С борта кинули трос, и через минуту я был уже на палубе «Черной Жемчужины».
В тот же миг корабль вздрогнул всем корпусом, заскрипели снасти, паруса наполнились ветром… «Жемчужина» снова была свободна! Я бросился к штурвалу.
Нас едва не выкинуло на камни, пока мы привели паруса в должное состояние. Но все обошлось, и «Черная Жемчужина», круто развернувшись, пошла прочь от Проклятых островов. Вслед за нами двинулась и «Изабелла».

Всю ночь до утра Гиббс и матросы наперебой рассказывали мне, как они оказались у Чертова острова.
Покинув бухту Гостеприимства, они двинули прямиком на Тортугу. А там в таверне какой-то вконец спившийся шкипер предложил им купить карту острова, где якобы два года назад в шторм якобы сбилась с курса и села на рифы каравелла, якобы доверху груженая якобы исключительно якобы золотом. По словам того непросыхавшего бедолаги выходило, что те из команды, кто спаслись после крушения, перетаскали на берег все золото и зарыли его, потом в приступе алчности пристрелили капитана и перерезали друг друга. А он, шкипер, единственный остался в живых, провел на острове в полном одиночестве около года, и, в конце концов, отчаявшись увидеть на горизонте корабль, сколотил некое подобие плота, на котором и вышел в море, где его, полуживого, через неделю подобрало торговое судно.
Когда же мои парни спросили бывшего шкипера, почему он сам не пойдет за тем кладом, пьянчуга зарыдал и понес что-то уже совсем невразумительное про то, что ему не суждено больше увидеть, как закипает волна за кормой, и про какой-то договор с морским дьяволом. Парни решили, что он от пережитых потрясений и неумеренного потребления рома с глузду двинулся, дали ему на выпивон и опохмел и взяли карту.
Весь вечер они спорили о том, правду ли сказал бывший шкипер или у него был приступ белой горячки. Наконец они решили, что единственный способ выяснить это – пойти по карте и проверить. В конце концов, бросать золото глупо! И на следующий день «Черная Жемчужина» взяла курс на Проклятые острова.
В последний день перехода они, конечно, видели «Изабеллу». Но их еще на Тортуге предупредили о походе испанцев против всех пиратов, и поэтому они вовсе не загорелись желанием сближаться с испанским бригом.
К концу дня они достигли Проклятых островов, нашли Чертов остров и действительно обнаружили на рифах полусгнившие остатки разбитого корабля. Это вдохновило всю команду. «Жемчужина» вошла в бухту, отдали якоря… У всех в ушах уже стоял звон монет, а в глазах сверкали золотые блики, и, позабыв обо всякой осторожности, команда бросилась готовиться к высадке, чтобы успеть до темноты разбить лагерь на берегу.
Никто не знал, как такое получилось, но на какое-то время на палубе не осталось никого, даже вахтенных. Когда же они выбрались из трюмов, то немало удивились, обнаружив, что за несколько минут небо над островом плотно заволокло темными тучами. И тут они увидели, как в бухту стремительно входит огромный корабль. Вид его был столь ужасен, что даже те, кто уже не верил ни в Бога, ни в черта, разом поверили и в того, и в другого, а также в то, что перед ними «Летучий Голландец».
Бросились поднимать паруса, рубить якорные канаты, но «Черная Жемчужина» не двинулась с места. Она стояла, даже почти не качаясь на волнах. Пока матросы, онемев от ужаса, смотрели на бессильно обвисшие черные паруса, попугай Коттона сорвался с плеча своего хозяина и полетел к суше с душераздирающими криками: «Чер-р-р-ртовщина! Спасайся кто может!». Увы, крылья были только у него одного…
Между тем «Летучий Голландец» подошел почти вплотную. С палубы скалились ужасные морды его команды, а на мостике, усмехаясь, стоял сам Дейви Джонс. «Голландец» остановился так близко, что его пушки почти уперлись в борт «Жемчужины». Джонс приказал команде «Жемчужины» спуститься в трюм и сидеть там, пока их не позовут. Никому и в голову не пришло сопротивляться морскому дьяволу, и парни честно просидели в трюме до тех пор, пока не услышали мои крики.
Они стали расспрашивать и меня о том, что произошло. Но я отшутился, сказав, что мне был вещий сон, в котором явился мне ангел с черными крыльями и золотой серьгой в ухе, сообщил, что я еще не все свои грехи совершил, и приказал немедленно вернуться к исполнению это приятной обязанности. Что я, собственно говоря, и сделал.
Ребята, еще не отошедшие от явленной им чертовщины, поверили мне целиком и полностью.

Ангел, предположительно, выглядел как-то так:


Я снова стал капитаном «Черной Жемчужины». Капитаном «Изабеллы» выбрали Дика Реда. А Хоук заткнулся, а потом сошел в первом же порту, и больше я о нем ничего не слышал.
Ред предложил «поработать» вместе, и я охотно согласился. Мы взяли курс на Эспаньолу.
Уже в первый же день нашего совместного похода нам повезло. Мы наткнулись на караван из пяти торговых судов, без труда отловили последнее и спокойно обчистили его, пока остальные удирали на всех парусах.
Словом, днем у меня не было ни одной свободной минуты. А вот ночью…
Я с таким наслаждением стащил ненавистные ботфорты… так сладко потянулся… уже даже глаза закрыл, и – на тебе! – вспомнил про милашку. Эх, вот дуреха, дуреха! Наивная чудачка! Ведь говорили же ей умные люди – отправляйся домой. Так нет – понесло ее в море. Пиратка, тоже мне! Вот пусть теперь с ней Дэйви помучается. Он-то и не понял, небось, с кем связался. Добрая душа, ага! Я представил, как Мэгги гоняется за Джонсом с метлой, и засмеялся. Потом вспомнил, как она орала на Хоука… Потом – как она дала мне пощечину… Потом – как…
Тьфу ты, дьявол, ну что за мысли! Можно подумать, эта милашка чем-то от других баб отличалась. Ну, отличалась, конечно, и даже очень отличалась, но…
Да что б ее, прости Господи! Нет, что было – то уплыло. В прямом смысле слова. Интересно, как она там, на «Летучем Голландце»? Где ее Джонс устроил? Тоже, как я, в клетку посадил? Или, как я… Да что ты будешь делать, а? Вот напасть!
Ну, жалко ее, конечно, жалко. Так ведь никто ее не заставлял, сама захотела. Уж Дейви-то людей насквозь видит – так и он это подтвердил. Как он там сказал? «Тут не только доброта, тут кое-что еще…». Что это такое особое он в ней увидел?
- А-а-а-а! – заорал я в голос и вцепился в собственные волосы. – Не хочу я думать о ней! Не хо-чу!
Под пальцами оказались бусы…
Я нашарил в темноте бутылку с ромом и залпом опорожнил ее всю. Через некоторое время я провалился в глубокий сон без сновидений.

Сновидения!.. Если б не они, я бы сэкономил пинт триста рому, не меньше! А из-за них – одни непредвиденные расходы. И гудящая голова по утрам. А потом – и не только по утрам…
Стоит ли говорить, что вся история с милашкой скоро стала известна команде «Жемчужины»? Нет, я-то был нем, как рыба! По крайней мере, в те моменты, в какие себя помню… Но на «Изабелле»-то все знали, и, разумеется, в первом же порту рассказали моим матросам во всех деталях. Тем более, что уже к первому порту я пришел, мягко говоря, не в себе.
Дальше – больше. Я засыпал и просыпался, пытаясь решить, что же проще – найти добровольца, мечтающего попасть на «Летучий Голландец», взять «Летучий Голландец» на абордаж и всех там поубивать или все-таки забыть милашку навсегда. С утра мне обычно казалось, что проще последнее, но к вечеру я всерьез начинал думать об абордаже.
В небольших перерывах между этими размышлениями «Черная Жемчужина» и «Изабелла» создавали новые легенды о фантастически удачливых и совершенно неуловимых пиратах. Еще бы, два самых быстрых корабля в Карибском море! Золото текло в наши карманы уже даже не рекой, а ревущим водопадом. Да только легче мне от этого не становилось. Я бы, не задумываясь, отдал всю свою добычу, но Джонсу не нужно золото…
В редкие часы, когда я выползал из своей каюты, мои парни провожали меня скорбными взглядами. Они по-своему жалели меня, меня же это только раздражало. И не было ни одного человека на всем белом свете, кто мог бы меня понять, а главное – посоветовать что-нибудь дельное.

Недель через пять мы зашли на Тортугу. Там, к моему немалому удивлению, мне передали письмо. Я с подозрением повертел в руках конверт, совершенно не понимая, от кого он мог быть. Наконец я вскрыл его.
«Дорогой Джек!..»
Видели бы вы мое лицо в тот момент! Это ж надо – для кого-то я еще и «дорогой»?! Ну, у меня, конечно, остались родственники в Старом Свете, но вряд ли они стали бы называть меня так. Особенно если учесть, что последний раз мы виделись больше двадцати лет назад.
Я стал читать дальше:
«…Мы не придумали ничего лучше, как отправить это письмо на Тортугу, надеясь, что ты по-прежнему там регулярно бываешь и получишь его вовремя…»
Я перечитал эту фразу раза три, пока понял, кто на что надеялся.
«…Приглашаем тебя на нашу свадьбу…»
Ах, вот оно что!.. Что?!
«…Торжества состоятся в Порт-Рояле в первое воскресенье августа. Будем очень рады вновь увидеть тебя!..»
Ага, как же, как же! Командор Норрингтон тоже будет очень рад!
«…За свою шею не беспокойся!..»
Ну, остроумцы, мать вашу!
«…Слухи о тебе дошли до самой королевы…»
М-м-м… И что ж ей обо мне рассказали, интересно знать?
«…В Порт-Рояле тебя ждет каперский патент…»
Чего?! Фи! Вот еще! Что б Джек Рейджи служил кому-то? Ну уж, дудки! Хотя… Надо подумать.
«…С наилучшими пожеланиями,
мисс Каролина Свэн
и мистер Уильям Тернер.»
Я не мог не улыбнуться, вспоминая эту милую парочку. Она – дочка губернатора, он – кузнец! Если б сам не видел, ни за что б в такое не поверил.
Забавные ребятишки! Нашли, кого на свадьбу пригласить! Нет, я, конечно, не буду отрицать, что сыграл, можно сказать, заглавную роль в устройстве этого невероятного мезальянса… Но после всех приключений (и, в особенности, после ночи на острове контрабандистов) – приглашать на свадьбу меня?! Ну, знаете ли…
Впрочем, эти могут! Уилл – так тот почему-то считал себя в чем-то мне обязанным. Причем обязанным никак не меньше, чем по гроб жизни. Он вообще был весь из себя такой честный, благородный. А наи-и-и-вный – жуть! Словом, кузнец кузнецом, даром что сын пирата.
И тут меня словно громом ударило. Ведь Уилл Тернер – сын Прихлопа Билла! А Билл – на «Летучем Голландце», и очень может быть, что… Ох, нет, да нельзя же так!..

Ночь я проворочался без сна – и даже без рома. Какой тут, к черту, ром?! Тут и трезвая-то голова кругом шла.
Когда же забрезжил рассвет, я махнул рукой на все сомнения, взял монету и подбросил ее, загадав… А, впрочем, какая разница, что я ставил на орла, а что – на решку! Пока монета летела, я все решил. И даже не стал смотреть, какой стороной она легла.
До первого воскресенья августа оставалось чуть больше недели. День ушел на загрузку трюмов, а вечером я попрощался с Диком Рэдом и командой «Изабеллы» и повел «Черную Жемчужину» к Порт-Роялу.

Вы, конечно, уже назвали меня подлецом. Не буду оправдываться. Да, я подлец. Честный человек на моем месте выбрал бы абордаж и героически сгинул бы в нем, угробив себя - и свою команду в придачу - и так никого бы не освободил. Полагаете, это лучше? Ну, воля ваша…
А насчет того, что я собирался увести жениха из-под венца – так лично я считал и считаю, что лучше сто лет у морского дьявола в рабстве, чем один год в законном браке. Особенно с этой фифой губернаторовной! Так что парень еще спасибо мне должен сказать!