Легенда о "Летучем Голландце", фанфик по мотивам ПКМ Опции

[Edelweiss]

Ну вот... и нас не обошла любовь к графомании. Попробуем повесить первые главы, вдруг форумчанам понравится.



Авторы: Edelweiss и Франсуаза (aka atranotte и a_r_o_n_a на ЖЖ)
Бета: Edelweiss
Название: Легенда о «Летучем Голландце»
Рейтинг: PG
Жанр: Adventure/Romance
Размер: Макси
Статус: В процессе
Пэйринги: Не раскрываем. Но одно можем обещать точно: все традиционно, никакого слэша.
Предыстория: После вышедших на экраны сиквелов, которые во многом нас разочаровали, возникло желание написать собственную версию того, что могло бы случиться с нашими любимыми героями после того, как Джек покинул Порт-Роял на «Жемчужине», а Уилл наконец-то обрел Элизабет. За основу фика во многом взяты идеи из сиквелов, но ключевые события и некоторые образы из них значительно отличаются от тех, что были в фильмах.
Предупреждение: Тем, кто по нелепой случайности считает, что Джеку подходит образ пылкого возлюбленного в могучую пиратку Элизабет Суонн, не посвящается.
Права: Все персонажи фильма принадлежат фильму и самим себе. Оригинальные персонажи – нам. От авторских прав на фанфик, разумеется, не отказываемся, мы жадные.
Отзывы: Очень и очень приветствуются конструктивная критика, замечания по грамматическим и стилистическим ошибкам. Как говорил один наш знакомый кузнец, мастеру всегда приятно, когда его работу ценят. Нам важно ваше мнение!

Глава I

С моря дул сильный промозглый ветер, поднимая невысокие волны и разбивая их о причал, небо потяжелело, со всей силой навалившись на горизонт. Погода, будучи с утра ясной и солнечной, постепенно портилась, и в воздухе запахло дождем, сулившим людям долгожданную прохладу, а ссохшейся земле – влагу и плодородие.

«Ветер на море свистит беспокойно,
Дьявол рыщет в поисках душ.
Эй, моряк, будь осторожен,
Клятву свою не нарушь», -

тихо пропела девушка, всматриваясь в горизонт. В гостиной было душно, и она вышла на балкон, чтобы вдохнуть свежий солоноватый воздух и полюбоваться чудесным видом, открывавшимся оттуда на порт. Рыбаки, по неосторожности или из азарта задержавшиеся в море, торопились вернуться на берег, быстрее собирая сети и изо всех сил орудуя веслами. Похоже, они единственные были недовольны переменой в небе. Девушка улыбнулась, щурясь от ветра, и продолжила петь.

«Средь дня и ночи “Летучий Голландец”
Волны поднимут с глубокого дна.
Эй, моряк…»

-- Элизабет! – где-то за спиной послышался мягкий голос, и она поспешила вернуться в комнату.
-- Папа?
-- Ах, вот ты где… А я везде ищу тебя, – губернатор подошел к дочери и внимательно осмотрел ее с головы до ног. – О, чудесно, просто замечательно! – вынес он свой вердикт. Впрочем, другого Элизабет от него никогда и не слышала. – Ну-ка, повернись, дай мне на тебя полюбоваться.
Элизабет весело рассмеялась и повертелась вокруг своей оси, демонстрируя отцу бежевое с золотым узором платье, сшитое по последней лондонской моде, которое он сам же заказывал для нее несколько месяцев назад, тщательно стараясь сохранить это в тайне. Правда, горничные все равно все разболтали своей госпоже, так что сюрприза не удалось, хотя Элизабет с удовольствием изобразила искреннее удивление и благодарность, когда губернатор преподнес ей его однажды утром.
-- И прическа просто изумительна, - не унимался Суонн. – Не зря мсье Жермена считают лучшим куафером всей колонии.
-- Спасибо, папа, - девушка еще раз улыбнулась ему, а потом крепко обняла, и у творения мсье Жермена появились все шансы так и не увидеть свет.
Осознав всю опасность положения, губернатор мягко отстранил дочь и посмотрел на нее долгим, внимательным взглядом, в котором на миг промелькнула грусть.
-- Ты стала совсем взрослой, Элизабет, - Суонн улыбнулся ей в ответ своей кривоватой улыбкой, стараясь скрыть за ней печаль, которую испытывают все заботливые и любящие родители, выдавая своих дочерей замуж. Он не хотел говорить ей, но он не вполне одобрял ее выбор. Признаться, ему было бы куда спокойнее за будущее Элизабет, если бы она вышла замуж за командора Норрингтона. Дети редко задумываются об этом по молодости, но ведь родители не вечны, и их единственное желание – достойно устроить своих чад в жизни, чтобы они сами могли обрести покой в старости или смерти, как уж велит Господь Бог. Командор был настоящим мужчиной, честным, верным, благородным, и с ним любая девушка могла бы почувствовать себя, как за каменной стеной, а Уилл Тернер и Элизабет были… слишком похожи, и это являлось главным недостатком их союза, по мнению Суонна, хотя он и знал, как сильно они любят друг друга. Губернатор тихо вздохнул. В любом случае, он лишь желал дочери счастья, и если она решила, что обретет его только с Уиллом, что ж, пусть будет так. Это ее выбор.
-- Что-то не так, отец? – голос Элизабет вывел Суонна из задумчивости. От девушки не ускользнула печаль в его взгляде, и теперь она настороженно смотрела на губернатора, пытаясь понять причину таких перемен, ведь всего полминуты назад он был так весел и доволен.
-- Ну что ты, милая, - Суонн мысленно отчитал себя за неуклюжесть, поспешив улыбнуться и ласково потрепать дочь по щеке. – Что может быть не так в тот день, когда моя Лиззи выходит замуж?
И «Лиззи» улыбнулась ему в ответ благодарнейшей из улыбок. Она очень любила отца, и ей было важно его мнение, хотя временами она не сильно к нему прислушивалась - таков уж был ее характер.
-- Ну что ж, экипаж ждет, - прервал затянувшуюся паузу губернатор.
Взяв со столика фату, он помог дочери прикрепить ее к прическе.
-- Ты готова? – вопрос прозвучал немного двусмысленно, в свете предстоящего события.
Элизабет глубоко вздохнула, собравшись с мыслями, и последний раз взглянула на себя в зеркало: оттуда на нее смотрела самая счастливая женщина среди всех, которых ей доводилось видеть в жизни.
Взяв свадебный букет из рук служанки и поблагодарив ее, девушка вышла из комнаты.

***

Едва Элизабет и губернатор Суонн успели сесть в карету, на землю упали первые капли столь ожидаемого дождя, громко барабаня по крыше и доставляя бесчисленные неудобства кучеру и слугам, которые были обречены промокнуть до нитки.
Элизабет бросила прощальный взгляд в сторону дома – с этого дня она уже не будет здесь хозяйкой. Впрочем, роль гостьи, но гостьи замужней, тоже не слишком ее печалила. Сегодняшнего события они с Уиллом ждали много месяцев: шутка ли, губернаторская дочь решила выйти замуж за простого оружейника. Нужно было уладить море формальностей, а молодая пара не вполне была к этому готова. Они грезили о любви и о скорейшей свадьбе, но в жизни все не бывает так просто - их ждало множество испытаний и месяцы ожидания, которые только теперь подошли к концу. Что касается отношения к ее браку в обществе, то Элизабет нисколько не волновало, что подумают о ней чванливые знакомые ее отца и «подруги», которые теперь даже не удостаивали ее приветствием. Чего они ждали от нее? Брака по расчету? Что ж, значит, они плохо ее знали. Куда больше девушку тревожил отец… Иногда ей казалось, что ему вовсе не нравится, что она выходит замуж за Уилла, и это очень огорчало Элизабет, так же как и напряженность в их отношениях с ее женихом, которую ей так и не удалось сгладить. Однако, так или иначе, но губернатор помог уладить все формальности, а Уилл смирился с тем, что ему придется принимать поблажки от отца. Или сделал вид, что смирился. Желание Суонна помочь ему встать на ноги совершенно не нравилось юному Тернеру, и единственное, на что он согласился – так это на звание главного мастера оружейной мастерской, но и это было выполнено с большой неохотой и только из-за уговоров невесты. Как девушка ни старалась, но она так и не смогла внушить отцу полное доверие к своему жениху, а Уилл… Уилл просто был слишком горд и упрям, когда дело касалось бытовых, но все-таки важных, мелочей. Это обстоятельство огорчало мисс Суонн куда больше, чем все пересуды, неприязненные взгляды и смех прислуги у нее за спиной. Но и с ним пришлось смириться и надеяться, что со временем отношения ее отца и мужа изменятся к лучшему.
Несколько капель дождя, гонимые ветром, упали Элизабет на платье, и, вздрогнув от неожиданности, девушка поспешила поплотнее задернуть шторки на окнах.

***

Методичный стук каблуков о пол на мгновение смолк, и собравшиеся в церкви немногочисленные гости, а с ними и священник, готовившийся провести церемонию венчания, облегченно вздохнули. Хотя бы на минуту головокружение от того, как часто Уилл Тернер мелькал перед их глазами, могло стихнуть… чтобы вскоре начаться опять. Уилл ходил туда-сюда уже добрую половину часа, невольно заставляя гостей рассуждать, к лицу или не к лицу жениху подобное волнение перед свадьбой.
Но у Тернера были на то свои причины, понять которые мог только другой оружейник, берущий в жены дочку губернатора, а такие в Порт-Рояле едва ли нашлись бы, хотя бы потому что у Суонна была всего одна дочь. Все знали, какую ответственность на него возлагает этот брак, но только сам Уилл в полной мере ощущал ее гнет, а ведь они с Элизабет еще даже не были обвенчаны. Этот год, пожалуй, был самым тяжелым в жизни простого кузнеца из портового города. Сначала эта пиратская история, так круто изменившая курс, по которому он мирно плыл все эти годы, и подарившая ему невесту, о которой он раньше не мог и мечтать; после – тяжелые месяцы ожидания. И вот сегодня то, чего они с Элизабет долго ждали, должно было свершиться.
Шаги возобновились, и гости, вздохнув, вновь принялись считать в уме, сколько миль прошел жених с того момента, как прибыл в церковь. Уилл ужасно нервничал. Несмотря на то, что он хотел жениться на Элизабет больше всего на свете, он боялся этого момента. Боялся не оправдать ее ожиданий, боялся, что всего, что он может ей предложить – его любви – будет слишком мало, и переживал из-за первой брачной ночи, до которой оставались считанные часы… И хотя он ни разу не ответил на вопрос, а не евнух ли он, Уилл евнухом не был, но и ни разу не был с женщиной, и предстоящая близость с Элизабет тоже волновала его, ведь всю ответственность за нее он тоже возлагал на себя. Юноша еле слышно вздохнул. Наверное, подобные сомнения ни к чему перед свадьбой, но они были подобны назойливым мухам, которых как ни отгоняй, все без толку.
В открытые двери церкви неожиданно ворвался дождь, орошая крупными каплями ее порог.
«Добрый знак», - заметил кто-то из гостей.
Да, говорят, что все, что ни делается в дождь, то к лучшему. Оставалось надеяться, что это действительно так.
Однако, время шло, а Элизабет все не было. Вдруг Уиллу на ум пришла ужасная мысль: а что если она передумала? Но нет, такого не могло быть. Юноша взмахнул воображаемой мухобойкой, и гадкое сомнение, раздавленное железной силой аргумента, пало у его ног. Элизабет любит его и никогда не покинет, в этом Уилл был уверен совершенно точно. И через мгновение получил этому подтверждение.
На улице, сквозь шум дождя, яростно барабанившего по твердой земле, послышался стук колес и копыт, и восторженные возгласы промокшей насквозь прислуги, ожидавшей господ снаружи церкви с зонтами, объявили всем присутствующим о том, что невеста прибыла. Уилл проглотил ком, подступивший к горлу, и замер на месте.

***

-- Приехали, губернатор, - доложил кучер, и Суонн слегка пожал руку дочери, которую он всю дорогу держал в своей, приободряя Элизабет. Он заметил, как она волновалась и как старалась этого не показать, - этим она очень походила на свою покойную мать.
-- Пойдем, Элизабет, - сказал губернатор, помогая ей спуститься на промокшую землю. Служанки поспешили поднести зонты, чтобы чудесное платье их хозяйки не промокло под дождем. Девушка неловко улыбнулась отцу, наконец-то выпуская его руку.
«Элизабет Суонн, немедленно прекрати трястись, как промокшая курица!» - сказала она сама себе, и на душе немедленно стало легче, а волнение куда-то пропало.
-- Я горжусь тобой, - девушка услышала шепот отца, берущего ее под руку, и смело шагнула вперед.
Двери церкви отворились, и в них показалась невеста в сопровождении губернатора. Гости начали восхищенно перешептываться, но ни Элизабет, ни Уилл не слышали ни звука, улыбаясь друг другу счастливыми, приободряющими улыбками. Тернер еле сдержался, чтобы не шагнуть ей навстречу, но священник придержал его сзади за камзол, не дав совершить этой нелепой ошибки. Поняв намек, Уилл остановился, любуясь своей невестой. Элизабет была так красива в своем подвенечном платье и фате, обрамлявшей лицо вместе со светлыми локонами густых волос. Карие глаза жениха и невесты, не отрываясь, смотрели друг на друга, высказывая то, что пока не могло быть облечено в слова. Шаг, еще шаг, соприкосновение холодных рук, и Элизабет и Уилл наконец встали рядом, готовые перед Богом и людьми произнести те клятвы, которые уже давно дали друг другу в своих сердцах. Тернер еле заметно кивнул священнику, и тот начал церемонию.
-- Мы собрались здесь сегодня, чтобы сочетать законным браком…
После этой фразы он неожиданно умолк, изумленно смотря в сторону дверей. Переглянувшись, Уилл и Элизабет тоже обернулись, чтобы увидеть, как целый отряд солдат спешно заполняет церковь, образуя живой коридор. В толпе гостей послышались возгласы недоумения, и все воззрились на губернатора, ожидая от него объяснений, которых он сам не мог дать, потому что, как и все присутствующие, не знал, в чем дело. Элизабет крепче сжала руку своего жениха. Ну почему опять все идет не так? И что вдруг случилось? Ведь кроме командора никто не мог приказать солдатам занять храм, но в то, что он это сделал, поверить было крайне сложно. Через несколько мгновений все разрешилось само собой.
Солдаты наконец разошлись по сторонам, и вперед выступил невысокий мужчина лет тридцати пяти, небрежно стряхивающий капли с рукавов своего плаща, которые, судя по выражению лица, не доставляли ему неудобств, просто незнакомцу было неприятно оттого, что в его облике что-то было неаккуратно. Одет он был изящно и со вкусом, но без излишеств, белый парик, сделанный по последней моде, отлично сидел, а большие серые глаза смотрели пристально и уверенно.
-- Браком? – зазвучал в тишине насыщенный голос. Мужчина оглядел толпу неторопливым надменным взглядом. – Боюсь, это не входит в мои планы.

[Edelweiss]

Если еще есть интересующиеся - это прода

Глава V

Карибское море встретило пиратов штормом, но это не испортило им радости от возвращения в родные края. Сражение со стихией, наоборот, воодушевило команду, к тому же они уже приближались к Тортуге. Почти все припасы кончились, осталось только вяленое мясо, от которого чрезвычайно дурно пахло, хуже, чем от давно немытого пиратского тела. Даже ром подходил к концу, но шторм отвлек пиратов от дурных мыслей, основательно вымотав их, и сейчас по кораблю разносился мерный храп больше сотни человек. Только дежурные на палубе не спали, да капитан.
-- Чаша Грааля? – Воробей снова крутанул средний диск карты и глотнул еще рому. – Какая-то ерунда.
Джек даже не предполагал, что карта может хранить в себе столько секретов. Если правильно выставить диски, то можно найти дороги к десятку диковинных мест, которые раньше упоминались лишь только в старинных легендах. Подумать только, Сао Фенг за столько лет не попытался воспользоваться ей, а, между тем, в его руках могли оказаться бесценные сокровища, и весь мир лежал бы около его ног. Одна загвоздка: карта не выдавала своих секретов первому встречному. К ней нужен был определенный ключ, и Воробей не знал, как и подступиться. Все острова здесь были перепутаны местами, словно в сломанной мозаике, о некоторых же пирату слышать вовсе не приходилось; буквы и слога в названиях оказались умело переставлены между собой, дабы доставить человеку, пытающемуся разобраться в них, немалую головную боль. Это была настоящая китайская пытка.
В каюте неожиданно повеяло холодом, но пират не заметил этого, увлекшись картой, и оторвал от нее взгляд лишь тогда, когда услышал рядом тяжелые шаги.
-- Джек, - произнес чудовищно знакомый, немного скрипучий голос. Из темноты к столу капитана шагнул высокий… его нельзя было назвать человеком, потому что все его тело покрывали ракушки, а правую щеку занимала оранжевая морская звезда.
Джек мог поклясться, что не слышал, как хлопнула дверь. Это все ром. И усталость. Ведь призраков не бывает. Не было раньше. И от этого бы кровь стыла в жилах, если бы ром не согревал внутренности.
-- Прихлоп? – изумленно спросил капитан, вглядываясь в лицо нежданного гостя.
-- Неплохо выглядишь, Джек, - сказала фигура вместо приветствия.
Воробей смотрел на своего бывшего друга, широко распахнув глаза от удивления. Он поднялся ему навстречу, все еще не веря в реальность происходящего. Билл Тернер был славным пиратом, единственным, кто вступился за своего капитана, когда Барбосса поднял бунт, за что и поплатился. А теперь он стоял прямо перед Джеком, как живой, и пират мог только догадываться о цели столь странного ночного визита.
-- Тебе тоже идут все эти... полипы, - Джек попытался улыбнуться, но вышла лишь кривая ухмылка. - Это сон?
-- Нет, - ответил Прихлоп все тем же мрачным тоном. Он выглядел существом, которому абсолютно все равно, что происходит вокруг. Впрочем, Тернер и раньше не отличался жизнерадостностью и разговорчивостью.
-- Я так и подумал. Во сне был бы ром, - с пониманием кивнул Джек. - Зачем ты здесь?
-- Срок вышел, - объяснил Прихлоп равнодушным и оттого пугающим тоном. Если бы смерть не считали высоким скелетом в черном плаще и с косой, то Билл вполне мог бы сойти за нее.
-- Что? - недоуменно переспросил пират. Вот оно как. Прихлоп пришел не просто поздороваться со старым другом, а напомнить о долге. Только одному существу в мире Джек задолжал нечто большее, чем деньги, чтобы к нему пожаловал подобный гонец. - Неужели ты теперь служишь Дэйви Джонсу? И как же тебя угораздило? - прищурившись, пират выпрямился и подался вперед, надеясь вытащить из Билла более развернутые ответы на свои вопросы.
Тернер лишь пожал плечами и посмотрел на дощатый пол неподвижным взглядом.
-- Когда мне привязали к ногам ядро и выбросили за борт, я довольно быстро очутился на дне. Под толщей воды, не в силах пошевелиться, не в силах умереть... А что мне оставалось делать? Еще восемьдесят девять лет, и моя душа будет свободна, - Билл взглянул Джеку в глаза. - Тебе придется считать со ста.
-- Вообще-то, мы с Дэйви Джонсом договаривались о том, что я буду капитаном «Жемчужины» тринадцать лет, а вышло только два, - заметил Воробей, но данный факт не волновал Прихлопа. Он лишь выполнял данное ему поручение, тем более, его душа принадлежала Морскому Дьяволу, сделав Билла Тернера неспособным на сочувствие, как был неспособен на него и сам Джонс. - К тому же, у «Голландца» уже есть капитан, - Джек развел руками, потупив взор и стараясь не выдать своего волнения.
-- Значит, придется побыть простым матросом, - спокойно сказал Прихлоп. - Никому не удавалось избежать возмездия Джонса, ты наверняка слышал об этом.
Один из полипов, живущих на руке Билла, сполз вниз и пробежал по столу, но Тернер не дал зверушке обрести свободу, схватив ее и флегматичным движением засунув в рот. Раздалось методичное похрустывание панциря - Прихлоп медленно пережевывал свою пищу.
Джек брезгливо поморщился, нервно сглотнув. Все это было крайне неприятно.
-- Из любой самой безвыходной ситуации можно найти выход, - придав своему голосу всю уверенность, на которую он только был способен, ответил пират. Воробей многое пережил, и то, что он до сих пор был жив, только подтверждало его слова.
-- Не хотелось бы разочаровывать тебя, Джек, но эта ситуация не из их числа, - Билл взглянул на друга исподлобья. Ему тяжело давалась миссия, возложенная на него Джонсом, хотя он не удивился, когда ее поручили именно ему. Морской Дьявол любил подобные штуки. Но пора было заканчивать начатое. Все равно он ничем не мог помочь пирату - Тернер больше не принадлежал этому миру и его мало волновало то, что в нем происходило.
-- Невеселая перспектива, - уныло произнес Джек, опустив взгляд на карту, лежащую на столе. Несмотря на слова Прихлопа, он не собирался вот так сдаваться. В конце концов, у него ведь был козырь. Он знал, как добраться до самого уязвимого места Дэйви Джонса... ну, почти знал. Ему лишь нужен был ключ. Пират внезапно улыбнулся. - И все будет именно так, если сразу же сдаться. Знаешь, кто помог вернуть мне Жемчужину? Твой сын, - сообщил Джек.
Слова произвели ожидаемый эффект. Кажется, впервые за все время их невеселого разговора лицо Прихлопа оживилось. Морщины на лбу разгладились, а взгляд стал осмысленным и заинтересованным, будто Билл на миг снова ощутил вкус жизни.
-- Уильям?
-- Именно, - кивнул Джек, довольно улыбнувшись. Ему все-таки удалось вернуть беднягу Билла в реальный мир, хотя бы ненадолго. - Он похож на тебя. Славный малый, - поведал Воробей.
Тернер рассеянно кивнул.
-- С ним все в порядке? - на всякий случай уточнил он, зная, что рядом с Джеком порядка быть не может.
-- Ну, если свадьбу с сумасбродной губернаторской дочкой можно считать порядком, то да, - пожал плечами Воробей.
-- С губернаторской дочкой? - удивился Билл.
-- Да, мальчишка - не промах, вот только раз оступился, решив испортить себе всю жизнь браком. Положение - это, конечно, хорошо, но сковывать себя по рукам, ногам и... это уже крайние меры. Ведь в нем все же течет пиратская кровь.
Тернер задумчиво улыбнулся последним словам.
-- Но он ведь счастлив, правда? - Билл знал, что Джеку до этого нет никакого дела, но ему было бы спокойней узнать, что его сын хорошо устроился в жизни. На мгновение он даже захотел увидеть его... ведь Уилл теперь должен быть взрослым мужчиной, совсем не тем мальчишкой, которым он его помнил.
-- Настолько, насколько это возможно, когда влюбляешься впервые, - Воробей задумался на секунду, перед тем, как дать ответ. Он не был уверен в своих словах. К тому же, прошло много времени с тех пор, как они виделись в последний раз. В душе Джек надеялся, что Уильям осознал свою ошибку и позволил Элизабет выйти замуж за командора Норрингтона. Пусть офицер мучается с ней всю жизнь, как и мечтал. Из самого же Тернера мог бы получиться лихой пират, ну или, в конце концов, неплохой отец большого семейства с женушкой, такой же простой и упитанной, как винная бочка. – Жаль, нам не увидеть их свадьбы, - мечтательно произнес пират, представив себе бескрайние реки рома.
Прихлоп сосредоточенно кивнул в ответ.
-- Жаль.
На минуту в каюте воцарилась тишина, и лицо Билла снова посерело и стало безжизненным. Старый пират оглянулся по сторонам, словно удивляясь, что это на него нашло, как удивился бы труп, неожиданно переставший быть мертвым. Тернер подошел ближе к Воробью и пожал его руку.
-- Прости, Джек. Но я должен передать тебе это.
Воробей вздрогнул от холода, который будто бы прожег его ладонь и прошел по всему телу, ударив в самое сердце. Когда Прихлоп отпустил его руку, Джек в ужасе приоткрыл рот, взирая на остатки зеленой слизи и страшное темное пятно, расплывающееся на коже. Черная метка. Воробью никогда не приходилось видеть ее так близко. Метка напоминала гнойную рану с черными краями. Пират посмотрел в ту сторону, где только что стоял Прихлоп, но того уже и след простыл. Сжав ладонь в кулак, Джек бросился в трюм. Мистер Коттон недоуменно посмотрел на капитана, который пронесся с бешеной скоростью от своего кабинета в сторону лестницы, ведущий в трюм.
-- Спрятать весь ром, - глубокомысленно произнес попугай. – Не наливать больше капитану.
Джек почти скатился вниз по лестнице, не обращая внимания на ступени. Они были совершенно несущественны, по сравнению с тем, кто нагонял их. Храбрость - не самое важное качество пиратов. Главное – хитрость, а Джек был достаточно умен, чтобы знать, когда нужно сматываться. Сейчас был самый подходящий момент.
-- Свистать всех наверх! – закричал Воробей, не узнав своего голоса. Он звучал гораздо выше и пронзительнее, чем обычно. – Держать курс к берегу.
Гиббс подскочил в своем гамаке, едва не рухнув на пол. Капитан пронесся по всему трюму, подняв своими криками всю команду на ноги.
-- Джек? – Джошеми поймал Воробья за руку, резко остановив его. – Что происходит? Неприятель на горизонте? – спросил Гиббс.
Джек вздрогнул - боцман схватил его за ту самую руку, которую совсем недавно пожимал Прихлоп, и на которой теперь горела черная метка.
-- Не совсем, - торопливо ответил Воробей, озираясь вокруг. Ему казалось, что Дэйви Джонс появится за его спиной в любую секунду. – Почти…
-- То есть? – не понял Гиббс. – Враг где-то рядом, но его еще не видно на горизонте? – уточнил Джошеми, наморщив лоб.
-- Мыслишь в правильном направлении, - слабо улыбнулся Джек, стукнув свободной ладонью по руке Гиббса, крепко сжимающей его запястье. Отпустив Воробья, боцман нахмурился.
-- Кто за нами гонится, Джек? – прямо спросил Гиббс, внимательно взглянув на капитана.
-- Просто выполняйте приказ, мистер Гиббс.
Джошеми был обескуражен. Что же могло такого произойти, что бы Воробей не мог рассказать даже своему лучшему другу?
-- Есть, капитан, - наконец произнес Гиббс, с удивлением отметив, что последние слова Воробья звучали не как приказ, а скорее как просьба. – В каком порту мы причалим?
-- Нам нужна тихая гавань, не порт, - поправил Джек.
-- Гавань? Но до Тортуги всего один день пути!
Поймав на себе суровый взгляд капитана, Гиббс поджал губы, и молча поднялся на палубу вслед за пиратами.
Джек отошел к стене, прижавшись к ней спиной, но неприятное ощущение присутствия Дэйви Джонса не исчезло. Пират достал из кармана камзола кружевной лоскут, видимо, бывший одним из его трофеев, и обмотал его вокруг ладони с меткой. В каждом темном углу ему мерещился Морской Дьявол. Не желая больше оставаться в одиночестве, Воробей торопливо поднялся наверх.

***

Уже через несколько часов «Черная Жемчужина» причалила в бухте, имевшей самую дурную славу среди честных людей и самую хорошую среди пиратов. Ее звали Ромовой, и это местечко вполне оправдывало свое название…
Пока команда занималась необходимым, но не слишком приятным делом – кренгованием, Джек обнаружил милую таверну, которую разбойники и пираты давным-давно захватили в свое пользование. Эта часть острова была занята плантациями, реки здесь были богаты рыбой, а в лесах водились дикие лошади, свиньи и быки – просто рай для охотников и рыболовов. Тут тяжело было умереть с голоду. Остров был полон множеством вкусных плодов, здесь росли даже французские капустные пальмы, из листьев которых можно было делать ведра и хранить питьевую воду, ими крыли крыши, а, кроме того, на содранной с них кожице можно было писать. Удивительное растение. Райская для любого пирата бухта. Пожалуй, Воробей мог бы здесь поселиться…
Джек опустошил свою кружку, и хозяин таверны вновь наполнил ее до краев.
Это был лучший выход. Дэйви Джонс и его команда не могут сходить на берег, значит, Джек не будет выходить в море. Прощай, разбойничья жизнь. Прощай, «Жемчужина»… прощай, свобода.
За это стоило выпить. В конце концов, еще ничего не было кончено. У капитана Воробья всегда есть план. Стоило только пораскинуть мозгами и перестать жалеть себя. В конце концов, те два года, пока он был капитаном «Черной Жемчужины», оказались вполне счастливыми.
Джек поймал себя на мысли, что думает о себе в прошедшем времени. Плохой знак. Пират поднес кружку к губам и успел сделать лишь пару глотков, когда вдруг понял, что вокруг воцарилась мертвая тишина.
Входная дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Сразу стало ясно, что вошедший в нее человек не удосужился воспользоваться помощью рук, чтобы отворить ее. Именно тогда в кабаке и наступило затишье. Гармошка, распутствовавшая буквально мгновение назад, сникла, а пираты, подносившие было кружки ко рту, так и застыли в этом нелепом положении. Единственным звуком, который было слышно в неожиданной для этого заведения тишине, оказался легкий плеск рома, лившегося тонкой струйкой из бочки: в отличие от хозяина заведения он вовсе не собирался замирать на месте. Наверное, потому что силе, заставившей яблоко упасть на голову одному ученому, было наплевать на всех пиратов, вместе взятых.
-- Капитан Тиг… - шепот легкой поступью прошелся по толпе морских волков и мелких негодяев, заглянувших в бухту в поисках выпивки и хорошего борделя.
Мало кто не знал капитана Тига. Он был из тех пиратов, о которых слагают легенды, чтобы потом поделиться ими друг с другом за кружкой доброго рома. Будучи важной персоной в пиратском братстве, он также был известен как хранитель Кодекса.
Медленно оглядев присутствующих флегматичным взглядом, капитан, чье появление вызвало столько беспокойства, наконец-то вошел внутрь и двинулся по кабаку шатающейся, развязной походной, и разбойники провожали его взглядом, стараясь в то же время не слишком уж пялиться, чтобы не получить пулю в лоб.
На Тиге красовался изрядно потрепанный, видавший виды камзол, который когда-то давно… видимо, очень давно… носил какой-нибудь лорд, хотя ходили и слухи, что он принадлежал самому королю. Длинные черные волосы пирата, изрядно спутавшиеся и украшенные самыми разными предметами, от темно-красной повязки и крестов до костей диковинных животных, вряд ли когда-либо подозревали о существовании расчески. Не стоило даже перечислять пояса, кушаки, шпаги, пистолеты, ножи и самые разные безделушки, приятно дополнявшие его облик, огромную треуголку и изрядно потертые сапоги. Словом, вид капитан имел весьма внушительный.
Джек повернул голову в сторону двери, рассматривая человека, который привлек к себе столько внимания. К несчастью, Воробей знал его.
На пороге стоял его отец, человек, давший ему жизнь и смотавшийся раньше, чем мальчик смог его отблагодарить. Хотя, возможно, это было даже к лучшему. Когда капитан Тиг возвращался в их с матерью дом, всегда проливалась чья-то кровь. Тиг был из тех, кто в один момент мог задушить кого-то своей чрезмерной заботой, а в другой - изничтожить, разорвав на мелкие кусочки собственными руками. Он был удивительным человеком. Легендарным! Любой мальчишка мог бы восхищаться таким отцом, но не Джек. Их отношения вряд ли можно было бы назвать безоблачными. Они были слишком разные. Несмотря на это, Джек старался прислушиваться к мнению отца, потому что капитан Тиг через многое прошел и до сих пор умудрялся выжить. А это дорогого стоит.
Но сейчас жизнь казалось и так невыносимой, чтобы еще и выдержать разговор с отцом. Пират хотел куда-нибудь спрятаться, но было уже слишком поздно. Капитан Тиг остановился прямо напротив него.
-- Джеки, - утвердительно сказал старый пират, смотря на сына. Его взгляд напоминал тот, что бывает у солдат во время ночного караула.
-- Ну здравствуй... папа, - последнее незнакомое слово далось Воробью-младшему с особым трудом. Язык не поворачивался называть так капитана Тига.
Губы старого пирата едва заметно расплылись в доброй ухмылке и он кивнул Джеку в ответ.
-- Я слышал, ты все-таки добыл свой корабль? Никак не запомню его название... «Дырявая калоша»? – зазвучал низкий голос.
-- «Черная Жемчужина» - поправил пират. Если бы это сказал кто-то другой, его бы уже не было в живых, но Воробей лишь едва заметно скривился, услышав, с каким пренебрежением капитан Тиг отзывается о его любимом корабле, а затем кивнул на свободный стул напротив себя. - Садись.
Ловко отодвинув стул ногой, капитан сел напротив Джека и задумчиво посмотрел на хозяина кабака, который не преминул тотчас же выдать ему кружку рома за счет заведения. Отхлебнув горячительного напитка, Тиг вопросительно уставился на сына.
-- Что ищешь здесь?
-- Убежище, - честно признался Воробей, рассматривая дно своей кружки. Он понимал, что от отца все равно ничего не утаишь. Не от него, так от других узнает. - Возникли небольшие трудности...
-- И? - равнодушно уточнил Тиг.
Джек усмехнулся. Непробиваемость капитана всегда поражала его. Они были очень похожи внешне, но внутренне - как огонь и лед.
-- Мне нужно найти один остров, до которого еще никому не удалось добраться, - ответил Воробей. Тига никогда не было рядом, но его осведомленность о жизни сына ставила в тупик даже самого Джека. Возможно, он и сейчас уже все знает, просто решил сыграть очередную злую шутку над своим несмышленым мальчиком. Джек смотрел на него, пытаясь представить, сколько же ему было лет. Около шестидесяти? Или уже за семьдесят? Несмотря на свой возраст, он мог бы дать фору любому юнцу и даже опытному пирату. Хотел бы Джек быть похожим на него... если доживет до столь почтенных лет.
-- А... - кивнул капитан, вдруг заговорщически улыбнувшись. - Ищешь Край Света?
-- Именно! От тебя ничего не скроешь, верно? - кивнул Воробей, прищурившись.
Оторвав взгляд от кружки, Тиг внимательно посмотрел на сына, давая ему понять, что подобная лесть тут ни к чему.
-- Ладно. Выкладывай, что ты хочешь, - капитан слегка улыбнулся ему, настолько слегка, что, казалось, большего он просто не может себе позволить.
-- Обрести вечную жизнь, а заодно расплатиться с долгом, - ответил Джек, наклонившись над столом и приблизившись к отцу, чтобы не быть услышанным кем-то чужим.
-- Вся сем... ик... ейка в сборе, - произнес чей-то весьма пьяный голос. Вскоре его обладатель возник прямо перед столиком, где устроились отец и сын. Это был высокий рыжий пират с густой бородой и одним глазом. Он гадко ухмылялся оставшимися тремя зубами. - А где же мамочка? Ребят... ик... смотрите... Воробей и Воробей - полный набор.
Джек невольно оскалился и схватился за оружие. Но не успел он что-либо сделать, как раздался выстрел, и рыжий повалился на спину. Обернувшись, пират увидел, как Тиг спрятал пистолет за пояс.
-- Вечную жизнь? – невозмутимо продолжил капитан, напоминая, на чем остановился их разговор, прежде чем теперь уже труп помешал им.
-- Решение многих проблем, смекаешь? - улыбнулся Джек. - Конечно, от чего-то придется отказаться, но это всего лишь мелочи, по сравнению со столетней службой на «Летучем Голландце».
Тиг усмехнулся в ответ.
-- Напомни мне, за что ты задолжал Джонсу?
-- Он поднял со дна мой корабль, - ответил Воробей, потупив взор. Улыбка сползла с его лица, уступив место грусти. - Тринадцать лет я должен был быть капитаном...
-- «Черной калоши»? - кажется, отец почти уловил название милого сердцу Джека корабля. - Что ж, тогда тебе действительно стоит найти Край Света. Это будет крайне полезно для твоего здоровья, - Тиг закинул ноги на стол, располагаясь поудобней. Кружка, едва опустев, снова была наполнена щедрой рукой хозяина. - Говорят, что ром на «Голландце» здорово отдает морской капустой.
-- Говорят? - насмешливо повторил Воробей. - Хочешь сказать, что кому-то удавалось выбраться с проклятого корабля? Интересно... - протянул пират, задумчиво поглаживая свою бородку. - А зачем им ром?
Тиг смерил свою кружку изучающим взглядом.
-- Я думал, мой сын знает, зачем нужен ром. Если нет - то я, наверное, плохой отец.
-- Не забывай, мне было около трех лет, когда ты решил преподать мне этот урок, - припомнил Джек, улыбнувшись. - А на следующий день ты отчалил, решив, что с моим воспитанием уже покончено.
Впрочем, сейчас не было времени вспоминать былое и, не дожидаясь ответа, Воробей поспешил вернуться к делу.
-- Так ты знаешь, как найти Край Света?
Капитан отвлекся от разглядывания кружки и пристально посмотрел на Джека.
-- А ты как думаешь, парень?
Джек прищурился, подбирая подходящий ответ.
-- Думаю, знаешь, но не скажешь. Облегчать жизнь другим не твое любимое занятие, ведь так?
-- Разумеется, - улыбнулся Тиг. - У каждого свой путь. Но ты ведь достал карту? - уточнил капитан.
Пират кивнул.
-- И обрел нового врага в лице Сао Фенга.
Старый капитан лишь усмехнулся.
-- Тебе не привыкать. Что до карты, - Джек обратился в слух, но отец будто специально растянул паузу, как можно дольше, - то она, на самом деле, не так уж и сложна. Главное - помнить, что верх внизу, - Тиг мягко улыбнулся сыну и, отодвинув опустевшую кружку в сторону, поднялся со своего места. - Удачи тебе, Джеки.
-- Верх внизу? - повторил Джек уныло. - Что это значит? - но Тига уже и след простыл. Он всегда исчезал так же внезапно, как и появлялся.
Зато в таверну заглянул кое-кто другой…
-- Джек Воробей! - вскричал чей-то слабо знакомый голос. Обернувшись, пират удивленно вздернул брови.
На Джека почти полным составом надвигались те самые контрабандисты, которые спасли его с необитаемого острова после бунта Барбоссы. Тогда Воробей дал им кое-что взамен. Одну карту. Поддельную карту сокровищ. Неужели они помнят его до сих пор? В таком случае, их памяти можно было только позавидовать.
Воробей вскочил со своего стула и бросился к выходу, где всего минуту назад скрылся его отец. Позади раздались выстрелы. Джек пригнулся, не сбавляя скорости. К счастью, гавань была недалеко, а на море как раз прилив. Жемчужина была готова к отплытию.
Кажется, судьба сделала выбор за него – ему придется выйти в море, чтобы сохранить свою жизнь и потерять ее, когда «Летучий Голландец» нагонит их. Он продлит свое существование на какой-нибудь день, а затем сто лет будет мучиться в команде «Голландца» под предводительством Дэйви Джонса.
Воробей забрался на корабль, отвесив контрабандистам с палубы шутливый поклон.
-- Джек, мы не успели еще починить шкотовый угол, который сорвало у фока в шторм, - отчитался Гиббс, не обратив внимания на кричащих с берега людей.
-- Сделаете это позже… у вас будет время на Тортуге, - ответил Джек, ухмыляясь оставшимся позади контрабандистам.
-- Так мы все-таки плывем к Тортуге? – обрадованно переспросил боцман.
-- Да, и будем держаться берега, - пояснил Джек, развернувшись к другу. – Смекаешь?
Гиббс улыбнулся. Капитан повеселел, а значит, все будет хорошо.

***

«Черная Жемчужина» шла галфвинд, и Гиббс приказал спустить часть парусов и получше закрепить бизань, чтобы облегчить жизнь многострадальному Коттону, уже который день стоящему за штурвалом. В сущности дела были не так уж плохи. Конечно, Джошеми был раздосадован, что им не удалось привести фок в надлежащий вид, но зато снасти были в порядке, и юнги получше закрепили грота-штаг, вызывавший некоторые опасения у старпома. Да и погода не обещала испортиться. Однако Гиббс не мог знать, что шторм сейчас был далеко не самой страшной угрозой для команды…
Стоял поздний вечер, когда далеко позади «Жемчужины» показался корабль. Боцман достал подзорную трубу, чтобы разглядеть флаг преследователя, но этот корабль во флаге не нуждался. Любой моряк и так узнал бы его. Каждый из них слышал о нем еще мальчишкой, когда, разинув рот, внимал старшему товарищу, уже плавающему юнгой на какой-нибудь шхуне. Облепленный ракушками и наростами, с изорванными парусами, позеленевшими от водорослей, к «Жемчужине» шел «Летучий Голландец».
Истории об этом корабле никогда не заканчивались хорошо. Да и как могло быть иначе с самим Дэйви Джонсом? Ведь, по слухам, он бросил вызов Эйдотее, Морской Богине, и, заключив с ней сделку, обманул ее, сделавшись неуязвимым. Правда, для этого ему пришлось обречь «Голландец» и его команду на вечное плавание: никто, будучи в услужении у Морского Дьявола, больше не мог ступить на землю, как и сам капитан. Но разве могли остановить подобные мелочи жестокого и властолюбивого пирата? В обмен на бессмертие Эйдотея потребовала, чтобы Джонс вырезал свое сердце из груди, спрятал его в сундук и отдал ей навеки, как залог того, что он будет выполнять свой долг. А должен он был переправлять души погибших в море из мира в мир, чтобы они не заплутали по дороге. Иначе им пришлось бы скитаться до конца света в бесполезных попытках найти свой путь в рай или ад, уж что они заслужили своими делами на земле. Но Дьявол не желал выполнять это обязательство. Вскоре он сумел добыть сундук, спрятанный Богиней на морском дне, и укрыть его на вершине затерянного острова, отыскать путь к которому мог лишь тот, кто уже знал, где он. Ибо не так-то просто было найти Край Света. Теперь, когда Джонс обрел настоящее бессмертие, он перестал быть всего лишь проводником душ. Напротив, Морской Дьявол искушал угодивших к нему моряков, предлагая служить у него на корабле сто лет в обмен на отсрочку от смерти и страшного наказания, которое ждало многих грешников после нее. И матросы почти всегда соглашались на его условия, пополняя команду «Летучего Голландца».
Узнав об обмане Джонса, Эйдотея страшно разгневалась и поклялась отомстить ему. Но что она могла сделать, если единственное уязвимое место алчного капитана, его сердце, было спрятано на суше, где она не имела никакой власти, да еще и в том месте, добраться куда не удавалось никому из смертных? Единственной ее карой было заклятие, превращавшее каждого из обитателей «Летучего Голландца» в морское чудище, но и это не слишком-то огорчило Дэйви Джонса. Напротив, теперь моряки еще больше боялись Морского Дьявола, слагая о нем ужасающие легенды, одну из которых так любил рассказывать боцман «Черной Жемчужины».
-- Мать честная… - тихо произнес Гиббс, не веря своим глазам. Дрожащими руками он протянул раскрытую трубу Джеку.
-- Поднять все паруса, идем фордевинд! К берегу! – скомандовал Воробей. Команда обеспокоенно вглядывалась в темноту, не понимая, чем так взволнованы капитан и боцман, но ночь была такая, что глаз выколи.
Джек обернулся, чтобы отдать еще один приказ, но было уже поздно.
-- Джек Воробей, срок вышел, - зазвучал обволакивающий низкий голос, который, казалось, был способен проникнуть всюду.
Морской Дьявол лично пришел за новым членом команды. Матросы в ужасе замерли, не смея пошевелиться. Легенда оживала прямо у них на глазах, и кровь била в голову от одного вида ужасного капитана.
Дэйви Джонс был ростом не меньше двух метров, на месте его головы устроился осьминог, щупальца которого непрестанно шевелились, левая рука превратилась в клешню, правая – обросла огромным щупальцем, под стать тем, что украшали голову капитана, а ногу заменял штырь, издававший при ходьбе такой страшный стук, что каждое морское существо пряталось, слушаясь своих инстинктов, а люди, морщась, затыкали уши. Он выглядел гораздо ужаснее, чем о нем рассказывали. Пираты, которые еще утром не верили в Бога, начали вспоминать известные им с детства молитвы.
Гиббс отшатнулся, когда Джонс прошествовал мимо него к капитану, зло улыбаясь тем, что могло считаться за рот. Джек вжался в перила, находившиеся позади него, крепко схватившись за них.
-- Ты обещал служить мне, если я подниму со дна этот корабль, - Морской Дьявол достал изогнутую трубку, наполненную какими-то водорослями, и закурил ее, упиваясь страхом, царившим вокруг. – Тринадцать лет прошло… Джек Воробей, ты боишься смерти? – насмешливо поинтересовался Джонс, приблизив свое лицо вплотную к лицу капитана.
-- Ты даже не представляешь себе, как, - стараясь не смотреть ему в глаза, ответил Джек.
Дьявол оглушительно расхохотался, а затем его смех резко оборвался, и его обладатель вместе с Воробьем исчезли с палубы, будто бы их там не было.
Пираты изумленно выдохнули, а Гиббс раздвинул подзорную трубу, взглянув в ту сторону, где стоял «Летучий Голландец». Но проклятого корабля больше не было видно на горизонте, словно он в одночасье растворился среди тумана и соленых брызг, гонимых ветром.