Легенда о "Летучем Голландце", фанфик по мотивам ПКМ Опции

[Edelweiss]

Ну вот... и нас не обошла любовь к графомании. Попробуем повесить первые главы, вдруг форумчанам понравится.



Авторы: Edelweiss и Франсуаза (aka atranotte и a_r_o_n_a на ЖЖ)
Бета: Edelweiss
Название: Легенда о «Летучем Голландце»
Рейтинг: PG
Жанр: Adventure/Romance
Размер: Макси
Статус: В процессе
Пэйринги: Не раскрываем. Но одно можем обещать точно: все традиционно, никакого слэша.
Предыстория: После вышедших на экраны сиквелов, которые во многом нас разочаровали, возникло желание написать собственную версию того, что могло бы случиться с нашими любимыми героями после того, как Джек покинул Порт-Роял на «Жемчужине», а Уилл наконец-то обрел Элизабет. За основу фика во многом взяты идеи из сиквелов, но ключевые события и некоторые образы из них значительно отличаются от тех, что были в фильмах.
Предупреждение: Тем, кто по нелепой случайности считает, что Джеку подходит образ пылкого возлюбленного в могучую пиратку Элизабет Суонн, не посвящается.
Права: Все персонажи фильма принадлежат фильму и самим себе. Оригинальные персонажи – нам. От авторских прав на фанфик, разумеется, не отказываемся, мы жадные.
Отзывы: Очень и очень приветствуются конструктивная критика, замечания по грамматическим и стилистическим ошибкам. Как говорил один наш знакомый кузнец, мастеру всегда приятно, когда его работу ценят. Нам важно ваше мнение!

Глава I

С моря дул сильный промозглый ветер, поднимая невысокие волны и разбивая их о причал, небо потяжелело, со всей силой навалившись на горизонт. Погода, будучи с утра ясной и солнечной, постепенно портилась, и в воздухе запахло дождем, сулившим людям долгожданную прохладу, а ссохшейся земле – влагу и плодородие.

«Ветер на море свистит беспокойно,
Дьявол рыщет в поисках душ.
Эй, моряк, будь осторожен,
Клятву свою не нарушь», -

тихо пропела девушка, всматриваясь в горизонт. В гостиной было душно, и она вышла на балкон, чтобы вдохнуть свежий солоноватый воздух и полюбоваться чудесным видом, открывавшимся оттуда на порт. Рыбаки, по неосторожности или из азарта задержавшиеся в море, торопились вернуться на берег, быстрее собирая сети и изо всех сил орудуя веслами. Похоже, они единственные были недовольны переменой в небе. Девушка улыбнулась, щурясь от ветра, и продолжила петь.

«Средь дня и ночи “Летучий Голландец”
Волны поднимут с глубокого дна.
Эй, моряк…»

-- Элизабет! – где-то за спиной послышался мягкий голос, и она поспешила вернуться в комнату.
-- Папа?
-- Ах, вот ты где… А я везде ищу тебя, – губернатор подошел к дочери и внимательно осмотрел ее с головы до ног. – О, чудесно, просто замечательно! – вынес он свой вердикт. Впрочем, другого Элизабет от него никогда и не слышала. – Ну-ка, повернись, дай мне на тебя полюбоваться.
Элизабет весело рассмеялась и повертелась вокруг своей оси, демонстрируя отцу бежевое с золотым узором платье, сшитое по последней лондонской моде, которое он сам же заказывал для нее несколько месяцев назад, тщательно стараясь сохранить это в тайне. Правда, горничные все равно все разболтали своей госпоже, так что сюрприза не удалось, хотя Элизабет с удовольствием изобразила искреннее удивление и благодарность, когда губернатор преподнес ей его однажды утром.
-- И прическа просто изумительна, - не унимался Суонн. – Не зря мсье Жермена считают лучшим куафером всей колонии.
-- Спасибо, папа, - девушка еще раз улыбнулась ему, а потом крепко обняла, и у творения мсье Жермена появились все шансы так и не увидеть свет.
Осознав всю опасность положения, губернатор мягко отстранил дочь и посмотрел на нее долгим, внимательным взглядом, в котором на миг промелькнула грусть.
-- Ты стала совсем взрослой, Элизабет, - Суонн улыбнулся ей в ответ своей кривоватой улыбкой, стараясь скрыть за ней печаль, которую испытывают все заботливые и любящие родители, выдавая своих дочерей замуж. Он не хотел говорить ей, но он не вполне одобрял ее выбор. Признаться, ему было бы куда спокойнее за будущее Элизабет, если бы она вышла замуж за командора Норрингтона. Дети редко задумываются об этом по молодости, но ведь родители не вечны, и их единственное желание – достойно устроить своих чад в жизни, чтобы они сами могли обрести покой в старости или смерти, как уж велит Господь Бог. Командор был настоящим мужчиной, честным, верным, благородным, и с ним любая девушка могла бы почувствовать себя, как за каменной стеной, а Уилл Тернер и Элизабет были… слишком похожи, и это являлось главным недостатком их союза, по мнению Суонна, хотя он и знал, как сильно они любят друг друга. Губернатор тихо вздохнул. В любом случае, он лишь желал дочери счастья, и если она решила, что обретет его только с Уиллом, что ж, пусть будет так. Это ее выбор.
-- Что-то не так, отец? – голос Элизабет вывел Суонна из задумчивости. От девушки не ускользнула печаль в его взгляде, и теперь она настороженно смотрела на губернатора, пытаясь понять причину таких перемен, ведь всего полминуты назад он был так весел и доволен.
-- Ну что ты, милая, - Суонн мысленно отчитал себя за неуклюжесть, поспешив улыбнуться и ласково потрепать дочь по щеке. – Что может быть не так в тот день, когда моя Лиззи выходит замуж?
И «Лиззи» улыбнулась ему в ответ благодарнейшей из улыбок. Она очень любила отца, и ей было важно его мнение, хотя временами она не сильно к нему прислушивалась - таков уж был ее характер.
-- Ну что ж, экипаж ждет, - прервал затянувшуюся паузу губернатор.
Взяв со столика фату, он помог дочери прикрепить ее к прическе.
-- Ты готова? – вопрос прозвучал немного двусмысленно, в свете предстоящего события.
Элизабет глубоко вздохнула, собравшись с мыслями, и последний раз взглянула на себя в зеркало: оттуда на нее смотрела самая счастливая женщина среди всех, которых ей доводилось видеть в жизни.
Взяв свадебный букет из рук служанки и поблагодарив ее, девушка вышла из комнаты.

***

Едва Элизабет и губернатор Суонн успели сесть в карету, на землю упали первые капли столь ожидаемого дождя, громко барабаня по крыше и доставляя бесчисленные неудобства кучеру и слугам, которые были обречены промокнуть до нитки.
Элизабет бросила прощальный взгляд в сторону дома – с этого дня она уже не будет здесь хозяйкой. Впрочем, роль гостьи, но гостьи замужней, тоже не слишком ее печалила. Сегодняшнего события они с Уиллом ждали много месяцев: шутка ли, губернаторская дочь решила выйти замуж за простого оружейника. Нужно было уладить море формальностей, а молодая пара не вполне была к этому готова. Они грезили о любви и о скорейшей свадьбе, но в жизни все не бывает так просто - их ждало множество испытаний и месяцы ожидания, которые только теперь подошли к концу. Что касается отношения к ее браку в обществе, то Элизабет нисколько не волновало, что подумают о ней чванливые знакомые ее отца и «подруги», которые теперь даже не удостаивали ее приветствием. Чего они ждали от нее? Брака по расчету? Что ж, значит, они плохо ее знали. Куда больше девушку тревожил отец… Иногда ей казалось, что ему вовсе не нравится, что она выходит замуж за Уилла, и это очень огорчало Элизабет, так же как и напряженность в их отношениях с ее женихом, которую ей так и не удалось сгладить. Однако, так или иначе, но губернатор помог уладить все формальности, а Уилл смирился с тем, что ему придется принимать поблажки от отца. Или сделал вид, что смирился. Желание Суонна помочь ему встать на ноги совершенно не нравилось юному Тернеру, и единственное, на что он согласился – так это на звание главного мастера оружейной мастерской, но и это было выполнено с большой неохотой и только из-за уговоров невесты. Как девушка ни старалась, но она так и не смогла внушить отцу полное доверие к своему жениху, а Уилл… Уилл просто был слишком горд и упрям, когда дело касалось бытовых, но все-таки важных, мелочей. Это обстоятельство огорчало мисс Суонн куда больше, чем все пересуды, неприязненные взгляды и смех прислуги у нее за спиной. Но и с ним пришлось смириться и надеяться, что со временем отношения ее отца и мужа изменятся к лучшему.
Несколько капель дождя, гонимые ветром, упали Элизабет на платье, и, вздрогнув от неожиданности, девушка поспешила поплотнее задернуть шторки на окнах.

***

Методичный стук каблуков о пол на мгновение смолк, и собравшиеся в церкви немногочисленные гости, а с ними и священник, готовившийся провести церемонию венчания, облегченно вздохнули. Хотя бы на минуту головокружение от того, как часто Уилл Тернер мелькал перед их глазами, могло стихнуть… чтобы вскоре начаться опять. Уилл ходил туда-сюда уже добрую половину часа, невольно заставляя гостей рассуждать, к лицу или не к лицу жениху подобное волнение перед свадьбой.
Но у Тернера были на то свои причины, понять которые мог только другой оружейник, берущий в жены дочку губернатора, а такие в Порт-Рояле едва ли нашлись бы, хотя бы потому что у Суонна была всего одна дочь. Все знали, какую ответственность на него возлагает этот брак, но только сам Уилл в полной мере ощущал ее гнет, а ведь они с Элизабет еще даже не были обвенчаны. Этот год, пожалуй, был самым тяжелым в жизни простого кузнеца из портового города. Сначала эта пиратская история, так круто изменившая курс, по которому он мирно плыл все эти годы, и подарившая ему невесту, о которой он раньше не мог и мечтать; после – тяжелые месяцы ожидания. И вот сегодня то, чего они с Элизабет долго ждали, должно было свершиться.
Шаги возобновились, и гости, вздохнув, вновь принялись считать в уме, сколько миль прошел жених с того момента, как прибыл в церковь. Уилл ужасно нервничал. Несмотря на то, что он хотел жениться на Элизабет больше всего на свете, он боялся этого момента. Боялся не оправдать ее ожиданий, боялся, что всего, что он может ей предложить – его любви – будет слишком мало, и переживал из-за первой брачной ночи, до которой оставались считанные часы… И хотя он ни разу не ответил на вопрос, а не евнух ли он, Уилл евнухом не был, но и ни разу не был с женщиной, и предстоящая близость с Элизабет тоже волновала его, ведь всю ответственность за нее он тоже возлагал на себя. Юноша еле слышно вздохнул. Наверное, подобные сомнения ни к чему перед свадьбой, но они были подобны назойливым мухам, которых как ни отгоняй, все без толку.
В открытые двери церкви неожиданно ворвался дождь, орошая крупными каплями ее порог.
«Добрый знак», - заметил кто-то из гостей.
Да, говорят, что все, что ни делается в дождь, то к лучшему. Оставалось надеяться, что это действительно так.
Однако, время шло, а Элизабет все не было. Вдруг Уиллу на ум пришла ужасная мысль: а что если она передумала? Но нет, такого не могло быть. Юноша взмахнул воображаемой мухобойкой, и гадкое сомнение, раздавленное железной силой аргумента, пало у его ног. Элизабет любит его и никогда не покинет, в этом Уилл был уверен совершенно точно. И через мгновение получил этому подтверждение.
На улице, сквозь шум дождя, яростно барабанившего по твердой земле, послышался стук колес и копыт, и восторженные возгласы промокшей насквозь прислуги, ожидавшей господ снаружи церкви с зонтами, объявили всем присутствующим о том, что невеста прибыла. Уилл проглотил ком, подступивший к горлу, и замер на месте.

***

-- Приехали, губернатор, - доложил кучер, и Суонн слегка пожал руку дочери, которую он всю дорогу держал в своей, приободряя Элизабет. Он заметил, как она волновалась и как старалась этого не показать, - этим она очень походила на свою покойную мать.
-- Пойдем, Элизабет, - сказал губернатор, помогая ей спуститься на промокшую землю. Служанки поспешили поднести зонты, чтобы чудесное платье их хозяйки не промокло под дождем. Девушка неловко улыбнулась отцу, наконец-то выпуская его руку.
«Элизабет Суонн, немедленно прекрати трястись, как промокшая курица!» - сказала она сама себе, и на душе немедленно стало легче, а волнение куда-то пропало.
-- Я горжусь тобой, - девушка услышала шепот отца, берущего ее под руку, и смело шагнула вперед.
Двери церкви отворились, и в них показалась невеста в сопровождении губернатора. Гости начали восхищенно перешептываться, но ни Элизабет, ни Уилл не слышали ни звука, улыбаясь друг другу счастливыми, приободряющими улыбками. Тернер еле сдержался, чтобы не шагнуть ей навстречу, но священник придержал его сзади за камзол, не дав совершить этой нелепой ошибки. Поняв намек, Уилл остановился, любуясь своей невестой. Элизабет была так красива в своем подвенечном платье и фате, обрамлявшей лицо вместе со светлыми локонами густых волос. Карие глаза жениха и невесты, не отрываясь, смотрели друг на друга, высказывая то, что пока не могло быть облечено в слова. Шаг, еще шаг, соприкосновение холодных рук, и Элизабет и Уилл наконец встали рядом, готовые перед Богом и людьми произнести те клятвы, которые уже давно дали друг другу в своих сердцах. Тернер еле заметно кивнул священнику, и тот начал церемонию.
-- Мы собрались здесь сегодня, чтобы сочетать законным браком…
После этой фразы он неожиданно умолк, изумленно смотря в сторону дверей. Переглянувшись, Уилл и Элизабет тоже обернулись, чтобы увидеть, как целый отряд солдат спешно заполняет церковь, образуя живой коридор. В толпе гостей послышались возгласы недоумения, и все воззрились на губернатора, ожидая от него объяснений, которых он сам не мог дать, потому что, как и все присутствующие, не знал, в чем дело. Элизабет крепче сжала руку своего жениха. Ну почему опять все идет не так? И что вдруг случилось? Ведь кроме командора никто не мог приказать солдатам занять храм, но в то, что он это сделал, поверить было крайне сложно. Через несколько мгновений все разрешилось само собой.
Солдаты наконец разошлись по сторонам, и вперед выступил невысокий мужчина лет тридцати пяти, небрежно стряхивающий капли с рукавов своего плаща, которые, судя по выражению лица, не доставляли ему неудобств, просто незнакомцу было неприятно оттого, что в его облике что-то было неаккуратно. Одет он был изящно и со вкусом, но без излишеств, белый парик, сделанный по последней моде, отлично сидел, а большие серые глаза смотрели пристально и уверенно.
-- Браком? – зазвучал в тишине насыщенный голос. Мужчина оглядел толпу неторопливым надменным взглядом. – Боюсь, это не входит в мои планы.

[Edelweiss]

Глава XVI

Погода постепенно начинала налаживаться. Воздух набух от теплой свежести, и гроза прошла, уступив место жаркому карибскому солнцу. После дождя ямайская природа преображалась, как девушка от славного комплимента: гладкие листья пальм так и сверкали зеленью, море затихало, благоприятствуя рыбакам, и вокруг царил особый аромат чистоты и благоденствия.
Губернатор Суонн был одним из немногих, кто сейчас пребывал не в том положении, чтобы радоваться перемене погоды. Уизерби расхаживал по кабинету, пытаясь придумать хоть какой-нибудь разумный план действий. Он не привык решать все в одиночку, во всех серьезных вопросах его правой рукой и доверенным лицом давным-давно был командор Норрингтон, но до губернатора уже донесли новость, что его тоже заточили в тюрьму. Суонну оставалось рассчитывать только на себя и на последнее, что могло помочь его дочери обрести свободу, – на разговор с Катлером Бэкеттом.
С балкона было видно, что конюх уже запряг лошадей, и Уизерби, не дожидаясь, пока слуга поднимется и доложит ему, что карета заложена, поспешно спустился вниз.
Катлера Суонн знал очень давно, когда тот еще юношей начинал карьеру в Лондоне. Это был умный, расчетливый и жестокий человек, для которого цель всегда оправдывала средства. Еще тогда. Впрочем, и теперь он не слишком изменился. Но губернатор все равно должен был попытать счастья, ведь у него все еще оставалась надежда, что его аргументы смогут убедить Бэкетта, всегда прислушивавшегося к доводам рассудка.
К некоторому удивлению Суонна, попасть на прием к лорду оказалось не так-то просто. Казалось, Бэкетт специально затягивал начало визита, чтобы заставить напуганного отца еще сильнее волноваться. Губернатору пришлось ждать его около часа в приемной, потому что «лорд был очень занят», и этот час показался ему сущей пыткой. Уизерби то садился в предложенное ему кресло, то вставал, шагая из стороны в сторону и часто посматривая на каминные часы, судя по всему, изготовленные венецианскими мастерами в прошлом столетии. Обстановка в новом доме Катлера поражала своей роскошью, однако, ограниченной рамками типично английской сдержанности. Видимо, разбогатев, лорд не упускал возможности во всем подчеркивать свой новый статус, и этот факт вызывал у Уизерби еще большее раздражение. К началу аудиенции губернатор настолько ненавидел Бэкетта, что все эмоции были написаны на его лице так же ясно, как заповеди в молитвеннике старой пуританки. Пытаясь скрыть свое волнение, Уизерби шагнул в открытую Мерсером дверь.
В просторной, светлой, но еще не до конца обставленной комнате, за столом необъятных размеров сидел Бэкетт и сосредоточенно изучал документы, лежащие перед его глазами.
-- А, губернатор Суонн, - бросив мимолетный взгляд в сторону вошедшего, поприветствовал его лорд, даже не затруднив себя тем, чтобы подняться навстречу высокопоставленному лицу. Сейчас он оказался гораздо выше по положению, чем губернатор Ямайки, и не упускал возможности напомнить об этом. - Вы хотели о чем-то поговорить? - притворно улыбнулся Катлер, делая вид, что даже не представляет, с какой целью к нему пожаловал Уизерби Суонн.
-- Да, лорд Бэкетт, - не дожидаясь приглашения, губернатор сел напротив него, нервно потирая вспотевшие ладони. Его глаза, обычно серьезные и печальные, сейчас как никогда выдавали его чувства. - Я хотел говорить с вами о судьбе моей дочери. А также о мистере Тернере и командоре Норрингтоне.
-- А я было решил, что вы зашли выпить чаю и побеседовать о политике Англии, - несколько разочарованно произнес Бэкетт. - Судьба мисс Суонн в руках мистера Тернера, губернатор. Если он справится с возложенной на него Английской Ост-Индской компанией миссией, то освободит и себя, и вашу дочь от ответственности. Ну, а если ему не удастся достигнуть цели, то я ничем не могу вам помочь. Что же касается командора Норрингтона, здесь ничего не поделаешь, за преступления, совершенные им на посту командора английского королевского флота, он будет казнен, - Катлер говорил медленно, специально растягивая слова и упиваясь реакцией Уизерби.
Суонн похолодел. Он чувствовал на своих плечах непомерный груз ответственности за то, что сейчас происходило, ведь именно он тогда посоветовал командору отпустить Джека Воробья.
Губернатор тяжело вздохнул и пристально посмотрел в холодные серые глаза Бэкетта. И все же он должен был попытаться…
-- И никак нельзя помешать казни командора? Норрингтон всегда был честным офицером, лучшим в этих местах. Именно он все эти годы помогал мне наводить порядок на Ямайке. Нельзя допустить, чтобы такой человек был казнен. Я должен написать королю. Ведь казнь можно и отложить, к чему подобная спешка? Командор - не простой разбойник, чтобы казнить его, подобно им, - твердо заключил Суонн, которому придавала сил уверенность в своей правоте.
-- Но он оступился, позволив сбежать Джеку Воробью, к тому же по халатности командора упомянутому мной же пирату удалось захватить бриг «Перехватчик», один из самых быстроходных кораблей английского флота, и не мне об этом вам говорить, - Катлер укоризненно взглянул на Уизерби, словно напоминая, что это была и его вина. - Кстати, губернатор Суонн, не советую вам куда-либо отлучаться из Порт-Рояла. Следует разобраться и в том, что вы помиловали Уильяма Тернера, который помогал пиратам в их коварных планах, не имея на это никаких веских причин, кроме, конечно, его любви к вашей дочери. Думаю, короля очень заинтересует данный факт. Не забудьте упомянуть об этом в своем письме к нему, - ответил Бэкетт, не сводя с губернатора своего проницательного взгляда.
Уизерби на миг отвернулся, рассматривая пока еще скупую обстановку в кабинете Бэкетта. Что ж, он и не рассчитывал на легкие пути решения так неожиданно вставшей перед ним проблемы. Он не мог ничего предложить лорду, и губернатор прекрасно понимал это. Все козыри были только у Катлера и, едва рискнув затеять с ним партию, он был обречен на поражение. Выход был только один - отложить карты в сторону и придумать другое решение. Единственное решение, которое могло спасти дорогих ему людей.
Суонн поднялся со стула, сжав трость в руках так, что у него побелели костяшки пальцев.
-- Непременно, лорд Бэкетт. Что ж, спасибо, что уделили время, - на губах губернатора застыла столь свойственная ему кривая ухмылка.
-- Надеюсь, что вы как-нибудь отужинаете у меня дома, мы могли бы вместе обсудить проблемы Порт-Рояла и найти пути решения, - с лицемерной доброжелательностью произнес Катлер. - До свидания, губернатор Суонн.
-- Удачного дня, мистер Бэкетт, - Уизерби не удержался от упоминания бесславного прошлого этого бесчувственного негодяя, пусть даже и вскользь.
Обогнув Мерсера, как обычно стоявшего у двери, на случай, если он будет нужен своему хозяину, губернатор скрылся за дверью.
-- Он так просто не сдастся, - произнес Мерсер, едва шаги Суонна стихли в коридоре. Слуга умело предугадывал поведение людей, но сейчас его подсказки были не нужны. Бэкетт и сам все понял. Губернатор не умел скрывать свои чувства.
-- Что ж, так или иначе, мы должны помешать ему. Будем готовы, Мерсер. Все должно идти по плану, - сложив ладони, лорд прижал их к губам, задумавшись.
Мерсер кивнул ему в ответ и поспешно вышел. А это всегда значило, что задание будет выполнено.

***

Маленький старичок поправил платок, повязанный на пиратский манер, стыдливо прикрывая свою лысину. Он стеснялся своего почтенного возраста и все еще мечтал нравиться красоткам. К тому же тут такая чистенькая цыпочка сидит за решеткой, совсем рядом, руку можно протянуть и коснутся ее шелковистой кожи. А в соседней с красоткой камере устроился офицер. Вот забава! Нынче в тюрьму сажают всех, кого ни попадя.
Старик беззубо улыбнулся своему сокамернику, такому же грязному пирату, и указал в сторону офицера.
-- Скажите, любезный, - старичок хохотнул себе в кулак и снова посмотрел на Норрингтона, подпирающего стену уже не первый час. - Проворовались?
Джеймс даже не взглянул на них, сохраняя полное спокойствие. Не стоило тратить время на подобных людей.
-- Или устроили пьяный погром в форте, а? - присоединился к нему худощавый долговязый француз, опиравшийся на решетку. - Солдаты ведь те же свиньи, ничем не лучше нас, правда, Бобби? - он злобно воззрился на командора и сплюнул на пол.
На этот раз Норрингтон удостоил их лишь снисходительным взглядом. Что с них взять? Пираты.
-- Какие неразговорчивые нынче пошли преступники, - недовольно промямлил старик. - А ведь мы на одной стороне, офицер, нас всех казнят. Может быть даже в один день, - он скрипуче засмеялся.
Джеймс внутренне похолодел. Умереть на виселице рядом с разбойниками - это уже чересчур.
-- Ага, - захохотал француз. Шутка показалась ему весьма удачной. - Подумать только, Бобби, нас вздернут вместе с офицеришкой. Какая честь, правда?
Элизабет, все это время спокойно сидевшая на своей скамье и по примеру Норрингтона не обращавшая внимание на мелкий сброд, с которым она оказалась в соседней камере, не выдержала и поднялась со своего места.
-- Немедленно замолчите, мистер! - гордо сказала она. - В отличие от вас, мы не сделали ничего дурного. То, что мы здесь - всего лишь недоразумение, которое, поверьте, скоро разрешится, избавив нас от необходимости находиться рядом с таким отребьем, как вы, - выпалила она на одном дыхании.
-- Элизабет, не стоит, - тихо произнес Джеймс, приблизившись к решетке. Он хотел остановить ее, но было уже поздно.
-- Какая милашка, - улыбнулся Бобби, оглядев Элизабет с ног до головы и задержавшись взглядом на особенно интересующих его частях тела. Когда-то он был порядочным отцом большого семейства, но к сорока годам понял, насколько пуста его жизнь, и бросил все, присоединившись к морским разбойникам. - Мы тоже тут по недоразумению, красотка. Нас всех отпустят, и когда мы встретимся на свободе, тебе придется быть с нами понежнее, - беззлобно пригрозил старик. - Гораздо ласковее.
-- Намного ласковее, - подтвердил его слова француз и, протянув руку сквозь решетку, дотронулся до волос девушки.
Элизабет брезгливо поморщилась и отступила назад.
-- Не хочешь поцеловать меня, красавица, а? - пират гадко ухмылялся. - Или ты привыкла обслуживать только знатных господ и мы тебе не по вкусу?
-- Замолчите оба немедленно, иначе, обещаю вам, вы поплатитесь за свои слова, - предостерег их Норрингтон, схватившись за металлические прутья, так некстати разделявшие их камеры. Они не имели права говорить так о самой достойной девушке, которую он когда-либо встречал. Если бы между ними не было решетки, Норрингтон научил бы их хорошим манерам.
-- Да неужто? - наигранно испугался Бобби. - Неужели найдете нас на том свете и вздернете еще раз? - он не стал дожидаться, пока Джеймс придумает для них подходящую кару, вместо этого его внимание вновь переключилось на красотку. - Милая, ты любишь офицеров? А чем они лучше? Чище? Да я мылся в прошлом месяце. Бросай его и иди к нам.
Элизабет еле удержалась, чтобы не плюнуть пирату в лицо. Или даже обоим. И если бы не командор, она бы не постеснялась так поступить. Ничего не ответив пиратам, девушка молча села на свою скамью.
-- Ах, как жаль, кажется, принцесска обиделась, - старик пожал плечами, мол, с чего это вдруг. - Ну да ладно. Тоже мне святая невинность.

***

Норрингтон старался не дать себе заснуть. Он называл про себя все колонии Англии, пытался вспомнить знакомые ему с детства стихи, но это лишь еще больше усыпляло. В конце концов, командор присел на корточки, прижавшись спиной к стене. Держать глаза открытыми оказалось крайне непросто.
Элизабет спала в соседней камере, а он не мог позволить себе оставить ее без присмотра. Но веки были слишком тяжелые и постоянно опускались.
Силой воли Джеймс снова заставил их открыться и увидел перед своей камерой губернатора Суонна. Он едва удержался, чтобы не ущипнуть себя.
-- Губернатор? - прошептал Норрингтон, чтобы никого не разбудить, и поднялся на ноги.
-- Командор, - взволнованным голосом поприветствовал его Суонн, подойдя ближе к камере. - Что с Элизабет, она в порядке? - первым делом спросил он, бросив обеспокоенный взгляд в сторону дочери, мирно спавшей на скамье, накрывшись офицерским камзолом.
-- Она заснула несколько часов назад, - ответил Джеймс, словно давал отчет губернатору об очередной блестяще выполненной миссии. - Как вам удалось пройти незамеченным? Где охрана?
-- Охрана в моем распоряжении. Я пришел, чтобы забрать вас отсюда, - несмотря на, казалось бы, благую весть, губернатор сник, и глаза его были печальны.
Норрингтон подошел ближе к решетке, разделявшей их с девушкой, и присел рядом. Элизабет должна была знать, что ее избавление от всех неприятностей уже здесь. Значит, губернатор Суонн все-таки не такой простак, каким казался на первый взгляд. Протянув руку через прутья, Джеймс осторожно коснулся ее плеча.
-- Мисс Суонн... Элизабет, - позвал он.
Девушка быстро проснулась и недоуменно взглянула на Норрингтона, пытаясь понять, в чем дело.
-- Что случилось, командор? - тихо спросила она.
-- Губернатор Суонн здесь. Ваш отец заберет вас отсюда, - объяснил Норрингтон, бросив мимолетный взгляд на Уизерби.
-- Что? - едва не вскрикнула Элизабет, немедленно вскочив со скамьи. - Папа! - она бросилась к отцу, протянув ему сквозь прутья свои замерзшие руки. - Ты пришел! Мы свободны, ведь правда? - быстро проговорила девушка, с надеждой смотря на Суонна.
-- Рад, что с тобой все в порядке, Элизабет, - сказал губернатор все тем же мрачным тоном, с трудом заставляя себя улыбнуться дочери в ответ.
Радостная улыбка, озарившая было лицо девушки, быстро погасла.
-- Значит, пока нет никакой надежды? – упавшим голосом спросила она.
-- Отчего же. Надежда есть, - ответил Уизерби, вкладывая в свои слова всю твердость, на которую он был способен. - Единственная надежда, - добавил он, пристально взглянув на командора, словно эти слова предназначались только ему. - Вы должны бежать. Сейчас, немедленно. Я подкупил охрану. В порту вас встретит капитан одного мелкого торгового корабля, он мне предан, и на него можно рассчитывать. Он отвезет вас в Лондон, и вы будете спасены. Другого пути нет, - закончил он, подзывая солдата с ключами от камер.
Норрингтон с Элизабет удивленно переглянулись, а потом снова посмотрели на губернатора.
-- Мистер Суонн, я благодарен вам, но я не могу бежать. Я офицер, и если я сейчас покину эту камеру, это будет значить только одно - что я согласен с обвинениями, предъявленными мне, - произнес Норрингтон, гордо выпрямившись. - Спасайте Элизабет, а я сам смогу справиться с лордом Бэкеттом.
-- Губернатор, и нас заберите, а? Вместо него. Мы составим девушке хорошую компанию, - Бобби проснулся уже давно, но не вмешивался в разговор, лишь слушая. А теперь решил испытать судьбу, хоть и понимал, что у него нет никаких шансов.
Суонн бросил быстрый взгляд в сторону и пирата и, лишь поморщившись, сразу же отвернулся от грязного надоеды.
-- Вы должны бежать, - повторил он. – Если моей дочери этот человек готов дать хоть какой-то шанс, то вас казнят без промедления. Казнят, как какого-то жалкого пирата, - губернатор презрительно кивнул в сторону оборванцев из соседней камеры. – Вот что ждет вас, если вы решите остаться. Но если вы вернетесь в Англию, у вас будет шанс защитить свою честь и вернуть прежнее имя. Это письмо поможет вам, - Уизерби протянул Норрингтону запечатанный конверт.
Джеймс в нерешительности взял письмо, но на его лице все еще читалось сомнение. Он не был уверен в том, что такое внезапное путешествие может спасти его. Однако слова Суонна и впрямь звучали достаточно убедительно.
-- Что в нем? - спросил Норрингтон, разглядывая конверт в полумраке камеры.
-- Мое письмо королю. Я постарался быть убедительным, - заверил его губернатор. -- И... командор, я прошу вас, - Уизерби взглянул сначала на него, потом на дочь, и снова перевел взгляд на Джеймса, - позаботьтесь об Элизабет. Она все, что у меня осталось.
Девушка со слезами на глазах смотрела на отца. Хотя бы сейчас, в этот момент, она была не в силах возразить ему.
Губернатор не предоставил Норрингтону выбора. На одной чаше весов оказалась призрачная надежда на разговор с неким лордом, по приказу которого он очутился в тюрьме, на другой – жизнь мисс Суонн. Командор не хотел оставлять Элизабет одну, потому что был прекрасно осведомлен о ее способности попадать в неприятности. И губернатору, и самому Норрингтону так будет гораздо спокойнее. Кроме того, лорд Бэкетт так и не удостоил его своим вниманием, а это означало только одно – судьба командора была уже решена, и никакие слова не могли помочь ему. На свободе Джеймс имел намного больше шансов вернуть свое честное имя, чем здесь, сидя за решеткой рядом с грязными разбойниками.
-- Я сделаю все, что в моих силах, - пообещал Норрингтон.
-- Благодарю вас, - в словах Суонна прозвучала искренняя признательность. - Я всегда знал, что на вас можно положиться.
-- Но, отец... - Элизабет наконец пришла в себя, осознав, что ей предстоит сделать, и ее будущий поступок неожиданно показался ей предательством. Она обещала Уиллу ждать его. Каково ему будет узнать, когда он вернется, что его невеста уехала в Англию? - Я не могу бежать, - твердо сказала она. - Я не брошу Уилла.
Губернатор устало посмотрел на дочь. Он знал, как сложно и иногда бесполезно было спорить с ней, а времени на это, между тем, теперь совершенно не было.
-- Мисс Суонн, оставаться здесь смерти подобно, - пришел ему на помощь командор. - Ваш отец найдет способ предупредить мистера Тернера, чтобы он не возвращался сюда. Он встретится с вами в Лондоне, правда, губернатор? - Джеймс посмотрел на Уизерби, надеясь, что тот догадается поддержать его. Судьба Уильяма Тернера мало беспокоила Норрингтона, и хотя он и не хотел, чтобы Элизабет о чем-то печалилась, ее спасение сейчас было важнее.
-- Ничего подобного, - возразила девушка, бросив в сторону Джеймса грозный взгляд. - Бэкетт не причинит мне вреда, пока Уилл не привезет ему компас.
-- Элизабет, наивно полагать, что это будет так, - губернатор взял холодную руку дочери, сжимавшую решетку камеры, и положил ее в свою. - Ты не знаешь, какой страшный человек этот лорд. В нем нет ни капли порядочности и благородства. Ты была нужна ему лишь как предлог, чтобы заставить Уилла отправиться в это опасное путешествие. Даже если сейчас... он казнит тебя, - фраза далась Уизерби с заметным трудом, - Уилл едва ли узнает об этом. Разве что тогда, когда компас уже будет в руках у Бэкетта. А если не казнит, то будет использовать тебя, чтобы манипулировать мной, и навести на острове свои порядки.
Норрингтон внимательно посмотрел на Элизабет, ожидая ее решения. Губернатор был совершенно прав в том, что она лишь приманка в этой истории. Джеймс надеялся, что девушка послушается Суонна, но Элизабет медлила. Она и сама понимала, насколько верны могут быть предположения ее отца. Но с другой стороны, она не чувствовала себя вправе просто взять и трусливо сбежать, в то время, как ее жених рисковал своей жизнью, чтобы вызволить ее из тюрьмы.
-- Не беспокойся за Уилла, - голос Суонна вывел ее из задумчивости. - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы по возвращению в Порт-Роял с ним не произошло ничего дурного. Он приедет к тебе в Англию, будь уверена.
-- Прислушайтесь к словам своего отца, - попросил Джеймс.
Элизабет в нерешительности смотрела на них обоих, но ответ, который подсказывал ей разум, так и не срывался с губ. Губернатор и командор напряженно ожидали ее решения.
-- Цыпочка, оставайтесь с нами, Лондон и так перенаселен, - усмехнулся Бобби, заметив ее сомнения.
Где-то выше раздался громкий скрип открывающейся двери, и на лестнице послышались неспешные, но твердые шаги, предупреждавшие о надвигающейся опасности.
-- А вот и ваша песенка спета, - усмехнулся пират, демонстрируя свой беззубый рот.
-- Быстрее, Элизабет, у нас нет времени, - поторопил ее Норрингтон, взволнованно смотря вдаль коридора, где вот-вот мог появиться кто-нибудь, чьему появлению никто бы не был рад.
-- Охрана, охрана, побег! - хрипло закричал Бобби, разбудив своего сокамерника.
Времени на размышления больше не оставалось и, помедлив ровно секунду, Элизабет согласно кивнула отцу.
-- Сюда, скорее, скорее, - крикнул губернатор, и один из солдат, стоявших на карауле, поторопился открыть камеры.
-- А теперь поспешим. Я проведу вас, - схватив дочь за руку, он потянул ее за собой по длинному коридору. - Здесь есть еще один выход.
Норринтон быстрыми шагами последовал на ними, и один из караульных тоже тронулся в путь, освещая факелом темный и полный крыс коридор. В нем стоял тяжелый запах сырости, исходящий от земляного пола и стен, а с потолка то и дело лениво капала холодная вода, которая, попадая за ворот, заставляла невольно морщиться. Прошло не более минуты, прежде чем беглецы и их сопровождающий поднялись наверх, имея возможность сделать глоток свежего воздуха, который после волшебного аромата тюрьмы казался им верхом блаженства. На улице было прохладно и темно, настолько темно, что даже люди, стоящие в двух футах друг от друга, могли определить присутствие другого человека, полагаясь лишь на чувствительность своего носа и остроту слуха. Таковы были карибские ночи.
Факел тусклым сиянием осветил карету, запряженную парой лошадей.
-- Садитесь, скорее же, - приказал Суонн, и Норрингтон с Элизабет без лишних слов залезли в экипаж. - Спасибо, мистер Уоллес, - губернатор задержался, чтобы поблагодарить караульного, который мигом вытянулся по струнке. - Я не забуду вашу услугу. И вот еще что... - он достал из ножен Уоллеса его шпагу. - Вам она нужна куда меньше, - пояснил Уизерби. Улыбнувшись солдату напоследок, он скрылся в карете.
-- Но, пошла! - раздался крик кучера, и лошади тронулись, сначала медленно, а затем бодрой рысью, унося экипаж прочь, пока он не растворился в ночной дымке Порта, оставляя после себя лишь слабое постукивание копыт о мостовую.
Никто не проронил ни слова по дороге - каждый был занят своими мыслями и не торопился ими делиться. Губернатор думал лишь об успехе нынешнего побега и о предстоящей разлуке с дочерью, Элизабет - о Уилле и о том, как скоро она сможет разыскать его, а Норрингтон напряженно вглядывался в ночные пейзажи, беспокоясь о возможной погоне, однако все пока было спокойно. Но Джеймсу все равно было не по себе. Его привычная жизнь рухнула, и теперь он, словно крыса, бежал с тонущего корабля. А это не могло быть ему по душе.
Карету, мерно двигавшуюся в сторону порта, неожиданно тряхнуло, и она резко остановилась. Норрингтон хорошо знал Порт-Роял и мог поклясться, что до условленного места они добраться еще не успели. Кажется, теперь что-то действительно было не так. Услышав испуганное ржание лошадей, губернатор, Элизабет и Джеймс взволнованно переглянулись.
-- Немедленно выходите, - приказал мужской голос снаружи тоном, не вызывающим лишних иллюзий о намерениях говорившего.
Многозначительно взглянув на Джеймса, Суонн протянул ему оружие.
-- Выходите с другой стороны, когда я заговорю, - шепнул он. - И бегите к причалу.
-- Вы слышали, что я сказал? – голос снаружи стал еще строже. Времени на прощание не оставалось.
-- Элизабет... - Уизерби сжал руку дочери. Сейчас он даже не мог позволить себе роскоши обнять ее. Еще секунда и, слегка приоткрыв дверь, губернатор вышел из кареты.
-- Что случилось? - твердым голосом спросил он, ступив на землю.
-- Губернатор Суонн, - подтвердил свои опасения вслух Мерсер. Два солдата рядом с ним держали факелы, освещая фигуру и лицо Уизерби. - Вы весьма предсказуемы. Впрочем, нам немало помог ваш друг, капитан... как его звали? - поинтересовался мужчина, холодно улыбнувшись.
Тихо приоткрыв дверцу кареты, Норрингтон потянул Элизабет за собой, сжимая шпагу в свободной руке.
-- Держитесь за мной, не отходите ни на шаг, - шепотом приказал Джеймс.
Девушка кивнула в ответ и последовала за ним.
-- О чем вы говорите? – губернатор изо всех сил старался не показать своего испуга. Сейчас, когда речь шла о жизни его дочери, не время было проявлять сентиментальность. - Я всего лишь возвращаюсь к себе к особняк. Какое право вы имеете задерживать меня? - Уизерби взглянул на двух солдат, стоящих по бокам от верного слуги Бэкетта. Господи, только бы Элизабет и командор успели оторваться от погони, пока он занимает их внимание... Сердце бешено колотилось в груди, как мышь, загнанная в клетку.
-- Вы разочаровываете меня, мистер Суонн, - выделив последние два слова и вложив в обращение всю презрительность, на которую он был способен, ответил Мерсер. - Схватить их. Они не должны уйти, - спокойно произнес он. - Если вы любите свою дочь, губернатор, то вы не будете мешать солдатам выполнять свой долг. Будет жаль, если юная мисс Суонн умрет, так и не дождавшись первой брачной ночи, - предупредил мужчина, криво усмехнувшись. - Не поднимайте шума.
Солдаты подошли к экипажу, и один из них резким движением отворил дверцу. Но в карете было пусто.
-- Их здесь нет, сэр.
Уизерби облегченно выдохнул.
-- Значит, они где-то неподалеку, - процедил Мерсер сквозь зубы. – Найдите их. Это приказ лорда Бэкетта, - холодно сказал он. Последние слова всегда действовали на солдат ободряюще, ведь каждый из них знал, что бывает за его невыполнение.
Охрана вернулась к слуге лорда, но из темноты появились еще шестеро солдат и побежали в сторону пристани – единственного места, куда могли держать путь Элизабет и командор.
Теперь Суонну ничего не оставалось, как только безмолвно наблюдать за происходящим. Больше от него ничего не зависело. С замиранием сердца он ожидал, что произойдет дальше, полагаясь лишь на то, что судьба будет благосклонна к беглецам.
Элизабет и Норрингтон бежали изо всех сил. Девушка сейчас проклинала свое свадебное платье, стеснявшее движения, из-за чего она с трудом поспевала за командором. На мгновение оглянувшись назад, она увидела солдат с факелами и едва не вскрикнула.
Джеймс тоже заметил погоню. Он бежал, опираясь лишь на органы чувств и знание города. Глаза немного привыкли к темноте и едва-едва различали неясные силуэты. Заметив впереди деревянные ящики, стоящие рядом со стеной какой-то таверны, командор остановился. Они могли стать неплохим укрытием для Элизабет.
-- Спрячьтесь там, - указав на нагромождение у стены, приказал Норрингтон. - При первой же возможности бегите к причалу.
-- Без вас я никуда не отправлюсь, - предупредила девушка. Как же она жалела, что у нее сейчас не было шпаги... Пусть она и не была обучена фехтованию, но она могла бы хоть как-то помочь командору, будь у нее оружие. А так ей оставалось лишь подчиниться.
Норрингтон сделал пробный взмах, примериваясь к чужому оружию. Жаль, его собственная шпага осталась в форте. Уильям Тернер умел делать хорошее оружие, а то, что сейчас было у командора в руках, ничего не стоило. Между тем, солдаты с факелами остановились, приблизившись к Джеймсу.
-- Я к вашим услугам, господа, - спокойно произнес он, не без радости отметив, что несколько солдат не выдержали гонки и отстали. Теперь их было всего лишь трое, и их физическая форма оставляла желать лучшего. Первым же выпадом командору удалось выбить факел из рук одного из солдат, однако люди Бэкетта были не из тех, кто сразу же отступал. Наоборот, они собирались применить подлость, напав одновременно. Но командор был готов отразить их атаку.
Один за другим факелы падали на землю, прямо в грязь, где вскоре гасли. Противники дрались вслепую, не различая друг друга в темноте и нанося неуверенные удары. Только по лязгу металла да редким вздохам, можно было определить, достигла ли шпага своей цели или нет. Джеймс провел очередную весьма удачную контратаку и услышал сдавленный вскрик. В следующую секунду что-то обожгло его плечо, но Норрингтон лишь поморщился от боли, продолжив наступать до тех пор, пока не услышал взмахи только своей шпаги.
Помедлив несколько мгновений, он убрал оружие.
-- Элизабет, - позвал Джеймс, беспокоясь, что девушка могла пострадать в схватке в темноте.
-- Я здесь, - прозвучал в тишине тихий ответ. - С вами все в порядке? - спросила она и шагнула вперед, ориентируясь на его голос.
Норрингтон не мог предположить, как долго продолжалась их своеобразная дуэль на четверых, и насколько он навредил своим солдатам. Надо было уходить немедленно. Не время жалеть о содеянном. Он нашел руку Элизабет и взял ее в свою, почувствовав, что девушка слегка дрожит от ночного холода или же от волнения.
-- Все хорошо, - ответил Джеймс. - Пойдемте, нам надо скрыться до рассвета.
Действительно, заря уже начала заниматься, и небо слегка посветлело, грозясь в ближайшее время раскрыть тайны тех, кто не успел спрятаться под покровом ночи. От ощущения теплой сухой ладони командора, мягко сжимавшей ее руку, Элизабет стало спокойней. Удивительно, как много им пришлось пережить за один единственный день... Они оба потеряли все, что им было дорого, но обстоятельствам так и не удалось сломить их. Девушка чувствовала, что впереди их ждет много приключений. Что ж... видимо, такова была их судьба. И они собирались встретить ее достойно.

_______________

P.S. Извините, что задержали )