Рецензии на фильм "Алиса в стране чудес", собираем перлы и не только Опции

[Анна]

Первая рецензия - по сути, синопсис


Алиса в Подземелье
// "Алиса в Стране чудес" Тима Бертона

Журнал «Weekend» № 7 (153) от 26.02.2010

Взявшись за одну из самых любимых кинематографом, особенно анимационным, сказочных книг — "Алису в Стране чудес",— режиссер Тим Бертон мотивировал свой выбор тем, что среди многочисленных существующих экранизаций произведения Льюиса Кэрролла нет ни одной, которая бы удовлетворяла его лично и могла бы предложить что-то кроме беспорядочных скитаний инертной героини, не проявляющей никакой собственной сознательной воли и пассивно претерпевающей сваливающиеся на нее приключения. Создатели новой экранизации задались целью сохранить дух книги, но не следовать ей буквально, а придать перемещениям героини от одного экстравагантного персонажа к другому более очевидную логику, придумать Алисе более внятную эмоциональную мотивацию и вообще почетче прочертить ее характер. С этой целью в качестве сценариста была привлечена маститая киносказочница Линда Вулвертон; судя по тому что ей принадлежат сценарии таких мультфильмов студии Disney, как "Король Лев" и "Красавица и чудовище", драматургически киноверсия "Алисы в Стране чудес" будет отклоняться от абсурдистского юмора Льюиса Кэрролла в сторону более традиционных, воспитательных диснеевских сюжетных схем и более однозначных моральных оценок.

Сама девочка Алиса характерологически приближена к современной подростковой целевой аудитории и заметно прибавила в возрасте: в фильме это уже взрослая 19-летняя барышня (австралийка с балетным прошлым Миа Васиковска), и ей в общем-то самое время замуж, по крайней мере так кажется ее матери и старшей сестре после смерти отца семейства. Алиса, однако, пытается выскользнуть из-под гнета предрассудков викторианской Англии. Получив на одной вечеринке предложение от богатого, но глупого и неприятного сына лорда, она сваливает, не удостоив его ответа, и далее уже по тексту первоисточника устремляется за костюмированным кроликом, то и дело судорожно поглядывающим на часы, в его нору.

Придуманная в фильме игра слов — Wonderland (Страна чудес) и Underland (Подземелье) — придает спуску Алисы в кроличью нору нечто инфернальное, а психологический саспенс усугубляется тем, что девочка в подземное царство уже однажды лазила, но, видимо, в таком бессознательном возрасте, что ничего из увиденного не помнит, и к тому же неправильно расслышала название Подземелья, приняв его за Страну чудес. Зато обитатели Подземелья запомнили слабослышащую малютку по предыдущему визиту, но теперь у них есть сомнения, что свалившаяся к ним теперь взрослая девица — та самая Алиса, и ей предстоит доказать свою состоятельность, улучшив политическое устройство тоталитарного Подземелья и превратив его все-таки в демократическую Страну чудес. Так что пришелица Алиса становится лучом света в темном царстве и, чуть ли не как Максим Каммерер на планете Саракш, борется с мракобесием и самодержавием, которое олицетворяет Красная Королева Червей (Хелена Бонем Картер с губами сердечком) — вздорная бабенка, угнетающая своих подданных.


По мере своей освободительной деятельности Алиса заодно развивается как личность и укрепляет свое девичье самосознание, то есть из робкой и застенчивой кисейной барышни становится более уверенной в себе оторвой. Помогают ей в этом видные деятели местной оппозиции, во главе которой стоит Безумный Шляпник — лучший друг и защитник Алисы (Джонни Депп понимает своего героя как трагическую фигуру с тяжелым прошлым и проблемами со здоровьем, вызванными профессиональным отравлением ртутью,— тут уж не Кэрролл, а какой-то Диккенс начинается). Еще один крупный диссидент — Мартовский Заяц, заработавший паранойю и другие психические неполадки на почве политической борьбы. На стороне добра находится и сестра Красной Королевы — Белая Королева (Энн Хэтауэй), пацифистка и вегетарианка. И наконец, Чеширский Кот, по идеологической сути своей конформист, не просто улыбается, а еще и пытается взять на себя полезные медицинские функции, например зализать раны Алисы, пострадавшей в очередной схватке со злом, которых в книжке Льюиса Кэрролла, строго говоря, нет, но без которых не обойтись в диснеевском фильме с его тягой к четкому разделению на плохих и хороших.

Лидия Маслова

http://www.kommersant.ru/doc-y.aspx?DocsID=1324182

*****

[Анна]

Не та Алиса

«Алиса» - классика; а это значит, что её превозносят люди, которые и не думали её читать» (Г.К.Честертон)


Узнав о том, что Тим Бёртон собирается экранизировать «Алису в стране чудес», поклонники его творчества во всём мире бурно возликовали. И было чему радоваться! Представить союз дивной, нежной, парадоксальной сказки Льюиса Кэрролла и безудержно талантливой, ехидно-счастливой артистической натуры Тима Бёртона было так легко. Казалось, они созданы друг для друга; плодом совместной игры мог быть только шедевр: мрачности и каламбуры Кэррола в тонкой интерпретации любящего пошутить о смерти Бёртона. Фильм вышел на экраны, и что же увидел нетерпеливый зритель?

Новость хорошая: Бёртон опять нас всех удивил.
Новость плохая: Он не стал шутить о смерти - он всерьёз убил сказку Кэрролла.

Контракт рисовальщика

Бёртона и студию «Дисней» связывают долгие и не слишком счастливые отношения. Юный Тим три года проучился в школе Кэл-Артис, с программой, разработанной студией Диснея для обучения перспективных мультипликаторов, после чего был зачислен в штат студии, «рисовать сцены с милыми лисичками». «Мои лисы выглядели так, словно попали под машину,»- вспоминает Бёртон, - « Я дошёл до того, что научился спать, сидя с карандашом в руке». Но его заметили, Тим стал концепт-дизайнером, затем смог снять «Винсента» и «Франкиевини». В 1985 году он уходит со студии, и возвращается лишь сейчас. «Дисней пришёл ко мне с идеей сделать «Алису в стране чудес» в 3-D, и это показалось увлекательным.» - говорит Тим. «На самом деле, я никогда не читал книги Льюиса Кэрролла. Я знал Алису по музыкальным произведениям, иллюстрациям и другим вещам. Картинки были всегда впечатляющими, но версии фильмов, которые я видел всегда показывали маленького ребёнка, блуждающего среди странных личностей. Это было забавно попытаться сделать героев не только причудливыми, а углубиться в их характеры.».

Работа Бёртона-художника в фильме чрезвычайно деликатна: практически сквозь все персонажи проступают черты рисунков первого иллюстратора Кэррола, талантливого Джона Тенниела – а Тенниел, в свою очередь, работал с набросками самого Кэрролла. Именно эти иллюстрации стали знаковыми для «Алисы». Концепты Бёртона и готовый визуальный ряд нового фильма явились своего рода оммажем, данью уважения другому художнику, символом зрительной связи между историями. Красная Королева, Безумный Шляпник, Бармаглот словно сошли со старых гравюр старой книжки, обретя цвет и плоть. Мы узнаём давно знакомую Страну Чудес и восхищаемся её новой красотой. Над этими красотами реют аккорды зловеще-прекрасной музыки в неизменном исполнении хора мальчиков п/у Д.Эльфмана, но никакие красоты не могут спрятать индустриальный лязг неумолимой голливудской машины кинопроизводства.

Техника на службе прогресса

Этот лязг сулит изменения, и они не замедлят ждать: извилистое, непредсказуемое, парадоксальное русло сказки Кэрролла безжалостно спрямлено, и по широкому каналу сценарного профессионализма набирает обороты и мчится теплоход «Стандартный голливудский сюжет». Не снеся столь жёсткой мелиорации, воды старой сказки уходят, а на берегах новой стоят, беззвучно раскрывая рты, знакомые персонажи, превратившиеся в симулякров: текст Кэрролла им не нужен, стандартный голливудский сюжет прекрасно виден из любой точки новой Страны Чудес и в диалогах не нуждается. (Замечу, что все персонажи заново поименованы, они пришпилены этими именами к новой сказке, словно в гербарий). Фильм можно рассматривать без звука, как комикс, и всё понятно: вот новая Алиса убегает с собственной помолвки и падает в кроличью нору, вот она заходит в волшебный сад и встречает сказочных персонажей, вот они показывают ей старинный свиток-предсказание, на котором, вроде бы, нарисована она – разящая Бармаглота. Вот одна королева – явно плохая, вот вторая – вроде, хорошая. Ясно, что нужно победить Бармаглота и помочь хорошей королеве сменить плохую: все персонажи исполнены революционным духом и жаждут перемен. На пути героини, как водится, встречаются некоторые препятствия и ей помогают некоторые персонажи. В финале она побеждает, возвращается в реальный мир, полная сил и энергии, сжимая в кулачке трепетную американскую мораль «Верь в себя!». Бёртон, благодаря сценарию именитой Линды Вулвертон, создаёт анти-кэрроловский мир, в котором нонсенс и каламбур, вечная неустойчивость, постоянная изменчивость заменены жёсткой структурой банальной логики.

Читать или не читать?

Некоторая ирония в происходящем, всё-таки, имеется: новый мир новой сказки безусловно феминен, здесь правят бал женщины, о Королях нет ни слуху, ни духу. Обе Королевы живут в типично «диснеевских» замках, являются сёстрами и, если Красная Королева запросто рубит головы с плеч и бросает пленников в темницы, то Белая предпочитает интеллигентно запирать врагов в клетки собственного разума – и разве последнее не горше первого? Не так уж сёстры и разнятся меж собой. Изменения в Стране Чудес коснутся только самой Алисы – обретя «веру в себя», она возвращается в реальную жизнь не для того, чтобы стать чей-то женой – она станет партнёром в фирме покойного отца, дабы начать революционную торговлю Англии с Китаем. Теплоход «Стандартный голливудский сюжет» обращается в чайный клипер, Алиса смотрит на горизонт, взлетает преображённая Бабочка-Гусеница, взрослые зрители в зале хихикают, памятуя Опиумные войны.

А как же Кэрролл? Да, Бёртон не читал его книг – да и кто сейчас читает книги? Зато его красивые и забавные рисунки к новой сказке прекрасно подходят для мерчандайзинга, так и просятся быть напечатанными на разных товарах. Может быть, за этим красочным зрелищем никто и не заметит подмены? Или заметит? Мне, всё-таки, хочется верить, что после просмотра фильма кто-нибудь откроет и книжку, благодаря которой он был снят. Кто-то – для того, чтобы утешиться. Кто-то – чтобы прочесть её впервые, ухнуть туда, заблудиться, услышать другие слова, другие вопросы, попить чистейшей воды чистейшего нонсенса, ощутить восторг свободного ума. Раз уж нам трудно поверить в десять невозможностей ещё до завтрака – что ж, постараемся поверить хотя бы в одну.

Анна Алексеева

http://lenta.ru/news/2010/03/03/alice/