Рецензии на фильм "Алиса в стране чудес", собираем перлы и не только Опции

[Анна]

Первая рецензия - по сути, синопсис


Алиса в Подземелье
// "Алиса в Стране чудес" Тима Бертона

Журнал «Weekend» № 7 (153) от 26.02.2010

Взявшись за одну из самых любимых кинематографом, особенно анимационным, сказочных книг — "Алису в Стране чудес",— режиссер Тим Бертон мотивировал свой выбор тем, что среди многочисленных существующих экранизаций произведения Льюиса Кэрролла нет ни одной, которая бы удовлетворяла его лично и могла бы предложить что-то кроме беспорядочных скитаний инертной героини, не проявляющей никакой собственной сознательной воли и пассивно претерпевающей сваливающиеся на нее приключения. Создатели новой экранизации задались целью сохранить дух книги, но не следовать ей буквально, а придать перемещениям героини от одного экстравагантного персонажа к другому более очевидную логику, придумать Алисе более внятную эмоциональную мотивацию и вообще почетче прочертить ее характер. С этой целью в качестве сценариста была привлечена маститая киносказочница Линда Вулвертон; судя по тому что ей принадлежат сценарии таких мультфильмов студии Disney, как "Король Лев" и "Красавица и чудовище", драматургически киноверсия "Алисы в Стране чудес" будет отклоняться от абсурдистского юмора Льюиса Кэрролла в сторону более традиционных, воспитательных диснеевских сюжетных схем и более однозначных моральных оценок.

Сама девочка Алиса характерологически приближена к современной подростковой целевой аудитории и заметно прибавила в возрасте: в фильме это уже взрослая 19-летняя барышня (австралийка с балетным прошлым Миа Васиковска), и ей в общем-то самое время замуж, по крайней мере так кажется ее матери и старшей сестре после смерти отца семейства. Алиса, однако, пытается выскользнуть из-под гнета предрассудков викторианской Англии. Получив на одной вечеринке предложение от богатого, но глупого и неприятного сына лорда, она сваливает, не удостоив его ответа, и далее уже по тексту первоисточника устремляется за костюмированным кроликом, то и дело судорожно поглядывающим на часы, в его нору.

Придуманная в фильме игра слов — Wonderland (Страна чудес) и Underland (Подземелье) — придает спуску Алисы в кроличью нору нечто инфернальное, а психологический саспенс усугубляется тем, что девочка в подземное царство уже однажды лазила, но, видимо, в таком бессознательном возрасте, что ничего из увиденного не помнит, и к тому же неправильно расслышала название Подземелья, приняв его за Страну чудес. Зато обитатели Подземелья запомнили слабослышащую малютку по предыдущему визиту, но теперь у них есть сомнения, что свалившаяся к ним теперь взрослая девица — та самая Алиса, и ей предстоит доказать свою состоятельность, улучшив политическое устройство тоталитарного Подземелья и превратив его все-таки в демократическую Страну чудес. Так что пришелица Алиса становится лучом света в темном царстве и, чуть ли не как Максим Каммерер на планете Саракш, борется с мракобесием и самодержавием, которое олицетворяет Красная Королева Червей (Хелена Бонем Картер с губами сердечком) — вздорная бабенка, угнетающая своих подданных.


По мере своей освободительной деятельности Алиса заодно развивается как личность и укрепляет свое девичье самосознание, то есть из робкой и застенчивой кисейной барышни становится более уверенной в себе оторвой. Помогают ей в этом видные деятели местной оппозиции, во главе которой стоит Безумный Шляпник — лучший друг и защитник Алисы (Джонни Депп понимает своего героя как трагическую фигуру с тяжелым прошлым и проблемами со здоровьем, вызванными профессиональным отравлением ртутью,— тут уж не Кэрролл, а какой-то Диккенс начинается). Еще один крупный диссидент — Мартовский Заяц, заработавший паранойю и другие психические неполадки на почве политической борьбы. На стороне добра находится и сестра Красной Королевы — Белая Королева (Энн Хэтауэй), пацифистка и вегетарианка. И наконец, Чеширский Кот, по идеологической сути своей конформист, не просто улыбается, а еще и пытается взять на себя полезные медицинские функции, например зализать раны Алисы, пострадавшей в очередной схватке со злом, которых в книжке Льюиса Кэрролла, строго говоря, нет, но без которых не обойтись в диснеевском фильме с его тягой к четкому разделению на плохих и хороших.

Лидия Маслова

http://www.kommersant.ru/doc-y.aspx?DocsID=1324182

*****

[Анна]

Алиса, Бармаглот и Шляпник

Хоть легкая витает грусть
В моей волшебной сказке,
Хоть лето кончилось, но пусть
Его не блекнут краски,
Дыханью зла и в этот раз
Не опечалить мой рассказ.
(Льюис Кэрролл, перевод Д.Г. Орловской)

Сценарист, кинокритик Наталья Машьянова специально для ТАСС-Урал:

Новая версия «Алисы в Стране Чудес» Тима Бертона имеет такое же право на существование, как и сами произведения «Алиса в Стране Чудес» и «Алиса в Зазеркалье» (которые в дальнейшем будут именоваться «Алисами»), написанные оксфордским диаконом-математиком Льюисом Кэрроллом во время самого расцвета викторианского века, когда казалось, что разум может все. Позже оказалось, что разум действительно может все – в том числе вести войны за колонии и подавлять восстания, – все любой ценой, с применением последних достижений прогресса и вне противоречий викторианского понимания гуманизма. Не будет преувеличением сказать, что викторианскому джентльмену представлялось возможным и справедливым пролить реки крови (и пойти на любую жестокость) ради семейного очага и золотоволосой дочери, которую снова мучают кошмары, что, собственно, и является прологом фильма Тима Бертона «Алиса в Стране Чудес».

Технически говоря, «эта» Алиса сразу говорит о себе, что она «не та» Алиса, и постепенное совпадение «этой» и «той» Алис – как с точки зрения развития сюжета, так и более тонкой игры, основанной на постепенном совпадении читателя и зрителя, – и является основной движущей силой фильма. Движению Алис (как персонажей, так и произведений) с полюсов «этости» и «тойности» подчинены все элементы фильма – от сценария, основанного на обоих текстах Льюиса Кэрролла, до собственно визуализации, где приемы, использовавшиеся еще Мельесом, гармонично сочетаются с новейшими технологиями 3D кинопроизводства.

Движение Алисы к самой себе, к само-осознанию, происходит в полном согласии с духом оригинала: первый же вопрос Гусеницы с кальяном касался сущности Алисы: «Кто такая ты?» - спросила Алису Гусеница. Этот вопрос, как мы помним, предшествовал выбору пути, который и привел Алису к Шляпнику.

Шляпник Тима Бертона «немного предсказуем» – конечно же, это Джонни Депп, который, конечно же, мог бы сыграть всех персонажей Кэрролла, включая саму Алису, который, конечно же, изображает фрика, у которого, в дополнение к явной, видимой и акцентируемой маргинальности, конечно же, есть еще и талант, а также революционный настрой. В прошлом он делал прекрасные шляпы для Белой Королевы, в трактовке Бертона – навязчиво гламурной ведьмы, чье показное смирение и не менее фальшивый пацифизм подстать только аффектированной жестокости старшей сестры – Королевы Червей.

Поданные (шахматные фигуры, игральные карты и сказочные герои с почтенной родословной) потихоньку революционируют, ожидая «их» Алису, которая победит ужасного Бармаглота с помощью острого меча. Неформальным лидером оппозиции оказывается Шляпник, который не только ставит перед Алисой вопрос об общности ворона и конторки (ответ Кэрролла: "С помощью того и другого можно давать ответы, хоть и плоские; к тому же их никогда не ставят не той стороной"), но и помогает ей. При этом Шляпник – единственный персонаж, абсолютно уверенный в идентичности Алисы – для него она и есть «та самая, наша Алиса», изображенная на свитке Оракула. Надо отметить, что для свитка Оракула были использованы первые иллюстрации к «Алисе» работы современника Льюиса Кэрролла – художника Джона Тенниела, и это далеко не единственное совпадение реалий фильма и реалий прототипа.

Да, конечно же, «Алиса» Тима Бертона не является, в строгом смысле слова, экранизацией «Алисы» Кэрролла – это, скорее, «фанфикшн», игра Бертона в художественном и смысловом поле, созданном Кэрроллом, с самостоятельным осмыслением и использованием персонажей литературной «Алисы». Но здесь-то и начинается самое интересное.

Тиму Бертону удалось экранизировать не текст произведения, а куда более эфемерную часть произведения Кэрролла, а именно – атмосферу, густо замешанную на знаменитом викторианском раздвоении сознания, мрачном подтексте, постоянно и незримо присутствующей идеи смерти и тлена, пастельных тонах, чудачестве и преклонении перед буколическим образом жизни одной из самых промышленно развитых держав. Идея смерти, витающая в текстах Кэрролла (падение Алисы в кроличью нору, ее перемещение в Зазеркалье, многообразные намеки в «шуточных» и «серьезных» стихотворениях, мрачные парадоксы), превратилась в характеристики персонажей и места действия – в Королеву с гипертрофированно большой головой, ее двор уродцев и мрачные пейзажи, выполненные в чрезвычайно узнаваемой, чрезвычайно изысканной и чрезвычайно органичной, фирменной цветовой гамме Тима Бертона.

Конфликт, привнесенный в смысловое пространство текста «Алис», обеспечивает фильм действием, но не наносит ущерба многообразным логическим, смысловым и математическим играм оригинала. Например, сохранен один из важнейших вопросов «Алисы в Зазеркалье»: Черный Король спит и видит сон, в котором действует Алиса, которая видит уже в своем сне спящего Черного Короля. Так вот, этот вопрос, важнейший для индийской философии и для философии «Алисы», сохранен, хотя почетная роль Черного Короля (Вишну) и отошла Шляпнику. Вообще же, на мой взгляд, визуализация персонажей Кэрролла в фильме Бертона является, наряду с мультфильмами Ефрема Пружанского, одной из наилучших, и вовсе не благодаря использованию спецэффектов. Спецэффекты, как и символы, помогают наиболее полно выразить мысль, но в ее отсутствие они не представляют собой никакой ценности. Персонажи, созданные Бертоном, интересны еще и потому, что за ними сохранены их прототипы, в том числе и математические: Труляля и Траляля иллюстрируют понятия тождества и зеркальной симметрии, Чеширский кот и его знаменитая улыбка – идеи отрицательного числа (улыбка без кота) и отрицательной бесконечности (постепенное исчезновение), микстуры и пирожки – проблематику меньшего и большего, а вопрос Гусеницы – проблему идентификации объекта.

Можно ли идентифицировать «Алису» Бертона и «Алису» Кэрролла? Да, несомненно, – это «та самая, наша Алиса», и не только потому, что Бертону удалось передать художественное пространство Кэрролла в виде картинки, но и потому, что ему удалось предложить свой способ осмысления изначальной «Алисы», создать собственную реальность В этом смысле он выступил еще и в качестве талантливого комментатора, счастливо избежавшего соблазна дотошной и скрупулезной экранизации.

http://www.tass-ural.ru/kino/95967.html

*****
*****

Страна чудесника

Приложение к газете "Коммерсантъ" № 37 (4337) от 04.03.2010

Экранизировать приключения Алисы в Стране чудес и Зазеркалье не проще, чем теорию относительности, фантазии маркиза де Сада или трактаты Карла Маркса. Однако со времен фильма Сесила М. Хипуорта и Перси Стоу (1903) Алиса пережила свыше 60 экранных воплощений, обретала в том числе черты Мерил Стрип и Марины Нееловой. Почти все эти фильмы в жанре "семейного фэнтези", часто анимационного: ну, как же, Шалтай-Болтай, Чеширский котик, посмотри, малыш, какие у кролика усики, какие у кролика лапки. Было, правда, несколько исключений: лесби-анимация Тэцуро Аони, музыкальное порно Бада Таунсенда и просто порно Франсиса Леруа "Алиса у сатиров". Но порно, как дух святой, витает, где хочет.

В этом году, кажется, за Алису взялись всерьез и безжалостно. На подходе версия Мэрилина Мэнсона и фильм, в котором Алиса, потерявшая родителей при пожаре, бредит в психиатрической клинике. Но первый удар по каноническому образу наносит Тим Бертон.

Его Страна чудес — барочная и угрожающая, как фантазии объевшегося ЛСД Терри Гиллиома. Мухоморы и поганки тянутся к небу, как вековые сосны. Труляля и Трулюлю в коротких штанишках напоминают не персонажей детской песенки, а кукол-убийц из корейского фильма ужасов. Парящая в воздухе голова Чеширского кота (Стивен Фрай) не улыбается, а скалится Алисе (Миа Васиковска) во все свои 64 (если не 128) зуба. Бутылки с волшебными эликсирами высятся на первом плане, как на плакате, призывающем держать лекарства подальше от детей. Поросенок пищит под каблуками, которые ввинчивает ему в пузико Красная королева (Хелена Бонэм Картер). Исполин Шляпник (Джонни Депп) радуется, что Алиса, которую все в Стране чудес так долго ждали, наконец пришла, с нежностью людоеда, уже чувствующего, как хрустят у него на зубах хрупкие косточки.



Впрочем, и сама девочка непривычно большая. Не только тогда, когда нахлебается невесть чего, а по сценарию. Бертоновской Алисе 19 лет, и она уже не впервые оказывается в Стране чудес, напоминающей мир после четвертой мировой войны. Война, впрочем, в фильме Бертона действительно бушует. Добро рубится со Злом, то есть с шахматным воинством Красной королевы, захватившей власть и учинившей, надо полагать, "красный террор" со вполне зверским выражением лица. Главным подводным камнем "Алисы" всегда считалась ее смутная педофильская аура. Но только не у Бертона: какая тут педофилия, тут бы в живых остаться.

Чем глубже исследует Бертон возможности новых технологий, проще говоря, компьютерной анимации, чем инфантильнее источники его вдохновения, чем чаще Джонни Депп говорит о намерении играть лишь в фильмах, которые могли бы спокойно смотреть его малые дети, тем зловещее плоды их совместного творчества. Давно прошли те времена, когда Бертон мог без зазрения совести идентифицировать себя с Эдом Вудом, влюбленным в кино сочинителем страшилок, которые никого не могли напугать. Последний свой добрый фильм Бертон снял в 2003 году, но уже чувствовалось, что в "Большой рыбе" (Big Fish) он принуждает себя быть добрым.

При всей своей внешней инфантильной назидательности пугал "Чарли и шоколадная фабрика" (Charlie and the Chocolate Factory, 2005) с его изобретательными казнями нехорошо ведущих себя детей. А Депп в роли парикмахера-убийцы Суинни Тодда (Swenney Todd, 2007) не случайно напоминал механическую куклу. Персонажи "Трупа невесты" (Corpse Bride, 2005) и "Алисы", конечно, "куклы", но куклы, переставшие притворяться детской забавой и проявившие всегда таящуюся в них зловещую суть. Так что, возможно, скоро дети во всем мире будут просыпаться в слезах с криком: "Мама, мама, мне Чеширский кот приснился!"

Михаил Трофименков

http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1...5&NodesID=8

*****
*****


(Во, горяченькая пошла... смотрите, почти хвалебные рецензии!)