Рецензии на "ПКМ-4", тема-копилка Опции

[Анна]

Открываю тему свежайшим и прекрасным отзывом спецкора "Российской газеты" Валерия Кичина, прямо из Канн! Спойлеры отсутствуют, читайте смело.

Фильм «Пираты Карибского моря. На странных берегах» на экранах Каннского фестиваля выглядит чужаком – но каким желанным! Здесь публика смотрит кино, почти засыпая, а тут вдруг ни минуты дремоты – сплошной двух-с-половиной-часовой аттракцион. В предвкушении Канн проснулся рано, и на сеансе в 8.30 утра зал был переполнен.

Посмотрев картину, я могу с большой долей вероятности предсказать реакцию критики и публики на новые приключения Джека Воробья. Аудитория резко поделится на две части. В первой, - я думаю, меньшей, - те, кто ценит в кино то, что я для себя называю «симфоническими фильмами», то есть фильмами, где музыка активно входит в художественную структуру и в ней играет важную, возможно, решающую роль. Причем музыка не «номерная» и ни в коем случае не рок – нет, настоящая, симфоническая, такая, какую и писал для всего сериала о пиратах Карибского моря замечательный американский композитор Ханс Циммер. В новой ленте саундтрек звучит практически непрерывно – два с лишним часа сплошного симфонического развития, с хоровыми фрагментами в кульминациях, со своей музыкальной драматургией. Музыка здесь определяет всё: и ритм существования актеров, и движение камеры, и сам жанр фильма. Он ближе всего тому, что Сергей Эйзенштейн называл «кинооперами», имея в виду свои фильмы «Александр Невский» и «Иван Грозный». Таким качеством отмечены фильмы немногих мировых мастеров: таковы, например, картины раннего Никиты Михалкова «Раба любви», «Неоконченная пьеса…» или «Обломов», К этому разряду режиссеров несомненно принадлежат Феллини, Висконти и Пазолини, и эта особенность принципиально отличает их картины от созданий их не менее великих коллег – Антониони или Бергмана.

Это новое качество «Пиратов…» пришло вместе с новым для тетралогии режиссером – Робом Маршаллом, хореографом по первой профессии, учеником Боба Фоссе, создателем киномюзиклов «Чикаго» и «Девять». Он увидел скрытую в жанре «экшн» хореографию и доказал, что в присутствии музыки этот жанр обретает новые фантастические возможности. В своих интервью он говорил, что Джонни Депп – лучший танцовщик киноэкранов после Фреда Астера. Мысль парадоксальна, но я ее готов разделить: уже с первых картин сериала Депп нашел для своего Джека Воробья чисто музыкальный способ существования. Он в этой роли почти танцует. Он придумал особый способ двигаться – четко разбив движение на фазы, как в анимационном кино. Тщательно выстроены движения губ, которые в разговоре забавно ощеривают роскошные фиксы на зубах. Туловище Воробья всегда в непрерывном движении: оно изгибается, отклоняется, качается, изображает вопросительный знак и на некоторое время фиксируется в каждой позе – ее акцентирует. Осталось синхронизировать все это с музыкой – что и сделал Роб Маршалл. Батальные сцены, поединки на мечах, виртуозно придуманные и выполненные драки – это почти танец. В сцене с Пенелопой Крус Депп незаметнейшим образом переводит поединок в знойное танго. На втором плане часто оказывается какой-нибудь самозабвенно музицирующий гитарист – создает «атмосферу» и тоже задает кадру ритм.

Они действительно нашли друг друга – Роб Маршалл и Джонни Депп. Режиссер довел до логического конца интуитивный замысел актера – и тот развернулся с новым блеском. То, что выполняет Джонни Депп в этой картине, до сих пор было по силам только Тому и Джерри. Музыкальный ритм стал и главным источником юмора в фильме – он остроумно оттеняет каждый трюк, окончательно сближая киносказку с анимационной трюковой комедией.

Это уже не продолжение сериала – это принципиально другой фильм. В нем исчезли многие персонажи и появились новые: героиня Пенелопы Крус Анджелика – боевая подруга и боевая противница Джека Воробья, коварная, непредсказуемая и обольстительная; возникли не менее коварные русалки и самая человечная из них – Сирена. Возникли, наконец, чудесные миры, каких не было и быть не могло в предыдущих сериях, которые в сравнении с новой картиной кажутся уныло реалистичными.

Роб Маршалл внес и еще один элемент – 3D, причем он работает с трехмерным изображением с виртуозностью Джеймса Кэмерона в «Аватаре» - до сих пор эталонном примере использования новых кинотехнологий. Более того, он стал своего рода пионером, впервые вынеся 3D-камеры на натуру – в джунгли, к скалам, лианам и водопадам. То есть мы смотрим не нарисованный компьютером, а реальный мир, вполне при этом невероятный и волшебный, вполне подходящий для опасных экспедиций в поисках сказочного Фонтана Юности.

Все это, принципиально новое для популярного сериала, способно воодушевить одних зрителей, но и разочаровать других. Тем, для кого музыка – лишь необязательный фон жизни, род кремовой финтифлюшки на бисквитном торте, - беспрерывное симфоническое звучание фильма покажется чрезмерным, утомительным и раздражающим. Кто не умеет смеяться над музыкой Россини – тот не найдет ничего смешного и в самых остроумных фрагментах картины. Фильм предлагает не просто новый сюжет с новыми персонажами, но и другой язык общения со зрителями. Этот язык потребует от публики иного художественного опыта и навыков.

Поэтому некоторые особо нервные критики, в основном женского пола, покидали зал на половине фильма – устали. Поэтому вторая половина будущей аудитории картины – возможно, большая половина – уйдет в раздражении. Просто потому, что за последние полвека кино слишком далеко ушло от им же заложенных и развитых музыкальных традиций, и широкая публика уже не умеет считывать с экрана то, что легко считывала еще в середине ХХ века, – отвыкла. Среди современных режиссеров считанные единицы продолжают упорно работать в неподъемном для многих зрителей жанре. Среди них – Роб Маршалл.

Боюсь, что кинокритика, с ее постыдно узкой специализацией, скорее всего картину обольет презрением. И тем еще раз распишется в своей несостоятельности.

Оригинал статьи

[Анна]

В темноте

Роман КОРНЕЕВ, 18 мая 2011

Покуда Гор Вербински отправился баловаться киноманскими анимационными изысками, Джерри Брукхаймер, крепко обжёгшийся на «Принце Персии», решил от добра добра не искать, и вернулся к своему куда более успешному детищу — диснеевскому пиратскому франчайзу, основанному на одноимённом тематическом аттракционе и харизме Джонни Деппа. Франчайз, как это водится, находился в крепком тупике, поскольку от троицы основных героев неуволенным остался один лишь капитан Джек Воробей, режиссёр первой трилогии снимать дальше не жаждал, а вслед за ним начал сомневаться и сам Джонни.

Но, как говорится, всё улеглось, на место выбывших Блума и Найтли, растерявших свой статус суперзвёзд и потому вложений не оправдывающих, взяли не столь притязательных в финансовом плане Макшейна на роль Чёрной Бороды и Пенелопу Крус на роль егойной дочки, после чего Россио и Эллиотт как обычно впряглись в работу и всё заверте.

» Смотреть спойлер - скрыть спойлер... «

Вечная ночь, лапидарное триде, много воды и факелов, набор аттракционов на выбор, случайно выбранная цель путешествия (источник вечной молодости, что бы это ни значило), очередные отсылки к пиратской истории и географии (капитан Тич и его «Месть королевы Анны»), в конце концов, явная попытка продюсера выдать на-гора всё то лучшее, за что фанаты любят трилогию Вербинского — чтобы и мрачняк, и драйв, и развесёлость, и сказочность, и приключения, и такой особый романтический флёр, за который мальчиковая аудитория всегда зачитывалась историями про пиратов.


Надо отметить, задачку себе Брукхаймер задал неслабую. Дело в том, что у Вербински романтика была в одной серии, аттракционы в другой, а эпос и мрачняк — в третьей. А тут ещё у руля оказался специалист по мюзиклам, но никак не по масштабным приключениям, Роб Маршалл, который, видимо, так подуныл в плане видов на свою дальнейшую карьеру, что готов был снимать всё, что скажет продюсер и как скажет продюсер. Получилось же вот что.

Даже не упоминая про осточертевшее триде, исходное желание Брукхаймера сэкономить на всём, чём можно, вылилось в тот факт, что море поголовно снимают в бассейне ночью, напустив для пущей важности туману. На месте абордажей и пушечной канонады помещаются рассказы об абордажах и глубинное бомбометание супротив русалок.


Оные русалки, равно как и обещанные в трейлере зомби оказываются парой актёров и актрис с голым торсом, занимающих некоторый хронометраж, но не более, в остальном весь эпос выливается в три пролёта вокруг корабля и пару сцен оных кораблей потоплений, но тоже — на самом дальнем плане в жанре «она утонула».

Такое впечатление, что продюсер не столько экономил, сколько расчищал поляну для чего-то экстраординарного, для чего хронометраж должен составлять никак не меньше отведённых двух часов. Вот и покумекаем, проморгавшись по выходе из кинозала, в котором всю дорогу царила кромешная ночь, за исключением случайных полуминутных прогулок Джонни по тем самым странным берегам, что же мы в итоге увидели на расчищенной поляне.


Капитан Джек хочет отомстить самозванцу, Барбосса хочет отомстить за потерянную «Жемчужину», Чёрная Борода хочет избежать незавидной судьбы, а два монарха — британский и испанский, желают первыми оказаться у Источника, каждый со своей целью. Плюс героиня Пенелопы Крус разрывается между любовью к внезапному папочке и противоречивыми чувствами к охальнику-Деппу. Санта-Барбара, там-парам-пам!

Начиналось, впрочем, всё не под покровом ночи, а в лондонском суде, где игривый Джек будет спасать закадычного боцмана Гиббса. То, что доктор прописал — словечки, шуточки, поскакушки, клоунада с выходом и вприсядку, того повесить, этого повесить, я капитан, нет я капитан, в общем, как в классике. Но ровно с того момента, как действие оказывается под палубой «Мести королевы Анны», сюжет резко даёт по тормозам, и начинается сущая тягомотина про то, кто когда и кого полюбил, разбавляемая разве что пламенной революционной речью Джонни и последующим появлением капитана Тича с такой чёрной бородой, что аж дымится вся.


Так они и будут препираться с перерывом на обед и на смену словесно дуэлирующих пар. Барбосса то язвит в сторону Гиббса, то шалит под ручку с Воробьём, то пьёт с локтя, то точит свой кинжал и изображает Джона Сильвера. Чёрная Борода неумело изображает некроманта, овладевает телекинезом, а также любит, не любит свою ненаглядную дочу. Доча вообще задумалась так крепко, что почти проспала кино, внезапно проснувшись аж под самые титры. Русалка охмуряет церковника, церковник проповедует пиратам, пираты пытаются сообразить, кому служить, а тут ещё испанцы бегают под ногами, полный балаган, только с элементами снотворного.

И только капитан Джек спокоен посреди этого бедлама, как слон. Тут рядом с Пенелопой приляжет, там заварное пирожное съест, здесь революция-парни, там прыжок с колокольни в прорубь. В общем, со всеми подружился, везде побывал, бац-бац и в дамки.


Так внезапно оказывается, что наш Джонни-Джек в данном конкретном кино не более чем свадебный генерал, он бродит, фехтует, шуткует, тырит по карманам и сражает наповал, но не совершает ни одного сюжетообразующего действия, и Пенелопочка в этом смысле — тоже тот ещё голос за кадром. Остаётся ударный Джеффри Раш со своей щербатой улыбкой и, совсем немного, матримониальный капитан Тич Чёрная Борода. Два старых негодяя, кто кого перенегодяит.

Скучно ли это всё смотреть? Учитывая обилие темноты, в затяжной середине таки можно и проспать всё интересное, вначале и конце — местами занятно, но слишком уж разбросанно, не укладывается эта история в цельную канву. Смешных моментов тоже не так чтобы полфильма. В итоге казуальному зрителю, наверное, понравится, а вот хардкорные фанаты первой или третьей частей обязательно будут от некоторых пассажей не в восторге, особенно в плане масштабов истории и градуса неадеквата.

Вот такое кино.

http://www.kinokadr.ru/articles/2011/05/18/pirates4.shtml

****
****

Воробей с бородой

ТЕКСТ: Владимир Лященко

В прокате «Пираты Карибского моря: На странных берегах» – четвертая часть приключений капитана Джека Воробья, в которой он ищет источник вечной молодости, выясняет отношения с поруганной монашкой и окончательно подчиняет выросшую из Диснейленда вселенную своей воле.


В эпилоге третьего фильма капитан Джек Воробей (Джонни Депп) в гордом одиночестве направлялся к источнику вечной молодости, но к началу четвертой оказывается на каторге в компании верного помощника Биггса (Кевин МакНелли). Бежав из заключения и прибыв в Лондон, Джек обнаруживает, что все, включая монарха, ищут его, а сам он, по слухам, набирает команду, чтобы отправиться все к тому же источнику. Поскольку у самого Джека нет даже корабля, на который он мог бы нанимать людей, предстоит выяснить, кто это делает за него. Помимо самозванца источником по разным причинам интересуются обладающий магическими способностями капитан Черная борода (Иэн МакШейн), представители испанского флота и давний соперник Воробья капитан Барбосса (Джеффри Раш) — теперь на королевской службе, в парике и без ноги.

» Смотреть спойлер - скрыть спойлер... «

После третьей серии проект покинули исполнители главных ролей Орландо Блум и Кира Найтли, а также режиссер Гор Вербински.


Но, кажется, пока от роли вечно теряющего свой корабль капитана не устанет Джонни Депп, поставить точку в пиратской саге на студии не решатся — уже готовятся к производству разом пятая и шестая серии. Как вариант, устать могли бы зрители, однако гадать на чужих сердцах до того, как обнародованы цифры сборов, – дело неблагодарное.

Пока же имеем следующее: вынужденный искать замену Гору Вербинскому продюсер «Пиратов» Джерри Брукхаймер нанял рулить Роба Маршалла — чаще театрального хореографа и постановщика, чем кинорежиссера, который за почти десяток лет снял два мюзикла – «Чикаго» и «Девять» (один оскароносный и один очень скучный) – и костюмированную мелодраму «Мемуары гейши». Майкл Бэй слишком занят и больше интересуется технологиями будущего, чем артефактами прошлого.


В отсутствие главных героев прошлых серий («Летучий голландец» и его капитан в гонку не вмешиваются) на первый план закономерно выходит развязный герой Деппа. За любовную линию отвечает появление давнего романтического интереса Джека — Анжелики (Пенелопа Крус).


Несостоявшаяся вследствие встречи с ветреным капитаном монашка ловко орудует саблей и никак не может определиться, укокошить ей совратителя или попытаться привязать к себе. Бесперспективность второго варианта очевидна, так что возникает вспомогательная романтическая связь между священником и русалкой, в которой самое интересное то, что, пока у русалки есть хвост, в ней мерещится артистка Эллен Пейдж, а когда хвост исчезает, становится, понятно, что нет, это не она.

Из третьей серии перекочевал трюк с множественным Джеком, только теперь это не результат умопомешательства героя, а следствие популярности проповедника импровизации: убедившись в эффективности алко-вдохновенного метода для решения поминутно возникающих на пути человека вне закона проблем, пираты стараются перенять повадки и привычки предпочитающего действовать, а не планировать остроумца.


Связывающий цепочку приключений на пути к пресловутому источнику сценарий постановщик мюзиклов Маршалл реализует в духе хорошо знакомого ему жанра – последовательно ставит номера, не слишком заботясь о цельности произведения.


Много времени уделяется акробатическим способностям ставшего центральным персонажа: Джек ускользает от погони на лондонских улицах, бегая по крышам карет; Джек вступает в поединок с двойником среди катящихся бочек и неустойчивых балок. Мало — кораблям: пушки готовятся к бою всего раз, но им так и не дают проговориться.

Во многом очарование прошлых серий держалось на противостоянии старого романтического мира пиратов и магии наступающему миру торговли и технократии. Маршалл сосредотачивается на внутрипиратской возне, а про отвечающих в этой серии за новый мировой порядок испанцев (не столько технократов, сколько ревностных католиков, что еще хуже) забывает. Положенных приключенческой ленте побегов, схваток, перебранок и предательств в итоге хватает, но баланс нарушен: история из по-хорошему безумного кино превращается обратно в парк аттракционов, откуда и вышла.

Читать полностью: http://www.gazeta.ru/culture/2011/05/18/a_3621221.shtml