Рецензии на "ПКМ-4", тема-копилка Опции

[Анна]

Открываю тему свежайшим и прекрасным отзывом спецкора "Российской газеты" Валерия Кичина, прямо из Канн! Спойлеры отсутствуют, читайте смело.

Фильм «Пираты Карибского моря. На странных берегах» на экранах Каннского фестиваля выглядит чужаком – но каким желанным! Здесь публика смотрит кино, почти засыпая, а тут вдруг ни минуты дремоты – сплошной двух-с-половиной-часовой аттракцион. В предвкушении Канн проснулся рано, и на сеансе в 8.30 утра зал был переполнен.

Посмотрев картину, я могу с большой долей вероятности предсказать реакцию критики и публики на новые приключения Джека Воробья. Аудитория резко поделится на две части. В первой, - я думаю, меньшей, - те, кто ценит в кино то, что я для себя называю «симфоническими фильмами», то есть фильмами, где музыка активно входит в художественную структуру и в ней играет важную, возможно, решающую роль. Причем музыка не «номерная» и ни в коем случае не рок – нет, настоящая, симфоническая, такая, какую и писал для всего сериала о пиратах Карибского моря замечательный американский композитор Ханс Циммер. В новой ленте саундтрек звучит практически непрерывно – два с лишним часа сплошного симфонического развития, с хоровыми фрагментами в кульминациях, со своей музыкальной драматургией. Музыка здесь определяет всё: и ритм существования актеров, и движение камеры, и сам жанр фильма. Он ближе всего тому, что Сергей Эйзенштейн называл «кинооперами», имея в виду свои фильмы «Александр Невский» и «Иван Грозный». Таким качеством отмечены фильмы немногих мировых мастеров: таковы, например, картины раннего Никиты Михалкова «Раба любви», «Неоконченная пьеса…» или «Обломов», К этому разряду режиссеров несомненно принадлежат Феллини, Висконти и Пазолини, и эта особенность принципиально отличает их картины от созданий их не менее великих коллег – Антониони или Бергмана.

Это новое качество «Пиратов…» пришло вместе с новым для тетралогии режиссером – Робом Маршаллом, хореографом по первой профессии, учеником Боба Фоссе, создателем киномюзиклов «Чикаго» и «Девять». Он увидел скрытую в жанре «экшн» хореографию и доказал, что в присутствии музыки этот жанр обретает новые фантастические возможности. В своих интервью он говорил, что Джонни Депп – лучший танцовщик киноэкранов после Фреда Астера. Мысль парадоксальна, но я ее готов разделить: уже с первых картин сериала Депп нашел для своего Джека Воробья чисто музыкальный способ существования. Он в этой роли почти танцует. Он придумал особый способ двигаться – четко разбив движение на фазы, как в анимационном кино. Тщательно выстроены движения губ, которые в разговоре забавно ощеривают роскошные фиксы на зубах. Туловище Воробья всегда в непрерывном движении: оно изгибается, отклоняется, качается, изображает вопросительный знак и на некоторое время фиксируется в каждой позе – ее акцентирует. Осталось синхронизировать все это с музыкой – что и сделал Роб Маршалл. Батальные сцены, поединки на мечах, виртуозно придуманные и выполненные драки – это почти танец. В сцене с Пенелопой Крус Депп незаметнейшим образом переводит поединок в знойное танго. На втором плане часто оказывается какой-нибудь самозабвенно музицирующий гитарист – создает «атмосферу» и тоже задает кадру ритм.

Они действительно нашли друг друга – Роб Маршалл и Джонни Депп. Режиссер довел до логического конца интуитивный замысел актера – и тот развернулся с новым блеском. То, что выполняет Джонни Депп в этой картине, до сих пор было по силам только Тому и Джерри. Музыкальный ритм стал и главным источником юмора в фильме – он остроумно оттеняет каждый трюк, окончательно сближая киносказку с анимационной трюковой комедией.

Это уже не продолжение сериала – это принципиально другой фильм. В нем исчезли многие персонажи и появились новые: героиня Пенелопы Крус Анджелика – боевая подруга и боевая противница Джека Воробья, коварная, непредсказуемая и обольстительная; возникли не менее коварные русалки и самая человечная из них – Сирена. Возникли, наконец, чудесные миры, каких не было и быть не могло в предыдущих сериях, которые в сравнении с новой картиной кажутся уныло реалистичными.

Роб Маршалл внес и еще один элемент – 3D, причем он работает с трехмерным изображением с виртуозностью Джеймса Кэмерона в «Аватаре» - до сих пор эталонном примере использования новых кинотехнологий. Более того, он стал своего рода пионером, впервые вынеся 3D-камеры на натуру – в джунгли, к скалам, лианам и водопадам. То есть мы смотрим не нарисованный компьютером, а реальный мир, вполне при этом невероятный и волшебный, вполне подходящий для опасных экспедиций в поисках сказочного Фонтана Юности.

Все это, принципиально новое для популярного сериала, способно воодушевить одних зрителей, но и разочаровать других. Тем, для кого музыка – лишь необязательный фон жизни, род кремовой финтифлюшки на бисквитном торте, - беспрерывное симфоническое звучание фильма покажется чрезмерным, утомительным и раздражающим. Кто не умеет смеяться над музыкой Россини – тот не найдет ничего смешного и в самых остроумных фрагментах картины. Фильм предлагает не просто новый сюжет с новыми персонажами, но и другой язык общения со зрителями. Этот язык потребует от публики иного художественного опыта и навыков.

Поэтому некоторые особо нервные критики, в основном женского пола, покидали зал на половине фильма – устали. Поэтому вторая половина будущей аудитории картины – возможно, большая половина – уйдет в раздражении. Просто потому, что за последние полвека кино слишком далеко ушло от им же заложенных и развитых музыкальных традиций, и широкая публика уже не умеет считывать с экрана то, что легко считывала еще в середине ХХ века, – отвыкла. Среди современных режиссеров считанные единицы продолжают упорно работать в неподъемном для многих зрителей жанре. Среди них – Роб Маршалл.

Боюсь, что кинокритика, с ее постыдно узкой специализацией, скорее всего картину обольет презрением. И тем еще раз распишется в своей несостоятельности.

Оригинал статьи

[Aredel]

Капитан, улыбнитесь!
Журнал "Итоги". Автор - Олег Сулькин.
ссылка

Джонни Депп: «На первых «Пиратах» вел себя так плохо, чтобы меня побыстрее уволили. Но не получилось. Двадцать лет я играл в коммерчески провальных фильмах, а потом что-то щелкнуло, замкнуло, и началась другая полоса»


«Пираты Карибского моря» начали свое четвертое кругосветное плавание с «Диснейленда» в Калифорнии, где 7 мая в присутствии более 20 тысяч зрителей состоялась мировая премьера очередного киноприключения под названием «На странных берегах». В Канне, в рамках международного кинофестиваля, очередную и явно не последнюю серию успешнейшей франшизы продемонстрируют 14 мая, а в российский прокат она выйдет 18 мая. Насколько успешным окажется четвертое пришествие капитана Джека Воробья, но первое в формате 3D, покажет вскрытие мировой кассы. Ожидания продюсера всех серий магната Джерри Брукхаймера весьма велики, ведь три предыдущие инсталляции принесли в совокупности глобальных сборов 2,6 миллиарда долларов.

Конечно же, главным магнитом для публики был и остается Джек Воробей — лихой, цыганистого вида капитан флибустьеров, гроза и головная боль для британской короны, сердцеед и балагур с томно подкрашенными глазами, вечно полупьяный, но невероятно ловкий бродяга с серьгами в ушах и пистолетами за поясом. Образ этот придумал и воплотил Джонни Депп, явно вдохновляясь приметами легендарного забулдыги рок-музыки гитариста Кита Ричардса из «Роллинг Стоунз», который вновь засветится в микроэпизоде нового фильма. На встречу с журналистами в отеле The Montage в Беверли-Хиллс, в числе которых был корреспондент «Итогов», 47-летний Депп пришел не в пиратской бандане Воробья, а во вполне цивильной шляпе с веселенькой цветной лентой. Кумир, получивший за эту роль рекордный гонорар в 35 миллионов долларов, был скромен и саркастичен и бравших его на абордаж репортеров одаривал фирменной туманной полуулыбкой.

— Джонни, вас увековечат теперь после премьеры в «Диснейленде», где в известный аттракцион «Пираты Карибского моря» добавят Джека Воробья как главную достопримечательность. Сами не хотите прокатиться на горках имени себя?

— Я и без того уже получил массу психоделических ощущений на съемках. Четыре раза пережить аттракцион съемочной гонки — это, скажу я вам, непросто. Мне компанию неизменно составлял Джеффри Раш, мой вечный враг капитан Барбосса. Ему тоже, наверное, странно видеть себя в виде заводной куклы. Все это большая честь, спасибо, конечно, хотя странно как-то. Продукт сиюминутных усилий — твоих и группы коллег — вдруг застывает навечно, как античная скульптурная группа.

— Когда-то, на заре карьеры, вы сказали, что фильмы с вашим участием никогда не сделают больших сборов.

— Ну, я в этом не виноват (интригующе улыбается). Я все делал, чтобы подтвердить истинность этого утверждения. На первых «Пиратах» вел себя так плохо, чтобы меня побыстрее уволили. Но не получилось. Двадцать лет я играл в коммерчески провальных фильмах, а потом что-то щелкнуло, замкнуло, и началась другая полоса. Самое смешное, что я ничуть не изменился и делаю абсолютно все то же, что и всегда. Но вдруг я в образе Джека Воробья стал сильно интересовать куда большее число зрителей.

— Есть что-либо в характере Джека Воробья от реального Джонни Деппа?

— Ничего! Мы очень разные. Конечно, невозможно сыграть героя, не передав ему какие-то частицы своей личности, свои эмоции, свои привычки и манеры. Когда долго сосуществуешь с персонажем, ну вот как мы с Джеком, происходит и обратный процесс. Качества персонажа незаметно перетекают в тебя самого. Ты хочешь его из себя вытряхнуть, а он никак не дается. Вот сегодня утром, когда я собирал детей в школу, Джек из меня выскочил, как черт из табакерки, и я, к сожалению, вспылил. Но я не виноват, это все Джек.

— Получается, что вам из этой маски теперь не выйти до конца актерской карьеры...

— Ага, представьте: сидит в инвалидном кресле престарелый Джек, а жгутики волос наматываются на колеса. Жуткое зрелище! С другой стороны, меня очень привлекают сумасшедшинка всех его эскапад и свобода в выборе красок для показа его безумств.

— Десять лет назад вы впервые работали с Пенелопой Крус на фильме «Кокаин» (в оригинале Blow). И вот — новая встреча...

— Пенелопа играет пиратку Анджелику, с которой у моего Джека сложные отношения. Они ссорятся и враждуют, но, конечно, в душах их живет любовь. Химия между Пенелопой и мною восстановилась мгновенно, как будто «Кокаин» снимался только вчера. Мы очень хорошо понимали друг друга. Пенелопа — потрясающая партнерша на съемках! А в перерывах она меня стала учить испанскому языку. Я, правда, усвоил только пару ругательств и бросил учебу. Это не для меня.

— С режиссером Робом Маршаллом (известный бродвейский режиссер, хореограф, постановщик оскароносного «Чикаго», «Мемуаров гейши» и «Девяти», заменил у режиссерского пульта Гора Вербински, снявшего первых трех «Пиратов») вы встретились на площадке впервые. Как с ним работалось?

— Знаете, есть режиссеры, которые приходят на съемку с готовым фильмом в голове. Я не хочу сказать, что это плохо. Но Роб — другой. Он относится к фильму как к музыке. Сценарий для него как партитура, но исполнение может быть очень разным. Роб как бы вслушивается во внутренние ритмы сцены и, будучи блистательным хореографом, строит действие как танец. Он чувствует динамику как никто, знает, когда и каким образом закончить одну сцену и начать другую, все умеет рассчитать до доли секунды. И еще у него безупречное чувство юмора, полагаю, это ценное свойство добавляет фильму многих зрителей.

— Очень эффектна сцена, когда за Джеком по улицам Лондона гонятся королевские гвардейцы. Там ваш герой уходит от погони, перескакивая с крыши на крышу конных экипажей. Это все спецэффекты? Или дублеры?

— О, это был полный ужас! (Лукаво улыбается). Мне пришлось так много прыгать. Раньше я даже под воздействием... не скажу чего... никогда не пошел бы на такой безумный риск. Но чего только не приходится делать бедному папочке, чтобы принести в дом своим малышам немножко бекона (хохочет). Вообще бешеный ритм сцены погони хорошо бы сохранить и для новых серий и снимать, перескакивая с эпизода на эпизод, в волшебном, загадочном наваждении. Мне нравится магия крупных планов, даже статичных, как в фильме Энди Уорхола «Сон».

— Если вы решите ставить фильм как режиссер, вы себе в нем отведете главную роль?

— Нет! Хватит одного раза. (В своем режиссерском дебюте 1997 года «Храбрец» Депп сыграл индейца-неудачника. — «Итоги».) Как говорится, первый раз прощается. Нет-нет, больше никогда себе не дам главную роль. Может, только своему клону. Вообще логические решения не для меня. Я в принципе не в ладах с вычислениями, расчетами. Чем бессмысленнее, чем дальше от математической точности, тем лучше. В общем, если буду снимать как режиссер, не думаю, что мои фильмы будут интересны большому числу людей.

— Правда, что вы согласились сыграть индейца Тонто в новой версии классического вестерна «Одинокий рейнджер»?

— Джерри Брукхаймер меня пригласил поучаствовать в этом интересном проекте. Режиссером будет Гор Вербински. Чем-то вся эта история про ковбоев и индейцев похожа на нынешний пиратский эпос. Такое же любование безумствами, граничащими с абсурдом, такая же веселая дурашливость. Но тон и ритм действия другие, разумеется.

— Что бы вы себе сами пожелали?

— Свободного плавания. Всегда — полный вперед! А с качкой как-нибудь справлюсь. И в семейной жизни хотелось бы обойтись без резких колебаний. Для своих детей (у Деппа с французской певицей и актрисой Ванессой Паради двое детей, мальчик и девочка. — «Итоги») каждый человек хочет счастья, и я не исключение.

Лос-Анджелес — Нью-Йорк

Чудеса, да и только. В №19, значит, публикуют эту нейтрально-позитивную статью-перевод пресс-конференций, а в №20 уже другой автор(ща) пишет насмешливую статеечку про то, мол. что всё это для "младшего школьного и старшего домохозяечного возраста". Я понимаю, мнение авторов не всегда совпадает с мнением редакции. Но в двух номерах подряд ни редакция, ни авторы не могут определиться-таки со своим отношением к фильму. Это смешно))