Джон Уилмот, второй граф Рочестер, Поэт, говоривший правду... Опции

[Иришка]

Благодаря нашему любимому актеру (конечно, здесь имеется в виду мистер Депп), мы открыли для себя удивительную, трагическую и довольно значимую фигуру в английской литературе и английской истории - Джона Уилмота, графа Рочестера, оказавшего своим творчеством серьезное влияние на развитие английской поэзии 17-18 веков.

Его история пронзительна, это один из образцов того "творческого пламени", которые мы так часто встречаем у себя на родине. Мы начали знакомиться с его биографией и его письмами к родным и друзьям, с теми источниками, которые помогают нам узнать и понять лучше этого человека.

В этой теме мы будем размещать и обсуждать фрагменты его биографии и писем, а также ссылки на официальные переводы его произведений.
Переводы произведений, сделанные нашими форумчанами, размещаются здесь;
фильм "Распутник/The Libertine" о графе Рочестере мы обсуждаем здесь.

[eLiza]

В начале лета 1665 он был одним из нескольких аристократов, кто ухаживал за Элизабет Малле, богатой наследницой. Но его относительная бедность играла против него, и когда он обнаружил, что проигрывает своим соперникам, он перешел к ативных действиям. 26 мая 1665 Малле ехала по Лондону, но внезапно ее карета была остановлена Рочестером, который просто похител ее. Это похищение было плохо перенесено ей, и ее довольно скоро спасли, а Рочестера отправили в Тауэр. Через три недели Карл II отпустил его, и Рочестер отправился в море на войну, отличившись в сражении при Бергене – не самое удачное британское морское сражение, но тем не менее, не менее кровавое, чем другие. Спустя два года Рочестер наконец получил девушку, женившись на Элизабет Малле 29 января 1667. Ему было около 20 лет.

После этого жизнь Рочестера маятником качалась между относительной трезвостью в его деревне и пьяными выходками при дворе. Там он установил отношения любви/ненависти с Карлом II (которого он регулярного высмеивал в стихах) и стал основателем того, что поэт Эндрю Марвелл навал «Веселящаяся банда». Что-то вроде уличной банды 17 века, куда входили также Хенри Джермин, Чарльз Соквиль (Граф Дорсе), ДДЖон Шеффилд (Граф Мюльграв), Джордж Виллиерс (Герцог Букингемский), Хенри Киллигрю, Сэр Чарльз Сэдлей и драматурги Виллиам Вичерлей и Джордж Этередж. Они любили выпивку, шлюх, дуэли и, по особым случаям, устраивать стриптиз на балконах таверн, читая проповеди.

Когда одна из сатир Рочестера удара близко к дому, Карл II отказал ему во дворе и отправил в ссылку. И во время одного их таких вынужденных отсутствий он создал героя Доктора Александра Бендо и целый месяц притворялся врачом-шарлатаном и астрологом на Лондонской Тауэр Горе. Но гнев короля никогда не длился долго. Рочестер был слишком остроумен, слишком хорошо было с ним в компании для того, чтобы заставлять долго отсутствовать. Даже когда он убил Мистера Доунеса в пьяной драке, его простили.

Атеист по отказу (его крестили только на одре смерти), Рочестер придерживался философии на основе трудов Томаса Хоббиста, который представлял себе свободу как возможность делать все, что ты пожелаешь.

«Он был очень талантлив и неоднозначен,» - говорит Лоренс Данмор, режиссер «Распутника». «У него был быстрый ум и острый язычок, которые дополнялись и усиливались его неугомонной личностью. Мне кажется, это было у них общее с Карлом II. Они также разделяли философию Хоббиста – веру в то, что, если это не причиняет вреда другим, то и расплаты за грехи не будет. Так что он также был очень импульсивным человеком.»

Сатирические и порнографические стихи, которые он начал писать при дворе, никогда не предназначали для печати. Он писал их для собственного удовольствия, и они ходили по рукам в кофейных домах и постоялых дворах.

«Он узнавал, кто с кем спит, а затем нанимал лакея, чтобы тот проследил за тем, как люди выходили из домов, в которые они не должны были заходить,» - говорит Джеффри. «Он записывал это, и к тому времени, как несчастная парочка появлялась в кофейном доме или ездила верхом в Палл Малл, у него уже было все готово на бумаге. Но это циркулировало, в основном, среди его друзей.»

Таким образом он предвосхитил пояувление грубой сатиры Александра Попа, Джонатана Свифта и, возможно, крайние неприличия таблоидной прессы 20 века. Но под городской оболочкой была терзаемая, вздорная, неутомимая душа, современным проявлением которой являются такие люди, как Шейн МакГован, Курт Кобейн или герой сегодняшнего дня Пит Доэрти, самый настоящий либертин Лондона 21 века.

В 1675 – за год до истории с Доктором Бендо и Мистером Доунесом – Джэйкоб Хейсманс написал портрет Рочестера, который позволил Грину так назвать свою книгу и который является сегодня самым знаменитым портретом этого человека. На этом портрете Рочестера держит странички со своей поэзией и украшает венком обезьянку, которя держит открытую книгу. Венок, конечно, был знаком его отличие, как придворного поэта, и с помощью такой композиции портрета Рочестер высмеивал своих современниках в их стремлении сделать себе помпезный и величавый портрет. Даже при запечатлении себя на холсте, он смог показать, что его не волнует не его репутация, не нормы приличия, ни даже само искусство.

Пять лет спустя он умер. Обозначая его уход, драматург Афра Бен написала о нем, как о «велоком, богоподобном Рочестере», в то время как Самуэль Джонсон вспоминал о нем, как о человеке, который «расточал свою молодость и здоровье в обильном сладострастии». Теннисон мог цитировать большие куски его поэм «обрезанных и блестящих, как бриллианты», в то время как Вольтер даже перевел его стихи на французский. Даже Шарлотта Бронте, говорили, думала о Уилмоте при создании образа сгорающего Рочестера в Джейн Эйр.

Для Джеффри такая величественная компания только доказывала то, что поэт стоил того внимания. Он надеется, что его вклад обозначит новый этап в медленной реабилитации Рочестера.

«Я думаю, что сейчас происходит некоторая переоценка, и люди воспринимают его идеи довольно серьезно,» - говорит он. «Долгое время никто не мог понять, что же он все-таки писал, поэтому что не было ни одного приличного издания его работ. Но я думаю, что он теперь уверенно занимает свое место, даже больше, чем 20 лет назад. Поможет ли «Распутник»? Я не знаю. Я думаю, что люди хотя бы заинтересованы в том, чтобы найти его стихи и прочитать их – так же, как когда-то «Четыре свадьбы и одни похороны» популяризировали стихи Одена.»

Хорошая мысль. Однако, Оден никогда не писал ничего подобного:

By all love’s soft yet mighty powers, It is a thing unfit

That men should f*** in time of flowers Or when the smock’s beshit.

И даже если и писал, то помалкивал об этом.

06 ноября 2005