Цитата
Мы все молчим. Слепая тишина.
Мы все боимся выдохнуть. Ни звука.
Полночная огромная луна
И звездный дождь, что падает без стука...
Мы все боимся выдохнуть. Ни звука.
Полночная огромная луна
И звездный дождь, что падает без стука...
Айрина, молодчина
! Мне очень понравилось! 
а ВОТ и немножко моего:
Тебе
Фонари, окутанные паутиной,
Повстречались на моем пути.
Я устав от скучных дней рутины
Бросить все решила и уйти,
И ушла - к звенящей ночи этой,
И к мосту сверкающих огней,
К счастью затерявшемуся где-то
В бесконечной дали серых дней.
В волнах звезд далеких отраженье.
Счастье словно кубик хрусталя:
Миг - и замерло земли движенье,
А в ладони искорки стекла.
Все забыто - только ночь и Волга.
Я по набережной медленно бреду,
Знаю: появленье Музы так недолго -
Тихо попрощавшись, я уйду.
Я прощусь с тобой, мой Ангел грустный,
Ты умчишься в светлый свой эфир,
Но в моей душе не станет пусто -
В ней остался этой ночи странный мир -
Полный звезд, мерцающего неба,
Полный света желтых фонарей,
И существ с созвездия Денеба,
Странно так - похожих на людей.
Вот один из них, темноволосый,
Все глазами карими глядя,
С затаенной тайной и вопросом
Так мучительно напомнил мне тебя!
Он смотрел с тоской сквозь даль столетий,
Сквозь парсеков биллионы в темноту.
Только на его вопрос ответить
Не дано ни мне – и ни кому.
Знаю только: встретимся мы снова,
В призрачности тысячи миров.
В этом мироздания основа,
И сплетенье всех других основ,
Позабыв о звезд предначертанье
И не помня о наказах дня,
Мы познаем тел двух очертанья
Этой ночью - умирая и любя.
Небосвод нам будет колыбелью,
Звездный полог покрывалом сна,
Яркость звезд сверхновых –
роз цветеньем,
Лунный свет - бокалами вина.
В бесконечном круженье планет
Мы найдем, и покой и печаль,
А когда блеснет солнечный свет
Мы уйдем в безвозвратную даль.
Разойдемся навек, насовсем:
Все, что было – лишь сон и боль.
В какофонии вечных тем
Эта ночь не играет роль.
Все пройдет, и твои глаза
Станут блекнуть, исчезнут совсем,
Эта греза была моя
В какофонии вечных тем…
***
Не гоните меня
Я жду -
Я жду пустоту коридора
Неверных шагов и слов…
Не мешайте, я просто жду
Не шепчите, что нет такого
Серебрится безлунный тоннель
Переливно мерцая во мраке
И мой друг родится из тьмы,
Словно формы рисует маркер
И гуляет под кожей хмель
И о чем-то рыдает собака
И выходят на волю сны,
Как ужасно светло без весны!
Как прекрасно легко без любви –
Так невесело вертятся звезды
Так нежданно и так несерьезно
Полыхают закаты вдали...
***
Ярко-синий плес -
Небеса чисты.
И не помнит лес
Желтые листы.
И не помнит пес
Завыванье вьюг,
И не помню я,
Кто был прежний друг.
И дрожит во сне
Юный сын совы,
И блестит на дне
Третий глаз весны.
И немножко прозы:
Ты меня любишь?
Он сидел у окна. И смотрел, как на древний задумчивый город, опускаются теплые сумерки. Это было его любимое время суток.
«Ты меня любишь?» - сказал над его головой нежный серебристый голос. Он изумленно оглянулся. Кроме звездной ночи, затопившей все потаенные уголки своим бархатным шлейфом, в комнате никого не было.
Ты меня любишь? - снова услышал он.
Кто ты?
Ты меня любишь?
Где ты, голос твой словно серебряные колокольчики! Я очарован, но я не вижу тебя…
В середине комнаты вдруг сгустилось легкое туманное облако и обрело очертание тонкой девичьей фигурки. Сквозь струящуюся пелену волос на него взглянули серьезные печальные глаза.
Ты любишь меня? - спросило привидение.
Да! жарко воскликнул Виктор и протянул к ней руки. Силуэт приблизился. Он схватил в объятья ее невесомое тело. Их губы соприкоснулись.
И …с легким стоном он покачнулся и странно легко и медленно опустился на пол, залитый лунным светом.
Привидение девушки стало на колени. Его глаза были открыты, и в них отражалось удивление и осколки безумного счастья. Ее бесплотная рука протянулась и закрыла его глаза.
Они замерли, словно картинка немого кино.
Через несколько минут с мертвого тела заструился прозрачно-перламутровый свет. Призрачный свет собрался в облако. И из него проглянули очертания мужского силуэта. Глаза смотрели отрешенно и задумчиво.
Майхе – прозвучало в ночи.
Виктор - выдохнул призрак.
Она медленно протянула ему руку. Сквозь ткань платья светили звезды. Лицо его озарилось светом. Он улыбнулся и подал ей руку. Две бесплотные тени вылетели через открытое окно, и след их серебряным пунктиром затерялся в бриллиантовом ожерелье летней полночи.
Окна
Хрустящий снежный наст под каблуком. Белые капельки снега на каждом фонарном столбе. Тихий свист ветра в водосточных трубах. Круговерть мерзлых снежинок в подворотне. И окна, окна, окна…
Вот здесь мамаша укладывает спать годовалую ляльку-белоснежку и поет:
Спать пора малышка
Маленькая мышка
Все уснули детки
Сладкие конфетки
Завтра будет утро…»
Вот бы не проснуться…
Тихим шелестом прошмыгнул здоровенный белый котище, едва втиснувший свое роскошное откормленное тело в малое отверстие неплотно прикрытого канализационного люка. Я отрываюсь от теплого уютного мирка детской и с головой окунаюсь в наступающую снежную ночь.
В темноте мне нечем дышать, и я снова приникаю к следующему окну; я пью их жизнь: и интимные вечерние разговоры, и их маленькие семейные ссоры, и тихие домашние радости. Я словно бы начинаю жить заново.
В этом окне притаилась боль. Даже растения на подоконнике поникли, и своими цветными головками приникли к морозным стеклянным узорам, словно не замечая жестокой январской стужи. Быть может таким образом они холодят свои разгоряченные волнением цветочные лбы, а может, хотят показать, что физические страдания не способны заглушить великую душевную сушь.
За стеклом тусклый полумрак и едва различимая женская фигура беззвучно плачет, неспособная повернуть время вспять, бессильная сделать хоть что-то, для своего мальчика, убитого прошлой ночью в Гудермесе.
«Пусть тебе приснится
Пальма-де-Майорка,
В Каннах или в Ницце
Ласковый прибой…»
Доносится из соседнего окна, сквозь неплотно притворенную форточку. «Горько!!! Горько!!!» Невеста, белая невесомая снегурочка, пьет игристое шампанское из высокого прозрачного бокала. «Горько!!!»
Горько.
Свет этого окна заставляет прилипнуть к стеклу всей поверхностью лица, расплющить нос в лепешку и, не мигая, смотреть в жаркую влажную красноту супружеской спальни. Как же неприлично и до безобразия нелепо все то, что, дрожа от возбуждения и страха, видит мой расширенный от любопытства глаз! Наверное, для тех двоих на кровати каждое поступательное движение имеет свой тайный, только им одним ведомый смысл.
Мне же хочется смеяться, но я не смеюсь, и только плотнее прижимаю лицо к алому стеклу.
Наконец мучения пары окончены, и они расходятся в разные двери: она в душ – смыть с себя плоды бесплодных попыток мужа, сделать этот акт хоть капельку лучше, чем все предыдущие, он - на кухню курить и размышлять о перипетиях своей незадавшейся семейной жизни.
Я выхожу на охоту каждый вечер. Я боюсь, что меня заметят, ведь то, что я делаю – нехорошо, но я уже не могу не пить из ярко-желтых колодцев чужого бытия. Страдания и смерть, радость, брак и продолжение рода - все это я принимаю внутрь себя, пью чужие эмоции, не разбирая знака, мне одинаково по вкусу и плюс и минус.
Глубокой ночью я возвращаюсь в свою холодную пустую квартиру, где меня вот как уже два года никто не ждет. Когда-то давным-давно меня встречал божественный запах свежей выпечки, радостный лай собаки и заливистый детский смех.
Иногда я вижу их тени на старых выцветших обоях, и тогда мне хочется выть от бессильной ярости. Они оставили меня. По своей воле или нет, так или иначе, но они все меня оставили. Где вы сейчас блуждаете, по каким звездным дорогам путешествуете вы сейчас, дорогие мертвые?
Иногда мне хочется постучаться в одно из этих окон и таким образом прикоснуться к яркой, уютной жизни людей за стеклом. Сказать им: здравствуйте, как поживаете? Не хотите ли поговорить со мной погоде, или, может быть, обсудим сегодняшний футбольный матч?
Но никто из этих людей не захочет обсуждать со мною удачное пенальти … Пожалуй, единственным результатом этого необдуманного поступка станет нелицеприятное выяснение отношений, сопровождаемое банальным мордобоем или это окончится еще более трагично и нелепо – меня просто-напросто отведут в милицию.
Я выхожу на улицу и ежусь от через - чур свежего ветерка, свивающего маленькие торнадо из сухого колкого снега, запорошившего ледяной наст - маленькие торнадо, словно живые, танцующие у меня под ногами.
Я запахиваю воротник потрепанного пальто и бреду по заснеженному городу, прислушиваясь к далекому вою милицейских сирен, теряющемуся где-то в районе портовых доков. Ловлю себя на мысли, что с удовольствием бы сейчас оказался в самой гуще разборки тупых бритоголовых молодчиков, лишь бы не чувствовать всей поверхностью кожи сводящую с ума пустоту и тишину спящего людского муравейника.
Сегодня мой улов не велик: одно очень смешное признание в любви, два серьезных разговора родителей со своими непутевыми отпрысками и пустяковая ссора молодоженов. Я чувствую голод и бесцельно брожу по выстуженным улицам в попытке отыскать то единственное окно, которое заставит меня забыть о паутине на потолке моей мертвой квартиры и даст мне силы прожить еще один долгий-долгий одинокий день. Я отыщу его…
Единственное, что в соавторстве с подругой пишу одну очень ядовитую сатиру на одного политика... 
да и то дело не идёт...
Но мне понравилось. Не знаю чем, рифмой, что ли))) Здорово!
